Шеф-редактор:полный вперед!

— Отклонено, — уныло сказала Харухи, отбросив рукопись.

— Что, плохо-о? — Асахина-сан почти кричала. — Но я так старалась...

— Да, плохо. Ужасно. Вообще не цепляет.

Склонившись над командирским столом, Харухи вытащила красную ручку из-за уха и продолжила:

— Во-первых, вступление слишком обычное. «Давным-давно в одной далекой...» – слишком избито. Добавь изюминку. Начало должно затягивать, ясно? Первое впечатление — самое важное.

— Но... — робко произнесла Асахина-сан, — Я думала, что сказки так и должны...

— Устаревший подход! — самоуверенно возразила Харухи. — Нужно менять образ мышления. Как только тебе кажется, что это «уже где-то было» — думай о противоположном. Может так у тебя получится создать что-нибудь новое.

Ход мыслей Харухи создавал ощущение, что нас быстро уносит в сторону. Это не похоже на обманное движение питчера, пропускающего быстрого бегуна на первую базу, и, к тому же, я не думаю, что если делать всё наоборот выйдет что-нибудь хорошее.

— В любом случае — отклонено.

Написав «переделать» красной ручкой на копировальной бумаге рукописи, она смахнула ту в картонную коробку, стоящую рядом со столом. В этой коробке, некогда заполненной апельсинами, теперь находилась гора макулатуры, которую предполагалось отправить в топку.

— Напиши что-нибудь новое.

— У-у-у...

Слегка ссутулившись Асахина-сан удрученно вернулась на свое место. Она выглядела даже слишком несчастной. То, как она сжимала карандаш, обхватив руками голову, вызывало нестерпимую жалость и сочувствие.

Внезапно мой взгляд скользнул по ничем не примечательному углу стола, за которым оказалась редкая для обстановки комнаты нашего кружка картина — не-читающая-Нагато.

— ...

Она то тихо замирала, уставившись в монитор, то набирала что-то на клавиатуре, вновь застывала и опять начинала стучать по клавишам. Нагато как всегда украшала это место.

Она использовала ноутбук, который мы получили от Компьютерного кружка как приз за победу в игре. Кстати, передо мной и Коидзуми тоже стояли такие же штуки, и незачем говорить, что крутящиеся кулеры шумели, остужая их «мозги». Вид ритмичного движения пальцев Коидзуми и звуки ударов по клавишам жутко бесили. Значит, он уже решил, о чём будет писать - какая прелесть.

Правда, Асахина-сан, отказавшись использовать электронику, писала от руки на копировальной бумаге. И сейчас она, будто синхронизировавшись со мной, ушла в ступор.

Кстати, да. Даже если писать мне нечего, я всё равно должен что-нибудь печатать?

— Эй, все!

Харухи была странно весёлой.

— Поспешите и давайте сюда, что написали, если не начнём редактировать, то не успеем к публикации! Включайтесь в работу! Вы напишете быстрее, если немного подумаете. Вы же не на литературную премию за оригинальный сюжет — или что-то в этом роде — работаете.

Бодрое лицо Харухи как всегда расцвело непонятно откуда взявшейся уверенностью. Она выглядела так, будто готова разделаться с добычей в любой момент.

— Кён, ты руками совсем не шевелишь! От того, что ты уставишься на экран, текст сам не появится! Как бы то ни было, сначала ты должен что-нибудь написать, затем распечатать и показать мне; если я сочту это занятным — зачёт, иначе будет отклонено, ясно?

Моё сочувствие к Асахине-сан плавно перекло в жалость к себе. Почему я должен заниматься чем-то подобным? И не только я, но и Асахина-сан, вздыхающая рядом со мной, и даже Коидзуми, с улыбкой сидящий напротив, — не пора ли бить в колокол?

И хотя не слушать, что ей говорят — характерная черта лидера Бригады СОС Судзумии Харухи, зачем же ей умышленно входить в такую роль?

Мой взгляд перешёл от жаждущей-зашвырнуть-наши-рукописи-в-картонную-коробку улыбки Харухи к её нарукавной повязке.

Там, где обычно значилось «Капитан Бригады», а бывало и «Великий сыщик», и «Ультра-режиссёр», фломастером и большими буквами была выведена новая надпись.

На сей раз это «Шеф-редактор».

А началось всё несколько дней назад.

Шёл последний триместр, и поступь приближающегося конца года становилась всё отчётливее слышна. Я надеялся хотя бы на небольшое предупреждение, но всё случилось неожиданно: во время обещавшего быть мирным обеденного перерыва.

— Повестка.

Сказала Юки Нагато. По какой-то причине рядом с ней находилась высокая фигура Ицки Коидзуми. Никогда бы не подумал, что эти двое вот так вот вместе могут заявиться ко мне в класс; и пусть я перестал копаться в своём бенто, чтобы выйти в коридор, но думал лишь о том, как бы поскорее закончить и вернуться за парту.

— Что там за повестка?

Моя голова была забита собственными делами. После того как Танигути, вернувшийся из буфета и несущий несколько булок и кислый дынный напиток, сказал: «Кён, тут твои приятели», — я вышел сюда, где и стояли эти двое. Хотя пара получилась и необычная, я так и так не могу придумать, с кем рядом Нагато выглядела бы естественно.

Я уставился на отстранёно стоящую девушку-пришельца, выдавшую единственное загадочное слово в самом начале, но через три секунды не выдержал и перевёл взгляд на доброжелательное лицо Коидзуми:

— Объяснишь, может?

— Разумеется, за тем я и пришёл.

Коидзуми заглянул в класс «Д» и поинтересовался:

— Судзумия-сан не появлялась?

Она выбежала сразу по окончании четвёртого урока. Сейчас, поди, набивает живот в столовой.

— Как удачно. Лучше бы ей нас не услышать.

Чувствую, что мне тоже лучше бы не слышать эти новости.

— Так и есть.

Голос Коидзуми стал серьёзным. А вот сам-то ты, похоже, рад.

— Ну, радует что-то или нет,— зависит от человека.

— Давай уже, рассказывай.

— Президент Ученического совета прислал распоряжение. Нужно явиться к ним сегодня после уроков. Короче говоря, повестка.

Ага.

Я тут же понял:

— Это всё-таки произошло?

Повестка от президента Ученического совета – я не я, если стану спрашивать: «Зачем?». За один только этот год Бригада СОС учинила - и внутри, и вне школы - столько беспорядков, в то время как я, будучи слишком добрым человеком, закрывал глаза на этот беспредел. С чего бы начать? Случай с компьютером, который мы «изъяли» у Компьютерного кружка? Нет, это должно было решиться игровой «разборкой» прошлой осенью. Я слышал, что после поражения президент Компьютерного кружка безоговорочно отозвал поданную в Ученический совет жалобу.

Дело в том нелепом фильме? Он был сделан относительно давно, а выборы в Ученический совет должны были пройти уже после Школьного фестиваля. Неужели текущий президент только сейчас вспомнил о возложенных на него предшественником задачах? Или в Северную старшую из окрестных святилищ, которые мы обходили стороной, недавно пришли наши описания? В начале нового года мы посетили довольно много храмов тут и там.

— Тут уж ничего не поделаешь.

Глядя на пустующую капитанскую парту, стоящую последней у самого окна, я пожал плечами:

— Харухи с удовольствием сорвётся на президента. А с учётом характера второй стороны, дело может закончиться дракой. А раз уж ты, Коидзуми, у нас дипломат, я оставляю это всё на тебя.

— Ты не понял, — живо возразил Коидзуми. — Вызывают не Судзумию-сан.

Меня, значит? Да брось, какой в этом смысл? Только потому, что Харухи согнуть не проще, чем пружину из китового уса, будет верхом несправедливости, если я — далеко не главный зачинщик — буду вынужден отвечать за всё. И хоть я знаю, что Ученический совет – это просто управляемая школой марионетка, всё равно не могу не огорчаться тому, что они ведут себя, как трусы.

— Нет, и не тебя тоже.

Непонятно почему весёлый Коидзуми бодро продолжил:

— Вызвали Нагато-сан, одну.

Чего? Это становится полнейшей бессмыслицей. Хотя она и подходит идеально для выговора, поскольку смирно выслушает всё, что ей скажут, но едва ли такое общение принесёт чувство выполненного долга, поскольку она совершенно точно будет хранить молчание.

— Нагато? Президент учсовета?

— Так и есть. Всё верно, президент указал Нагато-сан.

На лице стоящей в стороне Нагато не отражалось никаких мыслей. На мой удивленный взгляд, она слегка качнула чёлкой.

— Что ты имеешь ввиду? Какое дело может быть у президента Ученического совета к Нагато? Не хочет же он взять её к себе секретарём?

— У них уже есть секретарь, так что нет конечно.

Колись уже. Или такая снобистская манера говорить записана в твоей ДНК?

— Извини. Пожалуй, стоит рассказать тебе то, что мне известно. Причина для вызова Нагато-сан проста. Наряду с допросом о самой деятельности лит. кружка, также будет рассматриваться вопрос о возможности продления его деятельности.

— Литературного кружка? Но причём...

Я, было, хотел спросить о связи, но вдруг понял.

— ...

Нагато неподвижно смотрела в конец коридора.

Бледное лицо, на котором некогда были очки, внешне оставалось таким же отстраненным, как и в тот раз. Не могу забыть, как она медленно подняла свой спокойный взгляд в тот момент, когда Харухи влетела в клубную комнату, таща меня за собой.

— Ясно, Литературный кружок, значит. Вот оно как.

Должно быть, это насчёт того, что Бригада СОС до сих пор использует комнату лит. кружка в качестве штаб-квартиры. С самого начала единственным официальным членом этого клуба была Нагато, в то время как мы — попросту халявщиками или, говоря иначе, нелегальными оккупантами. Харухи, надо полагать, считает, что мы давным-давно там «прописались», однако уч. совет наверняка будет придерживаться другого — нормального, общепринятого мнения.

Коидзуми, будто прочитав мои мысли, сказал:

— В записке от президента было сказано подготовиться к персональному разговору после уроков. Сначала она попала ко мне. Затем я передал её Нагато-сан.

Почему к тебе?

— Потому что будь она адресована Нагато-сан, то вполне могла остаться без внимания, не согласен?

В то же время, ты сделал для лит. кружка не больше моего.

— Возможно, но всё не так просто, как ты думаешь. Это может обернуться серьёзной проблемой. Поскольку мы не являемся членами и не делаем ничего даже близко связанного с литературой в комнате лит. кружка, то нечего удивляться тому, что подозрения возникают не только у Ученического совета... Нет, это уже давно стало известно, так что скорее всего на нас до сих пор просто закрывали глаза.

Коидзуми рассуждал здраво, но его улыбка заставляла меня гадать, на чьей он стороне.

Меня могут обвинять, как одного из зачинщиков.. но почему это случилось именно сейчас? Разве Ученический совет до сих пор не относился терпимо к существованию Бригады СОС, подобно ленивому хозяину, вовремя не починившему текущую крышу?

— До сих пор Ученический совет таким и был. Однако новый президент, видимо, не так прост.

Коидзуми улыбнулся, продемонстрировав белые зубы, и мелком глянул в сторону Нагато.

Как и ожидалось, Нагато никак на это не отреагировала и только лишь перевела взгляд с конца коридора на мои ноги. Почему-то показалось, что она таким образом извиняется за причиненные неудобства.

Хотя, конечно, Нагато никогда не создавала мне проблем. Вот уж точно. Мне известна только одна личность, создающая неприятности везде, где бы ни появилась. Весь этот бред...

Я вздохнул.

— Всегда начинался из-за Харухи.

С того самого дня, когда она заявила: «Теперь эта клубная комната — наша!»

— Храни это в секрете от Судзумии-сан, пожалуйста, — сказал Коидзуми, — Не то, боюсь, всё станет только хуже. Так что после занятий приходи в комнату Ученического совета, но так чтобы она не узнала.

Я хотел было ответить: «Да, понятно», — но вдруг спохватился.

— Погоди-ка. А почему сразу я? Я не настолько отчаянный, чтобы так просто взять и явиться туда без приглашения.

Конечно, если Нагато попросит составить ей компанию — пойду обязательно, но Коидзуми-то с чего это делает. Кроме того, если Нагато придет одна, им будет жутковато.

— Они достаточно хорошо информированы. Потому и выбрали меня в качестве посыльного. Хотя я, в принципе, могу пойти и сыграть роль представителя Нагато-сан, меня беспокоят возможные неприятности в дальнейшем, поскольку быть доверенным лицом не является частью моей работы. Проще говоря, представитель Судзумии-сан — это ты.

— Почему бы Харухи самой не сходить?

— Ты же не серьёзно? — деланно выпучил глаза Коидзуми.

Я фыркнул в ответ на плохую игру. Понял ты — понял и я. Если такая бомба, как эта, прилетит в уч. совет, простым взрывом дело не ограничится. Если учесть, какое беспокойство она проявила относительно Нагато в зимнем домике, то, узнав о том, что ту вызывают в Ученический совет, Харухи может вломиться не только туда, но и в учительскую или к директору по ошибке. И хотя, возможно, от этого она почувствует себя лучше, головной боли, вне всяких сомнений, прибавится у меня. В отличие от Коидзуми, у меня нет благовидного предлога для смены школы, типа семейных обстоятельств.

— Ну, тогда давай постараемся.

Коидзуми, с самого начала предвидевший мой ответ, широко улыбнулся.

— Я сообщу президенту. Встречаемся в его кабинете после школы.

Показав характер в отсутствие Харухи, он, однако же, быстро засеменил прочь от класса «Д». Проводив взглядом последовавшую за ним хрупкую фигурку Нагато, я наконец почувствовал, что конец нашего первого года обучения и впрямь близок.

Как ни крути, но вполне возможно, что Коидзуми и Нагато вполне устраивает репутация Бригады СОС. Благодаря совместным действиям количество сокрытого нами от Харухи увеличивается с каждым месяцем...

Хватит нервничать.

Из-за этого я так и не успел спросить, почему Коидзуми покорно бегает у президента на посылках.

Харухи, кстати, своим невероятным чутьём заметила моё подозрительное поведение — хотя и не могла ни о чём знать — уже на перемене после пятого урока.

Обернувшись в ответ на настойчивые тычки в спину чем-то острым, я услышал:

— Что тебя беспокоит? — спросила Харухи, вертя в пальцах механический карандаш. — Выглядишь так, будто тебя на дуэль вызвали.

Вот и представился случай убедиться, что полуправда предпочтительнее лжи, так как хуже поддается проверке.

— Да, Окабе хочет меня видеть. Так и сказал: подойти во время обеденного перерыва, - ответил я с безразличным видом. — Видимо, разговор будет о моих оценках. Судя по результатам контрольных зачетов, они могут даже решить связаться с моими родителями. И о том, что я должен исправить, если собираюсь поступать в университет, и всё такое.

Хотя мне не хватит духа и тому подобного, чтобы исправиться, и мне не изменить того, чего нет, смысл в моих словах был. Танигути рассказывал, пусть и другими словами, о чём-то подобном, и выводом из разговора с ним было то, что наш не лишённый сопереживания классный руководитель беспокоится о будущем одного из учеников.

Но поскольку учусь я примерно так же, как Танигути, а он спокоен настолько, что и мне начинает казаться, что всё в порядке, моё внутреннее напряжение исчезает. Порой даже думаю, что хорошие оценки Куникиды это ненормально.

— Хм, да?

Харухи поставила локти на стол, подперев подбородок руками:

— Странно, что ты получаешь такие оценки. Думала, на уроках ты слушаешь не менее внимательно, чем я.

Сказала она, посмотрев в окно. Быстрый бег облаков указывал на сильный ветер.

Вот только не сравнивай свои мозги с моими. Содержимое моей головы не имеет ничего общего с искажениями пространства-времени, инфовспышками или этим чёртовым серым пространством. По сравнению с невообразимым разнообразием идей Харухи, мой внутренний мир миниатюрен как мини-такса.

— Что толку слушать без понимания? Потеря времени.

Сказал я вместо этого. Сказал, однако, неуверенно.

— Хмм?

Всё ещё глядя наружу, Харухи ответила оконному стеклу:

— Могу помочь тебе с учёбой, если хочешь. Всё равно, придётся повторять, а если тема «Мировые лидеры», то уверена, что смогу рассказать это лучше, чем учитель.

Харухи проворчала, после чего, мельком бросив на меня взгляд, быстро отвернулась.

— Надоели мне все, — проворчала Харухи, после чего, мельком бросив на меня взгляд, быстро отвернулась.

Пока я обдумывал ответ...

— Да и Микуру-тян волнуется из-за этого, разве нет? Эта школа, что странно, хоть и префектурная, но действует как лицей, так что в этом году сложно, да и на втором тоже. Они сильно загружены спец. предметами, пробными экзаменами и всем таким. Так что школьная экскурсия обернулась настоящей катастрофой. Если уж на то пошло, поездку надо было устроить в течение года. А школьный фестиваль — весной вместо осени. Как по-твоему? — быстро проговорила она, после чего вернулась к наблюдению за бегущими облаками.

Казалось, она ожидает моей реакции, потому я ответил:

— Да, — и тоже посмотрел на облака. — Я просто хочу благополучно перейти в следующий класс.

А если вдруг останусь на второй год:

— Э-эй, Судзумия-сенпай.

— А-а, дурной Кён, сходи купи мне сансёку[✱]sansyoku - японский трехцветный хлеб. Деньги потом отдам.

Досадно, всё закончилось подобно очередному разговору в клубной комнате. Я могу избежать наказания, если Харухи сделает вопросник для итоговых экзаменов. Стоп, неплохо было бы и Нагато привлечь к производству. А результат, уверен, продавался бы по пятьсот йен за штуку. Мы могли бы сколотить небольшое состояние. Мой товарищ по несчастью Танигути получит его со специальной тридцатипроцентной скидкой.

— Не пойдёт, — Харухи отклонила моё коммерческое предложение. — Так ты ничему не научишься. Это лишь временная мера. Ты совершенно растеряешься, если вопросы будут хоть немного отличаться. Не будешь как следует разбираться во всём — однажды какие-нибудь дурные люди тебя обманут. Так что не суетись. Если серьёзно взяться за дело, даже ты сможешь подняться до уровня Куникиды.

Оно того не стоит. В голове возник образ Харухи, с удовольствием кричащей: «Неправильно! Почему ты не понимаешь такие простые вещи? Тупица, тупица, тупица!» — через мегафон всякий раз, как я, нервно потея, выбираю ответ. Пока я прогонял эти мысли...

— Просто спроси, что не понятно, и я объясню. А там уж само как-нибудь образуется.

— Что ж тогда до сих пор не образовалось?

Я эту гадость вслух произнёс? Очевидно, да.

— Чего упёрлась?

Харухи повернулась ко мне с трясущимися губами и резко выпрямилась.

— А то, что я не могу допустить такого скандала, как отчисление кого-то из Бригады СОС. Ведь тогда ученический совет или ещё кто-нибудь могут заявить: «Ах, посмотрите на это!» — и предъявить претензии. Вот чего. Так что не упусти этот шанс: ты должен хоть попытаться его использовать. Понял?

Выдав эту резкую тираду в своей привычной манере, чуть подняв в улыбке уголки губ и сдвинув брови, Харухи продолжала сердито сверлить меня взглядом и хмуриться до тех пор, пока я не согласился.

Учебный день закончился.

Покидая класс и расставаясь с Харухи, я сделал вид, что направляюсь в учительскую и пошёл напрямую к комнате ученического совета. А поскольку они находились рядом, мне не пришлось делать крюк, дабы скрыть свою цель, так что добраться я должен был без происшествий.

И всё же сейчас, когда дошло до дела, чувство напряжения продолжало пробегать по моему телу.

Я не имел представления, что за человек этот президент, хоть вроде и видел его во время выборов в ученический совет после школьного фестиваля. Если подумать, помнится, я прослушал речи всех кандидатов и, будучи совершенно безразличным избирателем, вписал в бюллетень самое рядовое имя, и тут же об этом забыл. Так что же за парень стал президентом? В любом случае уверен, что это одиннадцатиклассник, потому как тот, кого ты назовёшь президентом, скорее всего будет старше тебя. А ещё более харизматичен, чем глава компьютерного кружка, полагаю.

Пока я стоял в нерешительности напротив уч. совета...

— О, Кён-кун! Чё делаешь? — на меня налетела длинноволосая девушка, вышедшая из учительской. То была одноклассница Асахины-сан и почётный советник Бригады СОС, впоследствии давшая понять, что она не обычная одиннадцатиклассница.

Даже подними она голову, всё равно могла бы кого-нибудь сбить.

— Привет.

В ответ на моё бодрое приветствие она продолжила,

— А-ха-а! Здря! — Цуруя-сан подняла руку и с широкой улыбкой перевела взгляд на дверь, возле которой я стоял, — Ну и ну! Тебе что-то надо от уч. совета?

