Интерлюдия 2: Приятного аппетита

Сидя в раскачивающейся драконьей повозке, Рем могла лишь думать о нем.

Время от времени его имя внезапно всплывало в ее голове. Рем подняла взгляд и сощурилась от яркого сияния солнца.

Она уставилась на едущие впереди повозки, везущие раненых в битве с Китом.

Следует отметить, что обработали только самые серьезные раны, и некоторые солдаты пребывали в тяжелом состоянии. Тем не менее, даже при такой боли, они удовлетворенно улыбались от того, что их давняя мечта осуществилась. Эти люди долгие годы лелеяли свою мечту в сердцах, и радость от ее осуществления была сильнее боли или страха смерти. Воплотив желаемое, они направлялись в Столицу с триумфом.

Видя их радость, Рем ненавидела себя за то, что не могла сдержать боль в сердце.

— Ты выглядишь тревожно, Рем. Все еще беспокоишься за него?

— Госпожа Круш? — Рем оглянулась на голос и увидела присевшую рядом Круш.

Перемотанная бинтами Рем была серьёзно ранена, но с достоинством держалась, не показывая виду, однако скрыть сильную усталость было невозможно. Она ехала в повозке был только потому, что Круш не могла позволить ей ехать на драконе в таком состоянии. Потому Круш и решила составить Рем компанию, по крайней мере до столицы.

Ощутив несмелый взгляд Рем, Круш небрежно пожала плечами:

— В конце концов… — она покачала головой — с ним Вильгельм, Феликс, лучшие солдаты экспедиции и наемники Рикардо. Кроме того, Анастасия должна была предсказать подобный поворот событий. Пусть противник и силен, я не думаю, что они могут проиграть .

— И все равно я не могу не волноваться. Это так эгоистично с моей стороны.

— Всё не можешь унять беспокойство, да?.. Когда проблема в тебе, можно самосовершенствоваться, пока не справишься с ней. Но когда речь о других людях, это действительно непросто… Ах, прости, я не умею утешать.

Заметив, что ее слова лишь усугубили ситуацию, Круш поняла, что оговорилась, и опустила глаза. Но увидев обычно холодную и формальную Круш с такой стороны, Рем невольно улыбнулась.

— О, это хорошо, — кивнула Круш, — Нацуки Субару уже говорил об этом: «Рем больше подходит улыбка, правда?». И это действительно так.

— Госпожа Круш… знаете, улыбаясь, вы производите абсолютно другое впечатление. Обычно вы суровы, а вот стоит разок улыбнуться и становитесь…

— Мне часто такое говорят , и не могу сказать, что меня это не злит. Я не улыбаюсь просто так — боюсь, я становлюсь неприятной...

Рем не была уверена, можно ли принять это за шутку, но видя нежную улыбку Круш, она тоже заулыбалась. Мужественная и гордая, Круш для Рем, которой всегда не хватало уверенности, была образцом идеальной женщины. Но, разумеется, наибольшее уважение Рем испытывала всё же к своей старшей сестре, Рам.

— Впереди их ждет культ ведьмы… Хотя это и было ожидаемо, учитывая личность Эмилии, следует соблюдать осторожность, пока мы не узнаем о них больше. Нацуки Субару это понимает, но, конечно же, у лорда Метерса тоже есть план, да?

— Рем не может знать, что таится в глубинах разума ее хозяина. Я не смогу ответить, даже если вы спросите.

— Это было грубо, Рем. Сейчас мы всё-таки союзники, и мне бы хотелось хоть что-то узнать о текущем положении дел.

Возможно это должно было отвлечь Рем от негативных мыслей. Ведь девушка не осталась наедине с тревогой именно благодаря Круш. Кроме того, Круш верно подметила, что такой человек как Розвал Л. Метерс должен был разработать детальный план. Разумеется, Субару следовал плану хозяина, и одновременно пытался восстановить свою репутацию. Вообще… учитывая убийство белого кита, его репутация превзошла все прошлые достижения.

