Глава 7

«Арита-семпай».

Есть... вернее, был лишь один бёрст линкер, который обращался к Харуюки таким образом.

Но это невозможно. «Он» потерял все свои очки два с половиной месяца назад и навечно покинул Ускоренный Мир, лишившись как Брейн Бёрста, так и всех воспоминаний о нём. Харуюки лично нанёс последний удар. Он отчётливо помнил и то, как разрубил его аватара пополам, и то, как окончательное развоплощение унесло его останки в небо уровня Лунный Свет.

И поэтому третья личность Вольфрам Цербера, живущая на его правом плече, она же Цербер III, не могла быть им. Пусть он и обращался к Харуюки тем же самым образом, тем же самым тоном и смеялся тем же самым смехом, это не мог быть...

Но тут серый аватар опустил руку ещё на несколько сантиметров, после чего повернул голову с полностью закрывшимся визором налево.

— А-а... вижу, с вами и Маюдзуми-семпай, и Курасима-семпай. Воспоминания о той ночи... словно сами всплывают в голове, правда?..

Прикрыв рот фиолетовыми когтями, аватар усмехнулся, поведя плечами. Аватары, только что названные по именам из реального мира, ошарашенно смотрели на Цербера III.

И Аргон Арей, призвавшая новую личность Цербера таинственной командой, и удерживающий в плену Нико Блэк Вайс продолжали молчать. Пард прижималась к полу, готовая в любой момент накинуться на Аргон, и бросала подозрительные взгляды в сторону Цербера III.

Повисшую тишину нарушил приглушенный возглас Такуму:

— Прекращай этот тухлый розыгрыш! Тот бёрст линкер, которого ты изображаешь, больше так не говорит и не смеётся. Он освободился от проклятия ускорения. Если ты бёрст линкер, то почему бы тебе не показать свой собственный характер?!

После этих слов Цербер III, наконец, убрал от лица руку и помахал ей в воздухе, словно отгоняя вонь. Фиолетовый Оверрей оставил в полумраке двора несколько причудливых следов.

— Ох, сколько раз мне нужно повторить, чтобы до вас дошло? Не называйте меня этим мерзким собирательным именем. Кроме того, у меня нет привычки копировать макакой других людей. Я — это я, Маюдзуми-семпай. Хоть я и ненавижу представляться перед началом боя, сегодня я сделаю исключение. Меня зовут...

Когда Харуюки услышал беглый голос Цербера III, полный презрения, ему вдруг резко захотелось зажать уши. Он боялся, что в тот момент, когда услышит это имя, то самое предположение, которое он отчаянно пытался опровергнуть, станет реальностью.

Но это имя донеслось не со стороны стоящего перед ним металлического аватара. Его произнесла молчавшая всё это время Тиюри:

— Даск Тейкер...

Как только Цербер III услышал этот тихий, но отчётливый голос, он замер на месте.

Он слегка повернулся влево, посмотрев точно на Тиюри, а затем поклонился. Из его рта вновь полились ядовитые слова, таившие глубокие горловые насмешки:

— Хе-хе... я рад, что нам вновь представился шанс поговорить, Курасима-семпай. Помните, как весело нам было вдвоём громить зоны Синдзюку и Сибуи? Правда, в конце оказалось, что вы просто выжидали удобного случая, чтобы предать меня. А-ха-ха, вам удалось так ловко обмануть меня вашим очаровательным личиком и кротким поведением...

— Прекрати, Номи! — рефлекторно воскликнул Харуюки, шагнув вперёд.

— Не смей произносить имя Ти! — закричал Такуму, выставляя перед собой Циановый Клинок.

Цербер III сокрушённо раскинул руки в стороны и пожал плечами.

— Похоже, вы будете продолжать отрицать реальность, пока я не заставлю вас поверить? Но вы ведь уже должны были понять, правда? Я — настоящий.

Да, им действительно оставалось лишь признать. Неизвестно, каким образом это случилось, но Цербер III, он же «третий», он же «Троечка» — это лишившийся всех очков и покинувший Ускоренный Мир Номи Сейдзи... «мародёр» Даск Тейкер.