Я здесь только затем, чтобы это узнать. Это ещё не значит, что у меня самого есть дела в уч. совете.

— Мдя-я? — Цуруя-сан энергично, так похоже на Харухи, подошла и приблизилась губами к моему уху, заставив отшатнуться. После чего неожиданно тихо спросила, — Хм-м? А ты, случаем, не шпионишь за уч. советом?

Лицо Цуруи-сан было очень близко, как у какого-нибудь шпиона. Эта девушка, известная своим весёлым — вне зависимости от происходящего — характером, приняла незнакомое, странно серьезное выражение. По какой-то причине мне показалось, что нужно ей всё объяснить.

— Эм-м, видишь ли... — что тут скажешь, Цуруя-сан. Будь я шпионом, действующим по тайному повелению, то сейчас не был бы в подобной ситуации. — Так и есть.

Цуруя-сан показала мне язык:

— О, ну прости за подозрительность. Просто так вышло, что я слышала кой-чего. Говорят, что существуют какие-то загадочные люди, действующие в тени ученического совета. Не слышал? А ещё, похоже, что с момента выборов там многое изменилось. Звучит бредово, правда?

Впервые слышу. Трудно вообразить, что на выборах президента уч. совета какой-то несчастной префектурной школы, будут подобные закулисные интриги. Наверняка это ложные слухи. Хотя Харухи бы понравилась подобная история со школьным заговором.

— Цуруя-сан, — теперь мой черёд задавать вопросы. Есть вещи, которые неизвестны мне, но она-то, наверняка, в курсе. — Ты знаешь, что за человек президент?

Несмотря на мои надежды, что она сможет что-нибудь рассказать об этом парне...

— Я знаю немного. Мы с ним в разных классах. Он хоть и надменный, но положительный, и, пожалуй, с головой на плечах. Если вспомнить роман «Троецарствие»[✱]роман, повествующий о событиях перед и во время эпохи Троецарствия в Китае (конец II века - III век), когда «Поднебесная» распалась на три государства: Вэй, Шу и У. Принадлежит к числу четырёх классических китайских романов©Википедия, то он производит впечатление, схожее с Симой Йи[✱]был стратегом и политиком царства Вэй в эпоху Троецарствия Китая. Пожалуй, он наиболее известен обороной царства Вэй от Северной Экспедиции Чжугэ Ляна. Его успех и последующий рост известности проложили путь для основания его внуком Сыма Янем династии Цзинь, которая в конечном итоге положила конец эпохи Троецарствия. После основания династии Цзинь, Сыма И посмертно получил императорское имя Сюань-ди и храмовое имя Гаоцзу(c)тоже Википедия. Перед выборами он, похоже, был за увеличение количества свобод учащихся. Предыдущий уч. совет смотрелся неубедительно.

Проблема в том, что я не могу вот так сразу представить себе его характер, пусть даже при сравнении с известной исторической личностью, а ещё у меня возникли сомнения относительно характеристики предыдущего состава совета.

— Как бы то ни было, зачем ты была в учительской, Цуруя-сан?

— Хм? Да дежурная я сегодня. Пришла сдать отчёты.

Непринуждённо ответив, Цуруя-сан похлопала меня по плечу и громко сказала:

— Кён-кун, так держать! Если соберешься воевать с уч. советом, я тебе помогу! И Хару-нян, и все остальные, разумеется, будут на твоей стороне!

Весьма ободряет. Но всё же я не хочу, чтобы зашло так далеко. Даже знать не желаю, на что пойдёт Харухи на радостях от обнаружения «грозного врага». Подобные размышления разъедают мне мозг. Кажется, я уже думаю о чём-то подобном.

— Пока-пока,— сказав всё, что хотела, Цуруя-сан помахала рукой и быстро удалилась.

Эта девушка как всегда попала в точку, не сказав ни слова. Она куда догадливей Харухи, и, пожалуй, единственная в Северной старшей может с ней тягаться. Её отличие от нашей беспокойной капитанши в том, что она не полностью утратила здравый смысл.

И, тем не менее, учитывая тонкость двери и стен, я не мог не думать о том, что последний выкрик Цуруи-сан мог быть услышан внутри. Похоже, что-то от Харухи в ней всё-таки есть.

Что ж, отступать некуда.

Для начала, во избежание неблагоприятных последствий, я вежливо постучался.

— Можете заходить,— раздалось изнутри. «Можете заходить»; стало быть, действительно есть среди старшеклассников люди, говорящие подобным образом. И голос был таким спокойным, что им можно было бы продублировать немолодого актёра из иностранного фильма.

Я отодвинул дверь и впервые в жизни вошёл в комнату Ученического совета.

Хотя уч. совет занимал несколько большую площадь, нежели лит. кружок, он не особо отличался от других клубных комнат старого здания. По сравнению с нашим, это помещение казалось пустым без отдельного стола со стоящей на нём пирамидой с надписью «Президент» или чего-то подобного. Его скорее можно назвать переговорной.

Коидзуми, пришедший раньше, поприветствовал меня:

— Благодарю. Хорошо, что ты смог прийти.

Нагато была у входа рядом Коидзуми, будто бы тоже ожидая меня.

— … — она внимательно смотрела в окно, перед которым стоял президент.

Президент, значит…

Высокий, как я и думал. Он стоял неподвижно, сложив за спиной руки и зачем-то глядя в южное окно. Заходящее солнце мешало разглядеть его, делая силуэт нечётким.

Был здесь ещё один человек, незаметно сидящий на углу длинного стола. Ученица, чьё лицо скрывалось за открытым ноутбуком, видимо, готовилась писать протокол. Видимо, секретарша.

Председатель оставался на месте. Что же его так заинтересовало за окном? Ни теннисного корта, ни пустого бассейна не должно быть видно, но он продолжал сохранять молчание.

— Председатель. — После недолгой паузы произнес Коидзуми слащавым голосом. — Все, кого вы звали, здесь. Излагайте ваше дело.

— Хорошо.

Председатель медленно развернулся, и я наконец-то смог увидеть его лицо. Он был очень стройным десятиклассником в очках. Хоть его лицо отличалось от располагающего лица Коидзуми, он был довольно-таки красивым парнем. Казалось, все его мысли были только о том, как стать лучше; хладнокровный взгляд наводил на мысли о молодом карьеристе, и мне подумалось, что он тут совсем не для того, чтобы заводить друзей.

Невыразительно, но совсем не так, как Нагато, он продолжил.

— Хоть я и думаю, что вы уже слышали всё от Коидзуми, но всё же повторю. Касаемо дел литературного кружка, это последнее предупреждение Школьного совета.

Что, последнее? А были ещё? Даже если и были, не похоже, что Нагато смирно последовала им, из-за чего мы и смогли основаться в комнате кружка.

— ...

Нагато никак не отреагировала на холодную речь Председателя.

— Сейчас, похоже, от литературного кружка осталось одно название. Я прав?

Я думаю, ей бы только читать в комнате кружка, остальное неважно.

— ...

Нагато молчала.

— Вы уже не функционируете как клуб.

— ...

Нагато молча смотрела на Президента.

— Я скажу прямо. Мы, Школьный совет, не видим причин для дальнейшего существования литературного кружка в текущем его состоянии. Этот вывод сделан из нашего длительного всестороннего изучения.

— ...

Нагато держалась спокойно.

— Поэтому мы объявляем роспуск литературного кружка на неопределенный срок. Вы должны немедленно покинуть занимаемое помещение.

— ...

Нагато за все это время не сказала ни слова. Впрочем, я знал почему.

— Ах да, Нагато.

Президент спокойно выдержал твердый взгляд Нагато.

— Ты впускаешь людей, не являющихся членами клуба, а также пренебрегаешь своими обязанностями, ничего не предпринимая. Более того, как вы истратили бюджет литературного кружка? Ты скажешь, тот фильм входил в его деятельность? По результатам расследования стало известно, что обсуждаемый фильм снят неофициальной группой — Бригадой СОС, литературный кружок нигде не упоминался. И, в общем и целом, сам фильм был создан без разрешения исполнительного комитета фестиваля.

Жаль слышать это от тебя. Хоть Коидзуми и Нагато и хотели прекратить это с самого начала, но остановить тиранию Харухи было моей законной обязанностью. Все ради Асахины-сан, которую заставили играть в фильме силой.

— ...

По лицу Нагато невозможно сказать, о чем она думает. На мой дилетантский взгляд.

Или Президент неверно истолковал её молчание как знак согласия, или это просто его высокомерные манеры.

— И, в качестве первого шага к приостановке работы литературного клуба, вам запрещено находиться там до момента, как к вам присоединятся новые участники в следующем учебном году. Есть возражения? Если есть, высказывайте. Я весь внимание.

— ...

Хоть волосы на голове Нагато и не шевелились, даже Харухи, Асахина-сан или Коидзуми поняли бы все сходу. А если уж им это было бы ясно, что что уж говорить обо мне. Все будто бы висело в воздухе.

— ...

Молчание Нагато...

— ...

...ощущалось как тихая ярость.

— М-м, возражений не будет?

Губы Президента сложились в омерзительную ухмылку. Хотя выражение его лица поменялось несильно.

— В литературном кружке кроме тебя, Нагато-кун, никого нет. Ты де факто глава. С твоего позволения, мы немедленно начнем убирать лишние вещи, вынося всё, не связанное с клубной деятельностью, и выкинем их или оставим там. Заберите оттуда все личные вещи.

— Подождите секунду.

Я прервал монолог Президента. Пока гнев Нагато не достиг критической точки,

— Внезапно сваливать все это на нас — это перебор. До сих пор не обращая на нас никакого внимания, нечестно теперь вываливать всё без единого предупреждения.

— Да что ты говоришь.

Президент окинул меня равнодушным взглядом и раздражающе ухмыльнулся.

— У меня ваша заявка на создание клуба. Если бы мы удовлетворяли все идиотские заявки, порядок этой школе был бы незнаком.

Этот подлый, хитрющий старшеклассник театральным жестом поправил очки.

— Поучись лучше японский. Ты должен особенно усердно заниматься в свободное время. Не думаю, что твои оценки настолько хороши, чтобы болтаться тут и бездельничать после уроков.

Как я и думал. Президент с самого начала собирался разрушить Бригаду СОС. Вся эта чепуха о литературном кружке — всего лишь отговорка. То, что Харухи-Супер-Режиссер вписала Нагато в сценарий, было хотя бы простительно.

— Говорить, что вступишь в литературный клуб сейчас — бесполезно.

Президент сказал это сразу, когда мысль еще не успела придти мне в голову.

— Смотри. Как факт: весь год вы, пусть и неофициально, являлись членами литературного кружка, но не делали ничего в этом направлении. Чем вы занимались всё это время?

Очки Президента почему-то засверкали. Это спецэффекты?

— Мы могли бы проявить терпимость. Вы говорили о Бригаде СОС? Создана без разрешения, занимается чем попало. Вы не только запускали фейерверки на крыше: вы угрожали учителям, разгуливали по кампусу в развратной одежде, пекли Набе в здании с повышенной пожароопасностью и в целом представляли собой одну большую проблему. Кем вы себя считаете?

Я понимал, что все, что он говорил, было в целом верно. Это действительно плохо. Но, я думаю, они должны были посовещаться с нами и дать вставить хоть слово. Сомневаюсь, что они одобрили то, что я скажу, но не можем же мы просто молча делать все, что они говорят.

— Ну ты и хамло.

Я чувствовал, как ярость Нагато передается и мне.

— Если дело в этом, то надо было звать Харухи и говорить с ней напрямую. Почему ты вызвал Нагато, если собирался просто закрыть литературный кружок?

Впрочем, моя контратака закончилась раньше, чем я рассчитывал.

— Элементарно.

Президент ни капли не колебался. Приведя руки в порядок, с видом важного начальника, только закончившего читать общий план, написанный неумелым подчиненным, он продолжил:

— Потому что в этой школе нет такой вещи, как Бригада СОС. Или я неправ?

Я подумал, взаправду ли всё это.

Неважно, сколько Школьный совет или исполнительный комитет упорствуют, им не уничтожить Бригаду СОС. Потому что в теории её в этой школе не существует. То, что нельзя потерять того, что не нашел, настолько же правда, как и то, что умножив ноль на что-то получишь ноль. Но оглянись вокруг, и ответ не ограничится тем, что не станет равным результату перемножения отрицательных чисел. Пусти Харухи на неверный путь, и ни за что не угадаешь, где она выйдет. Как когда, прицеливаясь в сплит крученым шаром, выбиваешь десять кегель на соседней дорожке, так же и её поведение было непредсказуемо.

Если ты попробуешь сбить её прямым шаром, она просто на высокой скорости столкнется с прибежищем вашей команды; делать то, что сделал Школьный совет с их выводами, попросту бесполезно, они своим планом роют себе могилу.

В частности, про незаконную оккупацию кабинета на третьем этаже Старого Корпуса, бывшего комнатой литературного кружка.

Если комнату литературного кружка конфискуют и отведут под другие нужды, то сайт Бригады СОС тоже сразу же исчезнет. Мы могли оставаться там только потому, что Нагато, единственный член литературного кружка, согласилась, хотя, пожалуй, никто кроме Нагато не ответил бы так на просьбу: «Одолжи клубную комнату».

Если литературного кружка не станет, то Нагато перестанет быть его членом и потеряет комнату, где она могла каждый день тихо читать книги, и мы впятером разом останемся без места, где можно собраться после уроков.

Какой превосходный план. Похвально. Проблема в том, что Нагато в нем и несчастная жертва и сообщник одновременно.

Ситуация такова — и это даже я понимаю, — что возразить решительно нечего. В конце концов единственный человек, машущий нашим знаменем — Харухи; и, хоть я сомневаюсь, что Президент это понимает, но Нагато тоже просчитана в его плане.

Нагато, должно быть, тоже уже почти на пределе.

— ...

Безмолвно нараставшее внутри этой маленькой фигурки в школьной форме напряжение было хорошо мне знакомо. Что же произойдет, выпусти она его? Хоть мир точно остался бы прежним, но она может заставить его потерять память и сделать его марионеткой. Или может она, как Асакура, воздействует на данные и превратит эту комнату с Президентом заодно во что-то ещё. На меня нахлынуло воспоминание, как Нагато потеряла контроль во время игровой баталии с кружком программистов прошлой осенью.

Пока Президент отходил к окну и поворачивался спиной к заходящему солнцу, я судорожно думал, надо ли ему говорить, как все на самом деле, и...

— ...

...разлитая повсюду невидимая тревога исчезла так же тихо, как и появилась.

— М-м?

Исходившая от Нагато (по моим ощущениям) гнетущая атмосфера развеялась как дым. Когда я случайно взглянул на лицо Нагато, её немигающий взгляд был направлен совсем не на Президента.

Я проследил направление её взгляда.

Ученица, смотревшая в протокол, в чьих руках двигалась ручка, и которую я посчитал просто одиннадцатиклассницей-секретарём, медленно подняла лицо.

— Ээ? — глупо вскрикнул я.

Почему она здесь? Её имя совершенно вылетело из головы... А, вспомнил. Это было летом. Тот странный случай после Танабаты. И сейчас, хоть и не забыв увиденного, я сказал бы, что с этот бессмысленный случай...

— Что-то случилось? — спросил Президент важным голосом. — А, я вас не представил. Это — лучший сотрудник Школьного совета, мой секретарь.

Её волосы чуть сдвинулись от легкого кивка.

— Эрими Кимидори-кун.

В памяти всплыла огромная каракатица, издававшая жуткие звуки.

- Кимидори-сан?

Всё началось со странностей с сайтом Бригады СОС, потом, расследуя прогулы президента Компьютерного клуба, мы попали в другое измерение, и эта девушка тоже участвовала в этих несуразных событиях. Но сейчас, сидя в углу комнаты Школьного совета, она смотрела на нас с недоумением, будто не узнавая.

Кимидори-сан мягко улыбнулась, и наши глаза встретились, после чего её взгляд скользнул к Нагато. Мне привиделось, что её зрачки немного сузились. Возникло ощущение, что эти двое перемигиваются. Нагато даже, похоже, неохотно кивнула.

Что это? Какое-то телепатическое общение?

Подумав, могу сказать, что тот инцидент был странноват. Она представилась девушкой президента Компьютерного клуба, а потом он сам говорил, что у него нет девушки. Кимидори-сан почему-то пришла к Бригаде СОС за советом, и я почти уверен, что Нагато знает причину. В таком месте и играют в гляделки — на случайную встречу не похоже.

Я запаниковал, как Маленький Партизан, услышавший звук приближающегося звена «Штук» [✱]одномоторный двухместный (пилот и задний стрелок)пикирующий бомбардировщик и штурмовик времён Второй мировой войны..

Бам!

Звук, будто фугасная бомба разорвалась за спиной. Сердце ударилось о ребра и чуть не выпрыгнуло из груди, и пока я был совершенно ошеломлен...

— Эй! — Проревела она, широко открыв дверь комнаты Школьного совета, и было ясно: её голос с легкостью превышал сотню децибелл. И звук этот, своими вибрациями разрывающий мне барабанные перепонки, не утихал.

— Ты, лже-Председатель Школьного совета! Зачем ты заманил сюда трех моих преданных слуг? Я бы и так выяснила, но все кажущееся интересным сначала надо рассказывать мне! И что это еще? Ты издеваешься над Юки? Если бы хоть над Кёном, но над Юки я не позволю, даже не мечтай! Я тебя прибью, в бассейн из окна выброшу!

Как кошка ради своих котят, она с угрожающим видом прыгнула. Ах, других таких мастеров я не знаю.

Хоть оборачиваться было необязательно, я оглянулся, чтобы увидеть выражение лица моей неистовой и живой одноклассницы, всем телом излучавшей радость и будто бы кричавшей: «Я нашла что-то интересное!»

— Вы не можете лишить меня права участвовать! Я ведь глава Бригады СОС!

Харухи замолотила языком, и мгновенно определился последний босс. Огромные зрачки, казалось, наполненные целыми скоплениями галактик, остановились на долговязой фигуре, сжимавшей очки.

- Ты Президент Школьного совета? Отлично, я принимаю твой вызов, лицом к лицу! Шеф против Президента, так что призовой фонд соответствующий. Никаких возражений, да?

Как ты узнала, что мы здесь? Пока я искал ответ на этот несложный вопрос,

- Эй, Кён! Может сделаешь что-нибудь, вместо того чтобы молча стоять? Не сдерживайся просто потому что это Президент Школьного совета. Если мы все напрыгнем и свяжем его, то тыл наш. Я схвачу его, готовьтесь!

Её глаза извергали лаву и вспыхивали, будто здесь по её воле вот-вот образуется кальдера[✱]вроде кратера, но глубже и с отвесными стенками, обычно имеет вулканическое происхождение. В отличие от неё самой.

— ...

Нагато не сдвинулась ни на дюйм, как командующий фронтом игнорирует незваное подкрепление, и продолжала смотреть на Кимидори-сан, точно спящий вулкан.

А я, вместо того, чтобы идти за веревкой или прыгать на Президента, взглянул на выражение лица человека, на которого были нацелены угрозы этого захватчика.

Странный знак. Президент нахмурил брови и осуждающе смотрел на что-то рядом со мной. Там был лишь Коидзуми, и он по непонятной причине, казалось, покачивал головой, стоя с грустной усмешкой на губах. Мне привиделось, что между этими двумя происходило какое-то бессловесное общение. Хотя лучше просто забыть об этом.

— Что за дела?! Если вам кого-то надо вызвать, зовите прежде всего меня! Не пригласить Командира, и вы после этого Школьный совет?!

— Успокойтесь, пожалуйста, Судзумия-сан.

Коидзуми небрежно положил свою руку на плечо Харухи.

— Давайте сначала выслушаем точку зрения Школьного совета. Мы только начали обсуждение.

Он неожиданно нашел меня глазами. Вот черт, что же ты от меня хочешь?

Я понимаю только одно — что её превосходительство Командир Харухи стремительно вмешалась в наши проблемы.

— Раз так, я объявляю войну на уничтожение! К вашему сведению, мы примем любой вызов от кого угодно, когда угодно и где угодно! Бригада СОС собрана из никогда не проигрывающих, непобедимых, не знающих жалости и пощады доблестных людей. Мы не пощадим вас, даже заплачьте вы или падите на колени!

Кажется, все ещё больше запутывается.

Цуруя-сан, заблаговременно пообещав поучаствовать в войне, Нагато в ярости, и к тому же появившаяся откуда-то Кимидори-сан. Странностей хватает.

Еще заметим, что Коидзуми и Президент тоже здесь замешаны.

— Кён, а ты что вытворяешь? Мы разговариваем с Президентом Школьного совета, Президент Школьного совета, понимаешь? Яснее ясного, что он наш враг. Где сражаться, если не здесь? И смотри на него соответствующе!