— «Герой Нацуки Субару»

Рем, чье сердце и будущее он спас, подумала, что это описание как нельзя лучше передает сущность Субару. Учитывая светлое будущее, которое его ждет, эти слова более чем оправданы.

Кроме того, быть с этим блистательным героем, там, где он всегда может убедиться, что она рядом (если только это место может вынести ее присутствие) – большего Рем и не желала. Одно лишь это сделало бы ее счастливой. Каждый раз думая о Субару, она приходит в смятение. Ей становится тепло и, возможно, спокойно. Однако временами она испытывает боль, тревогу, тоску и беспокойство. Приносить столько счастья и столько страданий, — это мог только Субару. С улыбкой на губах Рем вернулась к думам о будущем, их с Субару будущем.

Взглянув украдкой на Рем, Круш выдохнула с облегчением. Лаская ножны своего меча пальцами, она молча смотрела на дорогу перед собой, размышляя о длинном пути в столицу.

— ...

— ?

Круш прищурилась, в тот же момент Рем услышала шум и подняла голову. Звук, который услышала Рем, доносился со стороны драконьих повозок впереди. Там же Круш уловила какое-то движение.

Прямо на глазах Круш драконья повозка растворилась в воздухе. Рем же услышала предшествующий этому шум, похожий на удары капель дождя. Очертания повозки перед ними стали размываться, вокруг неё повис кровавый туман. Земляной дракон, повозка и все раненые внутри нее безжалостно уничтожены.

— Враг атакует! — Изумленная Круш замешкалась лишь на секунду прежде чем чем прореветь боевой клич. Руководимые ей драконьи повозки приготовились к бою.

Рем, отгоняя боль и изнеможение, сразу же поднялась, сжимая в руках свой моргенштерн – по ту сторону кровавого тумана виднелась чья-то фигура, приковывающая к себе взгляд.

Кто он? Без оружия и доспехов. Незнакомый со страхом и состраданием. Не источающий злого умысла.

— Дави его!!! — Проревела Круш. Услышав приказ, рыцарь натянул поводья. Вскрикнув, земляной дракон устремился в атаку, таща за собой повозку. Силы удара при столкновении хватило бы, чтобы раздавить крупное животное. Дракон нацелился на стоящую впереди фигуру. Этот человек не выказал и намерения сдвинуться. Два объекта соприкоснулись, стройное тело уже должно было разорваться в клочь...

— Госпожа Круш! — Рем схватила Круш за пояс и спрыгнула с борта повозки. Времени на кучера не было — Рем с досадой закусила губу .

И тогда, сразу после этого...

— Ах, серьезно? Уж увольте! Не успел ничего сделать, а меня уже хотят задавить. Не стоит так делать.

Мужчина говорил в непринужденной манере человека, разгуливающего по парку или греющегося на солнышке. Если бы не обломки того, что совсем недавно было драконьей повозкой, эта сцена не показалась бы Рем настолько ужасающей. Как ни посмотри, в этом человеке не было ничего необычного. Высокий и стройный, с аккуратно лежащими белыми волосами средней длины. Его темный костюм не был ни броским, ни сдержанным, а лицо было вовсе непримечательным. Он казался таким обычным, что, возможно, нигде не стал бы выделяться, а встретив его на улице, вы бы забыли о нем уже через 10 секунд. Однако столкновение с этим человеком надвое разорвало земляного дракона: он только что он был в движении, а секундой позже его, вместе с кучером и повозкой, разнесло на тысячи кусочков. Но больше всего ужасало то, что Рем, не отводившая от того человека глаз, не заметила ничего особенного — он просто «стоял». Не предприняв никаких попыток защититься, он выжил после столкновения с драконьей повозкой и продолжал стоять так, словно ничего и не было.

— Спасибо, что спасла меня, Рем. Но…похоже, что проблема не решена. — Проговорила Круш. Ей было больно думать о рыцаре, что следовал ее приказу и был разорван на тысячи кусочков. Круш сузила глаза. —Так жестоко убить моего подчиненного... не думай, что тебе это так просто сойдет с рук… Кто ты такой? — Бросила Круш незнакомцу. Обнаженной лезвие в её руке кровожадно мерцало.