Но как? Харуюки видел Номи каких-то десять минут назад (хотя по его собственным ощущениям прошёл уже целый день). Он старательно выступал в «танце самураев», принимая участие в культурном фестивале школы Умесато. Неужели он каким-то образом вернул свои воспоминания и Брейн Бёрст, после чего погрузился на неограниченное поле, чтобы пуститься в погоню за отрядом Харуюки?.. Но если это так, то почему он здесь не в облике старого фиолетового аватара, а в образе паразита, живущего на Вольфрам Цербере? Но главное, неужели тот Номи, что изо всех сил старался на занятиях Кендо и обращался к Такуму не иначе как «Таку-семпай», всё это время лишь отыгрывал роль?..

Ответ на скопившиеся в сознании Харуюки вопросы пришёл не от Номи, не от продолжавших молчать Блэк Вайса и Аргон Арей, а от Тиюри, вновь заговорившей спокойным голосом:

— Настоящий? Ты ошибаешься, Даск Тейкер.

— ...Что вы имеете в виду, Курасима-семпай?

— Цербер I только что сказал нам, что «второй» не всегда был Цербером — когда-то он был самостоятельным бёрст линкером со своим собственным именем. А значит, то же самое можно сказать и про тебя, «третий». Когда-то действительно существовал самостоятельный бёрст линкер по имени Даск Тейкер, но его больше нет. Ты — лишь тень, паразитирующая на аватаре Вольфрам Цербера... призрак Даск Тейкера, копия его воспоминаний. Вот кто ты такой!

С этими словами Тиюри резко выбросила вперёд палец. Улыбка тут же пропала с лица Цербера III.

Вновь приставив к лицу правую руку, он хрипло прошептал:

— Вижу, вы, как всегда, смышлёная. Сразу вспоминается тот раз, когда вы предали меня. А-а... ох и разозлился я... нельзя же так шутить...

Затем он приставил к лицу и левую руку, склонив голову. Продолжая следить за Цербером III, Харуюки тихо спросил у Тиюри:

— Разве можно скопировать чьи-то воспоминания, Тию?.. Ведь Номи потерял все свои воспоминания ещё два с половиной месяца назад. Откуда взялся оригинал этих воспоминаний?..

— Я и сама не знаю, но ничего другого в голову не лезет, — быстро ответила Тиюри.

И тут Такуму, продолжавший крепко сжимать в руке Инкарнационный меч, вздрогнул.

— А... н-не может быть... хотя... так вот в чём тут дело...

— Ч-что такое, Таку? О чём это ты?

Хотя Харуюки тут же понял, что и сам начал называть своих друзей по настоящим именам, находясь на вражеской земле, но после того, как Номи начал обращаться к ним словами «Арита-семпай» и «Маюдзуми-семпай», это уже не имело значения. Поскольку они и сами знали, что главная база Общества Исследования Ускорения находится в школе, вряд ли им стоило опасаться атак в реальности.

Такуму бросил быстрый взгляд в сторону Харуюки и напряжённым голосом ответил:

— Мы всегда считали, что связанные с Ускоренным Миром воспоминания потерявшего все очки бёрст линкера исчезают, так?

— А... ну да. Мы это видели вживую, — согласился Харуюки, вспоминая свою встречу с Номи Сейдзи после того, как он потерял все очки.

Когда они увиделись в школе, Номи сказал ему извиняющимся голосом, что сетевые игры его больше не интересуют, и в его словах едва ли можно было уловить фальшь. Такуму кивнул, подтверждая слова Харуюки, но тут же продолжил:

— Да. Но что, если... воспоминания не уничтожаются, а похищаются? Что, если их извлекают из головы бёрст линкера и сохраняют где-то на центральном сервере Брейн Бёрста? А затем кто-то... скорее всего, какой-то член Общества Исследования Ускорения, о котором мы ещё не знаем, каким-то способом извлёк эти воспоминания и привязал к Церберу?..

