Глава 2. Запоздалое сопротивление

2.1

– Эй, братишка? Ты чего вдруг завис?

– Что? — тупо переспросил он мужчину с необычайно грозным лицом и длинным белым шрамом.

В ответ на такое шрам резко искривился:

– Ещё раз спрошу: что ты решил? Юблоки покупаешь или нет?

– Что?

– Ну ублоки! Ты ведь их хотел? Сам об этом разговор завёл, между прочим, и вдруг глаза как остекленеют, я аж напугался... Так что, покупаешь?

На ладони мускулистого мужика со шрамом на лице лежал слегка заманчивый красный плод. Фрукт напоминал десертное ублоко. Взгляд метался с него на мужчину средних лет и обратно.

– Не, я же говорил, моей неизбывной нищете сам чёрт позавидует[✱]В оригинале придуманный самим Субару и больше нигде не встречающийся фразеологизм, состоящий из двух частей: тенма — демон из шестого буддистского рая, который мешает людям быть хорошими и постигать истину, — и бессмертный. Спасибо, автор..

– Тьфу! Ты, значит, просто так цену спрашиваешь. Тогда брысь отсюда, брысь! Я тут торговать пытаюсь. На зевак времени нет.

Его прогнали ленивым помахиванием руки, и, нетвёрдо держась на ногах, он завалился в уголок сбоку от лавки.

Только тут Нацуки Субару оглядел окрестности, и...

– Э? Ээ?.. Что происходит?

В смятении и смущении он только и мог, что выдавить из себя этот ни к кому конкретно не обращённый вопрос.

2.2

Главная улица, как всегда, кишела людьми. Время от времени мимо проносились ящерицы, запряжённые в повозки, но за исключением этого всё пространство заполоняли пешеходы.

Было ещё светло. Температура не то чтобы высокая, но стоило поглядеть на шерсть проходивших мимо созданий, похожих на человеко-волков, и в голове сразу всплывало: «Кошмар, как же им, наверное, жарко».

— ...И другие впечатления наподобие этого вяло перебирать мне некогда! Я что, селянин, впервые попавший в город?!

В полнейшем смятении колени его подогнулись. Поза Субару выражала страдание во всём теле. За счёт неё и необычности его вида в целом люди вокруг начали бросать любопытные взгляды. Но и об этом переживать времени не было.

— Ведь... только что ночь была, правда?

Солнце высоко. А ведь должно было уже садиться — или, по крайней мере, ему так казалось.

Мгновенная смена вечера на день... Это напомнило Субару момент призыва в другой мир. Однако обстоятельства явно отличались.

— Рана на животе... пропала, да.

Загнув подол куртки, Субару осмотрел свой живот, чтобы убедиться.

Там должна была обнаружиться огромная прореха, нанесённая неизвестным орудием — скорее всего, большим ножом, — и крови из неё натекло столько, что смерть была неотвратима. Однако не то, что шрама, — и капли крови на животе не обнаружилось.

Куда уж там: на любимом костюме не осталось и следа порочившей его грязи.

Пакет из магазина в руках выглядел целым и невредимым, а по карманам по-прежнему были разложены мобильник и кошелёк. Во всех отношениях полное возвращение к изначальному состоянию.

«Кажется, сейчас свихнусь».

Почувствовав, что воспоминания какие-то смутные, Субару изо всех сил стал припоминать обстоятельства, при которых потерял сознание.

Точно, его прикончили, распоров живот. Был, кажется, ещё женский голос.

Субару нашёл на складе краденного труп, и тот, кто, по всей вероятности, совершил это убийство, напал и на юношу. И уже находясь на пороге смерти...

— Точно, Сатела!

Девушка, которая волновалась за Субару и потому зашла на склад, тоже стала жертвой убийственного клинка.

Стоило вспомнить об этом, и внутренности юноши будто скрутило. Это гораздо эффективнее, чем воспоминание о собственных ранениях, заставило его осознать свою вину.

— А мне ведь сказали... позаботиться о Сателе.

Перед глазами всплыла фигура Пака, взгляд, с которым он прямо перед исчезновением изрёк эту просьбу.

Обещание, данное котику, совсем не было пустыми словами. И всё равно Субару, несмотря на неоднократные предостережения, за счёт обычной неосмотрительности не справился со своей задачей.