Мужчина коснулся подбородка и закивал, будто понимая:

— Ах, понятненько, понятненько, точно, точно ведь, вы обо мне не знаете. Но я о вас наслышан. Вся столица…Вернее, вся страна… Вы стали центром обсуждений. Вы кандидат на место следующего короля, в конце концов. Даже я, человек далекий от всего этого, могу представить, как тяжела эта ноша…

— Хватит пустых разговоров. Отвечай на вопрос или я убью тебя.

— Какие крайности! В таком случае вы не сможете управлять страной. Это стремление... я совсем не могу его понять… Желание носить корону и отвечать за всё — как вообще можно такое понять? Но, хоть я и не понимаю, не стану вас осуждать. Я не настолько высокомерен. В отличие от вас… — Не обращая внимания на Круш, продолжил человек.

И тогда...

— Я предупреждала, это был последний шанс, — холодно проговорила Круш и метнула лезвие-из-ветра Ее магия ветра в сочетании с фехтованием порождает невидимый удар. Прославленный как «Удар Сотни», этот мощный сверхдальний удар способен разрубить жертву еще до того, как та поймет, откуда и кто напал. Когда магический зверь «Великий Заяц» объявился во владениях графства Карстен, в своем первом бою графиня Круш Карстен поразила всех тварей, что он вел. Именно тогда этот прием и прозвали «Ударом Сотни». Лезвие-из-ветра смогло вспороть даже шкуру Белого Кита, что сыграло немалую роль в сражении с этим колоссальным зверем. Это небольшое и хрупкое,по сравнению с Китом, тело просто не способно выдержать такой удар. Но...

— Атаковать своего собеседника? Где же ваши манеры? — Опустив голову, словно демонстрируя отсутствие каких либо повреждений, человек продолжал неподвижно стоять на месте. Удар, способный разрубить шкуру белого кита, не причинил ему никакого вреда. Его тело – нет, даже его одежда осталась невредимой. Он даже не пытался защититься. Это было что-то совершенно иное, неизвестное.

От увиденного у Круш сперло дыхание, а Рем застыла на месте. Это было нечто за гранью их понимания. Стоящий перед ними человек впервые вздохнул:

— Знаете… — от недовольства он понизил голос, — я говорил. Разве я не говорил прямо сейчас? И вот вы меня прервали. Разве это не невежливо? Вы не думаете, что это неправильно? У меня было право говорить…хоть и не мне указывать на это, но не перебивать человека, когда тот говорит…разве это не обычная вежливость? Вы вольны не слушать меня, и я не стану вас за это упрекать, но что вы себе позволяете, не давая мне говорить? —Мужчина недовольно топал ногой. Он ткнул пальцем в стоящих в мрачном безмолвии девушек. — А теперь вы молчите. Что это? Вы слушаете? Вы ведь слушали, да? Разве я не задал вопрос? Так ответьте мне уже что-нибудь. Даже этого не сделаете. Даже этого не хотите. Что ж в этом вы свободны, ваше право. Я тут стою, причитаю, и вы пытаетесь меня убить, а потом я задаю вопрос, а вы игнорируете меня, будто я пустое место. Так, да? Что ж, вы вольны так поступать. Но чтобы всё это значило?

Глядя на стоящих перед ним в молчании девушек, готовых к атаке, он наклонил голову и уставился на них острым взглядом, а потом сдавленно спросил:

— Вы пренебрегаете моим правом, одной из моих немногих свобод, так?

По спине Рем пробежал холодок, и незнакомец тут же сделал шаг вперед. Его рука взмыла вверх, создавая небольшой порыв ветра. Земля и воздух — весь мир разрезан пополам. Оторванная левая рука Круш взлетела в воздух, кружась. Продолжая сжимать ножны, рука упала, залив все кровью. Круш отбросило в сторону и, упав на землю, от боли она забилась в конвульсиях.