Хлоп. Хлоп-хлоп.

Неожиданно послышались краткие аплодисменты.

Тут же повернув голову, Харуюки увидел, что в ладоши хлопала «Аналист» Аргон Арей. Затем она слегка улыбнулась и сказала:

— Вижу, у синего мальчика с интуицией всё в порядке. Интуиция — одна из трёх вещей, которым можно доверять, наравне с храбростью и умением убегать. И... моя интуиция подсказывает мне, что сейчас самое время, — Аргон развела руки в стороны и слегка наклонила голову. — Троечка, я понимаю, что вы давно не виделись, но времени на разговоры у нас нет. Вайсик, похоже, тебе придётся поработать всерьёз.

Цербер III продолжил стоять с опущенной головой, но Блэк Вайс слегка пожал плечом и ответил:

— Как грубо, я всегда работаю всерьёз. Но ты права, сейчас наступает самая главная фаза. Придётся поднапрячься.

Как только отряд Харуюки увидел, что чёрного пластинчатого аватара окутал похожий на тень серый Оверрей, все аватары тут же приготовились к бою.

Шок от того, что личностью Цербера III оказался тот самый Даск Тейкер, до сих пор не прошёл. Кое-какую ясность в ситуацию внесла лишь догадка Такуму, которая, судя по словам Аргон, оказалась в целом верной, но принять её на веру всё ещё непросто. Харуюки еще мог поверить, что воспоминания лишившегося всех очков бёрст линкера не исчезают, а сохраняются где-то на сервере, но он до сих пор сомневался, что бёрст линкер перед ними — те самые воспоминания, скопированные с сервера и привязанные к аватару. Казалось, такое находится уже далеко за гранью возможностей игроков.

Но он не мог отрицать того, что видел своими собственными глазами, как и не мог отказываться от выполнения их задачи.

Они пришли сюда с одной целью: спасти Нико.

Единственное, что могло поколебать эту решимость — возможная необходимость битвы с Даск Тейкером, вернее, с Цербером III. Несмотря на смену личностей, тот факт, что у Цербера оставалось лишь десять бёрст поинтов, по-прежнему оставался в силе, а значит, победа над ними означала бы исчезновение уникального бёрст линкера, Вольфрам Цербера, из Ускоренного Мира.

Сам Цербер говорил о потере всех очков так, будто сам желал этого. К тому же, Харуюки и без того знал, что в каком-то смысле лишение Брейн Бёрста может быть и спасением.

«Но я...»

Сложные чувства сплелись в его груди, но он быстро задвинул их в самый угол сознания.

Сейчас не время сомневаться и беспокоиться. Оставалось лишь одно — делать всё, на что он способен.

Ради Нико, ради Рин. Ради Цербера I. Ради Такуму, Тиюри и Пард, всё это время сражавшихся бок о бок с ним. Ради Черноснежки, Фуко, Утай и Акиры, которые в этот самый момент наверняка с боем пробивались сквозь Мидтаун Тауэр.

«Метатрон. Это будет последняя битва. Прошу, дай мне попользоваться твоей силой ещё немного», — мысленно обратился он к новым крыльям, сложенным на спине, а затем крепко сжал кулаки. Они тут же загорелись серебристой аурой, и Харуюки уже начал делать первый шаг в сторону замершего Цербера III, но тут...

Серая аура, окутывавшая тело Блэк Вайса, вдруг вытянулась змеёй. Вслед за этим десятки плит, составлявшие его правую руку и правую ногу, отпрянули от тела и повисли в воздухе. Отряд Харуюки приготовился встречать очередную фирменную обездвиживающую технику Вайса.

— Октаэдрал Изолейшн.[✱]Octahedral Isolation, Октаэдральная Изоляция.

Название этой техники напомнило о той, что он применил в бою против превратившегося в Шестого Хром Дизастера Харуюки. Но в этот раз плиты, превратившиеся в забор из четырёх квадратов, окружили Вайса, Аргон, Цербера III и распятую на кресте Нико.