Приказ Сателы... если что-то случится, сразу кричать. Даже этой простейшей инструкцией пренебрёг.

— Дурак я, что ли?.. Нет, дурак я, что ли. Нет времени унывать. Как бы там ни было, надо найти Сателу и Пака...

Возможно, оба уже мертвы. Избавляясь от этой мысли, Субару тряхнул головой.

Ему нечем себя оправдать, никакой пользы от него не было. По сути, он был мобом или вообще персонажем, добавленным чисто по приколу, и всё равно оказался невредим.

Раз так, нельзя и представить, чтобы мягкосердечная и заботливая, неискренняя и одновременно слишком прямая красавица, использующая магию, и легкомысленный дух со странностями, к которому вообще не придраться, мертвы.

«Нет, я просто не хочу, чтобы они были мертвы».

— Как бы там ни было, надо поторопиться на склад...

Раз именно в нём его сознание обрывается, вполне возможно, что именно там найдутся зацепки.

Он немедленно начал воплощать свою идею. В этом ещё раз сверкнула его решительность. Раньше её проявления сводились к «Не пойду-ка я сегодня в щколу», но в текущих обстоятельствах она позволяла отбрасывать сомнения, а потому была очень важна.

Однако вся его смелость, вложенная в это решение...

— Эй, парниша. Давай-ка чуток пообщаемся.

...Встретила, к несчастью, препятствие в лице троих парней, которые специально встали, загораживая выход из переулка.

Посмотрев в направлении голоса Субару невольно разинул рот от удивления.

— Эй-эй, чего это ты завис.

— Наверняка не понял, во что влип. Давайте-ка ему объясним.

Трое парней со злобными ухмылками высмеивали Субару. У того же после внимательного осмотра громил возникло ощущение, что он находится в какой-то комедийной постановке.

Их было трое. Одежда, которую ни по одним стандартам нельзя назвать приличной, и ей под стать типичные бандитские рожи, по которым сразу видна как мерзость характера, так и низость социального статуса.

Всё это было до невозможности хорошо знакомо Субару.

— Вы... что, головой где-то приложились, пока я вас не видел?

Потому что буквально несколько часов назад именно эти громилы стали причиной, по которой они с Сателой и котом встретились.

Да, их смело можно было назвать мобами, но даже при этом трудно представить, что троица с похожими лицами тоже объединилась и пытаются провернуть ровно такое же преступление.

— А значит, увидели, что я один, и решили расплатиться за прошлый раз... так? Я понимаю, что проще и приятнее охотиться на слабых, но вы просто чертовски не вовремя...

— Ты о чём вообще? Дурной, что ли?

Юноша пытался уладить всё мирно, но мужчины над ним издевались. Такое обращение и у Субару вызвало раздражение. Желание обойтись без драки обусловливалось лишь нехваткой времени, на самом же деле он был крайне вспыльчив.

— Ладно, парниша. Для начала, гони сюда все свои вещи, и на этом разойдёмся.

— Да-да, понял. Все вещи, ага. Я тороплюсь, так что согласен, честно.

— А ещё изобрази собачку! Встань на четвереньки, потявкай и провой: «Спасите!».

— Э, ну-ка не зарывайтесь!

Парни ляпнули нечто совсем уж наглое, и терпение его лопнуло.

Увидев, что Субару внезапно вспылил, мужчины невольно заволновались. И, пока они переживали, юноша выбрал своей целью тощего громилу. Того самого. Чей нож выиграл им прошлую встречу.

— Ты первый! Раз не понимаешь ценность жизни, сдохни!

Он изо всех сил ударил основанием ладони в подбородок громилы, заставив того запрокинуть голову, а потом впечатал кулак в оставшийся беззащитным корпус. Врезавшись в стену, мужчина временно вышел из строя. Субару немедленно подставил подножку следующему противнику.

Не в силах так быстро реагировать на обстоятельства, от полученного пинка тот рухнул. Пользуясь моментом, юноша рванулся к третьему. Невысоко протаранив его, Субару протащил тело и что было сил впечатал в стену. От удара спиной мужчина застонал, а потом получил добивающий пинок. Развернувшись, юноша вызывающе поманил рукой сбитого с ног ранее громилу:

— Ну же, давай один на один! Сойдёмся в честной битве!

