Эпилог. Безжизненный мир

Это все, что случилось до сегодняшнего дня.

Я не знаю, поверите ли вы в это, но прошу — не переживайте за меня.

Обещаю, что обязательно вернусь домой, какой бы долгой ни была дорога.

В это письмо я вложил несколько семян цветов.

Насколько мне известно, в вашем мире таких нет.

Прошу прощения у своей матери за то, что не сдержал обещание и не приготовил тот ужин.

Обязательно приготовлю, когда вернусь.

Что же, желаю вам всем счастья, Кагия Сатико, Кагия Хитоси, Цукисиро Юдзи.

Я верю, что это письмо найдет вас.

Кагия Мидзуки

Закончив писать, я сложил из письма самолетик.

Вернее, сначала я положил листок на кусок зеленого пергамента со сложным геометрическим рисунком — проводящую бумагу ветра.

— Мидзуки, кы дфе?

Прошло несколько дней после того, как мы решили отправиться в путешествие в поисках жизни.

У нас уже не осталось леденцов, которые давали бы нам понимать друг друга.

Мы с Шели снова вернулись к тому, что больше не могли разговаривать.

Но я уже начал немного понимать, что она говорит мне.

— Да. Именно это я и хотел написать. Спасибо, что снова помогла.

Я встал с моим самолетиком перед комнатой, которая пыталась вернуть меня в мой мир с помощью магии Шели.

Я записал на нем все, что случилось, и свои пожелания.

Не знаю, долетит ли он.

Но Шели говорила уверенным голосом.

Поэтому я верю ей. Верю, что письмо попадет в руки адресатам.

— Пожалуйста, долети... — помолился я и запустил самолетик.

А затем он полетел на силе ветра, созданного проводящей бумагой.

Я провожал его взглядом и продолжал молиться.

Я молился со сложенными руками и после того, как он окончательно исчез.

— Ну что, пойдем?

Я протянул руку, чтобы как можно яснее выразить мысль «идем?»

— Аза, тойбер.

Шели с улыбкой взяла меня за руку.

Я все еще не понимал ее слов.

Но в то же время мне казалось, что мы понимаем друг друга как-то еще.

Мы пошли, неся на себе тяжелый груз.

Чего мы с собой только не взяли — одежду, еду, посуду, много проводящей бумаги.

Путешествие обещало быть долгим. Припасами мы могли разживаться в городах и деревнях, но идти предстояло на ногах. Поэтому вещей мы взяли с запасом.

И я все еще мечтал стать выносливее... хоть это дело далеко не одного дня.

Но наверняка в пути с Шели я и сам не замечу, как стану сильнее.

— Куда пойдем сначала? — спросил я после того, как мы прошли через городские ворота и пересекли мост.

— Ладемло, куба. кар ю ече ле гына, — ответила Шели, указывая пальцем.

Думаю, она сказала, что в том направлении еще не ходила.

— Хорошо, пойдем туда.

Я развернулся туда, куда она показала.

— Мидзуки.

— Что?

— Всег...

Шели смущенно натянула капюшон и попыталась что-то сказать.

Видневшееся под тканью лицо густо покраснело.

— Э?

— Всегда. Вместе. О… обе... обещаю.

У меня много надежд на будущее.

И когда я услышал Шели, говорившую по-японски, то стал еще увереннее в завтрашнем дне.

Сегодня в этом мире, как и всегда, раздавался лишь шум ветра и шелест листьев.

Шаги двух людей.

Два силуэта.

Два сердцебиения.

Затихший мир без людей, насекомых, животных и птиц.

Наверняка нас в нем ждут отчаяние и неудачи.

Но...

Мы продолжим идти по этому безжизненному миру.

Чтобы протянуть руку той жизни, что ждет нас.