В следующий миг Пард испустила неистовый рёв и прыгнула. Чуть позже неё смысл действий Вайса понял и Харуюки. Эта техника предназначалась не для сковывания аватаров, а для защиты. Её нужно уничтожить немедленно. Такуму и Харуюки тут же бросились вперёд.

Но не успели когти, меч и кулаки трёх аватаров коснуться стены, как...

Раздался звонкий звук, и забор из плит вдруг вертикально вытянулся, затем горизонтально переломился и образовал две вершины вверху и внизу, окончательно замыкая пространство. Плиты образовали правильный двадцатиметровый октаэдр. Похоже, столь сильное растягивание без последствий не обходится, поскольку, в отличие от «Шестигранного Сжатия», плиты стали полупрозрачными, словно тонированное стекло, и казались хрупкими.

«Разобью!»

Вложив в правый кулак всю свою решимость, Харуюки изо всех сил ударил один из правильных треугольников, образовывавших октаэдр.

Раздался звук глухого удара, и отдача выбила из запястья и локтя несколько искр. Но полупрозрачное стекло, казавшееся до невозможного тонким, даже не треснуло. Инкарнационные когти Пард и Инкарнационный клинок Такуму тоже не смогли пробиться сквозь него. Аватары попробовали нанести ещё несколько ударов, но смогли лишь окончательно убедиться в непробиваемости стены, и им пришлось отступить. Всё ещё находящаяся в зверином режиме Пард проговорила низким голосом:

— Эта Инкарнация основана на абсолютной «изоляции». Удары, пусть даже Инкарнационные, не смогут её пробить.

Эта фраза оказалась на удивление длинной для Пард, но выражала, скорее, тревогу.

— Не может быть!.. — ошарашенно воскликнул Харуюки.

И тут Цербер III, словно услышав этот возглас... нет, скорее всего, действительно услышав его, поднял голову, и через стену донёсся его на редкость чистый голос:

— Мне не важно, настоящий я или нет, — он медленно отвёл руки с Инкарнационными когтями от лица. — Я столько времени ждал этого момента. Этого самого момента, когда я смогу забрать у «первого» его дуэльного аватара и вновь сразиться с вами. Я заберу у вас всё, всё, абсолютно всё, что вы у меня отняли... мои очки, мою гордость и мою силу!

Харуюки ошарашенно смотрел на Цербера III, вернее, Номи, раскинувшего руки в стороны.

Неужели он собирался атаковать их сквозь стену? Нет, это невозможно. Тогда что же он намеревался сделать?

Харуюки ощутил, что лицо Номи, сокрытое за маской аватара, ухмыльнулось.

Серый металлический аватар отступил на шаг и издевательски медленно развернулся. Он прошёл мимо Такуму, мимо Тиюри и встал... точно перед алтарём, находившимся в центре октаэдра.

— !.. Номи... Ты!.. — Харуюки резко набросился на октаэдр. Он кричал, изо всех сил колотя его поверхность, — Не смей! Ты ведь собирался сражаться со мной! Я с радостью сражусь, так что немедленно выходи оттуда!

Но Номи не стал поворачиваться не к Харуюки. Вместо этого он направил правое плечо к алтарю, к стоящему на нём чёрному кресту и к распятой на этом кресте Нико.

Похожий на голову наплечник широко раскрылся. Внутри него загорелся фиолетовый свет, осветивший весь октаэдр.

— Номи! Не сме-е-е-е-ей!! — завопил Харуюки. Пард вцепилась зубами в ребро октаэдра, а Такуму продолжал попытки вонзить в стену меч.

А затем вновь раздалось название той техники, что однажды погрузила Харуюки в глубины отчаяния:

— Демоник... Коммандир![✱]Demonic Commandeer, Демоническая Конфискация.

Из челюстей левого наплечника звучно вырвался плотный луч цвета сумерек. Он попал точно в грудь Нико и просочился внутрь аватара сквозь трещины брони... а затем, после короткой тишины, начал втягиваться обратно в правое плечо Номи.