— И ты еще про честность будешь говорить, когда без предупреждения на людей бросаешься! Засранец!

На волне адреналина Субару слегка обнаглел. Громила весь побагровел от гнева и набросился на юношу. Схватив его за воротник, мужчина попытался в том же порыве припереть к стенке, но не тут-то было.

— Слабенько!

Субару сдавил запястья рук, сграбаставших его плечо, и с превосходящей мужчину силой оторвал их от себя.

Увидев, как на лице громилу ясно проступает тревога, Субару со своим вечно злобным взглядом скорчил жестокую гримасу:

— Не смей недооценивать кучу свободного времени, которая остаётся у прогульщика! Каждый день я без особой цели махал деревянным мечом, и после таких тренировок одной рукой за семьдесят кило выжимаю. И жим лёжа до восьмидесяти вполне потя-ну!

Мужик вскрикнул от боли: хватка на запястьях усилилась, ломая их. Он пошатнулся, в ту же секунду получил удар коленом и, корчась, рухнул. Субару тут же проскользнул ему за спину и переместил хватку на руку:

— Если сдохнешь, не мои проблемы. Всегда хотел разок попробовать бросок через голову с перекатом прямо на земле!

Юноша стал поднимать противника, будто для бэкдропа, но на середине вдруг с силой швырнул его. Не успев даже сгруппироваться, тот влетел в стену головой, обрушился на землю и более не шевелился.

Убедившись, что оставшиеся двое не шевелятся, Субару напоследок переместился к мужчине с ножом, которого вырубил самым первым.

Тот получил сравнительно небольшой урон. Хоть и мучаясь, он увидел приближение юноши и сразу же попытался достать нож из нагрудного кармана. Именно поэтому Субару безжалостно пнул его в лицо. Выбыл.

— Йессс, легкотня! В этом мире зло остаётся безнаказанным!

Нацуки Субару, приняв позу победителя, в одиночестве праздновал свой триумф.

Убедившись лишь, что все трое живы, юноша поспешно покинул переулок.

— Правда, обстоятельства ни капельки не изменились. Как бы там ни было, надо поспешить к складу краденого.

Его озаботила реакция прохожих. Те, увидев, что он выбрался на главную улицу живым и невредимым, на удивление обменялись одобрительными возгласами. Хотелось отчитать их: если уж видите грабителя, сообщите хотя бы!

Но, разумеется, времени на это не было. Только и оставалось, что побыстрее оттуда сбежать.

2.3

Осуществив свою месть в переулке, Субару опять углубился в квартал бедняков... К тому времени, как он снова достиг склада краденого, солнце было уже совсем близко к земле: вечерело.

— Н-наконец-то нашёл... Чёрт, сколько времени потратил.

Субару тяжело опустился на землю перед достигнутой, наконец, целью, утирая пот со лба.

В поисках склада он беспорядочно носился туда-сюда, и потратил почти два часа, прежде чем нашёл его.

— А я-то рассчитывал, что, раз только что здесь бывал, без проблем снова найду...

Как и ожидалось, неумение читать указатели оказалось для Субару серьёзным препятствием. И, даже несмотря на это, он умудрился, не заговаривая ни с кем вне квартала бедняков о складе краденого, добраться досюда по памяти.

— В прошлый раз я же то с Сателой разговаривал, то на неё глазел. Неудивительно, что путь еле помню.

Так он, обливаясь потом, болтал сам с собой.

...Однако сейчас прямо перед ним было место, в котором юноша совершил свой самый большой грех, и отвести взгляд было невозможно.

Он пытался отвлечься своим легкомысленным трёпом, однако обмануть самого себя не получалось. Сердце колотилось, учащающийся пульс вынуждал пальцы Субару двигаться. Во рту пересохло, язык жгло, а сильное жужжание в ушах отдавалось бесконечными ударами в голове.

В этом складе есть ответ, который он ищет.

На секунду перед его глазами вновь всплыла картина, увиденная там, внутри. Труп старика, собственный распоротый живот — и разбивающий сердце вид Сателы, которая оказалась вовлечённой в это по его вине.

— Не трусь, не трусь, не трусь, Субару. Дурак, что ли?.. Не, дурак я. Ни за что не уйду без ответа, за которым сюда добирался.

И вообще, возвращаться-то некуда. Положиться сейчас можно было только на одно место.

