Эпилог. Ледяная улыбка

«На чужом поле! Бездарный рыцарь сокрушил Пожирателя мечей, одного из лучших блейзеров академии Донро!»

Стенгазета с таким заголовком появилась на следующий же день после дуэли. Подробную статью сопровождали фотографии, которые сделала ловкая рука неуловимого шпиона.

Автором значилась Кусакабэ из клуба журналистики.

Услышав разговор Икки и Аясэ во время их поединка, она сразу же учуяла сенсационный материал и с тех пор следила за ними.

«Блестящий журналист не должен уступать ниндзя!» – гордо заявляла она.

Икки тоже немало удивился, ведь он в тот день не заметил и тени Кусакабэ.

Статья вызвала фурор. И неудивительно: Кураудо был общепризнанным асом в сражениях блейзеров.

Очевидно, ни о какой «удаче на стороне Куроганэ» даже речи не шло.

Немногочисленные завистники растеряли последние доводы и заткнулись.

Отныне ни один ученик академии Хагун не сомневался в истинной силе Икки.

Но в один прекрасный момент кто-то спросил:

«Кто сильнее: Бездарный рыцарь или первый блейзер академии – действующий председатель студсовета Тока Тодо по прозвищу Райкири[✱] Молниеносный разрез.?»

Доподлинно неизвестно, кто первым задал этот вопрос, но все сразу подхватили его.

Райкири неоспоримо удерживала четвёртый ранг Японии.

Но Бездарный рыцарь имел все шансы на победу.

– Этому не бывать. – Нет, бывать. – Нет. – Да…

Споры учащались, обстановка накалялась, и через неделю вся академия чуть ли не требовала провести бой между ними.

С момента возвращения додзё Аяцудзи миновала неделя.

Икки со Стеллой сидели на скамейке и, отдыхая после ежедневной тренировки, любовались закатом.

Внезапно наладонник Икки звякнул рингтоном.

Пришло сообщение от Аясэ: её отец, Кайто, вернулся в сознание.

– Что? Отец семпая очнулся?!

– Похоже на то.

– Ну что я могу сказать, вовремя он.

– Угу. Аяцудзи-сан тоже нарадоваться не может. Вот, смотри.

Икки повернул наладонник с Стелле.

«Папа очнулся!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»

– Ух ты, и правда. Точно не может. Восклицательных знаков столько же, сколько и в Дра~~нболе[✱] Очевидно, тут отсылка к Драгонболу..

– Похоже, она полна энергии.

По правде говоря, они уже целую неделю не видели Аясэ.

После дуэли она вернулась в академию и сказала:

– Куроганэ-кун, на этот раз мне пришлось взвалить все свои проблемы на тебя, но теперь я буду разбираться со всем сама.

Затем она отправилась в исполнительный комитет по организации отборочных матчей и рассказала о своём жульничестве.

Чистосердечное признание и покровительство Орэки смягчили наказание: вместо исключения девушку отстранили от занятий на десять дней и вычеркнули из списков кандидатов на участие в Фестивале.

В связи со всем этим Икки и Стелла были по-настоящему рады узнать, что с Аясэ всё хорошо.

– Как же она вернётся в школу? Ведь её отец очнулся…

– Это точно…

Кайто спал целых два года. Скорее всего, он истощал и ослаб. Ему предстояло пройти долгий курс реабилитации.

Кроме того не стоило забывать о болезни сердца.

Должно быть, Аясэ хотела всё свободное время проводить с отцом.

– Думаю, она больше не сможет тренироваться с нами.

– Без неё будет одиноко.

– Что ж, здесь мы бессильны. Абсолютно.

«Это поистине чудо из чудес. Врачи говорили, что Кайто-сан не переживёт зиму, а он взял и очнулся».

– Я желаю им счастья, пусть даже недолгого.

– И я.

Они немного помолчали.

Наладонник Икки во второй раз нарушил их идиллию.

Парня вызывала Аясэ Аяцудзи.

– О, позвонить решила? Да, алло?

– Алло, это Куроганэ Икки-кун? Слушай, есть разговор. Предлагаю тебе сегодня же жениться на Аясэ! За приданое не волнуйся, я оставлю вам додзё!