Школьный совет против Бригады СОС, да?..

Как же мне хочется уметь менять ход произошедших событий. Да и, должно быть, не мне одному.

Когда я смотрю на Харухи, почему-то столь же веселую, сколь и злую, то думаю, не стоит ли просто позволить себе плыть по течению? Но нет, до таких высот моя уверенность в себе ещё не доросла.

— Блинский блин.

И, надо думать, кроме как пробормотать это, сделать ничего было нельзя.

Но на самом деле, вышло всё не очень хорошо.

Харухи, из Командира ставшая Шеф-Редактором, смогла сделать из простых участников команды начинающих писателей для якобы новелл, словно сбив из Стингера земля-воздух «Призрачный Юпитер»[✱]Планетарная туманность, напоминает Юпитер по форме. Образуются ей подобные, когда в звезде иссякает горючее, и она начинает сбрасывать внешние слои. Диаметром «Призрак» в несколько световых лет, в середине имеется звездный остаток – белый карлик..

Школьный совет против Бригады СОС, хех... Харухи как вспыльчивый уличный боец, пришедший на поле боя по вызову, отправленному не туда.

— Давай, бесчестный Президентишка! Нападай, как хочешь! Здесь нет судей, чтобы разнимать нас, так что не сдерживайся, нет ни правил, ни страховки, ясно?!

Она говорила властным голосом, стоя у окна, и вдруг резко указала пальцем на Президента Школьного совета.

В то же время Президент, не скрывая злости, сказал:

— Судзумия-кун, хоть я и не знаю, какой борьбой ты занимаешься в свободное время, но не собираюсь находиться на заведомо подготовленной противником территории. Правила, о которых ты толкуешь — вершина варварства. Противно. И важнее всего то, что Школьный совет не допускает драк между школьниками ни в каком виде. Помни об этом.

Харухи не сводила глаз с Президента.

— Хорошо, тогда какое соревнование тебя устроит? Хочешь сыграть в Маджонг? Даже вызови вы вашего лучшего игрока, против меня не поможет. Или как насчет компьютерной игры? Уж от этого предложения вы не откажетесь.

— Никакого Маджонга и компьютерных игр.

Президент отработанным движением снял очки и протер их носовым платком, прежде чем надеть обратно.

— Я с самого начала не был намерен проводить никаких соревнований или чего-то подобного. Думаешь, у нас столько же свободного времени на то, чтобы играться, сколько и у вас?

Только Харухи собралась доблестно шагнуть вперед, я остановил её, схватив за плечо.

— Подожди, Харухи, кто сказал тебе, что мы здесь? — спросил я, и она повернулась ко мне, блеснув глазами и демонстрируя тем самым боевой настрой.

— Мне сказала Микуру-тян. А еще она говорила, что слышала это от Цуруи-сан. Когда я узнала, что вас за что-то вызвал школьный совет, почуяла неладное. Юки и Коидзуми-куна тоже не было в клубной комнате. Так что я сразу поняла — это последняя попытка Школьного совета. Вы знали, что меня не победить, и атаковали слабое место. С самого начала было ясно, что вы готовы даже на такую трусливую, мелкую подлость.

Президент оставался невозмутимым, даже когда его назвали мелким подлецом. Высокий старшеклассник довольно долго с раздражением смотрел на Харухи, после чего бросил хмурый взгляд на Коидзуми.

— Коидзуми-кун, не прояснишь им причину, по которой я пригласил Нагато-кун?

— С вашего позволения, господин Президент.

Чуть улыбнувшись, Коидзуми, большой любитель всяческих объяснений,… и рта не успел раскрыть.

— Тут не о чем говорить, — быстро отказалась Харухи. — Судя по всему, вы просто выдвинули нам ложные обвинения в попытке разрушить Литературный клуб. Если Юки перестанет быть членом кружка, то мы больше не сможем использовать клубную комнату, так? Вы думали, что раз Юки такая тихая девочка, то вы можете просто выпроводить её, но со мной это не пройдет. Не устраивает Бригада СОС — скажите прямо, а не вставляйте палки в колеса исподтишка!

Харухи несколько увлеклась своими рассуждениями. Но, как бы то ни было, её интуиция снова на высоте. Тоскливо, должно быть, Коидзуми, ведь она всё рассказала за него.

— Спасибо, теперь время на объяснение можно не тратить. Все так и было. — Улыбка Коидзуми не поблекла, но стала слегка натянутой. — Но это ещё не всё. Ведь Президенту ещё есть что сказать. Вряд ли школьный совет может вот так заставить официально существующий Литературный кружок прекратить свою работу даже не предоставив отсрочки. Не так ли, господин Президент?

Он все-таки высказался! Видя, что Коидзуми явно настроен на театральщину, Президент все больше и больше старался походить на честного ученика.

— Конечно, мы в Школьном совете не хотим лишних конфликтов. Если бы Литературный кружок занимался соответствующей ему деятельностью, то никто бы и слова не сказал. Мы видим проблему только в том, что вы не занимаетесь литературой.

— Вы хотите сказать, что мы можем выбрать смену клубной деятельности вместо принудительной остановки? — сразу отозвался Коидзуми.

— Это не альтернатива, это требование, — ответил Президент с досадой. – В ближайшее время вы должны провести мероприятие, соответствующее тематике Литературного кружка. В таком случае ещё не утвержденное решение о роспуске будет временно заморожено. Мы даже позволим вам дальше использовать комнату.

Харухи тихо опустила поднятую для удара ногу. Но выражение лица оставалось воинственным.

— Хорошо. Раз так, может признаешь Бригаду СОС? Просто продолжай в том же духе, дай разрешение, и мы будем действовать как кружок. А потом выделишь средства на клубные расходы?

Так написано в руководстве ученика. Но Президент, который мог выдать команде второклассное специальное разрешение, при том, что она все ещё не была даже клубом, головы не терял.

— Не знаю такой бригады. Я никак не могу признать официально несуществующую бригаду, и не могу организовать вам отчисления из нашего и так скудного бюджета.

Президент, медленно складывавший руки вместе, поймал хмурый взгляд Харухи. Он не блефует — это доказывал тот факт, что он ни капли не вспотел. Откуда у него такое хладнокровие?

— Я больше ничего не хочу слышать здесь ни о каких бригадах. Тема нашего обсуждения — Литературный клуб. Меня не интересуют обсуждения того, что за нелегальную бригаду вы сформировали. Но даже если я об этом не знаю, это будут проблемы исключительно Литературного кружка. Более того, вы можете продолжать, если это не дойдет до меня.

Хоть сейчас лучше всего было просто уйти, каким-то невероятным способом сдержав Харухи, но тогда её нападение на кабинет Школьного совета — просто вопрос времени. И она совершенно точно притащила бы меня с собой. За галстук.

— Разумеется, не каждый вид деятельности может быть назван работой Литературного кружка. Чтение книг в клубной комнате, написание рецензий на понравившиеся — такую деятельность я не признаю, это для младшеклассников.

— Что бы сделать?

Блеск в глазах Харухи не угас, она лишь немного наклонила голову.

— Кён, что делает здешний Литературный кружок, кроме чтения книг? Мысли есть?

— Никаких.

Ответ от чистого сердца. Такие вещи лучше спрашивать у Нагато.

— Только одно условие, — сказал Президент, игнорируя нашу беседу. — Печать газеты. Все прошлые литературные клубы, согласно нашим записям, даже при нехватке людей всё-таки выпускали её раз в год. Очевидно, этот вариант — лучшее решение для вас. Литературный кружок потому и литературный, что занимается литературой как творчеством. Просто чтения недостаточно.

В этом году Нагато, оказывается, не выполняла даже самых простых обязанностей члена кружка. Только читала, и всё... Ох уж эта Нагато.

Я непроизвольно мотнул головой. Не хотелось сейчас вспоминать участницу Литературного кружка в очках, с обеспокоенным лицом, сидевшую перед старым компьютером. Того, что она каждую ночь приходит ко мне во снах, вполне хватает.

— Вы не довольны?

Неправильно истолковав этот жест, Президент принял вид куда более неодобрительный.

— Пойми, что это прекрасный компромисс. На самом деле, об этом мы могли объявить ещё на фестивале Культуры. Хотелось бы, чтобы ты хоть немного чувствовал, что обязан мне, раз уж я жду так долго. Опять же, если бы не я, вас бы, наверно, уже давно пустили на вольные хлеба.

Если не рассматривать меня с Нагато, то только Харухи тут хотела бы на вольные хлеба.

— То, что происходит сейчас, недопустимо. Я выиграл выборы в Школьный совет только благодаря обещаниям улучшить школу. Тогда от Школьного совета было одно название, даже комнат для ученической самодеятельности — и тех почти не было. Только по планам, написанным мной в комнате для персонала, я смог сделать серьезную организацию из тех «воздушных замков», — Президент понемногу закипал. — Я хотел покончить с такой ситуацией. Школьники хотят расширить меню в школьной столовой, улучшить качество продуктов — и даже такие тривиальные вещи надо обсуждать, согласовывать со школьными властями и как-то решать.

Хоть я и благодарен ему за то, что он так усердно работает ради всех школьников, но как насчёт выслушать желание одного из них признать «бригаду» «клубом» или «кружком»?

— Я занимаюсь серьезной реформацией. Дав добро на существование такой несерьёзной организации, скорее всего, утоплю свое имя в грязи. Этого не будет.

Отклонив мою претензию, Президент сказал:

— Срок — неделя. Ровно через неделю вы должны выпустить две тысячи копий газеты Литературного кружка. Иначе кружок будет расформирован, а клубная комната изъята. Жалобы рассматриваться не будут.

Кстати, насчет этой газеты. Это нечто вроде собрания сочинений?

— Хорошо.

Харухи просто согласилась. Но это должна быть Нагато, а не ты!

Нагато, конечно, ничего не сказала. Говорить было уже нечего, и хорошо, что Харухи отозвалась, но сейчас молчание Нагато отличалось от её обычного тихого отчуждения.

— ...

Нагато с Кимидори-сан смотрели друг на друга, вообще не отводя глаз. Нагато — без выражения на лице, Кимидори-сан — немного улыбаясь.

Почему-то радостная Харухи совершенно не замечала первого и единственного клиента Бригады СОС — Кимидори-сан. Казалось, она была так занята тем, что свирепо смотрела на Президента, что совершенно не заметила, что есть ещё и секретарь. Может, она не помнила её лица. Пещерного сверчка-то она тоже не видела.

С видом математика, только что нашедшего доказательство теоремы, Харухи проговорила:

— Газета, газета… Это что-то вроде додзинси? Или там печатают рассказы, эссе, колонки, поэмы?

— Содержание — на ваше усмотрение, — сказал Президент, — Используйте копировальную как захотите. Вы вольны печатать что вздумается. Только есть ещё одно условие. Газеты бесплатные, вы положите их на специальный стол в коридоре. Никакой рекламы или доставки. О девочках-зайчиках или чём-то таком я даже не упоминаю. А если все копии не разойдутся за три дня, будет назначено наказание.

— Какое наказание?

Харухи, которая понятия не имела о наказаниях, подалась вперед с сияющими глазами.

Президент тем временем продолжил:

— Мы известим вас, когда придёт время. Будьте готовы, перечень общественных работ в школе весьма велик. Как я уже говорил, мы и так делаем вам поблажку.

Президент рассуждал так: лишение нас клубной комнаты может привести к конфликту, что нежелательно. Даже без истории клана Ако[✱]японское народное предание, повествующее о мести сорока семи бывших самураев за смерть своего господина, кто угодно догадался бы без проблем. К тому же, другую сторону представляла Харухи. Она на одном Президенте не остановится. Школе тоже достанется, чего доброго.

Вопрос, поблажка это или компромисс, я оставляю потомкам, но этой «печатью газеты» Школьный совет продемонстрировал нам желание решить проблему.

Хоть вы и называете это газетой, но так как скрытые связи Коидзуми со всякими Организациями тут не причем, это просто журнал. Или же публикация плодов деятельности Литературного кружка. Вы сказали, что мы должны «заниматься литературой как творчеством», и стремитесь получить плоды нашей активной деятельности, но каким же образом мы должны это сделать? Кто у нас может что-нибудь написать? Нет, гораздо важнее — почему я вижу, что Харухи как-то внезапно заулыбалась?

— Ну разве не интересно?

Харухи смотрела как ребенок, выучивший новую игру.

— И газета, и журнал, и додзинси пойдут. Мы сделаем это, даже если вы скажете, что это бесполезно. Ради Юки. Она больше не должна волноваться из-за Литературного кружка. Эта клубная комната - моя, а я больше всего ненавижу, когда берут мои вещи!

На этот раз рука Харухи протянулась к Нагато, а не к моему загривку.

— Итак, решено начать встречу немедленно. Юки, твоё имя укажем в графе составителя. Всем остальным займусь, конечно же, я, так что не беспокойтесь. Для начала, пойдём посмотрим, как вообще делают газеты!

Харухи ухватила Нагато за воротник.

— ...

Сдвинув молча стоявшую Нагато так легко, будто она была воздушным шариком, она с шумом открыла дверь и резко сорвалась с места, помчавшись со скоростью, сравнимой со скоростью пули, выпущенной из винтовки.

Когда я обернулся, увидел лишь сверкающие пятки Нагато, мгновенно скрывшиеся, а Харухи, ветром ворвавшаяся в кабинет Школьного Совета, теперь торнадо унеслась прочь.

— Шумная девчонка, — выразительно произнес Президент, покачал головой и посмотрел на стол рядом с собой. — Кимидори-кун, с тебя тоже уже хватит. Можешь идти.

— Да, Президент.

<--

Кимидори-сан послушно поклонилась, закрыла протокол заседания и затем встала. Положив ноутбук на полку и слегка кивнув Президенту, она прошла к выходу.

Минуя меня, она опустила глаза. Вот так, глядя в пол, она и вышла через открытую Харухи дверь. Её волосы, легко трепетавшие на ветру, как оказалось, просто благоухали. Как только я это заметил, запах пропал.

Пока я размышлял об отношениях Нагато и Кимидори-сан, Президент шумно вдохнул через нос и произнес:

— Коидзуми, закрой дверь.

Почувствовав, что его тон изменился до неузнаваемости, я вновь взглянул на Президента.

Коидзуми закрыл дверь, и когда Президент убедился, что всё заперто, пододвинул к себе ближайший стул, плюхнулся на него и закинул ноги на стол.

Что?

Но удивляться было ещё рано. Президент, нахмурившись, искал что-то в карманах, нашел, и когда я задумался, не сигареты и зажигалку ли он вытащил, он уже зажал сигарету в губах, зажег её и выпустил облачко табачного дыма.

Как ни посмотри, это не было лучшим из возможных занятий для Президента Школьного совета. Такое ощущение, что я наблюдаю за поджогом, устроенным пожарником.

— Нормально сработано, Коидзуми?

Президент, зажав сигарету губами, снял очки и спрятал в карман, достав оттуда пепельницу.

— Хоть ситуация и несколько изменилась, но я действовал так, как ты сказал. Но устраивать нечто настолько идиотское... Поставь себя на моё место. Говорить этим серьёзным голосом довольно утомительно.

Стряхнув пепел от тлеющей сигареты в пепельницу, президент совсем отбросил показательную холодность.

— Что такого в должности президента Школьного совета? Никогда не хотел быть кем-нибудь вроде этого. Сплошные проблемы. Кроме того, всё, что бы я ни сделал, настраивает против меня эту прибабахнутую девчонку. Дурацкая работа.

Президент, какой-то колючий сейчас, затушил в пепельнице сигарету, распространяющую едкий дым, вытащил новую и повернулся ко мне.

— Ты куришь?

— Я пас.

Я покачал головой, а потом воспользовался возможностью адресовать острый взгляд улыбчивому профилю Коидзуми.

— Вы заодно?

Наверное, подумал я. И переглядывались всё время, и если ты хочешь поговорить о Литературном клубе, ты не должен идти к Коидзуми и компании, а можешь напрямую обратиться к Нагато. И понятно, что вызывать меня Школьному совету было вообще незачем.

Коидзуми поймал мой взгляд и улыбнулся.

— Если ты так считаешь, то да, заодно. Но этот случай отличается от Аракавы-сан и Мори-сан. Он не является членом Организации.

Коидзуми поглядел на президента, который попыхивал дымом второй сигареты.

— Он — наш агент в стенах школы. Если говорить о его мотивах, он оказывает нам помощь в обмен на некоторые услуги. Если Мори-сан и я – часть внутреннего святилища, то он вхож в неф[✱]вытянутое помещение, часть интерьера (обычно в зданиях типа базилики), ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.

Отлично, неважно сколько учеников , но как ты заставил президента Школьного совета делать это для тебя?

— Можно сказать, это результат огромных усилий с моей стороны. Я заставил его выставить свою кандидатуру, стремился сделать ведущим претендентом с рекомендацией предыдущего президента Школьного совета, добивающегося пользы округу, и заручившись поддержкой большинства, мы работали над его избирательной компанией, чтобы получить ещё больше преимуществ, пока, наконец, нам не удалось продвинуть его на пост президента. Это была довольно-таки кропотливая работа.

Какая жуткая история.

— За успех на президентских выборах нужно было заплатить примерно столько же, сколько тратит пустяковая политическая партия, на досрочных парламентских выборах в Палату представителей.

История перестала быть ужасной, и теперь просто высасывала из меня жизнь.

— Вот Коидзуми мне и говорит.

Раздраженно кашлянув дымом, Президент продолжил:

— Пока эта идиотка Судзумия не удумала что-то странное, или вроде того, было решено, что мне необходимо стать президентом. Поэтому, мне и пришлось принять эту роль и носить маску, подходящую Президенту Ученического Совета. Куда уж более нелепо? Мне даже приходится носить эти очки.

Масштабы истории перестали укладываться в голове.

— После того, как мы поняли, каким Судзумия-сан видит Президента Ученического Совета, мы решили, что он подходит больше всех в этой школе. В данном случае значение имели только внешний вид и производимое впечатление, характер не учитывался.

Вынужден признать, что здесь всё получилось, даже меня убедили.

Высокий, красивый, в очках, напыщенно разговаривает. Ему выпала незавидная доля быть плохим парнем по версии Харухи, Президентом Ученического Совета, который использует свое положение чтобы предъявлять ложные обвинения маленькому культурному кружку.

Да, это именно то, чего ждала Харухи: злодей — вот так просто и быстро.

Как бы то ни было, факт, что вы пошли на все это, чтобы Президент Ученического Совета полностью отвечал ожиданиям Харухи, означает, что не такая уж она, в конце концов, и всемогущая. Если бы она и правда была всесильным и всезнающим божеством, вам бы не пришлось так усердно трудиться. Вы же неслабо поработали над всем этим действом, не так ли?

— Нашими стараниями, президент, соответствующий желаниям Судзумии-сан, был создан как результат, и раз это было ее желание, можно ли говорить, что оно не было реализовано ее всемогуществом? Вот, в результате, так оно и получилось.

Опять рационализирует. Только Цуруя-сан превосходит его по части болтовни.

Президент раздраженно раздавил сигарету:

— Значит так, Коидзуми. В следующем году лучше ты сам выстави свою кандидатуру и стань Президентом Совета. Если ты правда хочешь избежать ситуации, чтобы Судзумия или кто-то еще победил в выборах, то в следующий раз должен будешь сделать это сам.

— Что я могу сделать? Я был занят, и мне казалось, что нынешняя Судзумия-сан не будет проблемой, даже если станет Президентом.

Да это станет очень большой проблемой! Если Хархуи подчинит школу себе, что ты будешь делать? У меня предчувствие, что мы бы тогда попали в очень неприятную ситуацию. Она бы, возможно, решила за-СОС-Бригадировать всех учеников Северной Старшей. Эта девчонка, она просто решила бы, что каждый ученик школы — подчиненный Президента Школьного Совета. И перенесла бы всех нас в другое измерение.

Нет, я не думаю, что Харухи займет кресло Президента до тех пор, пока голосование проходит честно, так что здесь все в порядке. И все еще верю, что ученики Северной Старшей мыслят если не здраво, то хотя бы похоже. Если только Коидзуми не сотворит что-то странное, не важно каким образом будут проведены выборы — Харухи не получит верховную власть над школой.

Я вздохнул.

— Другими словами, Коидзуми, это просто еще один из твоих сценариев. Ученический Совет решил уничтожить Литературный кружок, или делает вид . Ты опять сделал всё, чтобы эта девчонка могла убить время.

— Именно так.

Коидзуми выдохнул, чуть рассеяв дым.

— Что будет происходить дальше — неизвестно. Если мы не закончим с газетой к сроку, или если она не будет удовлетворять требованиям...

Он легко пожал плечами.