Собравшись с духом и начав было идти, Субару заметил, что колени у него ходуном ходят. Он с силой стукнул свои дрожащие ноги, успокоив их тем самым, глубоко вдохнул и в этот раз уже двинулся вперёд.

В пламенеющем закате грубая дверь склада выглядела так, словно молчаливо отталкивала Субару от себя.

Отгоняя эту иллюзию, вызванную его собственной трусостью, юноша постучал в дверь:

— Есть... кто-нибудь?

Глухой звук разлетелся вокруг, но реакции не последовало. Слышать лишь тишину в ответ было невыносимо, и Субару, испугавшись этого молчания, замолотил в дверь кулаком:

— Кто-нибудь... кто-нибудь наверняка есть! Прошу, ответьте... умоляю.

Он цеплялся за слабую надежду, что увиденное им было лишь какой-то ошибкой, и сейчас его в этом убедят.

Не в силах выдержать его натиска, дверь, скрипнув, понемногу начала выходить из петель. И вдруг...

— Расшумелся тут! Что, задумал разнести дверь без всякого пароля и отзыва?

Створка перед ним широко распахнулась, и Субару, который налегал на неё всем весом, отлетел назад.

Рухнув почти в пяти метрах от склада и неловко перекатившись по земле, юноша в изумлении поднял глаза. Ошеломлённый взгляд упал на побагровевшего лысого старика.

На хорошо тренированном гигантском теле были грязные обноски, а гладкая безволосая макушка сияла в лучах закатного солнца. В общем, это был лысый старик-великан очень бодрого вида.

— Ты ещё кто! Чего эта незнакомая рожа хочет? Как прознал про это место?! И добрался сюда! Кто надоумил?!

С пугающим рвением дед устремился к Субару и легонько схватил того за воротник.

Чувствуя, как земля уплывает из-под ног, юноша осознал пределы своих физических возможностей. Он думал, что проиграть может только выдающемуся противнику, но вот он, результат при столкновении с одним из них.

Стоило деду ростом выше двух метров схватить его за плечи, и всякое желание сопротивляться пропало.

—...Меня зовут Нацуки Субару. Бродяга, у которого нет времени на всех и каждого...Может, для начала опустите?

Его хватило только на то, чтобы слегка изменить направление разговора, начав издалека.

2.4

Впечатление от первой встречи получилось довольно угрожающим, однако в итоге Субару благополучно пригласили внутрь склада.

Всё благодаря тому, что парень описал мужчину, который рассказал им про склад, и пояснил, что информация была получена от него.

От входа Субару сразу устремился к стойке, уселся на один из расставленных там для клиентов стульев и поёрзал немного, выбирая положение поудобнее. Из-за того, что у сидений были тонкие края, в задницу всё время упиралось что-нибудь острое. Если бы в животе скопилось слишком много газов, такое опасное положение вполне могло бы стать причиной их высвобождения.

— Чего ты всё ёрзаешь. Всё яички никак пристроить не можешь?

— Нет, положение моего достоинства меня не волнует. И вообще, нечего начинать разговор из такого места.

Старик, для описание которого слово «гигант» подходило даже лучше, чем просто «высокий», неловко прекратил разговор. Он взял с одной из полок за стойкой бутылку алкоголя, налил его в рюмку и поднёс ко рту.

— Шумишь тут, не даёшь человеку выпить спокойно под вечер. Если ещё и дело скучное принёс, смотри у меня.

— Солнце только-только село, а ты сразу за бутылку. Прекращай лучше, а то раньше срока помрёшь.

Ворча на старика, Субару подпёр голову ладонью и быстро оглядел склад.

Вечер на складе... от той трагедии, которую здесь сполна вкусил юноша, не осталось и следа. Горы наворованных вещей были разложены вокруг без особого порядка: не разберёшь, разбросал их кто-то или в расположении была некая система.

Наверное, старик подметил его взгляд и многозначительно сощурился:

— Чего тебе, малец... интересуешься крадеными товарами?

Он сразу перешёл к сути.

Переговоры с гигантским стариком (он назвался дедом Ромом) начались на удивление гладко. Может, помогло то, что Субару представился первым.

Дед Ром за стойкой, доливая себе напитка в слегка запачкавшуюся рюмку, издал короткий смешок:

— Ну, люди сюда приходят за двумя вещами. Либо приносят украденное, либо за определённым товаром.

