Эпилог. Во-первых, что это значит, спасти мир?

Прошло еще полмесяца.

Ноябрь.

Класс.

С балкона открывался вид на общий школьный двор.

Парни и девушки, обучающиеся по обычной программе, были одеты в зимнюю форму и радостно улыбались друг другу.

— Как и всегда... Мусор, живущий с дрянным выражением лица, ха? — прищурив глаза, презрительно пробормотал, сложив губы в сардонической улыбке.

И как только я это сказал, рядом со мной раздался голос:

— Снооова?

Он принадлежал девушке.

Я обернулся на голос.

Там стояла моя одноклассница.

Она была одета в матросскую форму. Ярко-рыжие волосы и светлая кожа. Большие глаза. Стройное тело и огромная грудь.

Это Кири.

Кирю Кири.

После зачистки лабиринта Асахи Момоки количество учеников у нас сократилось вдвое. Часть из них погибла, некоторые сошли с ума от страха, другие бросили школу.

Поэтому Кири перевели в мой класс. Возможно, благодаря талантам нашей рвотной девочки, Гундзё, класс 5 понес меньше потерь, чем остальные. Чтобы восстановить его былую мощь, Кири и перевели в наш класс.

Однако нехватка учеников была кратковременной. Пустующие места вскоре заняли новые таланты. Именно поэтому эта школа постоянно проводит собеседования. Всегда есть много желающих поступить сюда.

Пять классов по двадцать учеников в каждом.

Замена обязательно найдется.

И с тех пор как с нами произошли некие мрачные события во время одного рейда, мы стали немного известнее среди них.

Команда героев, что зачистила лабиринт неожиданно высокого уровня, также известный как инцидент с Асахи Момокой. Если при этом что-то пошло бы не так, погибли бы три миллиона человек. По столичной старшей школе Киндзёдзи распространился слух, по ходу обрастая новыми подробностями.

Ну, возможно, это устроила сама школа. Все-таки теперь, когда здесь появились такие знаменитости, сюда будут поступать лишь самые способные люди, а школа сможет заполучить больше спонсоров и, следовательно, загрести еще больше средств и технологий.

Несколько девушек с обычного курса посреди урока физкультуры в нормальном, безмятежном мире, не связанном с магией, лабиринтами или болезнями, смотрели на балкон класса 5, где стояли мы. Они что-то говорили, показывая на нас. Хор непонятного смеха донесся со стороны этого тихого мирка.

Рядом Кири, прищурившись, наблюдала за этим:

— Ну и каково это, когда девушки говорят о тебе, кя-кя?

— Не заинтересован.

— Врун, нос вырастет, знаешь ли?

— Э-э-э? Ах, тогда позволь мне ответить. На самом деле, несмотря на то, что я так выгляжу, в прошлом мне приходилось прятать ото всех свою огромную грудь. А парни глазели на нее и говорили «Кя-кя», поэтому я привыкла к такому и не беспокоюсь.

И уставился на грудь Кири, погладив свою пару раз.

Девушка посмотрела на меня с отвращением:

— У тебя действительно мерзкий характер.

— Эх, я стараюсь скрывать это. Когда узнала?

— Боже, реально хочется, чтобы ты приложил больше усилий для этого.

— Ха-ха, если тебе не нравится, то можешь уйти, ведь так? — прищурившись, сказал это с ухмылкой.

Но тем не менее она радостно взглянула на меня и произнесла:

— Ни за что. Я останусь с тобой.

Подошла и прижалась ко мне.

Я увернулся от нее, сделав шаг в сторону.

— Эх.

Кири улыбнулась.

Время умиротворения и удивительного спокойствия, словно мы студенты с обычного курса. Даже температура куда приятнее, чем в день моего поступления.

В классе раздался голос Гундзё. Она говорила новым ученикам:

— Здесь существует лишь одно правило — подчиняться. Пока вы принадлежите мне, проблем не будет.

Принадлежать ей?

Улыбнувшись, я обернулся. После этого встретился с Гундзё глазами. Она немного сердито отвела взгляд.

Сиро спал, развалившись на своем столе.

Юске и Хими радостно общались рядом с ним.

Если я все правильно помню, во время первой встречи с Кири на этом балконе она сказала мне, что ей не нравятся близкие отношения.

Но сейчас я все понял. Кири, Сиро, Хими, Юске и Гундзё… лучшие друзья. Точно. Это и есть близкие отношения.

Поэтому решил спросить большегрудую девушку рядом со мной:

— Эй, Кири.

— Мм?

— Хотел кое-что спросить.

— Что такое, Синноске-кун?

Об этих близких отношениях… которые ты ненавидишь. Будет ли в них какой-то особый смысл в дальнейшем?

Только я собрался это спросить, как раздалась сирена:

Бии-Бии-Бии.

Сигнал, оповещающий о появлении больной девушки.

— Это объявление ученикам курса по убийству девушки. Пожалуйста, скорее вернитесь в классы. В Хатиодзи, Токио, появилась зараженная болезнью Лабиринта. Мы начинаем урок по убийству девушки.

Кири посмотрела вверх, а затем на меня.

Окно в класс открылось. Наша учительница, Хондзё Цукаса-сенсей, высунула голову и крикнула:

— Что вы тут делаете, Синноске, Кири! Поспешите и вернитесь в класс!

Она держала в руках толстую пачку бумаг.

Это, скорее всего, документы о больной из Хатиодзи.

Анкета девушки.

Ее интересы и хобби.

О лабиринте, созданном девушкой.

Результаты исследования, проведенного учеными и разведкой, все там.

Я спросил ее:

— Сенсей... сколько лет девушке, как ее зовут?

Как и раньше, я думал примерно о том же. Будет неприятно, если зараженная окажется того же возраста, что и моя сестра.

Тогда сенсей ответила:

— Это не имеет значения! В любом случае ты должен убить девушку! У нас мало времени, поэтому поспеши!

Она громко хлопнула рукой по окну:

— А теперь быстро убьем девушку и спасем мир!

И вернулась в класс.

Убей девушку и спаси мир.

Я заглянул в класс. Гундзё посмотрела мне в глаза. Хими и Юске тоже. Сиро также встал и уставился на меня.

И, наконец, Кири произнесла:

— Как она и сказала. Ах, эй, Синноске-кун.

— Мм?

— Разве ты не хотел меня о чем-то спросить?

На что я ответил:

— Дай-ка подумать. Ой, забыл.

— Что с тобооой?

— Это, скорее всего, был какой-то пустяк.

Верно. Это не важно. В таком темном и прогнившем мире, лишенном надежды, такие вещи как дружба, романтика и любовь просто бессмысленны.

Потому что мы убиваем девушек, чтобы спасти мир.

Невинных созданий, которым просто «не свезло» заразиться болезнью Лабиринта.

Как это высокомерно и лицемерно.

Но, несмотря на это, я ощущал внутри себя свет. Хотя все это можно назвать лишь бесполезной дружбой, мечтами и фантазиями.

Но когда-нибудь.

Однажды. Наверняка.

Мне больше не придется убивать маленьких девочек.

И отмахиваться от моей сестренки.

Когда-нибудь я буду…

— Спасать девушек и спасать мир… — я тихо пробормотал эти по-детски глупые слова и вернулся в класс с улыбкой на лице.