— Когда это время придет, мы просто придумаем еще одну игру. Ты и придумаешь.

Если быть наблюдателем я еще соглашусь, то если мне придется разбираться с навешанными на меня извне проблемами — прошу прощения. В самом деле, мне-то что с этого?

— Насчет меня в роли Президента Школьного Совета, — сказал не совсем правомочный Президент, — Я делаю это, потому что это выгодно. Во-первых - оценки. Это был первый пункт, который помог Коидзуми меня убедить. Кстати, ты говорил, что у меня не возникнет проблем с экзаменами. Тебе лучше помнить о своем обещании.

— Конечно, я помню. На самом деле, мы принимаем для этого меры.

Президент повернулся к Коидзуми, глядя на него, как на подозреваемого при допросе, вдруг ухмыльнувшись:

— Надеюсь. Быть Президентом Школьного Совета — это очень много работы, но я вроде начал понимать кое-какие вещи за прошедшие месяцы. Ученический Совет до этого и правда был лишь одним названием. Неважно, были они там или нет. Я хочу сказать, нам действительно есть чем заняться здесь.

В первый раз Предизент улыбнулся. И хоть эта улыбка и казалась недоброй, такое выражение лица было куда более человечным, нежели его холодная, спокойная маска.

— «Уважать свободы учеников» — пустые слова. Зависит от того, как их понять. Мой интерес был, в частности, направлен на бюджетный фонд. Я, знаете ли, положил на него глаз.

Президент удивлял все более и более. Как раз то, чего могла бы ожидать Харухи. Злодей, как он есть.

— Хотя небольшое злоупотребление властью в данном случае допустимо, — спокойно сказал Коидзуми, — Прошу тебя, не особо увлекайся. Мы тебя покрываем, но всему есть предел.

— Я знаю. Я не могу и не буду дерзить учителям, ведь тогда я потеряю всю симпатию руководства. Я тут под разными предлогами избавился от остатков прежнего Школьного Совета, чтобы не шумели. Теперь некому оспаривать мою власть.

Президент действительно увлекся этим. Пока он говорил весь этот бред, я почему-то почувствовал странную симпатию к нему. Не могу сказать, что с этим парнем все в порядке, но...

Внезапно, лицо Цуруи-сан вновь появилось в моем сознании, пока затихал звук звонка. То, что она сказала мне, когда мы столкнулись в коридоре, было теперь мне понятно. Эта девушка обладает такой силой интуиции, что она почувствовала, что нынешний Президент Школьного Совета имеет скрытую сторону. Но Цуруя-сан, это не я, это Коидзуми — шпион Совета. И не просто шпион, а теневой глава.

Хотя я не особо озабочен тем, как Президент использует свое положение, или насколько он склонен ко злу, но если Харухи каким-то образом поймет это, она, возможно, сразу же ответит, порекомендовав Цурую-сан на роль следующего президента. И насколько я могу догадываться, Цуруя-сан сразу же весело и с удовольствием пойдет в атаку. Если так случится, то и я, и Коидзуми автоматически перейдем на сторону Харухи, и Президент будет свергнут.

Желаю удачи с вашими темными делишками, Мистер Президент. Делайте, что пожелаете, там, где мы этого не увидим.

Что ж, возможно ты планировал так и поступить, даже если б я и не говорил этого, и если ты будешь играть роль, переходя время от времени дорогу Харухи, надеюсь ты не ошибешься с выбором угла атаки.

Мы с Коидзуми вышли из кабинета Совета, и в школьном коридоре, по пути в комнату нашего кружка, я вспомнил, что собирался кое-что у него спросить.

— Если я правильно понял, Президент находится под твоим личным контролем. Тогда как насчет секретаря? Это Кимидори-сан? Она — одна из твоих людей?

— Нет.

Коидзуми сказал это так, как будто это было совершенно не важно:

— Кимидори-сан была на посту секретаря еще до того, как я об этом узнал. Дело в том, что она уже была там, когда я впервые узнал о ней, так что я не озадачился по ее поводу. На ранних стадиях нынешнего Ученического Совета, мы думали, что должны назначить кого-то другого в качестве секретаря. Позже мы узнали, что по записям она была секретарем с самого начала. Во всяком случае, все ее помнили. Никто, включая Президента, не сомневался в этом. Даже если все воспоминания фальсифицированы — это не имеет смысла.

Если не имеет смысла, то почему ты говоришь об этом так спокойно?

— Мое удивление было настолько велико, что если бы случилось что-то еще более удивительное, я бы слег с сердечным приступом.

Пока мы не торопясь шагали по коридору, Коидзуми посмотрел в окно:

— Кимидори-сан — одна из коллег Нагато-сан. Тут не может быть ошибки.

Как раз так я и думал. Кимидори-сан пришла к нам во время камадумы, это не могло быть простым совпадением. Если бы было так, я бы решил, что все это устроено Нагато, а значит, все хорошо, но учитывая нынешнюю ситуацию, наша тогдашняя встреча не могла быть случайностью. Мысли о том, что она за коллега, волновали меня.

— Если ты думаешь о случае с Асакурой Рёко, то об этом не стоит беспокоиться. Похоже, Кимидори-сан и Нагато-сан относятся друг к другу довольно тепло. По крайней мере, враждой там и не пахнет.

И я догадываюсь почему. Не было видно, что они в прекрасных отношениях, но маловероятно и то, что эти отношения станут хуже.

— Не стоит недооценивать наши возможности по сбору информации. Они не так велики, но Организация связывалась с несколькими TFEI вроде Нагато-сан, и имеет с ними некоторые соглашения. Они не были настроены на сотрудничество, но мы сумели сделать несколько выводов, базируясь на этих переговорах. Похоже, Кимидори-сан была отправлена в школу Объединением Информационных Мыслесущностей, но не тех, что Нагато-сан. Как бы то ни было, она так же не является и соратницей Асакуры Рёко, а значит не агрессивна.

Я, слушая разговоры Коидзуми об этих слухах, был с ним полностью согласен, а так как это для нас дело привычное — за столько-то времени — ни я, ни Коидзуми не были встревожены.

Хотя известно, что пришельцы бывают разные — ясно, что Кимидори-сан одна из них. Исходя из того, что она сумела усмирить ярость Нагато в кабинете Школьного Совета, она, должно быть, настроена мирно.

— Возможно, это так. Мы пришли к выводу, что нам вовсе не обязательно так уж пристально следить за ней. Я думаю, что Кимидори-сан сопровождает Нагато-сан. Не знаю как давно, но сейчас, видимо, такова ее роль.

Голос Коидзуми звучал так, как будто он был в разгаре штурма возвышенности во время военного похода, так что я отстал от него. Что до Нагато, у меня была целая куча связанных с ней воспоминаний. Если возможно, я не хотел бы, чтобы они всплывали на поверхность. Даже несмотря на то, что все мы — члены Бригады СОС, я бы лучше не стал распространяться об этом Коидзуми. Но все эти воспоминания я могу воспроизводить сколько угодно раз внутри себя.

Я почему-то молча торопился в комнату клуба, и Коидзуми так же молча следовал за мной.

Если ты впитываешь много невероятной, дикой информации, то она обязательно остается в твоей памяти.

Так что я ничего не забыл.

Харухи, улетевшая, прихватив с собой Нагато, наверное уже там.

Я думал о стоящем вне закона Президенте Школьного Совета и Кимидори-сан.

Когда я открыл дверь в комнату Литературного кружка, громовой раскат голоса Харухи вернул меня с небес на землю.

— Ты опоздал, Кён! И Коидзуми тоже! Чем вы занимались? Чёрт побери, у нас мало времени! Вам же будет лучше, если поторопитесь!

Она выглядела такой же счастливой, как и каждый раз до этого. Такое выражение её лицо принимало, когда она выбирала очередную великую цель случайным образом.

— Мы тут пытались найти клубные газеты Литературного кружка! Я спросила Юки, но и она не знает.

Нагато сидела на отдельном месте в углу стола. Она смотрела в экран ноутбука, оставленного нам Компьютерным клубом.

— Ммм..

Асахина-сан ёрзала, стоя в костюме горничной с беспокойным выражением на лице.

— А к-ктобудет делать книгу? Мы? Если да, то ч-что мы будем писать?...

Об этом я тоже помнил. Харухи очень увлеклась идеей создать газету Литературного кружка, как нам и сказал Президент Ученического совета. Ради Нагато. Нагато была единственным членом Литературного кружка, но была у нее еще другая сторона — она состояла в нелегальной школьной организации, которая завладела этой комнатой несмотря на то, что никакого отношения к ней не имела. Но как только командир Бригады дала свое согласие, создание газеты стало общей обязанностью Бригады СОС. Определенно, часть этого обязательства ляжет и на мою голову, более того, мы не сможем закончить газету, если кто-то чего-нибудь не напишет, и этим кем-то может стать каждый член Команды, включая меня.

— Вы все, каждый берите по одному!

В руке Харухи лежали четыре смятых клочка бумаги. Эти бумажки напоминали те, с помощью которых распределяли места за партами в классе. Хоть я и не понимал, что они могут решить, я взял один. Как только я это сделал, Харухи усмехнулась.

Выбирая бумажку, Коидзуми выглядел довольным, а Асахина-сан нервничала. Отдав оставшийся клочок Нагато, Харухи сказала:

— Вы будете писать то, что там написано. Это будет размещено в газете. Все готово, по местам! Начинайте!

У меня было плохое предчувствие. Я развернул листочек, сделанный из разрезанной страницы блокнота. Почерк Харухи был неровным, прыгающим как рыба, вытащенная из воды.

— Романтическая история, — прочел я вслух.

Я был шокирован. Романтическая история?! Я? Я должен писать такое?

— Именно! — сказала Харухи, с улыбкой стратега, получившего преимущество от человеческой слабости, — Так справедливо решил жребий. Жалобы не принимаются! Чем ты там занимаешься, Кён? Давай к компьютеру!

Я огляделся: на столе стояли ноутбуки, по количеству человек, только что включенные. Пусть даже для подготовки не надо ни времени, ни усилий — разве мы можем просто взять и написать то, что ты нам сказала?

Я смотрел на клочок бумаги в своей руке так, как на гранату с выдернутой чекой.

— Коидзуми, а что попалось тебе?

Я спросил это, надеясь избежать своей участи, но только я подумал о том, что мы могли бы поменяться, Коидзуми ответил:

— Детективная мистерия.

Он, как и всегда, улыбался, а на лице не было ни тени беспокойства. Затем, как всегда смущенная, Асахина-сан сказала:

— Мне выпала сказка. Сказки ведь для детей, так что, мм... Сказка на ночь подойдет?

Даже если слышишь меня — можно не отвечать. Но — от детектива до сказки? Что бы я выбрал между ними и романтическим рассказом?

Я повернулся к Нагато. Тихо разворачивая свой листочек, она заметила мой взгляд, и немного повернула запястье, чтобы показать мне прыгающие буквы Харухи. Там было написано «фантастические ужасы».

Я не понимал толком, в чем разница между ужасами и мистерией.

— Как я рад, что хотя бы не романтический рассказ. Если бы такое попалось мне, не думаю, что я бы смог это написать, — сказал Коидзуми, будто нарочно пытаясь вывести меня из себя, и явно показал, что чувствует облегчение. Хотел бы я знать, как тебе удается так спокойно себя вести.

— А так всё просто. В моем случае, прошлым летом и зимой мы проводили те детективные игры, которым можно просто придать литературную форму. В конце концов, я эти сценарии и писал.

Коидзуми повернулся к столу и сосредоточился на работе. Нагато-сан вперила взгляд в монитор, оставаясь неподвижной. Она, возможно, обдумывала «фантастические ужасы». А может быть, просто вспоминала Кимидори-сан.

Не стоит объяснять, что признаки паники были видны в движениях Асахины-сан. Она нервничала всё больше, как, наверное, и я. Тут я понял: было четыре клочка бумаги, а членов Бригады СОС — пятеро.

— Харухи, — сказал я, стоящую неподвижно, как статуя после дозы веселящего газа, — А ты что будешь писать?

— Что я буду писать?

Харухи села на командирский стол и взяла в руки наплечную повязку, которая была готова заранее.

— У меня есть работа поважнее. Послушай. Много чего нужно для создания книги. Кто-то должен следить за всем. И это буду я!

Харухи, быстро надев повязку и гордо выпятив грудь, объявила:

— С сегодняшнего дня и на неделю я временно упраздняю должность Командира Бригады. Это Литературный кружок, и должность нужна другая.

Новая яркая повязка все проясняла.

Таким образом, Харухи самопроизвольно назначила себя Шеф-редактором. Проигнорировав сбитых с толку Асахину-сан и меня, она продолжала:

— Так, слушайте все! Начинайте работать прямо сейчас! Вам все равно придется писать, так что не отлынивать! И лучше бы у вас получилось что-нибудь интересное!

Харухи откинулась в своем кресле, вытянула ноги и снисходительно оглядела несчастных членов Бригады.

— Конечно, если написанное не покажется мне интересным, будет грустно.

Итак...

Всю следующую неделю мы находились в комнате Литературного кружка, а значит, усердно трудились на литературном поприще.

На передовой была Асахина-сан. Было решено, что жанр сказки подойдет ей, хотя если бы кто-то мог хорошо писать — без предупреждения и без каких-либо указаний — все мы бы были сказочниками.

И всё равно Асахина-сан усердно работала. С серьезным лицом она просматривала горы книг, взятых из библиотеки, везде расклеивала стикеры и старательно работала карандашом.

Харухи, тем временем, усмехаясь, разглядывала додзинси, взятые ей из кружка манги в качестве первоисточников и искала что-то в интернете.

Асахина-сан то и дело предлагала рукописи, и Харухи все их отклоняла.

— Хмм..

Харухи читала последний вариант рукописи ослабевшей Асахины-сан, которая уже черт знает сколько раз отдавала ее на рассмотрение.

— Уже намного лучше, но все еще нужно поработать. А, вот что, Микуру-тян, добавь немного рисунков! Пусть это будет больше похоже на книгу с картинками. Людей это привлечет с первого взгляда, и ты передашь то, что текстом не получается.

— Рисунки?

Асахина-сан готова была заплакать от дополнительных и необоснованных требований. Как бы то ни было, отменить предложенное шеф-редактором Харухи — это больше чем подвиг, так что Асахина-сан сдалась и начала рисовать.

Такая честная Асахина-сан отправилась в Художественный кружок, прослушала лекцию по рисованию, потом, в кружке Манги, изучила рисование четырехпанельных комиксов, выказывая завидное упорство, а поскольку приготовление чая - сложное дело, мне пришлось тихо потягивать безвкусный зеленый чай, сделанный мной и Коидзуми, и проводить время в бездействии.

Итак, все еще никакой романтической истории. Если бы нужен был дневник исследования котов, у меня было бы уже достаточно материала.

Только у Коидзуми был какой-то прогресс в работе ручкой, да Нагато время от времени стучала по клавишам. Хотя ее скорость работы на клавиатуре во время игры была невероятной, судя по всему, ей не очень-то удавалось переводить информацию в голове на монитор. Я начал размышлять, была ли у нее причина молчать, но все равно фантастический рассказ Нагато вызывал во мне огромный интерес, так что я взглянул на экран её компьютера.

— ...

Нагато быстро отвернула ноутбук и безэмоционально посмотрела на меня.

Ну дай, хотя бы чуть-чуть!

— Нет, — сказала Нагато тихо, и каждый раз, когда я пытался подсмотреть, она с невероятной расчетливостью наклоняла экран в другую сторону. Сколько бы я ни пытался — это было нереально. Это только подогревало мой интерес, и чуть позже я попытался выпрыгнуть из-за спины Нагато, но я не смог превзойти её скорость реакции.

— ...

В конце концов, Нагато в упор посмотрела на меня, и я был побежден. Вернувшись на свое место, я продолжил наблюдать белый экран текстового редактора, где не было напечатано еще ни одной буквы.

Что ж, примерно так и протекали события в клубной комнате эти несколько дней.

Все зашло в тупик, и ощущалось как в невесомости или нирване. Все оживилось, как только Асахина-сан сдала доделанное введение к своей сказочной книжке с картинками.

Работа Асахины-сан постоянно отклонялась шеф-редактором Харухи, одна за другой дополнялась картинками, и беспокоила ее. Когда я увидел, что она не может подобрать слова, я внес свои предложения, и наконец работа была закончена, когда шеф-редактор внесла свои коррективы.

Вот эта история.

-----------------------------------------------------

1

Это произошло в прошлом, но не очень давно. В глухом лесу некой маленькой страны был одинокий домик.

В нем жили Белоснежка и семь гномов.

Белоснежку никто не выгонял, она убежала из дворца сама, и пришла сюда. Жизнь во дворце была, видима, неинтересна для нее. Это была маленькая страна, она была ее принцессой, и ее хотели использовать, заставить заключить брак по расчету. Разве не отвратительно? Белоснежка тоже так думала.

Как бы то ни было, жизнь в лесу тоже медленно но верно надоедала ей.

— Благодаря гномам, я не беспокоюсь о еде, одежде, крыше над головой, и я сдружилась со зверьми в лесу, но мне интересно, все ли хорошо во дворце без меня.

Это было эгоистично, ведь в замке были только хорошие люди, хоть и пытались выдать замуж. Что поделаешь: Маленькая Страна должна брать пленных и создавать альянсы, чтобы стать достаточно сильной и выжить.

---------------------------------------------------------------

2

Примерно в это же время, русалочка, что плыла вдоль берега около леса, спасла принца, корабль которого потерпел кораблекрушение. Русалка вытащила Принца на берег, но тот был без сознания, и разбудить его она не смогла. Он не просыпался, что бы она ни делала. Взволнованная русалочка подумала и решила принести его туда, где жила Белоснежка.

Белоснежка была ее подругой с тех пор, как убежала в лес. И русалка помнила что сказала Белоснежка: «Если найдешь что-нибудь интересное - приноси это мне!»

Русалка попросила Добрую Ведьму наколдовать ей ноги вместо рыбьего хвоста, и понесла бессознательного Принца в домик гномов.

Но когда Белоснежка увидела Принца, принесенного русалкой, она не особо обрадовалась. Она считала интересным несколько другое. Принц, который просто спал и ничего больше, не привлек ее...

Хотя забота о ком-то сначала была увлекательной, Белоснежке это со временем наскучило. Потому что он вообще не открывал глаз. Она устала смотреть на его спящее лицо.

Интересно, проснется ли он, если я его как следует ударю, начала думать она, когда явился гонец из дворца. Вот что он сказал. Наш сосед, Великая Империя, мобилизовал огромные силы, чтобы пересечь нашу границу и начать осаду замка. Он скоро падет, если уже не пал.

Как ужасно.

----------------------------------------------------------------

3

Когда Белоснежка услышала это, она оставила принца, который не просыпался, сколько бы они ни ждали, на попечение русалки, и ушла в лес с семью гномами. Первым делом они отправились к скалистой горе. Там жил Стратег, который стал отшельником и жил один. Если бы сказки стали реальностью, он бы не общался ни с кем, кто посетил его менее трех раз, но Белоснежка приказала гномам схватить Стратега, и назначила его Начальником Штаба. Стратег горько улыбнулся, и сказав «Ну, что уж там, ладно», он дал клятву верности Белоснежке. Так их стало девять, вместе с Белоснежкой, и, спустившись с горы, они набрали солдат-добровольцев в городах и деревнях, где еще не побывали силы Империи. Они не смогли набрать столько же людей, сколько было в армиях Великой Империи, но все равно, Белоснежка подняла антиимпериалистский стяг и направилась ко дворцу. Они разгромили силы Империи, которые высылались, чтобы перехватить их по одному, и одержали несколько побед в разных местах, пока окончательно не отбили замок, после чего они преследовали и уничтожали отступающих Имперцев, и даже перешли в контрнаступление, свергнув Империю во мгновение ока, и эта страна стала частью ее владений. Потрясающе!

На этом все не закончилось. Белоснежка, Стратег и семь гномов создали большую армию и прошли через все страны во всем мире, и, используя различные стратении и хитрости, они смогли объединить весь континент. Век Воюющих Государств закончился, и начался период мира и гармонии.

----------------------------------------------------------------

4

Белоснежка, когда делать было больше нечего, оставила остальное Стратегу и отправилась домой в лес. Она больше не беспокоилась о назначенной свадьбе, возвращение в замок означало бы ежедневную скуку. Свободно играть в лесу было лучше. Белоснежка вернулась в домик с семью гномами, и удивилась, увидев, что Принц по-прежнему спал. Она совсем забыла о нем.

Ах, все это время русалка хорошо заботилась о нем.

Белоснежка взяла яблоко, который принес ей Лесной Медведь, и бросила его Принцу в голову.

— Хватит спать, просыпайся!

Говорят, через три дня Принц открыл глаза.