—...Действительно, это одна из моих целей.

— Одна из, значит. Ну, в таком случае, есть у тебя и ещё какое-то дело?

Услышав от Субару неполное согласие, дед удивлённо поднял брови. Тот же кивнул, а затем, немного поколебавшись, приготовился быть высмеянным и задал следующий вопрос:

— Довольно абсурдный разговор, но... дед, тебе недавно умирать не приходилось?

Про распоротое горло и отрезанную правую руку он решил не уточнять. Ром ненадолго застыл, распахнув серые глаза в изумлении. Однако потом, словно время продолжило свой ход, широко ухмыльнулся:

— Ха-ха-ха-ха! А я-то думал, что же ты выдашь. До смерти мне и правда недалеко, тут не поспорю, но, увы, помирать пока не случалось. Хотя в таком возрасте, пожалуй, недолго осталось.

Посмеиваясь, словно услышал хорошую шутку, дед Ром спросил: «Пить будешь?», и предложил ему стакан. Жестом отказавшись от алкоголя, Субару бросил краткое «Прости» в качестве извинения.

Однако, несмотря на то, что он попросил прощения, его одолевало чувство неудобства.

Труп, который он видел на складе... ошибки быть не может, он принадлежал тому самому старику, который сейчас сидит перед ним.

Нельзя сказать, что тогда, в полумраке, да ещё и впервые увидев мертвеца, он остался спокойным. Но дед выглядел так специфично, что было бы очень трудно его с кем-нибудь перепутать. И тем не менее, вот он, жив-живёхонек.

То же самое верно и в отношении самого Субару. Как-никак, он тоже получил смертельное ранение.

Парень начал сомневаться в правдивости собственных воспоминаний: уж не пригрезилось ли ему всё это.

— Неужели все эти ощущения были лишь сном?.. Но если так, откуда и докуда этот сон длился, и почему я в этом мире?

Если и сжигающая боль, и тепло от лёгкого прикосновения девушки, и даже муки совести, от которых, казалось, и умереть недолго, - всё это сон, то почему же он здесь.

С таким объяснением гораздо правдоподобнее было бы считать сном всё, начиная с призыва в другой мир.

— Дед Ром, ты, случайно, не видел тут девушку с серебряными волосами?

— Серебряными?.. Нет, не встречал. Сереброволосые-то в нехорошем смысле выделяются. Уж насколько у меня с памятью нелады, а такое бы вот так запросто не забылось.

Дед храбро рассмеялся, пытаясь обратить всё в шутку, но выражение лица Субару стало несчастным.

Заметив это и почувствовав его серьёзность, дед мгновенно прекратил смеяться.

— Пей.

Перед Субару снова со звоном опустился пустой стакан.

Наклонив к нему бутылку, старик до краёв наполнил его янтарного цвета жидкостью. Юноша молча наблюдал за этим, пока старик не повторил короткое «Пей».

— Прости, нет настроения. И я не настолько плохой парень, чтобы алкоголь пить.

— Вот дурень. Только дети считают, что алкоголь пьют плохие парни. Выпей залпом и почувствуй, как живот внутри загорится. А когда не получится больше терпеть жар, сможешь всяким разным блевать. Так что пей, — добавил дед Ром и в третий раз пододвинул стакан к Субару.

Поддаваясь такому сильному давлению, юноша взял стакан и поднёс янтарную жидкость к носу. В ноздри ударил сильный запах крепкого алкоголя, и Субару невольно подавился, скривившись.

Однако, выражая этим свой отказ, парень чувствовал и желание послушаться Рома. Он ведь считал, что отказываться от алкоголя для взрослого некруто.

— Эхх... будь что будет!

Он наклонил стакан и в один присест вылил напиток себе в глотку. Вмиг все органы, по которым протёк алкоголь, словно загорелись, и юноша в порыве стукнул стаканом о стойку.

— ...Кха! Фуу! Мерзость! Горячо! Жуткая дрянь! Ааа, мерзость!

— Хватит талдычить, чёрт тебя подери! Те, кто не знают вкус алкоголя, половину жизни теряют впустую!

Пока Субару отплёвывался подступавшим к горлу жаром, прогневавшийся на него Ром тоже решил выпить. Он с воодушевлением перевернул бутылку и хлестал прямо из неё.