— Госпожа Круш! — Ошеломленная, Рем застыла на несколько секунд, затем бросилась к Круш, положила руки на ее рану и, используя остатки маны, направила всю свою силу, чтобы остановить кровотечение. Плечо Круш окрасилось алым, плоть, кости, нервы и артерии – все было рассечено начисто. Искусный удар, Рем вздохнула с неуместным в данной ситуации восхищением:

— Феррис…ох…ты?

Под лечащими руками Рем Круш глядела в пустоту, неразборчиво бормоча и впиваясь в колено Рем правой рукой — свидетельство того, что она по-прежнему обладала волей к жизни.

***

Пытаясь совладать с болью, Круш сжимала зубы. Рем не спускала глаз с незнакомца, следя за каждым его движением. Она не видела смысла парировать его атаки. Броситься с Круш в сторону при первом признаке нападения — это единственное, что она могла сделать. И она осознала страшное: по какой-то причине Круш и Рем остались одни – почему никто не пришел на помощь? В такой критической ситуации, когда их госпожа сильно ранена, эти рыцари, что не спасовали в схватке с белым китом, почему же...

— О… Я ем-ем и все не могу наесться! Ради этого мы и живем! Есть, жевать, кусать, разрывать, хрустеть, чавкать, глотать! НЕНАСЫТНО ПИТЬ! НЕНАСЫТНО ЕСТЬ! АХ, ЭТО ПРЕКРАСНО! — Раздался пронзительный голос подростка откуда-то сзади и отозвался мурашками по спине Рем, как то было и с голосом первого незнакомца. Похолодев, она повернулась. Меж пустых повозок стоял юноша, с ног до головы залитый кровью. Его длинные, темно-каштановые волосы свисали до колен. Юноша был невысок, примерно как Рем, и, возможно, на два-три года моложе ее – может даже не сильно старше детей из деревни рядом с поместьем. Под волосами виднелась лишь тонкая, пропитанная кровью тряпка, прикрывающая стройное тело. Каждый дюйм его кожи был покрыт кровью. Естественно, все это была не его кровь, а кровь рыцарей, лежащих у его ног. Пока Круш и Рем были заняты незнакомцем перед собой, рыцари вступили в схватку с врагом позади. В конце концов, их бой завершился еще до того, как Рем его почувствовала.

— Ты…это… — Дрожащим голосом спросила Рем, пятясь назад, чтобы держать в поле зрения обоих врагов. Кровь Круш оставила на земле алую дорожку. Воздух похолодел, словно издеваясь над их слабостью, их страхом.

Услышав вопрос, мужчина и юноша переглянулись. Они кивнули друг другу и с все теми же улыбками невменяемого насильственного восторга слаженно, будто заранее отрепетировали, представились:

— Архиепископ культа ведьмы, олицетворяющий «Жадность», Регулус Корнеус!

— Архиепископ культа ведьмы, олицетворяющий «Чревоугодие», ЛЕЙ БАТЕНКАЙТОС!

?????????????????????????

— Мы почувствовали, что наша зверушка убита и пришли посмотреть. Но потом, АХ! – КАКОЙ ВОСХИТИТЕЛЬНЫЙ УРОЖАЙ! Хороший, вполне хороший, очень хороший, великолепный, замечательный, потрясающий, захватывающий, удивительный! ПОРАЗИТЕЛЬНЫЙ! Страсть! Любовь! Ненависть! Рыцарство! О, РАДОСТЬ! И ПЕЧАЛЬ! Это, это! ЭТО ДОСТОЙНО ПИРА!

Культ ведьмы и архиепископ греха. Рем застыла на месте, услышав эти слова.

С восторгом на лице юноша притоптывал, завывая. Кружась, словно в танце, он указывал на павших рыцарей поглядывая на них, словно переполненный состраданием.

— Как ПРЕКРАСНО! Прийти лично, да еще и с кушаньем. В наше время трудно найти сильных духом. Но теперь я вновь открываю для себя ДАВНО ПОТЕРЯННОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ голодом!