Что было после - никто не знает.

Но я уверена, все были счастливы. И я надеюсь, что так и есть.

-----------------------------------------------------------------

...Как я всегда говорил, это так похоже на Асахину-сан; пусть это была басня из смешения сказок с историями о войне, эмоции переданы очень живо. Этого было более, чем достаточно. В какие строки внесла изменения Харухи - догадаетесь сами.

Итак, хватит про волнения Асахины-сан, проблема теперь в том, что задание, данное мне, до сих пор не начато. Идея заставить меня писать рассказ была с самого начала неразумна, но если добавить тему романтики, то это уже не просто неразумно, а вообще что-то не от мира сего. Но что я могу сделать? С другой стороны, меня удивило, как Харухи увлеклась делами, не подходящими Шеф-редактору.

Страниц, написанных нами четырьмя, было маловато, и Харухи, осознав, что нам недостает разнообразия, снизошла до привлечения сторонних писателей.

Первыми жертвами были Танигути и Куникида, затем — Цуруя-сан и Президент Компьютерного Клуба получили распоряжение уложиться в срок, объявленный Харухи.

Похоже, что все они Ассоциированные Члены Бригады, как считает Харухи, но они совершенно не имели отношения к Литературному кружку.

Хотя у меня не было времени жалеть себя, я бы предпочел, чтобы необходимость писать просто исчезла. Но не думаю, что если я просто убегу от этой обязанности, Харухи оставит это просто так.

Пока время, данное нам злым Президентом Ученического Совета, утекало, Танигути спросил обиженным голосом:

— Почему я должен писать эссе об Интересных Днях, или что-то такое!

— Тише, тише, Танигути. Это лучше, чем моя колонка Учебной Помощи Предмет-за-Предметом, не так ли? — прозвучал у меня в ушах легкий голос Куникиды, пока мы ждали в один из дней утренних классов.

Харухи, пришедшая в школу позже меня, сунула мне несколько листов бумаги, не пожелав доброго утра.

— Что это?

— Вчера Юки сдала свои рукописи, когда мы собирались домой.

Харухи сделала такое лицо, будто проглотила кусок отломавшейся пломбы вместе с зубной пастой.

— Я внимательно прочла ее дома, но это довольно странный рассказ. Фантастические ужасы — это все равно ужасы, но мне было сложно оценить это. И это не длиннее, чем совсем-совсем короткий рассказ. Вот, почитай.

Если это рассказ, который Нагато писала, не говоря ни слова, мне интересно будет почитать.

Я взял листки у Харухи и уставился в печатный текст.

-----------------------------------------------------------------

«Без Названия 1». Нагато Юки.

— Я — призрак, — сказала девушка, с которой мы встретились ХХХХ назад.

Когда я спросила ее имя, она ответила:

— Его нет. Поскольку у меня нет имени, я — призрак. Возможно, ты тоже, — продолжила девушка.

Это верно. Я тоже призрак. Если существо способно говорить с призраками, то это существо тоже должно быть призраком. Как я сейчас.

— Пойдем? — cпросила она, и я последовала за ней.

Шаги девочки были такими легкими, она выглядела совсем живой.

— Куда мы? — спросила я.

Девушка остановилась и обернулась.

— Мы можем идти куда угодно. Есть место, куда ты хочешь попасть?

Я задумалась на минуту. Где я? Что это за место? Почему я здесь?

Я стояла, не двигаясь, и только смотрела в темные глаза девушки.

— Ты не думала о том, чтобы пойти к YYYY?

Девушка поняла мой ответ. Когда я услышала эти слова, я наконец поняла, какова была моя роль. Да. Я была на пути туда. Как я могла забыть? По этой важной причине, у меня был смысл жизни и существования.

Это то, чего я не должна забывать.

— Ну что ж, вперед.

Девушка улыбалась счастливо. Я кивнула, желая выразить ей свою благодарность.

— Прощай.

Девушка исчезла, оставляя меня одну. Она, возможно, вернулась к себе домой. Точно так же, я должна была вернуться на свое место.

Белое падало с неба. Множество крошечных, дрожащих, белых ледяных кристаллов. Они падали на землю и исчезали.

Это было одним из чудес, наполняющих пространство и время. В этом мире, такие чудеса были везде. Я стояла абсолютно спокойно. Течение времени утратило какое-либо значение.

Эти мягкие как вата частицы продолжали падать, одна за другой.

Я хотела быть как они, хотя бы зваться как они.

И перестала быть призраком.

--------------------------------------------------------------

— Мм?..

Я поднял взгляд, дочитав до этого места.

Перед утренними классами ученики постепенно прибывали, знакомая сцена распространялась на всю классную комнату. Обычно, Харухи смотрит в окно на улицу, сидя за мной, или тыкает мне в спину механическим карандашом, но в этот раз она вытягивала шею, глядя мне в руки, и выглядела тревожно, а мое лицо было задумчивым, глазами я цеплялся за символы на листе бумаги.

Ну, в общем, выражение моего лица не сильно отличалось от Харухи.

И все от того, что было написано. Когда первое, что ты прочитал с утра — такого рода вещь, впечатления тяжело формулировать.

Насколько я помню, Нагато выпали «Фантастические ужасы».

Я поднял взгляд от рассказа Нагато и повернулся к профилю Харухи.

— Эй, Харухи, я может и не знаком с жанром фантастического ужаса, но разве современные фантастические ужасы похожи на это?

— Я тоже с ним не знакома.

Харухи положила руку на подбородок и держала голову как редактор, сидящий напротив писателя, который, по ее мнению, написал что-то странное.

— Это похоже на фантастику, но не похоже на ужасы. Но.. Мм. Не похоже ли это на Юки? Может, Юки пугают подобные вещи?

Если бы что-то могло испугать Нагато, то я бы наверное был просто в самом страшном ужасе, если бы мне довелось увидеть это. Не хочу, правда не хочу, на подобное смотреть. Даже читать в рассказе не хочу.

— Кстати, ты, — сказал я глядя на смущенную Харухи с новой мыслью, — Если ты не знала ничего о фантастических ужасах, то почему ты заставила ее писать такое? Нужно было хоть что-то узнать о жанрах перед тем, как принять решение.

- Я узнала. Немного.

Харухи забрала у меня из рук первый лист бумаги.

— Я решила, что просто ужасы будут неинтересными, и добавила фантастику. Вот и результат, после того, как я взвесила, какие жанры писать на бумажках. Детектив, сказка, романтическая история... Если есть такие, то остались только ужасы, не так ли?

Ты забыла научную фантастику. Не думаю, что ты провела больше трех секунд, раздумывая над выбором жанров. Ты наверняка просто нацарапала все, что пришло тебе в голову, один за другим.

Харухи чуть улыбнулась.

— Я решила дать вам всем написать что-то особенное, несвойственное вам. Если в научной фантастике Юки точно разбирается, то не получится ничего интересного, как думаешь?

Я непроизвольно вздрогнул, как от холода. Если оставить в стороне будет это научная фантастика или нет, Нагато могла написать что-то космическое, не моргнув глазом. Она же пришелец. Но я подумал, что Харухи что-то наверное заметила, и множество научно-фантастических книг в коллекции Нагато, возможно, сделали это очевидным даже для Харухи, так что не было бы ничего удивительного, если бы она знала, на чем специализируется Нагато.

Нет, постойте. В таком случае, то же самое должно быть и с детективами.

— Да, если бы я могла, я хотела бы, чтобы Микуру-тян или ты написали детектив. Посмотреть, что за сумасшествие вы бы понаписали, было бы интересно. Но если бы это была научная фантастика, оно было бы допустимо, даже если бы это было что-то дикое, вот почему мне пришлось вычеркнуть это, себе наперекор.

Я хотел возразить о том, насколько предвзято это было, но даже если бы я сделал что-то вне жребия и его результатов, время вернуть было нельзя. На этом этапе, написание романтического рассказа, которым я был обременен, не будет отменено, так что, даже если бы я писал детектив, сказку или фантастические ужасы, было бы не намного лучше, чем романтический рассказ. Только если бы мне выпала научная фантастика, я может быть и смог бы использовать немного своего опыта как базис. Но думаю, мне не стоит давать шеф-редактору Харухи знать про что-либо из моего настоящего опыта.

Харухи болтала про короткий фантастический рассказ Нагато.

— Ну, хорошо, что Коидзуми попался детектив. Конечно, если не будет хотя бы одной вещи, которую можно было бы читать всерьёз, считай и не было клубной газеты. Если мы сделаем все слишком оригинальным, читатели сбегут.

Эта девчонка, видимо, планирует сделать из этой газеты периодическое издание. Сейчас неотложная задача - побороть заговор Президента Ученического Совета до конца. Есть кое-что, что нам необходимо помнить. Бригада СОС не идет в комплекте с Литературным кружком, а просто живет за его счет.

— Знаю. Не надо пытаться меня чему-то учить, внутри школы или вне её. Потому что я - командир, а ты всего лишь обычный член Бригады.

Харухи быстро посмотрела на меня.

— Все в порядке. У истории Юки есть продолжение. Давай, читай вторую страницу.

Я опустил взгляд на оставшиеся листы в моих руках и продолжил читать рассказ, напечатанный красивым шрифтом Минчутаи, который напомнил мне почерк Нагато.

--------------------------------------------------------------

«Без названия 2». Нагато Юки.

До этого, я никогда не была одна. Я была одной из многих я. Я была частью набора.

Моя группа, монолитная как лед, растеклась водой, и наконец рассеялась паром.

Частицей этого пара была и я.

Я могла идти куда угодно. Я была в разных местах и видела разные вещи. Но ничего не понимала. Я только смотрела, ведь это была единственная позволенная мне функция.

Долгое время продолжалось так. Время не имело значения. Ни одно явление в этой искусственной Вселенной не имело значения.

Но со временем я нашла смысл. Доказательство моего существования.

Материя притягивает материю. Это действительно так. Поэтому меня и притянуло.

Свет, тьма, противоречие и здравый смысл. Я обнаружила и связалась с ними со всеми. Эти функций во мне не было, но возможно, я бы не отказалась ими обладать.

Если бы мне позволили, я бы обладала.

Подарила бы что-то себе, застывшей в ожидании.

Маленькое чудо.

-------------------------------------------------

Так закончилась вторая часть.

— Хм-хм...

Я не поднимал головы, читая снова и снова. Было сложно назвать это ужасом или фантастическим ужасом, и даже не очень похоже было на рассказ, вообще, больше походило на автобиографию. Или может быть ее мысли, или даже она просто записывала все пришедшие ей в голову слова.

Рассказ Нагато, ох...

Пока я читал, я подумал кое о чем еще. Что бы я ни делал, я никогда не забуду про декабрь прошлого года. И в сердце всего этого — другая Нагато. Тогда, когда Нагато была в Литературном кружке, может она писала что-то? На старом компьютере, одна в клубной комнате...

Что бы она ни думала о моем молчании и задумчивом выражении лица, Харухи вытащила второй лист у меня из пальцев.

— А теперь, закончим третьей страницей. Чем дальше я читала, тем меньше понимала суть истории. Так что я правда хочу услышать твоё мнение.

--------------------------------------------------------------

«Без названия 3». Нагато Юки.

Черный гроб стоял в комнате. Больше ничего не было.

Над гробом в середине темной комнаты сидел молодой человек.

— Добрый день, — сказал он мне.

Он улыбался.

Добрый день.

Пока я стояла, белая ткань появилась из-за спины человека. Посреди темноты, ткань была окутана бледным светом.

— Ты опоздала, — сказала белая ткань. Или человек, который носил большой белый кусок ткани. Через вырезанные дырки там, где должны были быть глаза, черные зрачки смотрели на меня.

Видимо, внутри была девушка. Судя по голосу.

Мужчина смеялся низким голосом.

— Концерт еще не начался.

Мужчина не двигался, сидя на крышке гроба.

— Еще есть время.

Концерт.

Я вспоминала кое-что. Что должна я показать здесь? Быстро, сейчас. Но я не могла вспомнить.

— Есть время, — сказал мужчина. Он улыбался мне. Привидение белой девушки танцевало вокруг.

— Мы подождем. Вспоминай, — сказала девушка.

Я взглянула на черный гроб.

Только одна вещь. Я вспомнила, зачем я была здесь.

Мое место было внутри гроба.

Я пришла оттуда, и должна была прийти сюда, вернуться обратно. Но мужчина сидел на гробе. Пока он не уйдет, я не смогу туда попасть.

В любом случае, я ничего не могла показать. Я не смогу присоединиться к концерту.

Мужчина начал петь низким голосом. В ритм танца белого призрака.

Пока он не уйдет, я не смогу вернуться.

-------------------------------------------------------

- Хм... Надо же...

Положив третью страницу на парту, я был согласен с Харухи.

Как я и ожидал от Нагато, она даже пишет шифрами. Похоже, она совершенно проигнорировала фантастические ужасы, и получилась скорее поэма, чем рассказ.

— Но это не похоже на обычную поэму, — сказала Харухи, складывая три листа бумаги и складывая их в свою сумку.

— Эй, Кён. Мне не кажется, что Юки просто писала это просто так. Правда, мне кажется, что это должно как-то отражать её внутренний мир. Но призрак и гроб, как думаешь, что это может означать?

— Откуда я знаю, — ответил я.

Но на самом деле, я чувствовал, что могу прочесть немного глубже. Не думаю что «Я» из рассказа может быть кем-то кроме Нагато. Что до остальных персонажей, «Девочка Призрак», «Мужчина» и «Девушка, появившаяся в начале», то похоже, что призрак и девушка — одно и то же лицо, и опять же, мужчина — это, скорее всего, Коидзуми, а девушка напоминает Асахину-сан. Наверное, она создала персонажей из людей, которые были рядом в тот момент. Харухи и я, видимо, не задействованы, но я и не был уверен, что хотел бы появиться.

— Вполне нормально, не так ли?

Я выглянул в окно, на пустые теннисные корты.

— Это рассказ, который Нагато написала так, как считала нужным. Пытаться прочесть мысли автора из его рассказа проблематично. Такой вопрос уместен лишь для современной литературы.

— Ну, что ж.

Харухи тоже взглянула в окно. Там не падал снег, но, как будто увидев настоящую вьюгу, она повернулась ко мне, улыбаясь, как весенний цветок.

— Насчет Юки — пусть останется как есть. Кто знает, как далеко это зайдет, если я скажу ей переписать. Работа Коидзуми-куна, судя по всему, движется хорошо, а книжка с картинками Микуру-тян идет по плану.

Ее улыбчивое лицо сменилось с Командира Бригады на Шеф-Редактора.

— А ты? Как насчет тебя? Я еще не видела твой пролог, когда ты собираешься закончить?

Я надеялся, что она забудет, но я ошибался.

— Я вот что хочу сказать, — зловеще улыбнулась Харухи. — Лучше бы тебе написать нормальный рассказ. Я, конечно, не приму его, если он не будет романтическим: никаких ужасов, тайн или сказок. И даже не пытайся меня как-нибудь обмануть.

Я оглядел класс в поисках спасения.

Дело в том, что я не написал ни строчки. Это и неудивительно. Что будет, если я не напишу ничего похожего на романтическую историю? Этот вопрос занимает меня сильнее, чем сопротивление вирусу гриппа во время эпидемии; я думал о том, чтобы попросить Танигучи и Куникиду, парней, которые также не написали ни единой строчки, поддержать меня, но двое моих друзей, которые прятались и заглядывали тайком не так давно, оба отвели взгляд. Когда они уже хотели перекреститься, решив, что Харухи захватила союзные войска, звонок, извещающий о начале занятий, наконец прозвенел.

Так мне удалось сбросить бремя на короткое время; хотя я и не мог бежать от этого вечно, в любом случае, я все же отложил все на добрые десятки минут минут.

Что касается романтической истории...

Делая вид, что я серьезно занялся уроками, я ушел в себя так же глубоко, как корабль, пошедший ко дну в Бездне Челленджера[✱]самая глубокая точка Марианской впадины.

Так вот, что же мне написать?

Сразу после занятий, я пошел в комнату клуба, чтобы избежать требований Харухи показать мои рукописи.

— А как насчет того, чтобы написать что-нибудь из твоего реального опыта? — сказал Коидзуми. Его пальцы безостановочно скользили по клавиатуре ноутбука, — У тебя было такое, чтобы романтика путала тебе все карты? Если да, то проще было бы все написать как было, и выдать это за придуманную историю. Я рекомендую тебе написать это от первого лица. В твоем случае, будет нетрудно преобразовать твой обычный ход мышления в письменную форму.

— Это сарказм? — ответил я небрежно, прежде чем вернуться обратно к работе, глядя на заставку на дисплее ноутбука.

Клубная комната стала местом временного успокоения. Потому что Харухи не сидела за своим столом.

Харухи, планировавшая ведение тотальной войны со Школьным Советом, проявила такую проницательность, что мне хотелось вместо надписи на ее повязке «Шеф-редактор» написать «Ведьма», и сейчас пропадала неизвестно где.

Её самой первой целью были ближайшие одноклассники, Танигути и Куникуда. Как только закончился классный час, Харухи быстро схватила Танигути, который раздумывал о побеге из классной комнаты. Но после короткого диалога «Я иду домой», «Ты не можешь идти домой» восстание было подавлено. А также Куникуду, который наблюдал за провалом плана побега. Она заставила их сесть, и выдала листы чистой бумаги обоим, при этом заявив:

— Никаких уходов домой до тех пор, пока не закончите писать!

На её лице было выражение странной радости. Что это было? Возможно, в ней пробудилось новое хобби - причинять боль.

Танигути продолжал дуться и жаловаться, пока Куникуда медленно тряс головой, зажимая свой механический карандаш. Хотя Куникуда был, можно сказать, спокоен, Танигути выглядел действительно раздражённым, мне так и казалось, что всё, что делала Харухи, приведёт его к тому, что он пропустит автобус в земли обетованные. Я знаю это чувство, если они сейчас же не напишут интересное эссе, как, по словам Харухи, она ожидала, они даже думать не смеют о побеге.

— Короче, что ещё за эссе об интересных днях? — спросил Танигути.

— Кён, твои дни, скорее всего, всегда интересные. Ты должен был писать это.

Ни за что. Я уже загружен своей собственной работой.

— Сузумия-сан, разве двенадцати частей не слишком много для колонки? — отстранёно сказал Куникуда. — Не будет ли достаточно пяти частей? Английский, математика, классические языки, химия, и физика мой конёк, но я слаб в биологии, японской истории и гражданском праве.

Такое большое количество специальностей достаточно, так что я так же буду предвосхищать твою рукопись. Двенадцать колонок Предмет-за-предметом-помощь-в-обучении. Если они будут действительно полезными, это будет тем, что я захочу прочитать больше всего.

Харухи сказала двум пленникам:

— Я вернусь через час. Если вас здесь не окажется… Вы поняли, не так ли?

После выражения явной угрозы, она выскочила из класса. Должно быть она занята другими вещами, наш главный редактор.

С другой стороны, я должен добавить, что так же были люди со свободным временем, которые добровольно согласились с предложением Харухи.

Одной из этих людей была, ясное дело, Цуруя-сан. Старшеклассница, которая, возможно, такая же способная во всём, как и Харухи.

— Тебе не будет сложно написать что-нибудь?

Она легко и быстро дала согласие, в ответ на абстрактный запрос Харухи.

— Когда конечный срок? Да легко! Вахаха, как интересно!

Она улыбнулась в ответ. Что же она планирует писать?

Был ещё один человек, или правильней сказать, группа людей. Клуб компьютерных исследований. Помимо курса по исправлению военной компьютерной игры, они то и дело звали Нагато. Так, помимо того что, изначальный шеф Бригады полностью превратил их клуб во вторую ветку Бригады СОС, она получила чёткое обещание написать что-то. Полный обзор последних компьютерных игр? Учебник по играм? В общем, что-то чуждое для меня, — до того как она вернётся. По непонятной причине, все в компьютерном клубе, от президента и ниже, казались заинтересованными. Кстати, так как я толком и не играл ни в одну игру на компьютере, меня это в любом случае никаким боком не касалось

Её самыми первыми целями были ближайшие одноклассники, Танигути и Куникуда. Но Харухи не остановилась на этом. Харухи думала сделать обложку для клубного журнала чуть лучше, и она прошлась до клуба искусств. Узнав кто был лучшим и самым опытным в рисовании из участников клуба, вынудила его сделать рисунок на одну страницу, и поскольку страница была не достаточно цветастой с одним текстом, она подумала что иллюстрация так же необходима, и она разместила срочный заказ в клубе манги. Я думал что это слишком проблемно, но к сожалению, так как я не был в курсе сколько ещё людей было озадачено, я оставил Танигути и Куникуду в классе, и направился в клубную комнату.