Старик выхлебал раза в три больше, чем Субару, потом грубо рыгнул и засмеялся:

— Однако, хорош напиток! Что, захотелось чуточку поплеваться?

—...Да! Самую капельку! Дед, я перехожу ко второй моей цели.

Ответив коварной ухмылкой на улыбку деда, Субару вытер рукавом расплескавшийся алкоголь и ткнул пальцем вглубь склада. Судя по всему, именно там были собраны особо ценные вещи.

Лицо Рома стало серьёзным, и юноша решил выложить всё на чистоту:

— Я ищу эмблему с драгоценным камнем в центре... хочу, чтобы вы мне её уступили.

Первая цель... не уточнить, в безопасности ли Сатела, а разузнать то, ради чего они изначально приходили сюда.

Эмблема с камнем, которую украли у девушки. Он не успел даже расспросить об обстоятельствах подробнее, но она ради возвращения этой вещи готова была подвергнуть себя опасности.

Даже если о состоянии девушки по-прежнему ничего не известно, если удастся хотя бы эмблему обнаружить, она может стать зацепкой.

Цепляясь за эту мысль, Субару высказал свою просьбу, в ответ на которую дед Ром нахмурился:

— Эмблема с драгоценным камнем... Нет, прости уж, но мне такого не притаскивали.

—...Точно? Вспомни хорошенько. Не забыл случайно в подступающем маразме?

— Сейчас, с алкоголем внутри, я в лучшей форме. Если в таком состоянии не вспоминаю, значит, не в курсе. Однако...

Ром многозначительно ухмыльнулся Субару, которого чуть было не покинула последняя надежда.

— Чуть позже сегодня мне снова должны кой-чего принести. Причём заранее предупредили: товар будет что надо. Вполне может быть, что его ты и ищешь.

— А принесёт его... случайно не девочка по имени Фельт?

— Точно... Ты что же, даже имя укравшего прознал?

Субару невольно принял триумфальную позу.

Нить, которую он считал окончательно оборванной, вдруг снова обнаружилась здесь.

Только что прозвучало имя девочки, которая, скорее всего, своровала эмблему: Фельт. А значит, можно убедиться и в существовании Сателы, у которой этот предмет украли.

По меньшей мере, теперь можно смело думать, что та сереброволосая девушка не была лишь удобным персонажем эвента, которого породила фантазия Субару.

— Я уж перепугался, что моя любовь к сереброволосой героине удалилась с очередным обновлением...

— Прости, что в момент непонятно откуда взявшегося облегчения встреваю, но тебе совсем не обязательно удастся выкупить то, что принесут. Ведь у вещи с драгоценным камнем и цена наверняка будет соответствующая.

— Ха! Выискивай мои слабости, сколько хочешь, тебе это не поможет. Ведь я просто выдающийся нищеброд!

— О чём тогда вообще речь!

Дед Ром взъярился, словно укушенный. Однако Субару выставил вперёд палец и покачал им из стороны в сторону.

— А-та-та. Денег у меня и правда нет. Од-на-ко! В этом мире заполучить вещь можно не тооолько с помощью денег. Есть и простейший вариант: бартер!

Возражений со стороны деда не последовало. Он молчаливо ждал продолжения, и Субару, кивнув, запустил руку в карман штанов. А потом извлёк оттуда, сжимая его в руке,..

—...Это ещё что, впервые вижу.

— Сейчас перед вашими глазами[✱]Он сам внезапно переходит с запанибратства на -сан и прочие вежливости, я не виновата. предстал волшебный «мобильник», способный замораживать время для всего сущего!

Телефон был белый и узкий, компактных размеров. Дед Ром впервые видел такую диковину, а потому таращил глаза в изумлении. Субару быстро включил устройство...и полумрак, царивший в помещении, тут же пронзил яркий белый свет.

Щёлкнул затвор камеры, и дед Ром, сбитый с толку вспышками и звуками, перекатился за стойку. Субару такая чрезмерная реакция рассмешила, но дед пришёл в ярость:

— Что это сейчас было? Убить вздумал? Не недооценивай старика со своими подозрительными фокусами!

— Погоди-погоди, успокойся, дыши глубоко, немного попрыгай на месте, а потом посмотри-ка сюда.