— Вот этого я не понимаю, Батенкайтос, твой голод не является настоящим голодом, и насыщаешься даже не ты. Почему ты не можешь довольствоваться тем, какой ты есть? По-настоящему мы можем обладать лишь тем, что держим в собственных ладонях и что можем унести в собственных руках. Если осознаешь это, сможешь контролировать свои желания, нет?

— Не нуждаюсь в нравоучениях старика, ненавижу проповеди. Я не стану спорить с твоими словами, но мне они безынтересны. Если честно, сейчас я не голоден, так что ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ МЕНЯ НЕ ЗАБОТИТ!

«Чревоугодие» Батенкайтос зашелся в безумном смехе, а «Жадность» Регулус лишь равнодушно пожал плечами.

Появление двух архиепископов греха в одном месте в одно время, заставило Рем задуматься. С точки зрения силы, победить их невозможно. Хоть и удалось остановить кровотечение Круш, та все еще находится в критическом состоянии. Рыцари либо мертвы, либо контужены и не могут больше сражаться. Рем уже использовала слишком много маны, чтобы исцелить Круш. Приняв облик демона, она сможет впитать ману из атмосферы и вступить в бой, но победить этих двоих просто невозможно. С одной стороны, ей предстояло противостоять безупречным атакам и защите «Жадности», он был известен тем, что захватил целый город в одиночку. Оценить весь потенциал его сил невозможно. «Чревоугодие» был не менее грозным. О его способностях мало что известно, но он за несколько секунд уничтожил всю боеспособную армию. Рем не видела способа победить. Она бегло осмотрела поле боя — запряженных райгерами повозок нигде не было видно. У наемников полулюдей занимались перевозкой раненых солдат и головы белого кита. Они, должно быть, отступили в этой суматохе и уже на всех порах неслись в столицу. Командовать ими должен вице-капитан Стального Клыка — Хетаро — сообразительный и находчивый, обладающий недюжинным здравым смыслом и рассудительностью… Если дать ему время, возможно он вернется с подкреплением. Но для Рем все равно уже все будет кончено.

— Белый кит… — Тихо пробормотала Рем.

— М? — Взглянул на нее Регулус.

— А? — Отозвался Лей.

Рем задержала дыхание на мгновение, пытаясь потянуть время, и продолжила, пока архиепископы не потеряли к ней интерес:

— Вам нужен белый кит? Потому что прямо сейчас мы везем отрубленную голову в столицу.

— Голову? А, теперь понимаю, что это за странный запах. Что случилось с головой меня совершенно не волнует. Он мертв, конечно везите, что еще вы можете сделать? Если мы захотим, всегда сможем сделать нового… Это займет примерно столько же времени, сколько потребовалось бы для того, чтобы вырастить. —Ответил Батенкайтос сквозь зубы и хрустнул шеей. — По сравнению с этим… — сказал он сквозь силу. — По сравнению с мертвым китом, мы куда больше заинтересованы в ЛЮДЯХ, ЧТО ЕГО УБИЛИ. После 400 лет кто-то НАКОНЕЦ убил его. Несмотря на то, что мы надеялись попировать… АХ! ЭТО ПРЕВЗОШЛО ВСЕ НАШИ ОЖИДАНИЯ! — Юноша хохотал, стуча зубами и брызгая слюной. Он мотал головой, встряхивая длинными волосами. — Любовь! Рыцарство! Ненависть! Одержимость! Достижение! Собранные вместе, доведенные до кипения и проглоченные целиком! УДОВЛЕТВОРЕНИЕ! Есть ли в мире что-то более ВКУСНОЕ? Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет нету нету НЕТУ! НЕНАСЫТНО ПИТЬ! НЕНАСЫТНО ЕСТЬ! Да! Мое сердце! Мой желудок! РАДОСТЬ и УДОВЛЕТВОРЕНИЕ! Я ТРЕПЕЩУ!!!

Непостижимо.