На заднем фоне что-то загромыхало.

– Ты впервые очнулся за два года и сразу начал буянить?! Куроганэ-кун, прости! Я не знала, что он начнёт нести всякий вздор! Он сказал, что просто хочет поблагодарить тебя!

– Ха-ха-ха! Ладно тебе, Аясэ, не скромничай. Ты же любишь Куроганэ-куна. Как отец, я тебя понимаю. Когда ты рассказывала о Куроганэ-куне, в твоём голосе звучали такие восторг и уважение, с какими хорошая жена говорит о любимом муже!

– Уа-а-а-а! Ува-а-а-а-а-а-а! Хватит нести всякий вздо-о-о-ор!!!

– Да не смущайся ты так. Я проснулся, кому как не мне благословлять вас…

– Лучше б ты еще на два года уснул!

– Гх!.. Кха!..

– К-К-К-Куроганэ-кун! Забудь обо всём! Ты ничего не слышал! Пока!

«Бип, бип, бип», – загудел наладонник.

– Похоже, Кайто-сан чересчур хорошо себя чувствует.

– Точно. Читаешь мои мысли.

«Но всё же…»

– У тебя тоже есть ощущение некоего финала?

– Ага.

Дело о додзё Аяцудзи началось с агрессивной стычки в ресторане, галопом проскакало по событиям нескольких дней и пришло к мирному завершению: додзё вернулось к Аясэ, а Кайто пришёл в себя.

На тренировках теперь будет не так весело, но никто не говорил, что друзья расстались навечно.

– Вроде, нас стало на одного меньше, а сразу так тихо…

– Сегодня даже на трёх. А так да.

– Ты прав.

Сидзуку с Арисуином тоже выделялись своим отсутствием.

– Ладно Алиса, но чтобы Сидзуку…

– Ага. Мне даже как-то не по себе.

– И мы остались наедине.

– …

Стелла взяла Икки за руку.

Она то и дело поглядывала на него рубиновыми глазами, в глубине которых мерцали крошечные язычки пламени.

После бассейна их отношения… ну, далеко не продвинулись. Но влюблённая парочка чувствовала себя увереннее.

И поэтому сейчас они поняли друг друга без слов.

Два силуэта на скамейке практически слились в один…

– Стелла…

– Икки…

– Икки♡

– Э?

Они повернулись на третий голос.

– М-м… А, не будете целоваться? – разочарованно спросил женоподобный парень, и всё очарование момента лопнуло, будто мыльный пузырь.

– Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Икки со Стеллой так резко отпрянули друг от друга, что не удержались на скамейке и упали.

– А-Алиса, ты чего?!

– Ах, я подумала, что смогу влиться в атмосферу.

– Влиться?!

– Шучу-шучу♪ Ах, как вы мило покраснели. А-ха-ха-ха! – Довольный Арисуин захохотал так громко, что у него на глазах выступили слёзы. – Однако вы удивили сестрёнку. Вы сидели рядышком, держались за руки и наклонялись друг к другу, как ёжики. Неужели вы настолько неопытные?

– Д-д-д-д-до такого мы еще не доходили!

– Ах, понятно. Но знаки и намёки уже понимаете, значит с нуля сдвинулись.

– То есть ты знаешь, что мы встречаемся.

– Ну, я сомневалась, но сегодня убедилась окончательно♪

– Тц.

Стелла помрачнела.

«Как же не вовремя всплыла правда, – читалось в её глазах. – Значит, дурачить всех и дальше не выйдет?»

Скорее всего, не выйдет.

Общительный Арисуин легко находил контакт с людьми и был душой компании.

Однако Икки надеялся, что при достаточно важной причине Наги будет молчать, и поднял ладонь, не давая ему раскрыть рта.

– Послушай, Алиса…

– О, не волнуйся, я всё понимаю. Я никому ничего не скажу, – пообещал Арисуин, подмигивая и прикладывая к губам указательный палец.

Блестящая интуиция.

Впрочем, ничего сверхъестественного: только чуткий человек мог поладить с Сидзуку, закоснелым мизантропом.