Дед Ром побагровел, в этот раз не от алкоголя, Субару же развернул к нему экран. И, стоило старику с подозрением на него уставиться, как его глаза распахнулись в шоке:

— Это же... моё лицо, да. Что за фокус?

— Говорил же? Это удивительный прибор, способный разрезать и замораживать время. С его помощью я только что вырезал кусочек вашего времени и заключил его здесь.

Говоря это, он развернул камеру в обратную сторону и в этот раз снял самого себя. Затем снова показал деду экран: на нём застыло изображение юноши, сделавшего знак «пис».

— Вот так оно может резать время. Ну, разве не редкость?

— Это показушно-крутое выражение лица и поза не впечатляют, но действительно... угу...

Позу Субару раскритиковали, но всё внимание деда Рома теперь было приковано к мобильнику. Интерес даже превосходил ожидания Субару, и сообразив, что дело продвигается, он стиснул кулаки.

— Раньше видеть не доводилось... но это, похоже, та самая «мития», о которой слухи ходят.

— «Мития»?

Да нет, обычный японский телефон, хотел уже ответить Субару, но дед Ром поддакнул:

— С помощью устройств этого вида даже те, кто не умеют, подобно магам, открывать врата, получают способность колдовать. Поначалу-то, кажется, так называли нежданные подарки.

Значит, магические предметы называются мития. Субару кивнул на удивление знакомому слову. Дед Ром положил мобильник, который до этого крутил в руках, пристально разглядывая, на стойку:

— Точную его цену не знаю. Сколько лет здесь уже работаю, а про «митию» впервые деловой разговор заходит... но что дорогая вещица, это точно.

Похоже, даже у подпольных торговцев руки чешутся при возможности заполучить редкий товар. Дед Ром, который от возбуждения стал говорить быстрее, провёл рукой по подбородку, глядя на Субару сверху вниз:

— Пусть в безделушке, за которую ты собрался это отдать, и драгоценный камень, но при обмене обычного украшения на такое для тебя получится солидный убыток. За такое можно и что-то подороже, нет, не обязательно вообще ограничиваться только краденым.

Совет был на удивление хорошим, если учесть, что давал его мошенник, продававший краденые товары.

Этот привлекательный совет старика вызвал у Субару горькую усмешку. Действительно, для стороннего человека его поведение выглядело крайне неразумным. Но это не имело значения.

— Ага, я не против. Обменяю эту митию на эмблему, которую принесёт та девочка, Фельт.

— Откуда такая настойчивость? Что, та безделушка на самом деле стоит дороже? Или, может, ты хочешь сказать, что её ценность не измерима деньгами?

Рому, судя по тону, это казалось дикостью. Субару и сам подумал, что с позиции стороннего наблюдателя отреагировал бы так же.

— Неа. Честно говоря, я этот товар и не видел никогда. Наверняка в деньгах он стоит дешевле, чем эта мития, и мне эта сделка однозначно в большой убыток.

— Если всё это соображаешь, почему так поступаешь?

— Разве непонятно?.. Я хочу оказаться в убытке.

Субару с удовольствием убедился, что в третий раз вынудил Рома вытаращиться в изумлении.

Точно. Вот он, ответ.

— Я хочу отплатить за долг. Всё, что взял, обязательно возвращаю. Я же из нервных современных детей. Если не сделаю этого, по ночам спать спокойно не смогу...поэтому, пусть это обойдётся большими потерями, я верну эмблему.

— Угу. Судя по тому, что я сейчас услышал, эмблема та изначально не твоя?

— Она принадлежит сереброволосой красавице, которая меня спасла. Не знаю уж, почему, но ей эмблема очень дорога.

— И где эта благодетельница? Не с тобой?

— Как раз в процессе поиска!.. А вообще возможно, что и то спасение, и само существование красавицы было лишь плодом моего одинокого воображения!

Сжав посильнее кулаки, он высказал тревожную мысль, которую до этого отрицал, и тут же рассмеялся, как бы отметая её.

«Как только раздобуду эмблему, надо снова с ней встретиться. Хочу увидеть её улыбку».

— А ты, парень, и вправду дурачок.

Дед Ром лишь весело рассмеялся, поглядев на наполненного решимостью Субару.

2.5

Преодолев первую ступень переговоров, Субару немного поболтал с дедом Ромом о том о сём. Для старика особенно интересной оказалась тема «митий». Юноша подумал даже, что и в этом мире мужчин завораживают всякие технологии.