Батенкайтос взорвался пронзительным, судорожным смехом, будто теряя над собой контроль. Рем молча подняла взгляд на Регулуса, и тот приветственно помахал:

— К сожалению, в отличие от него… Я здесь абсолютно, абсолютно случайно… Совершенно не собирался…Есть ли у меня голод и желания, как у него? Такие эгоистичные, бессмысленные желания… В отличие от него, мучимого ненасытным желудком, я совершенно, совершенно доволен собой! — Просиял Регулус, широко разведя руки наподобие креста.

Круш лишилась левой руки, его же руки были на месте. Регулус крутил ими, словно выставляя напоказ.

— Конфликты, я ненавижу их… Чтобы наслаждаться жизнью, мне достаточно спокойствия и безопасности. Застывшее, неизменное время и я — это лучше всего. Мои руки малы и слабы и, чтобы просто защитить свои скромные пожитки, мне приходится прикладывать все свои силы. Таково мое хрупкое существование.

Регулус подчеркнул это, сжав ладонь в кулак. Ладонь, отобравшую многие жизни и руку женщины. Это явно было перебором.

Что Лей, безумец, заливавшийся полоумным смехом, что Регулус, самоуверенный, самодовольный и потакающий себе — без сомнений, они были из культа ведьмы.

Девушка опустила едва дышащую Круш на траву и заставила себя подняться, преодолевая дрожь в коленях. Сжав моргенштерн, Рем выдавила последнюю каплю маны, чтобы создать копья льда вокруг себя.

Увидев это, Лей и Регулус изменились в лице.

— Меня вообще кто-нибудь слушал? Я ведь сказал, что не хочу драться. Значит, ты пренебрегла моими желаниями… Это нарушает мои права. То немногое, чем мне разрешено владеть… Моя собственность. Отобрана у меня. Для меня, и так скромного в потребностях, это… непростительно!

— Хватит разговоров, ведьмин культист. — Решительно произнесла Рем, глядя на Регулуса, на чьем лице сразу проступило разочарование. Погремев цепью, девушка продолжила:

— Рано или поздно появится герой. Ему будет известно, сколько боли и мучений причинили миру твое низменное потворство и тщеславие. Герою, которого Рем любит всем сердцем.

— Хе, герой. Мы будем с нетерпением ждать этого парня! Если ты так в него веришь, он должен быть ВКУСНЕЙШИМ! — Хлопая в ладоши, Лей Батенкайтос наклонился вперед и вывалил язык. Его глаза смотрели на Рем не как на врага, и уж точно не как на девушку. Это был взгляд хищника, смотрящего на добычу.

Очертания павших рыцарей за его спиной начали размываться и стали совсем неразличимы. Рем больше не знала их. Почему они лежат там, кто они такие, какое отношение имеют к ней? Это походило на исчезновение в тумане белого кита. Выходит, владелец кита, «Чревоугодие», владеет такой же силой.

— «Старшая горничная макграфа Розвала Л. Метерса, Рем» — представилась Рем и покачала головой — она хотела сказать совсем другое: «Прямо сейчас я лишь возлюбленная своего избранника. Компаньон Героя, которого буду любить больше всего на свете, что бы ни произошло. Спутница Нацуки Субару, Рем».

Из ее лба выступил белоснежный рог, и в тело хлынул мощный поток маны, вытянутой из окружающего воздуха. Тело Рем упивалось новой силой, цепь моргенштерна раскачивалась и гремела, ледяные копья вращались в ожидании. Девушка распахнула глаза. Она могла распознавать мир вокруг, ощущать его, но перед глазами стояло лишь ЕГО лицо.

— Приготовьтесь, архиепископы. Мой герой непременно придет по ваши души! — Вскинув моргенштерн, Рем метнулась вперед, и ледяные копья устремились за ней.

Словно в ответ, Батенкайтос распахнул во всю ширь рот, полный клыков:

— Как великолепно!! Ах, какая СТРАСТЬ! ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!!

Его челюсти сомкнулись. И Рем в тот же момент подумала: «Надеюсь, когда он поймет, что меня больше нет, ему будет хоть немного грустно». Это единственное, чего Рем желала в последние мгновения своей жизни.