В клубной комнате Харухи не было. Должно быть, она все ещё бегала по школе по вышеуказанным причинам. Хотя мне следовало бы чувствовать облегчение в связи с этим, время, которое я провёл, уставившись в заставку на экране, нисколько не было похоже на отдых.

— Хмм, хмм.

Я мог наблюдать Асахину-сан в виде исключения в форменной одежде, она сидела за столом с мрачным выражением лица.

К этому времени, шикарно иллюстрированная сказка Асахины-сан была ещё не готова, и всё что я мог видеть, это как она, склонив голову над столом, водила карандашом по бумаге, и мне пришлось делать чай самому.

Помимо неё присутствовала еще Нагато, имевшая вид самый будничный. Вокруг неё витало ощущение законченной работы, в руках был томик в твердой обложке.

— ......

С трёхстраничным коротким рассказом, который она отдала Харухи, она решила, что её обязанности были выполнены, и она вернулась к состоянию, в котором пребывала до начала этой истории. Казалось, невидимой ауры, которая появилась в комнате Школьного Совета, никогда и не было.

И, как бы то ни было, должен честно признать, что я бы врал, сказав, что она совсем не волновала меня сейчас. С какими чувствами Нагато писала этот странный псевдо-рассказ, и о чём она думала, позволяя Харухи увидеть его, или как я хотел что бы она сделала авторскую заметку о том что это была за история, было очень много вопросов, которые я бы хотел ей задать, но из-за присутствия Асахины-сан и Коидзуми, я не мог этого сделать.

Когда мы останемся наедине, я обязательно поинтересуюсь.

Я перевёл взгляд с члена литературного клуба, вид которого она принимала в нормальном состоянии. На столе стояло только два включённых компьютера. Как и губы владельца, ноутбук перед Нагато стоял с закрытой крышкой как моллюск и убран в сторону.

Если бы я мог, сделал бы то же самое. Мне, страдавшему угрызениями совести за трату ограниченных земных ресурсов, следовало просто выключить компьютер, который мне дали. Оставлять его как есть, было пустой тратой энергии, и пока это было так, мне хотелось выключить и голову тоже, и наконец погрузиться в глубокий сон.

Я вздохнул, пока думал обо всём этом, и Коидзуми вмешался.

— Нет необходимости относиться к этому так серьёзно. Просто пиши как есть.

Видимо тебе легко писать то, что у тебя на уме, но я не могу придумать что-то с нуля. Расскажешь ли ты мне про свой романтический опыт? Я бы мог написать любовную историю с тобой в ведущей роли.

— Я бы хотел этого избежать.

Коидзуми перестал печатать, и повернулся ко мне с вопросительной улыбкой. И мягким голосом произнес:

— У тебя действительно ничего? За всю жизнь до этого не влюбиться, не встречаться с девушкой? Нет, возможно не в первый год старшей школы — если здесь писать не о чем, как насчёт чего-то до этого? Что насчет средней школы?

Пока я смотрел в потолок, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, голос Коидзуми стал ещё мягче.

— Ты помнишь, что я тебе говорил на бейсбольном турнире?

Как я могу, ты негодяй, который говорит слишком много о многом. Я даже не буду пытаться запомнить твои разговоры в деталях.

— Ты стал четвёртым отбивающим, потому что Судзумия-сан так захотела. Я думаю, что ты помнишь этот разговор.

Я смотрел на приятную улыбку Коидзуми с подозрением. Опять?

— Да, опять. Вкратце, то, что тебе выпало писать романтическую историю, не было случайностью.

Я тоже давно сомневаюсь в честности этих лотерей. Я знаю, что можно подтасовать определённый жребий даже если ты не маг.

Я взглянул на Нагато. Судя по всему, она нас даже не слышала. А Асахина-сан, похоже, делала всё, чтобы подружится с карандашом и ластиком.

— Именно так. Я думаю Судзумия-сан хочет узнать о твоём предыдущем романтическом опыте. Поэтому она сделала одним из жанров романтическую историю. Честнее было бы «романтический опыт», но так как у неё его не было, Судзумия-сан продемонстрировала здесь некоторую неуверенность.

Кто-нибудь вообще видел у неё неуверенность? Да она плевать хотела на правила элементарной вежливости, сдержанность и прочее.

Коидзуми слегка улыбнулся.

— Это в той части ее, что мы называем сердцем. Да, Судзумия-сан выглядит как человек, который точно знает где проходит эта тонкая грань. Но, возможно, это происходит неосознанно, но она воспринимает происходящее очень остро. На самом деле, она никогда не топтала ботинками наши души. Или, по крайней мере, она никогда так не поступала со мной. Скажу больше, это я проникаю время от времени в подсознание Судзумии-сан.

Да-да, мне вот тоже посчастливилось.

— Но я всё также заявляю, что у неё нет тормозов.

Я сказал, что мог бы выразить хоть сколько-нибудь сопротивления, в конце концов.

— В противном случае, она не пинала бы дверь ногой для того, чтобы войти в кабинет Школьного Совета, и в первую очередь не захватывала литературный клуб. И не заставляла меня писать подобное.

— Это нормально, не так ли? Это увлекательная задача по защите маленького и беззащитного клуба, ученики старшей школы сопротивляются большому и сильному Школьному Совету…

Коидзуми помрачнел, когда его взгляд затуманился, прежде чем он снова улыбнулся мне.

— Правда в том, что я мечтал о подобной школьной жизни. Всё больше и больше, я признавал божественность Судзумии-сан, и порой чувствовал, что мог бы поклоняться ей. Потому что она осуществила мою мечту.

Это было по твоему собственному сценарию. Если сам и дергал за ниточки, то какое же это исполнение мечты? Впрочем, должен признать, ты хорошо поработал.

— Так вот, твоим случаем мы управлять не пытались. Давай вернёмся к тому, о чём мы разговаривали до этого. Я всего лишь говорю, что легко понять что Судзумия-сан надеется что ты напишешь что-нибудь о любви — о своей любви. И, честно говоря, я бы тоже хотел узнать об этом.

Койдзуми слегка повысил голос,

— Я слышал, что какая-то девушка была близка тебе в средней школе? Как насчёт подобного эпизода?

Можешь продолжать говорить, но ничего подобного у нас не было.

Я свёл брови на переносице, и почесал это место пальцем, исподлобья глянув на двух других людей в клубной комнате.

Асахина-сан была полностью сосредоточена на иллюстрировании сказки, и не было заметно, что наша беседа достигала её ушей.

А что по поводу Нагато...

Хотя она, похоже, сконцентрировала все её оптические нервы на чтении, я не мог быть уверен в чувствительности её ушей, и кроме этого, я действительно не думаю, что это возможно что бы что-то было скрыто от Нагато, и без разницы как тихо я буду говорить.

И вообще, почему это меня беспокоит? Как так вышло что Танигути, Куникида и остальные мои одноклассники в средней школе пришли к такому непониманию? Что за ерунда.

— В любом случае, я не планирую писать об этом — и разговаривать, кстати, тоже, — заявил я.

Вот зараза, неужели он так развлекается? Эй Коидзуми, что за всезнающий вид? Потому что это неправда от начала и до конца. И да, я не хочу ворошить прошлое. В любом там не о чем говорить.

— Ну допустим.

Однако то, что он сказал, рассердило меня, Коидзуми продолжал в том же духе и давал мне новые советы без остановки.

— Будь добр, поторапливайся и вспомни что-нибудь, о чём ты можешь написать. Должен же быть хоть один? Кто-то с кем ты встречался, или признание в любви.

Ничего подобного.

Я почти сказал это, открыл рот, но передумал, заметив что улыбка Коидзуми стала шире.

— Есть что-то такое? Да, конечно же есть. Это-то и хочет узнать Судзумия-сан, и я тоже. Об этом и нужно написать.

Когда это ты стал помощником главного редактора? Тебе-то просто нужно качественно описать случай с исчезновением Сямисэна. А я сам решу что делать.

— Конечно, решение за тобой. Я простой наблюдатель, единственное, что я могу — дать тебе совет. Сейчас мне просто интересно разговаривать об интересах Судзумии-сан.

Коидзуми пожал плечами, завершив тем самым разговор со мной, и вернулся к своему ноутбуку.

Я задумался.

Извини Коидзуми, но ты опять не угадал. С твоим воображением могло показаться, что у меня в средней школе действительно имело место нечто типа отношений между девушкой и парнем, учениками средней школы, но говорить и гордиться здесь нечем — никто мне не признавался, и ничего подобного не было до сих пор, и я тоже не признавался никогда. Моей первой любовью была моя двоюродная сестра, которую я не видел несколько лет, но всё закончилась тем, что она сбежала с каким-то никчёмным парнем. Это меня, так сказать, травмировало, но было уж очень давно.

Не было никаких признаний, никаких свиданий.

Я вздохнул, когда эти сцены проплывали перед глазами.

Это было год назад, в конце церемонии выпуска в средней школе, как раз перед поступлением в эту школу. У меня даже и мысли не было, что моя жизнь в старшей школе будет настолько беспокойной. Это был беззаботный и вялотекущий весенний перерыв после средней школы.

Именно в это время моя младшая сестра принесла телефон в мою комнату, это был короткий эпизод, который случайно всплыл в моей памяти.

Прекратив пялится в потолок, я тихо вздохнул и перенёс руки на ноутбук.

Заставка исчезла, и на экране вновь отобразился белый лист текстового редактора.

Когда я пытался нажать на клавишу, я кожей почувствовал, как Коидзуми на своём месте самодовольно улыбнулся.

Ну, я просто разминал пальцы. Когда мне надоело, и сразу же удалил целый абзац.

Размышление над заданием, как просеивание золотой пыли ситом из глубокого бассейна памяти, я передал пальцам придуманные предложения в голове, и начал писать вводную часть.

В общем, писал я по наитию.

------------------------------------------------------------------

Это было до того, как я поступил в старшую школу, во время последнего весеннего перерыва в средней.

Хоть я и получил диплом об окончании средней школы, ощущение, что я стану старшеклассником до сих пор не приходило, и если б было можно, хотел бы остаться таким навсегда — такие дела.

Благодаря тому, что мама отправила меня на дополнительные занятия, пока я был на третьем году обучения, сдать вступительные экзамены было довольно легко. В любом случае, когда я пришёл на предварительное посещение перед экзаменами, я и думать не хотел о том, чтобы подниматься на этот склон раз за разом в течении трёх лет старшей школы. Надо заметить, что те несколько хороших друзей, что у меня были, поступили либо в общую городскую, либо в далёкие частные школы, так что, с какой стороны ни посмотри, я остался один.

В то время, я и понятия не имел, что встречу странную девчонку, как только начнётся старшая школа. И я никогда не видел своё имя в списке участников странных команд даже мысленно, и так как я всё ещё смотрел на всё через призму сравнения с жизнью в средней школе, я был до некоторой степени озабочен неизвестностями жизни в старшей школе, да и вообще воспринимал её достаточно серьёзно.

От ощущения грядущего одиночества, поглотившего меня полностью, я спал до обеда, отмечал с приятелями, поступившими в другие школы, расставание, сражался с ними в играх, ходил смотреть новые фильмы в кино — развлекался как мог, но скоро мне всё это надоело. Просыпаясь около полудня, я совмещал завтрак с обедом и снова ложился — такой вот у меня был конец марта.

И вот как-то раз проснувшись, встав, поев, я снова улегся в постель, чтобы поспать ещё часок, звонок домашнего телефона достиг моих ушей.

Телефон стоит не в моей комнате, так что я решил оставить это сестре и маме, но через сестра вдруг принесла мне трубку.

Кстати, если подумать, каждый раз, когда она приносит мне трубку, что-то происходит.

Однако я, хоть и, возможно, повторяюсь, на тот момент был чист и наивен, а очков опыта чрезвычайно не хватало.

«Кён-кун, телефон».

Моя сестра странно улыбнулась.

«Кто это?»

«Это девушка».

Широко улыбнувшись, сестра сунула мне телефон, лихо развернулась и вприпрыжку вышла из комнаты.

Странно. Обычно она не покидала комнату, пока не выгонишь, так почему вдруг ушла?

В любом случае, кто бы это мог быть? Пробегая по списку девушек, которые могли бы мне позвонить, я нажал кнопку разговора на трубке.

«Алло?»

Пауза.

«…Да. Эм…»

Это действительно был голос девушки. Однако мой поиск не был завершен, так как я не мог сказать, кто это был. Но голос я уже где-то слышал.

«Это я. Ёсимура Миёко. Добрый день. Можешь сейчас разговаривать?»

«Ах…»

Так как я начал думать, поиск в моей голове полностью остановился. Это не удивительно, что она казалась знакомой, ведь я встречал её много раз. Мне было сложно это понять, так как она сказала своё полное имя. Это была Ёсимура Миёко, все звали её Миёкити.

«А, это ты. Да, я совершенно не занят. На самом деле, слишком много свободного времени».

«Здорово».

Она сказала это с таким облегчением, что я почувствовал себя неуверенно. Только чего она хочет от меня?

«Ты свободен завтра? Послезавтра тоже подойдёт. Будет хорошо если до начала апреля. Ты можешь уделить мне немного своего времени?»

«Хм, ты меня спрашиваешь?» (1)

«Да, прости, что говорю это так внезапно. Завтра или послезавтра. Ты будешь занят?»

«Нет, совсем нет. Я свободен оба дня».

«Здорово».

Она сказала это искренне, шепотом, что опять звучало так, будто сказано от всего сердца.

«Я хочу попросить тебя об услуге».

Голос Миёко стал немного нервным, она продолжила.

«Завтра, целый день. Ты можешь погулять со мной?»

Я смотрел на щель в дверном проёме, с целью проверить, нет ли там тени моей сестры, которая только что вышла.

«Я?»

«Да».

«С тобой?»

«Да».

Голос Миёки стал тише.

«Только мы вдвоём. Ладно?»

«Ладно, хорошо».

«Здорово».

Я снова услышал, как она выдохнула с облегчением, и голос, который звучал так, будто она всеми силами старается сохранить спокойствие:

«Хорошо, тогда, я с нетерпением жду этого».

Я мог представить себе, как Миёко поклонилась с той стороны телефона.

После этого она предложила время и место встречи, беспокоясь о том, были ли они удобны для меня, я просто сказал «Понял», а она продолжила:

«Прости за неожиданный звонок».

«Всё нормально. Я ничем не занят сейчас».

После смутного ответа девушке, которая извинялась за всё, за что только можно, я повесил трубку. Если бы я не закончил разговор, уверен — Миёко продолжила бы благодарить без конца. Йошимура Миёко, Миёкити, была именно такой девушкой.

Чтобы вернуть телефон на место, я вышел из комнаты. И сразу увидел сестру, которая зачем-то вертелась здесь. Так что сунул трубку ей.

«Ня-ха-ха-ха»

Моя младшая сестра расхохоталась как дурочка и ушла, размахивая трубкой. Я волновался о будущем маленькой сестрёнки. Я вспомнил спокойствие голоса Миёкити. (2)

Итак, завтра.

Я не планирую описывать слишком много деталей. Будет сложно сказать хоть что-то точно. Это история, а не отчёт о лабораторной и не судовой журнал. И тем более не мой дневник или нечто подобное.

Будучи автором, я делаю то, что пожелаю. Я ведь имею на это право?

В этот день, когда я пришёл в назначенное место, Миёкити уже была там и ждала меня — пришлось поторопиться. Когда она меня заметила, повернулась ко мне и поклонилась.

«Доброе утро».

После приветствия очень тонким голосом, она повесила свою сумку на плечо, и подняла голову, качнув косами. На ней был голубой джемпер поверх блузки в цветочек, на ногах тонкие джинсы семидесятых. Одежда сидела по фигуре и очень ей шла.

В ответ я пробормотал что-то нейтрально-вежливое, и огляделся.

Мы были перед станцией. Это место станет для меня привычным, когда мы будем использовать его как место сбора Бригады СОС. Однако тогда, за несколько месяцев до того, как я присоединился к сомнительной бригаде, я понятия не имел, что мною будут помыкать из-за шефа Бригады, которая ворвалась в этот мир и безраздельно властвовала, а просто осматривался. Я и не думал, кто что скажет, если увидит меня с девушкой, встречающихся как пара. Даже мысль такая не промелькнула. (3)

«Эм...».

Тонкие черты Миёкити выдавали нервозность хозяйки.

«Есть одно место, куда я хочу сходить с тобой, хорошо?»

«Хорошо».

И мы пошли. Если бы у меня не было в планах куда-либо идти, я бы просто не согласился приходить ещё вчера по телефону. И у меня не было причин вот так сразу отвергать её предложение.

«Спасибо».

Формальности были излишни, но Миёкити еще раз поклонилась.

«Есть один фильм, который я давно хотела посмотреть».

Конечно, здесь волноваться не о чём. Я даже куплю билеты.

«В этом нет нужды. Я сама за себя заплачу. Тем более, это я попросила тебя прийти».

После этого заявления, она засияла. Это было то, что можно было назвать чистой улыбкой. Невинная улыбка, которая в корне отличалась от улыбки моей младшей сестры.

Кстати, в этом районе не было кинотеатров. Мы с Миёкити купили билеты на станции и сели на поезд. Фильм, который она хотела посмотреть, не шёл в больших кинотеатрах, т.е. не был кассовым, а значит многого ждать не стоило, а премьера проходила в крохотном зале маленького кинотеатра.

Пока мы тряслись в поезде, она то и дело смотрела на карту города в своих руках и выглядывала в окно, но иногда резко оборачивалась ко мне, мгновение вглядывалась в лицо — и быстро опускала глаза.

Мы не молчали в дороге, а даже разговаривали, но я ничего не буду писать об этом. Выбор тем можно считать случайным. Однако я помню разговоры о том, в какую школу она пойдёт этой весной, и о моей младшей сестре. (4)

Мы говорили о чём-то и тогда, когда приехали на нашу станцию, и пока шли к кинотеатру. Тем не менее, казалось, что она снова начинает нервничать. Это продолжалась до тех пор, пока мы не пришли к кассам кинотеатра. (5)

Хотя до следующего сеанса уже оставалось немного времени, но очереди на кассе не было, что указывало на низкую посещаемость фильма. Я взглянул на Миёкити, затем повернулся к окошку, за которым дремала старушка.

«Два школьных, пожалуйста».

--------------------------------------------------------------------

Дописав этот кусок, я оторвал руки от клавиатуры, откинулся назад на спинку стула, и потянулся.

От непривычной позы заболели плечи. Когда я повертел головой из стороны в сторону.

— По мне, так хорошо написано, что думаешь? — Коидзуми улыбался, с интересом продолжая, — Вот и давай до конца в том же духе. Предвкушаю удовольствие от чтения готового рассказа!

Как бы не так, Коидзуми. Тут можешь быть уверен. Из этой истории не может получиться рассказ, чтение которого доставит удовольствие хоть кому-то. Да и романтикой там даже не пахнет.

— И всё-таки, — Коидзуми ткнул пальцем в жидкокристаллический экран моего ноутбука, — Мне интересно то, что ты пишешь. Потому, что в свой текст автор всегда вкладывает частицу себя, открывается. А я всего лишь умею читать между строк. Так что твой рассказ интересует меня больше, чем творчество Нагато-сан и Асахины-сан.

Это вовсе не обязательно. И с каких это пор ты стал заниматься чем-либо помимо психического здоровья Харухи? Разве мой психоанализ не выходит за рамки твоей должностной инструкции?

— Состояние Судзумии-сан напрямую зависит от твоего, так что не всё так однозначно, как тебе видится.

Зараза он порядочная.

Прервав беседу с Коидзуми, я окинул взглядом комнату. Харухи всё ещё не вернулась, а Асахину-сан серьёзно затянул процесс рисования.

— Хм... хм... вот…

Нежное создание, старшеклассница Асахина-сан, смотрела прямо на кусок бумаги с озадаченным выражением на лице. Она, по-детски держа карандаш, проводила неровную линию, немного подумав, стирала её и пыталась снова.

— Хм...

Не поднимая головы, она продолжала увлечённо работать. Хотя текст сказки уже был представлен, иллюстрации она начала недавно. Глядя на готовый результат, легко заметить, что её усилия оказались плодотворными. Так получилось, что эта работа по характеру очень подходила Асахине-сан.

Так что сейчас работа завершена у….

— …

…Нагато, тихо читающей книгу на своём обычном месте за столом. После представления этой безымянной, суперкороткой трилогии, наша почти призрачная участница литературного кружка полностью отгородилась от беготни Харухи, стонов Асахины-сан и меня, молча уткнувшись в текст.

Мне бы хотелось увидеть хоть какие-нибудь авторские заметки для «Без имени 1, 2 и 3» от Нагато, но почему-то я почувствовал что будет лучше ни о чём таком не просить, а побеспокоится о рассказе, который я только начал. У меня выворачивало внутренности от мысли, что…

— Скучно, отклонено.

