Интерлюдия. Последствия ошибки

Убита.

Едва он узнал об этом, так сразу бросил все дела и на самой быстрой лошади вылетел из замка. Хоть и понимал, что спешка мертвеца не воскресит, но торопился, понукаемый чувствами.

Он вступил в указанную городским стражем отгороженную от толпы улочку, где, как ему и доложили, лежит тело. Труп ещё молоденькой девушки с ярко-красными волосами. Одежда порвана, на обнажённой белой спине виднеются красно-чёрные буквы.

«Богиня, прости меня.

Я оскорбила Святую Деву, ниспосланную тобой в благословение стране.

Это прегрешение лишь смертью своей искуплю.»

Лежащая неподалёку от тела ржавая игла с остатками плоти и крови на ней давала ясную картину о том, как написали эти буквы.

— Судя по потёкам крови, вырезано ещё на живой. Судя по тому, что глубоко в рот ей затолкали мокрую ткань, она даже кричать не могла. Когда моряк, пришедший за товарами обнаружил тело, она уже…

Руки и ноги связаны верёвкой, лицо распухло так, что и не узнать. Сквозь истерзанную одежду виднеется тело, покрытое кровью и фиолетовыми отметинами.

Только вот Торресу, владетелю Идэверны, Торресу Нада Кадио, с первого взгляда ясно, чьё это тело. Как бы она ни выглядела, он не ошибётся.

— Ах, Парсель…

Единственная дочь садовника, постоянно приводившая в порядок замковый сад. Торрес всегда вблизи наблюдал за этой девушкой, с ослепительной улыбкой рассказывавшей о своей мечте когда-нибудь стать садовницей, как и отец. Когда её отец скончался, они вместе плакали и скорбели о его смерти. Торрес всеми силами старался заменить ей отца.

Но…

— Почему… так…

Ещё недавно ведь была жива.

— Зачем, господин Торрес!

Она же с этими словами выскочила перед каретой. С извечной непреклонностью во взгляде она, как и всегда без стеснения, отчитала владетеля — Торреса.

А сейчас эта мечтательная и уверенная в себе девушка валяется в переулке будто кукла, с которой кому-то надоело играть. А на спине вырезаны иглой кровавые буквы.

— Кто-нибудь… принесите этому бедному ребёнку одежду!.. Не заставляйте молодую девушку лежать в таком жутком обличье на виду у всех! Живо!.. — крикнул Торрес, снял собственную накидку и завернул в него тело Парсель. Обнятое тело девушки, уже окоченевшее и холодное, словно отвергает Торреса.

— Прости меня… прости, Парсель!..

Это моя вина. И смерть Парсель. И остальное. Всё.

Её следовало бросить в темницу. После того как она выскочила перед каретой и заявила, что святая — ведьма, её следовало схватить и заключить под стражу. Не стоило ограничиваться простым ударом по щеке. Надо было хотя бы с собой в замок взять.

Беззащитная девушка, у которой нет ни влияния, ни покровителя, просто не могла, оскорбив святую перед столь огромной толпой, избежать последствий.

Он недооценил святую. Эту… ведьму.

И падре, и святая, без сомнения, были в замке. Выходит, Парсель убили горожане Идэверны.

Они хотели не просто поквитаться. Это было предупреждение для тех, кто вздумает критиковать святую.

Предупреждение ему, Торресу.