– Я лишь тешу себя надеждой, что вы позволите наблюдать за вами из личной ложи♪

Вот это вряд ли.

Вмешиваться в отношения влюблённых было опасно.

– Эх… Упустили мы Алису. Ну, хотя бы Сидзуку здесь нет.

– Ох… Кстати, Алиса, а где Сидзуку?

– Без понятия. Я опоздала, потому что играла в UNO с поклонниками, а Сидзуку сказала, что сегодня потренируется одна.

«Одна…»

– Ого, уникальное событие! Сидзуку не таскается за Икки. Причём по своей воле.

– Ну да. Может, она решила собраться с мыслями?.. Следующий противник у неё тот ещё.

– Что? Сидзуку уже знает, с кем будет сражаться?

– А она вам не говорила?

Икки вопросительно взглянул на Стеллу, но та покачала головой.

– Алиса, против кого выйдет Сидзуку? Судя по твоему «тот ещё», оппонент ей попался грозный, – с лёгким беспокойством спросил Икки.

Арисуин мгновенно помрачнел.

– Грознее некуда. Номер один в академии.

Каждый день с двенадцати до пяти часов дня на тренировочных аренах проводятся отборочные поединки с участием кандидатов на выход в Фестиваль искусства клинка семи звёзд.

После пяти часов арены открываются для свободного посещения, и каждый желающий может выйти и отточить навыки владения девайсом – безусловно, в призрачной форме – в паре с оппонентом. Поскольку строгие правила отсутствовали, обычные ученики тоже приходили сюда спустить пар.

Пока Икки, Стелла и Арисуин болтали, на шестой тренировочной арене…

…Стояла тишина.

Участники застыли, зрители не шевелились.

Привычного боевого накала не было и в помине.

По залу расползался… мороз.

Ведь…

– К-какого?.. Она…

– Монстр…

Все рыцари на арене… заледенели, превратившись в блестящие статуи.

– Она и правда одна разделалась… с пятьюдесятью… – дрожащим голосом прошептал один из зрителей.

И он не преувеличивал.

Сегодня вечером первогодка бросила рыцарям вызов: «Я хочу сразиться со всеми вами».

Естественно, всем захотелось проучить заносчивую девчонку.

Но в результате они пережили… тотальное поражение.

Ни один из рыцарей и пальцем не прикоснулся к ней – Сидзуку Куроганэ, также известной как Лорелей.

– Как же этого мало… – скучающе вздохнула Сидзуку, стоя в центре арены и обозревая ледяное поле.

«Я-то думала, что пятьдесят человек более-менее расшевелят меня, но куда им… Возможно, у рыцарей Хагуна слишком низкий уровень? Они только напрягли меня и ничего больше».

– Однако тебе я не позволю разочаровать меня, – проговорила она и опустила взгляд на наладонник.

На экране светилось сообщение о следующем противнике – рыцаре, который на прошлогоднем Фестивале занял четвёртое место и не покидал первого в академии Хагун.

«Куроганэ Сидзуку-сама, вашим соперником в четырнадцатом матче отборочного тура станет Тодо Тока-сама из класса 3-3».

«Наконец-то».

Сидзуку улыбнулась. Страшно и в то же время прекрасно.

Она устала от постоянных побед в матчах, на которых ей приходилось сдерживаться, чтобы не ранить этих недоучек, этих слабаков.

«Я хочу выступить всерьёз, – в очередной раз повторила она. – Это передалось мне от онии-самы. Ну, конечно, хотелось бы выйти против Стеллы, но Тодо тоже сойдёт».

Райкири была сильна. Возможно, в несколько раз сильнее Сидзуку.

«Наконец-то. Наконец-то я смогу не сдерживаться. Наконец-то я смогу не сдерживаться и растерзать её».

– Хи-хи! Хи-хи-хи!..

Жуткий холод, от которого жалобно хрустел и сворачивался воздух, был не в силах потушить жар, что поднимался из самых глубин тела.

«Нет, не стоит его гасить».

Вожделея грядущую битву, Сидзуку отдалась во власть пламени, пожирающего тело и душу, и громко захохотала.