Одним словом, я ничего не смогу сделать, если она решит выкинуть всё это в мусор. В любом случае, идея писать что-либо, думая о том, чтобы оно понравилось Харухи, меня тоже раздражает. Почему я не могу забыть о ней, когда от неё тут вообще никакой пользы?!

Я всё больше и больше злился, а сбоку показалась понимающая улыбка Коидзуми.

— Сомневаюсь, что случится нечто подобное. — Похоже, он подслушал мой монолог и не согласен. Не отрывая рук от клавиш, Коидзуми сказал, — Если ты напишешь рассказ о прошлом опыте из времени, до того как ты встретил Судзумию-сан, мне кажется ей будет интересно.

То, что ты пишешь, во время разговора — это, конечно, здорово, но я бы не был так уверен.

— Например, я. — Коидзуми снова заулыбался, — Разве ты не хотел бы узнать о моём прошлом? Чем и где я занимался до перевода в эту школу, или что-то о моих буднях — тебе не хочется получить представление об этом?

Нет ну... Если смотреть с этой стороны, я, пожалуй, согласен. Получи я в руки фантастический рассказ о повседневной жизни экстрасенса, ещё будучи школьником, прыгал бы до потолка от радости. А вот что происходит в «Организации» — вот это действительно интересно.

— Узнай ты это, был бы расстроен. Потому, что здесь нет вообще ничего интересного. Тем более, как ты знаешь, я заперт в этом времени и месте. — Коидзуми продолжал, — В любом случае, конечно, мои будни отличаются от будней обычного человека. Однажды, когда всё успокоится, я подумаю о том что бы написать автобиографию. Если всё-таки решусь написать её, добавлю посвящение тебе.

— Это необязательно.

— Разве? А я надеялся, что это развяжет тебе язык.

Не ответив, я потянул руку за чаем. Моя чашка была уже пуста. Так как Асахина-сан была занята работой над своей сказкой, мне ничего не оставалось как налить вторую чашку самому. Но стоило мне подняться со стула…

Дверь клубной комнаты резко открылась от удара, впуская неприлично бодрую девушку.

— Как дела, народ? Как продвигаетесь?

Просто бурля от энергии, Харухи протопала к своему месту и приземлилась на стул шефа Бригады, бухнула на стол перед собой стопку разнокалиберных листов, и перевела на меня горящий взгляд.

— А, Кён, если наливаешь чай, то и мне тоже налей, пожалуйста. Микуру-чан занята своей работой, мне жутко не хочется её отрывать.

Возражать в этом вопросе было бы ребячеством, да и просто нелепо. Позволив себе шумный вздох в качестве знака неповиновения, я налил воды в чайник. Наполнив обе чашки — и свою, и Харухи, я, в качестве официанта, поставил одну на стол шефа.

Харухи с улыбкой сделала глоток из чашки.

— Что это? На вкус просто вода. Смени чайные листья, чайные листья!

— Займись этим сама. Я занят.

Так как я был действительно занят, этот мятеж должен быть прощён, уж она-то должна понимать. Ведь нельзя сказать, что приготовление чая важнее чем написание журнала клуба.

— А? — Харухи широко улыбнулась, — Ты что то написал, ведь так? Всё-таки взялся? Да это же здорово! Как раз успеем к сроку. А то скоро уже макет составлять надо.

Попивая собственноручно приготовленный чай, я думал о причинах хорошего настроения Харухи. Почему то мне кажется что всё это из-за стопки листов А4, которую она бросила на стол.

— А, это? — Харухи почувствовала мой взгляд, — Это готовые рукописи людей которых я привлекла. Они действительно хорошо поработали. Но так как Танигути сказал что он не может писать не пойми что, я продлила ему срок до завтра. Куникида закончил наполовину. В общем, они принесут тексты завтра.

Бормоча, Харухи перебирала листки по одному, проверяя рукописи.

— Так, это иллюстрации из клуба манги, это набросок обложки от клуба искусств. А эти от парней из компьютерного клуба. Очень много страниц. Ничего не понятно, но пойдёт. Они и сами были в восторге, и если это будут читать понимающие люди, им может даже понравиться.

Действительно. Короче говоря, кажется она счастлива от того что создание клубного журнала успешно продвигается. Процесс создания чего-то из ничего, процесс доведения этого до ума, пригладить-отшлифовать — это впрямь увлекательно. Это вроде склеивания пластиковой модели, или проходу по пути, который приведёт тебя к последнему боссу в RPG. Захватывающее ощущение. Если ты не на месте пластиковой модели или NPC, разумеется.

— И что ты опять ворчишь? — Харухи выпила свой чай просто мгновенно. Катая чашку в руках, она демонстрировала мне приятную улыбку. — Давай садись и пиши уже. Вон ребята из компьютерного клуба сколько сделали, а из-за твоей лени о нас общественное мнение неправильное складывается. В конце концов, ведь мы сами на это пошли.

Харухи воодушевлена наличием противника в лице грозной организации. Чтобы окончательно свести её с ума, я хотел рассказать ей об истинной сущности президента школьного совета. Я хотел поговорить с ней об этом, когда представится шанс. О ложном обвинении, которое он выдвинул против Нагато — собственно, единственного члена литературного кружка, о том, что она, будучи всего лишь чрезмерно любопытным свидетелем, вдруг появилась из ниоткуда, а в итоге стала самопровозглашенным руководителем. И, до кучи, надела повязку главного редактора.

Я взглянул на Коидзуми, и задумался: а сколько у нас уже было запутанных планов по развлечению Харухи. Тот одинокий остров был определённо первым, были ли несчастные заснеженные горы вторым? Нет, погодите, или это был сверчок Кимидори-сан? Или это к Нагато?

Из раздумий меня вырвал стук в дверь.

— Извините за беспокойство.

Не дожидаясь разрешения, дверь открыли, и высокая фигура шагнула в клубную комнату.

Что за…

Есть вероятность, что звук, характерный для только что перерезанной струны пианино, слышал только я.

Подобно боссу среднего уровня шутера, внезапно появился президент школьного совета.

Из-за него выглядывала Кимидори-сан.

Президент был нарочито серьёзен, очки то и дело поблёскивали, он медленно оглядел комнату.

— А эта клубная комната очень неплохая. Даже слишком для вас.

— Ты зачем пришел? Может тебе стоит вернуться назад и заняться своей работой?

Харухи закипела быстрее, чем трансформируются супергерои. Сложив руки на груди и приняв вид еще более надменный, нежели президент, она даже не встала со своего места.

Президент встретил убийственный взгляд Харухи атакой в лоб,

— Расценивайте это как разведку в стане противника. У меня нет намерения становиться вашим главным врагом, или же стеной, которую нужно пробить. В общем, я пришёл ознакомиться с ситуацией — ведь это я установил требования. И чтобы убедиться, что вы действительно усердно работаете, я решил заглянуть. Хм. Видно, что вы и правда заняты. Это всё конечно хорошо, но не всегда большие усилия приводят к необходимому результату. Должен заметить, что обыкновенными аккуратностью и вниманием к деталям также не стоит пренебрегать.

Я уже открыл рот, чтобы сказать это, но шеф Бригады (а сейчас и главный редактор) опередила меня:

— Хватит.

Куриру. Мне показалось, что я даже услышал звук того, как глаза Харухи стали треугольными.

— Если ты пришёл сюда потренироваться в язвительности, я тебе сочувствую. Но на подобную ерунду реагировать не собираюсь.

— У меня нет такого запаса свободного времени.

Президент показательно щёлкнул пальцами. Хотя он и выглядел так, будто собирается крикнуть «Гарсон!», злобный президент Школьного Совета звал не прислугу.

— Кимидори-кун, давай.

— Да, Президент.

Кимидори-сан, держа в руках заготовленную пачку буклетов, направилась к Харухи.

Переведя глаза назад на страницы книги в твёрдом переплёте, лежащей на коленях, Нагато оставалась абсолютно спокойной.

— …

Кимидори-сан широко улыбалась, игнорируя присутствие Нагато,

— Вот. Справочные материалы.

Она передала стопку старых брошюр Харухи.

— И что это?

Харухи не скрывала раздражения на лице, не смотря на то, что она взяла бы что угодно у кого угодно — если давали за просто так. Она, тем не менее, приняла буклеты, и заметно подняла брови.

Показательно оправив очки, президент сказал:

— Эти журналы выпускал старый литературный клуб. Руководствуйтесь ими при работе как можно больше. Учитывая, что вы следуете непонятным теориям, была вероятность, что вы исхитритесь исказить и само понятие литературы. Нет необходимости благодарить меня. Если хотите, можете поблагодарить Кимидори-кун. Это она провела много времени в архиве за поисками.

— А, спасибо. Не то, чтобы это меня порадовало.

Сделав выражение лица подобное феодалу Каноикуни, который получил соль не смотря на то что её ему и так хватало[✱]по вине третьих лиц в провинции Каи соль стала дефицитом. Такэда Синген своему врагу Уэсуги Кэнсину послал соль из личных запасов, объявив «Я воюю мечом, а не солью», Харухи бросила пачку буклетов — они приземлились на стол шефа с глухим звуком. После этого она видимо вспомнила, где же она видела лицо посланника до этого.

— А, ты.... Ты в Школьном Совете?

— Да. В этом году начала, — мягко ответила Кимидори-сан, поклонилась, и неторопясь вернулась к президенту Школьного Совета.

Харухи равнодушно поинтересовалась:

— Как поживает твой парень?

Парень был ни кем иным как президентом компьютерного клуба.

— Я очень благодарна вам за помощь в тот раз, — улыбка Кимидори-сан ничуть не изменилась, — Но, мы уже расстались. Сейчас мне кажется, что между нами не и не было никаких отношений с самого начала — а может я просто забыла.

Она отвечала округлыми, ничего не значащими фразами, и я, кажется, знаю почему. Думаю, что президент компьютерного клуба согласится со мной. Он даже и не знал, что они встречаются. Он всего лишь просматривал нечто под названием «сайт Бригады СОС» — и вот вам, пожалуйста. Жалко, конечно, пострадал ни за что.

— …

Нагато перевернула страницу книги.

В данный момент, я чувствовал что Нагато и Кимидори-сан соревнуются в игнорировании присутствия друг друга. В любом случае, Нагато вела себя так постоянно, и мне, возможно, показалось. Что-то с недавних пор складывается ощущение, что я вижу мир в каком-то странном цвете.

— Хм, вот как, — рот Харухи забавно изогнулся, — Ну, ты молодая. Что угодно может случиться.

Ты так говоришь, ты же ещё моложе. В мои планы не входило высказывания столь вульгарных возражений. Кроме того, Кимидори-сан скорее всего была того же возраста что и Нагато. Вряд ли она старше. Я подумал, может она со своего «рождения» старшеклассница?

Тем не менее, говорить подобное я не имею права. Судя по реакции Нагато, Кимидори-сан нам не враг. Я между делом взглянул на Асахину-сан. Она знала, что Нагато была офицером пришельцев, несмотря на свою неопытность. Когда её впервые привели сюда, её удивление показало это. Так что интерес, заметит ли она сходство между ними, был вполне закономерным.

И всё-таки…

Хм, ах. Эм....хаа.

Эта прекрасная старшеклассница, с головой погрузилась в рисование своей книги, так что, казалось, даже не заметила двух незваных гостей в клубной комнате. Должен ли я любоваться тем как она старается, или же мне стоит обеспокоиться тем, что она уверенно становится довольно неуклюжей девушкой? Если второе — то это результат тренировок Харухи.

Я молча стоял, а Харухи и президент тем временем обменивались вербальными атаками.

— Так вы делаете сборник рассказов? — Президент не скрывал скепсиса в голосе, — Но разве вы сумеете написать что-нибудь достойное?

— Ох, да сколько можно! — Харухи решительно ответила, — У меня нет причин сомневаться в этом.

Выражение лица Харухи было настолько уверенным, что я заподозрил его в появлении из какой-то червоточины.

— Писать истории не так сложно, так что нечего нас учить! Даже Кён, хоть и глупый, с этим справляется. Потому что все знают буквы, а значит и с предложениями проблем не возникнет, а потом их остаётся только соединить. Чтобы писать слова большого ума не нужно. Мы уже ученики старшей школы. Так что здесь просто нужна практика. Пиши и всё.

Президент поправил очки на носу.

— Нельзя не восхищаться вашим оптимизмом. Но это не что иное, как игра в детство.

Хотя я в принципе был согласен с этим мнением, мне хотелось чтобы он был в высказываниях. Провоцирует её президент, а разнос Харухи устроит нам.

Она сощурилась так, что глаза и брови образовали острые углы.

— Я понятия не имею, кем ты себя считаешь. Но! Даже если ты действительно такой крутой, я терпеть не могу таких напыщенных людей! А если ты при всём этом ещё и ничего собой не представляешь, то и говорить не о чем!

Уж для того, чтобы поругаться — тут у неё язык хорошо подвешен. Судя по всему, ссора может затянуться. В любом случае, президент казался более самоуверенным чем Харухи. Хотя это и было лишь очередным представлением, умение сохранять спокойствие пока Харухи поблизости кипела от злости, было немаленьким достижением. Для обоих — для президента, и для Кимидори-сан тоже.

— Нда. Не то, чтобы я был таким важным, но... Неужели ты оцениваешь человека по месту, которое он занимает в социальном плане? То есть, чем я горжусь понятно — я в этой должности в результате справедливых выборов. А ты как оказалась на этом месте? А, почётный шеф Бригады?

Должен сказать, что Коидзуми нашёл действительно подходящего человека — очень сильный характер. Человек, который может стоять лицом к лицу с Харухи и учить её жизни… Не думаю, что в этой школе нашелся бы второй такой человек.

Однако, Харухи — это особый случай. Тут двух мнений быть не может.

— Нет смысла меня провоцировать.

Вместо того что бы злиться, босс нелегальной школьной организации растянула губы в недоброй улыбке.

— Школьный Совет, видимо, хочет уничтожить Бригаду СОС вместе с литературным кружком, но у вас ничего не выйдет.

Мгновение Харухи смотрела на меня. А я что?

Тем временем, она продолжала буравить взглядом Президента.

— Потому что я даже не сдвинусь с этого места. А знаешь почему?

Харухи говорила так громко что мне казалось что, если бы её голос состоял из микроволн по эффективности она бы оставила любую микроволновую печь далеко позади.

— Потому что это комната Бригады СОС, а Бригада СОС принадлежит мне!

Она сказала то, что хотела сказать. И после того как президент в свою очередь тоже сказал Харухи то, что хотел, президент и сопровождающая его Кимидори-сан ушли.

— Достал. Зачем он сюда пришёл вообще, этот придурок президент, — ворчала Харухи, надув губы и листая страницы журналов старого литературного клуба, которые принесла Кимидори-сан.

Из-за криков Харухи, Асахина-сан наконец заметила пришедших посетителей, и хотя она в панике готовила чай, было уже слишком поздно. Но благодаря этому, я наконец смог насладиться прекрасным чаем Асахины-сан, и продолжить работать над историей... но нет, не вышло.

По какой то причине, когда мой боевой дух испарился, я также потерял и желание что-то делать. Надо думать , из-за темы которая выпала мне в лотерее, и, ко всему, событиями из моего прошлого.

Но я не могу говорить об этом, так же. Боевой дух Харухи, подожжённый появлением президента, теперь жёг комнату до самого потолка.

— Так, все, — разомкнув надутые губы сказала Харухи, — Что бы ни случилось, нам нужно доделать журнал, более того — он должен стать действительно интересным, чтобы весь разошёлся. Если не останется на единой копии, мы покажем Школьному Совету. Всем понятно?!

Клубный журнал не продаётся, его бесплатно раздают, а я против того что бы умирать за что-то типа этого, но, даже если меня не убьют сразу за несоответствие по срокам, напоминать об этом случае будут до конца жизни. Но даже если он вжился в роль председателя, не перегнул ли он палку? И Коидзуми туда же, ходит с такой довольной улыбкой?

— Что касается меня, — как обычно шепнул мне Коидзуми, — я доволен. Потому что пока Судзумия-сан занята рутинными делами, я могу оставаться вне замкнутых областей.

Хорошо тебе, видимо. Но что случится со мной? Я лишь хочу, чтобы они простили нас за вмешательство в конфликт со Школьным Советом. Хотя я знал, что Президент лишь претворялся, Харухи не знает — даже понятия не имеет — что она только что начала. Если нам не удастся выполнить условия президента и справиться с журналом в этот раз, Харухи не покинет клубную комнату так запросто. Если придётся окопаться в подобном месте, нам просто перекроют воздух.

Коидзуми хохотнул:

— Ты не о том думаешь. На чём нам надо сосредоточиться сейчас, так это завершение клубного журнала. Так или иначе, но ситуация станет более понятной. Ну а нет, так…

Его улыбка стала мягкой и задумчивой.

— Нужно действовать по-другому. Битва в осаждённом замке тоже может иметь место, но…

С точки зрения Цуруи-сан, президент Школьного Совета был похож на Шибы Цуутацу. Но на кого же тогда похож Коидзуми? Кто то типа Куроды Канбэя[✱]японский феодал, стратег; автор идеи затопления осаждаемого замка водами ближайшей реки(замок Такамацу)?

Я же чувствовал себя как властитель замка Такаматсу и молился чтобы Коидзуми, который, казалось, увлёкся идеей заговора, не задумался об этом всерьёз.

В общем, я так и не смог доделать рукопись в тот день. До кучи появились незваные гости, и я не смог добавить к ней ни слова.

К счастью, когда Харухи закончила проверку других работ, она в спешке покинула клубную комнату. Пошла ли она искать новые рабочие руки, или отправилась кого-то торопить…

Харухи вернулась как раз со звонком, означавшим окончание школьного дня. Нагато закрыла свою книгу точно в тот же момент. Я помахал Коидзуми, который успешно продвигался со своим рассказом, и Асахине-сан, которая очень старалась, работая над своей сказкой, взял в руки свою сумку и встал.

Вопреки моим ожиданиям, Харухи не сказала нам в обязательном порядке взять ноутбуки домой и продолжить писать. Хотя она, скорее всего просто-напросто забыла от злости, но, так или иначе, я рад этому.

Если в следующем году появится ученик, который захочет вступить в литературный клуб, будет ли он автоматически присоединён к Бригаде СОС? Я обдумывал этот вопрос по пути домой, когда задул холодный ветер. Казалось, он спустился с гор, но в нём, пусть и таком промозглом, всё же чувствовалось приближение весны.

А уже на следующий день после школы я продолжил написание своей автобиографической истории.

Итак, чем там дело закончилось? Ах да, момент, когда я покупал билеты.

Вот с этого и начну.

-------------------------------------------------------

Мы прошли внутрь без проблем. Мы с Миёкити пошли на наши места в центре зала — единственного зала в кинотеатре, который никак нельзя назвать просторным. Благодаря малой посещаемости, количество входящих людей было настолько мало, что помещение казалось пустым.

Что касается типа фильма, то это был один из чрезмерно кровавых ужастиков. Честно говоря, я не особый любитель этого жанра, но тот день проходил по её сценарию. Посмотрев на неё нельзя предположить, что такой девушке нравятся подобные вещи. Неужели она действительно так сильно хотела посмотреть этот фильм?

Во время показа, она превратилась в горячего поклонника фильма. Но местами, во время особенно страшных сцен, она слегка вздрагивала, отворачивалась. Однажды она схватила меня за руку, что по какой-то причине успокоило меня.

Но за исключением этих моментов её глаза всё время были прикованы экрану, и она выглядела настолько серьёзно, что если бы режиссёры могли видеть её, смотрящую фильм настолько всерьёз, они бы были удивлены.

Если бы пришлось высказать своё мнение о фильме, это было бы нечто вроде «нуу, ничего особенного» — и это всё. Хотя я не думаю, что просто потерял время, посмотрев его, но и никаких плюсов от этого тоже нет. Не слышал, чтобы кто-то ходил на него, возможно о нём почти никто и не знал.

Почему она выбрала этот фильм?

Я спросил её.

«В нем снимается мой любимый актёр».

Смутившись ответила она.

Титры ещё не закончились, когда экран закрыли, и мы покинули кинотеатр.

День клонился к вечеру. Стоит ли идти обедать куда-нибудь? Как только я подумал, что уже время идти по домам, голосом в котором не было ничего кроме неловкости, Миёкити сказала:

«Есть место, куда я хотела бы сходить, ты не против?»

Когда я посмотрел на неё, она обводила что-то красной ручкой в углу карты из журнала. Магазин находился не слишком далеко, так что мы могли прогуляться туда.

После минутного раздумья я согласился.

«Нет конечно».

Вот по простой карте, напечатанной на странице журнала, мы и пошли. Тихая как обычно, она шла на полшага отставая. Мы, должно быть, разговаривали о чём-то, но я ничего подобного не помню.

После короткой прогулки, мы пришли к крохотному чайному магазину. И снаружи и внутри он выглядел так, что парню потребовалось бы экстраординарное количество храбрости чтобы войти сюда в одиночку, настолько не к месту он бы здесь смотрелся. Я невольно замер перед дверью, но, увидев взволнованное лицо Миёкити, успокоился и толкнул простую деревянную дверь.

Как и ожидалось, большинство покупателей в магазине были женского пола. Яркие одетые женщины. Увидев несколько пар среди них я слегка расслабился.

Официантка, которая привела нас на наши места, посмотрела на Миёкити и меня с улыбкой, принесла нам воды, и приняла у нас заказ, всё так же улыбаясь.

Полминуты полистав меню, я заказал Наполеон и холодный кофе, а она попросила кусок торта на выбор. Казалось, что она с самого начала решила, что будет заказывать. Из десяти образцов, которые официантка принесла на выбор, она сразу указала на Монблан.

«Тебе только кусок торта?», — спросил я.

«Разве этого хватит?»

«Нет, всё нормально».

Она выпрямила спину и положила руки на колени, лицо её беспокойно хмурилось.

«Я не так много ем».

Ответ был неожиданным. Возможно из-за того что я пристально на неё смотрел, она опустила глаза. Я поспешил объясниться, и пришлось хорошо потрудиться, чтобы добиться улыбки на её лице. Вспоминая это сейчас, я говорил много такого, от чего сейчас впору потеть на нервной почве. Как бы то ни было, Миёкити была действительно красивой девушкой. Я даже думаю, что большая половина парней её класса были влюблены в неё.

После того как принесли заказ у неё ушло около тридцати минут чтобы съесть Монблан и выпить чашку чая Дарджилинг. А я — я прикончил свою еду быстро, как раз столько времени сколько потребовалось льду чтобы растаять в моём кофе.

Остальное время я честно скучал, временами пытаясь вовлечь её в разговор, но на вопросы она только кивала или трясла головой.... Ну, вспоминая это сейчас, я не думаю что обратил на это внимание. В голове была ужасная эмоциональная мешанина. Из-за нервов, наверное.

Я собирался заплатить по счету. Но она не слушала, настаивая, что заплатит за свою часть.

«Потому что это я захотела сегодня встретиться».

И точка.

Рассчитавшись, мы вышли на улицу, и яркий солнечный свет ударил в глаза. После фильма ужасов, и миленькой чайной, куда она планировала пойти ещё? Может нам пора возвращаться домой?

Мы гуляли, она долго молчала. А потом я услышал:

«Есть еще одно место...»

Этим местом, названным мне очень тихим голосом, был мой дом.

Я привел её к себе домой и втроём, вместе с моей младшей сестрой, которая, похоже, ждала нашего возвращения, мы играли в приставку.

----------------------------------------------------------------

— Фух.

На этом я остановился.

Кроме меня в комнате были Коидзуми и Нагато. Харухи где-то бегала как обычно, в то время как Асахина-сан отправилась в клуб искусств для конечной проверки своих рисунков.

Когда я проматывал в начало рассказа, заметил сбоку голову Коидзуми.

— Это конец? Или будет продолжение?

— Без понятия... — ответил я, и почувствовал, что в принципе этого уже достаточно. А смысл продолжать? Ради литературного клуба, или ради Нагато еще можно было бы. Но это всё было осуществлением плана по облегчению скуки Харухи, да способ сохранить за нами помещение. Кукловод Коидзуми, марионетка Президент, опьяненный властью. Единое продуманное представление.

В то же время мне хотелось избежать полномасштабной войны против Школьного Совета, которую, возможно, планировал Коидзуми. Ведь под ударом оказалась бы Нагато. А для неё мне хотелось бы спокойной жизни в школе. И надеюсь, что я не единственный человек, чьё сердце успокаивается при виде мирно читающей в углу комнаты Нагато.

— Так, хорошо, — я повернул голову к Коидзуми, — Перед тем как показать его Харухи, я хочу услышать твоё мнение. Читай.

— Я с удовольствием.

Я смотрел на лицо Коидзуми, поглощенного чтением, и бездумно водил пальцами по сенсорной панели..

Ноутбуки, предоставленные членам Бригады, были соединены через сеть с компьютером шефа Бригады, выступавшего в качестве сервера. Простыми действиями я мог запустить принтер, стоявший в углу комнаты, чтобы он начал выдавать отпечатанные листы.

Несколько минут спустя.

Койдзуми улыбнулся, закончив читать, и высказался:

— Ну, я думал это я должен был работать над мистическим заданием.

Смог ли он заметить это, как я думал?

— Что ты имеешь в виду? — Я изобразил растерянность, — Я не собирался писать ничего мистического.

Улыбка Коидзуми становилась всё шире.

— Это точно. Но и на романтический рассказ твой текст не похож.

Тогда что же это такое?

— Просто хвастовство. О том, как ты ходил на свидание с красивой девушкой.

Видимо это так, если читать рассказ нормально. Тем не менее, Коидзуми, ты должен был заметить что-нибудь ещё. В какой части у тебя начались подозрения?

— С самого начала. Это было очевидно, то, как ты это делал. Невозможно было не заметить.

Коидзуми сложил рукопись, взял ручку, и начал делать пометки на некоторых страницах, вроде (1). Он был тем, кто поставил их выше.

— Ты очень добр, не так ли? Столько подсказок! Даже абсолютный тупица додумался бы к (4).

Я щёлкнул языком, и повернулся, продолжая делать вид что я ничего не знаю. Я думал, что посмотрев на неподвижную фигуру Нагато, я смогу успокоиться. Хотя мои глаза я от него спрятал, Коидзуми нанёс последний удар по моим ушам.

— И разве не нужно заключение? У меня есть идея. Почему бы тебе не добавить одну-две строки в конце? Часть, которая открывает тайну, так сказать. Это не должно занять много времени.

Как я и думал, так будет лучше, так?

Меня возмущала необходимость следовать совету Коидзуми, но сейчас мне лучше прислушаться к нему. Если речь идёт о психике Харухи, то этот человек эксперт.

Но погодите? Почему я должен беспокоиться о её рецензии? Написание рассказа — её идея, но тем, кто вынужден заниматься этим вздором, был я, так же как Асахина-сан и Нагато. Если и нужно кого-то винить, то только Харухи, которая самовольно захватила место главного редактора.

Поймав меня на созерцании букв на мониторе, Коидзуми усмехнулся.

— Я не думаю что тебе есть о чём беспокоится. Если я смог понять, маловероятно что Судзумия-сан не сможет. Перед тем как ты попадёшь на допрос с пристрастием...ой.

Коидзуми сунул руку в карман пиджака. Оттуда раздавалось жужжание, будто от насекомого.

— Извини, я на секунду.

Коидзуми достал мобильник и посмотрел на экран.

— Кажется, есть работа. Я уйду ненадолго. Нет, расслабься. Мне просто нужно отчитаться.

Будто в подтверждение этих слов, Коидзуми улыбался выходя из комнаты. Может он встречается с кем-то в тайном месте, как знать, школьница какая-нибудь. Может завел себе параллельно с этой нормальную жизнь.

Остались мы вдвоём с Нагато, которая целиком погружена в свою книгу.

Нагато не поднимала головы. Я хотел заговорить с ней, но сомнения никуда не делись. Нужно ли писать это совершенно лишнее, на мой взгляд, дополнение?

В тишине я закрыл файл с этим псевдоромантическим рассказом, написанным мною, и открыл новый текстовый документ. Монитор засветился белым.

Посмотрим, что я смогу написать. Как сказал Коидзуми, достаточно будет двух строчек.

Я стучал по клавиатуре. А потом не глядя отправил на печать, так коротко вышло.

Просмотрев отпечатанный лист, я собрался удалить весь абзац. Потому что нельзя так. До сих пор неловко.

Я сложил лист с заключением, и засунул его во внутренний карман форменного пиджака.

И тогда…

— Танигути снова сбежал. Завтра, он будет писать, даже если мне придётся его связать. Ты тоже, Кён. Если ты не закончишь в скором времени, главный редактор будет очень зол!

…Харухи примчалась в комнату.

Моя рукопись, которую Коидзуми оставил на столе, сразу попалась ей на глаза.

Нет, подожди! Я напрасно умолял, Харухи стянула распечатанные листы со скоростью света. Затем она села за свой стол и не торопясь начала читать.

Мои мысли были разделены на «О, боже!» и «Я надеюсь, моя смерть будет лёгкой, и я смогу быстро пройти реинкарнацию.», смотря на лицо нашего главного редактора, выносящего вердикт по моему делу.

В начале рассказа Харухи улыбалась, где-то в середине выражение пропало с её лица, а когда она закончила читать, выражение её лица снова изменилось.

Я никогда не думал, что способен удивить Харухи.

— Это всё?

Я спокойно кивнул.

Нагато молчала, не отрывая глаз от открытой книги. Асахина-сан была где то в другом месте. Коидзуми ушёл по каким-то своим делам. Некому было выдать Харухи лишнюю информацию.

А дальше…

Бросив мою рукопись на стол, она снова посмотрела на меня.

И улыбнулась так, что я напрягся. Точно так же улыбался Коидзуми.

— И где же заключение?

— Какое заключение? — Я изобразил непонимание.

Харухи улыбнулась так мило, что я пришел в ужас.

— Не может быть что бы всё так закончилось, ведь так? И эта девушка, Миёкити, что с ней произошло дальше?

— Ну наверное она счастливо живёт где-нибудь? Не знаю…

— Да знаешь ты, что уж теперь.

Опершись на стол шефа Бригады она просто так перескочила через стол и подлетела ко мне. И мгновенно схватила меня за галстук. Иногда возникает подозрение, что она что хочет задушить меня.

— Если хочешь чтобы я отпустила, начинай говорить! Правду!

— Да что говорить? Это история. Выдумка. Главный герой в ней не я, я просто писал историю от первого лица. И Миёкити тоже не существует.

Улыбающееся лицо Харухи было всё ближе и ближе, и она всё сильней и сильней держала мою шею. Это плохо, так действительно можно задохнуться.

— Неправильный ответ, — от её голоса звенело в ушах, — С самого начала я даже не рассчитывала что ты сумеешь придумать историю целиком. Максимум — ты мог записать что-то услышанное от знакомых. Но интуиция подсказывает мне, что то, что я прочитала, реальная история. И что это твоя история.

Глаза Харухи ярко сверкали.

— Итак, кто такая Миёкити? Что вас связывает?

Мой галстук стягивался всё туже и туже, в итоге я признался.

— Хорошая знакомая… Иногда приходит в гости, пару раз ужинали вместе.

— И это всё? Неужели тебе больше нечего сказать?

Я рефлекторно проверил карман пиджака. Этого движения было вполне достаточно для того, чтобы Харухи заметила.

— АГА! Так ты спрятал конец рукописи? Давай сюда!

Насколько острым был её нюх? Я не мог подавить чувство восхищения. Однако, как только я собрался высказать свой восторг, Харухи усилила напор.

Так как я сопротивлялся, она просунула свою ногу мне между ног и выполнила неизвестно откуда взятую, но великолепную, внутреннюю подножку.

— У-умф! — Я заорал от неожиданности.

Навалившись на меня всем телом, Харухи повалила меня на пол. Харухи оседлала меня как лошадь и пыталась засунуть руки в мой пиджак. Но каким-то образом я всё ещё сопротивлялся.

— Юки, помоги мне. Хватай Кёна за руки!

Сказав это, Харухи принялась стягивать с меня пиджак. Эй-эй-эй, разве тебе не должно быть стыдно?! Разве не хватит с тебя раздевать Асахину-сан, ты извращенка?!

— Эй, прекрати!

Я повернулся к Нагато, надеясь на помощь, но кроме спокойствия и легкого сомнения ничего на её лице не увидел.

Прежде чем я осознал это, Нагато оказалась сидящей перед своим компьютером.

И что теперь? Раз ей хватало сил проникнуть в систему компьютерного клуба и переписать их программу, залезть в мой компьютер вообще не проблема. То есть она уже всё нашла?

— ...

Нагато не помогла никому, а просто смотрела на наше с Харухи сражение спокойно и внимательно, не шевелясь.

И в этот момент…

— Я вернуалсь? ЭЭЭЭ?!

…входит Асахина-сан. У неё действительно хорошее чувство времени. Только о чём она подумала, когда увидела меня лежащего на спине, Харухи поверх меня, продолжавшую свои обратные сексуальные домогательства,

— И-извините! Я ничего не видела! Честно! — И выбежала.

— … — Нагато продолжала молча смотреть.

— Разве ты не слышал, что сказал главный редактор? Дай его сюда! — Харухи свирепо улыбалась.

Я всем сердцем молился, так как Харухи держала меня двумя руками в оборонительной стойке.

Койдзуми, ты единственный на кого я могу надеяться сейчас! Возвращайся быстрее!

Об этом последнем напечатанном листе: помимо того, что он был спрятан во внутреннем кармане пиджака, вот что было написано на нём:

-----------------------------------------------------------

Между прочим, Йошимура Миёко, так называемая Миёкити, была одноклассницей моей младшей сестры и её лучшей подругой. Тогда ей было десять лет, она училась в четвёртом классе начальной школы.

-----------------------------------------------------------

Даже год назад, Миёкити выглядела как взрослая, так что вы никогда бы не подумали что она одноклассница моей младшей сестры. Её рост заставлял меня задуматься, как она может мало есть, у неё была хорошая фигура. Её мимика тоже была взрослее, чем она сама, и всё это в сумме давало такой эффект, что она выглядела на один возраст с Асахиной-сан. Из-за очень взрослого вида, продавец билетов в кинотеатре и частично занятый контроллёр, видимо не обратили на неё внимания.

Заметили они что-то или нет, но останавливать не стали. Они продают билет по школьной цене, хоть и не видели её ученического.

Фильму имел возрастное ограничение PG-12. Другими словами, необходимо чтобы с ребёнком младше двенадцати лет был сопровождающий. Я подходил, к тому времени мне уже было пятнадцать.

Была проблема с Миёкити. Но она прекрасно знала, что по внешности ей никогда не дадут меньше двенадцати.

Однако ей не хватило смелости пойти в одиночку. Ей родители придерживались достаточно консервативных взглядов, они никогда бы не позволили ей идти на кровавый ужастик, наподобие этого. Она объяснила мне происходящее именно так.

Но единственным другом, которого она могла пригласить была моя младшая сестра, которая и сейчас выглядит как младшеклассница. Фильм шёл в прокате большую часть марта, потом заканчивался. Не поторопишься — упустишь.

Так что она раздумывала: с кем ей можно пойти вместе и кому без проблем продадут билеты?

Это был я.

Я всегда мог договориться с маленькими детьми, если на то пошло. Думаю, что это вошло в привычку с тех пор, как меня назначали ответственным за всех моих младших двоюродных братьев, когда нас всех собирали в деревне.

Конечно, иметь дело с друзьями моей младшей сестры было для меня обычным делом. Среди них была Миёкити, так что она достаточно хорошо меня знала.

Старший брат подруги, у которой часто бываешь дома, парень, у которого видимо много свободного времени на весенних каникулах. Так получилось, что именно я первым пришёл на ум четверокласснице из всего круга её друзей.

Она решила, что это нормально. Ребенок не может один прийти в кинотеатр. И раз уж она оказалась не одна, она выбрала чайную. Официантка смотрела на нас с улыбкой. Ученик младшей школы — даже рослый — не решится войти в эту чайную в одиночку. Даже я, ученик средней школы, всё ещё чувствовал себе нервно в том месте. Но вместе с Миёкити в той чайной… со стороны мы, должно быть, выглядели как брат и сестра.

Сейчас она в пятом классе, скоро перейдёт в шестой, Миёкити, Йошимура Миёко. Если вы подождёте 5 лет, возможно, вы сможете увидеть конкурентку Асахины-сан.

Если не попадется Харухи на глаза.

А конец истории был следующим.

Нам удалось закончить журнал вовремя. Это был простой буклет, напечатанный, на копировальной бумаге и скрепленный гигантским, промышленных размеров степлером. А содержание, даже со скидкой на пристрастность, вышло действительно хорошим.

Особенно удалась приключенческая история, написанная Цуруей-сан. Каждый, кто прочёл её победную короткую историю, названную «Се ля ви! Трагедия мальчика N», не мог сдержать смех. Сам я тоже смеялся до слёз. Не помню, когда последний раз читал что-то настолько весёлое. Единственной, кто прочитал эту историю и не шелохнул ни единым мускулом на лице, была Нагато. Но эта история фарса, написанная в живом и обаятельном стиле Цуруи-сан была настолько смешной, что мне казалось что даже Нагато тайком читает её дома и немного хихикает.

Всё-таки Цуруя-сан потрясающе талантлива.

Что касается других помощников Бригады СОС, были такие вещи как эссе об ужасных и неинтересных днях написанное Танигути, пустячковая колонка Куникуды об учёбе, комикс на четыре рисунка, написанный кем-то из клуба манги. Благодаря тому, что Харухи охотно бегала повсюду, запрягала авторов и требовала их рукописи, у нас получилось нечто довольно толстое для журнала литературного клуба. И, хотя мы потратили некоторое время и усилия на раскладку и сшивание каждой копии, две сотни экземпляров, которые мы подготовили, разошлись за день без рекламы вообще. Возможно, беготня Харухи вокруг в поисках дополнительного материала дала журналу огласку, мне так кажется.

Харухи же, со словами «Я тоже собираюсь написать что-нибудь!» всего лишь пожертвовала небольшой кусок в стороне для столь необходимой заметки редактора.

Озаглавленная как «Спасём мир, весело перегрузив его: раздел первый: таблица формул для перехода в завтра», статья была нагружена фигурами и символами которые, по объяснению Харухи, придуманы для увековечивания Бригады СОС. В принципе, я был заранее уверен, что она скажет что-нибудь подобное, но вообще ничего в статье не понял.

Порядок в хаосе, именно таким выражением можно хоть как то это передать, а так же есть ощущение, что содержимое головы Харухи просто вытекло наружу, так сказать…

В любом случае, больше меня удивило то, что Асахина-сан выглядела так, будто у неё отнялись ноги, когда она читала эту псевдо статью.

— Но это…. Если это было, как это было …

Она выглядела столь шокированной , глаза были открыты так широко, что казалось зрачки вот-вот вылезут. Я спросил, что случилось, но Асахина-сан ответила:

— Я не могу говорить многого об этом, потому что это секретная информация, но…

А потом добавила:

— Это основная мысль теории плоскости времени. В моём времени… эм, это главный предмет для таких людей как я — первоочередной для изучения. Но кто был автором, и из какого времени оно пришло, всегда было загадкой… Кто бы мог подумать, что это была Судзумия-сан…

После этого она не проронила и слова. Я молча стоял рядом с ней долгое время, случайно, дикая мысль проскочила в голове.

Харухи, скорее всего, принесёт домой по крайней мере одну копию клубного журнала, который мы сделали. И этот клубный журнал, нельзя ведь утверждать, что нет шансов, что его не заметят глаза Хакасе-куна в очках. В конце концов, Харухи — репетитор этого мальчика. Также Асахина-сан и я уже дали Хакасе-куну много зацепок, и мне кажется, что будут ещё. Является ли Харухи основной причиной его исследований? Даже если нет, слишком сложно разобраться в этой путанице. Количество вопросов, которые я хотел бы задать старшей Асахине-сан, всё увеличивалось.

Когда мы закончили распространение клубного журнала, Харухи целенаправленно сходила к президенту Школьного Совета, чтобы сказать об этом. По понятным причинам она просто светилась.

Президент Школьного Совета никак не отреагировал на её появление, только очки блеснули.

— Обещание есть обещание. Я даю добро на существование литературного кружка. Но не Бригады СОС. Не забывайте, что у меня ещё осталось достаточно времени на этом посту.

Ясно обозначив свою позицию, он отвернулся.

Принимая это как признание поражения, Харухи вернулась в клубную комнату с триумфом и танцевала победный танец с Асахиной-сан перед Нагато, безразлично наблюдавшей за этим. Вот так.

Во всяком случае, еще одна история, чреватая разрушением нервных клеток, закончилась. Можно было просто ждать вступления весны в свои права.

И если ничего не случится, мы все перейдём в следующий класс. И Харухи может что-то придумать разве что на каникулах.

Сложно сказать, был ли этот год коротким или длинным. Это секрет, но я ставлю отметку в календаре на апрель этого года. В тот же день в апреле, когда прошла церемония открытия прошлого года.

Даже если кто-то забыл, даже если забыла сама Харухи — я всегда буду помнить об этом дне.

День, когда я впервые встретил Харухи. День, который — я уверен — не забуду до конца жизни.

Если, конечно, не потеряю память.