— Экое у тебя всё диковинное, даже одёжка. И эти штучки хороши, ой, хороши.

— Ага, вкуснющие... стоп, сколько ты уже сожрал?! Мои хрустяшки! Я ведь надеялся ими расплатиться!

— Нечего жадничать. Кто такой вкуснотой не делится, тому прямая дорожка в ад.

— А деды, которые такую вкусноту у чужого человека сжирают без спроса, в ад не попадают? Ох уж мне это поколение бэйби-бума, вечно у себя в глазу бревна не замечают, а к другим претензии...хватит жрать, кому говорю!

Трагедия в одно действие: из добрых побуждений решил похвалиться вкусняшкой, в результате чего каждую чипсинку ухитрились понадкусывать, и осталось только плакать. Полный сожалений, со слезами на глазах он запихнул пустую упаковку обратно в пакет.

…И лишь когда солнце заметно опустилось, в дверь склада постучали.

Субару, который облокотился на стойку и потихоньку начинал клевать носом, поднял голову. Крупно сложенный дед Ром ловко пробрался к двери и приложил ухо к двери, прислушиваясь:

— Большой крысе?

— Яд.

— Белому киту?

— Крючок.

— Нашему дражайшему господину дракону?

— Подохнуть.

За короткими вопросами Рома мгновенно следовали грубоватые ответы.

Необычный код. Наверняка это пароль и отзыв. Дед с довольным лицом отпер дверь. Уставившись на его спину, Субару подумал: время наконец-то пришло. В горле пересохло, и он сглотнул.

— Прости, дед, заставила подождать. На удивление приставучий противник попался. Пока оторвалась, кучу времени потратила.

Дружелюбно хвастаясь своей победой, мимо Рома на склад проскользнула девочка.

Её светлые волосы до плеч были взъерошены. Глаза красные, как у белого кролика, из-под губы озорно выглядывали клыки. Одежда на маленьком и явно юрком тельце была, прямо скажем, изношенная.

Субару невольно поднялся. Услышав, как отодвигается стул, девушка заметила уставившегося на неё юношу, и тут же на её лице не осталось и следа улыбки.

— Э? Эй, это ещё кто. Дед, я же говорила, кажется, что сегодня с крупной добычей приду, и просила потому с людьми разобраться?

— Знаю, и вполне понимаю твои чувства. Но этот юнец говорит, у него к тебе — к Фельт — дело. Ну, и с этой самой крупной добычей связь имеется.

Слушая ответ Рома, девочка по имени Фельт всё сильнее кривилась в недоумении.

Субару подметил, что она бессознательно поднесла руку к груди: видимо, эмблема находилась там. Фельт настороженно поглядела на юношу:

— Что это за парень. Я надеюсь, ты же меня не продал, а?

— Мы с тобой столько уже работаем вместе — не стану я такого делать. Подумал, что его предложение для тебя может быть полезным.

Дед Ром прищурил один глаз — «Да ведь?» —и многозначительно посмотрел на Субару, ожидая подтверждения.

Пережив тот самый драгоценно-омерзительный момент, когда тебе подмигивает старик, Субару, чтобы немного разрядить напряжение, разыграл целую сценку, словно его тошнит. А затем, получив от Рома унылый взгляд, повернулся к девочке:

— Да не смотри ты на меня такими страшными глазами. Как насчёт пропустить по стаканчику молока за знакомство?

— Выглядишь как дурак, которым воспользоваться — раз плюнуть... Не важно, что ты там замышляешь: меня интересует только, принесёт ли твоё предложение прибыль. Давай уже по делу, -— холодно отреагировала Фельт. Субару, чувствуя, что оставляет не лучшее первое впечатление, пожал плечами и продолжил:

— Пришлось заставить деда выкроить для этого время... В общем, моё дело связано с той эмблемой с драгоценным камнем, которую ты, кажется, прячешь в кармане на груди.

Брови девочки взмыли вверх. Уровень подозрительности поднялся: ещё бы, ведь Субару знал не только о факте кражи, но и детали самого похищенного предмета. Однако юноша, развеивая её опасения, поднял обе руки вверх:

— Ни руками, ни ногами лезть в это дело не буду. Только словами. В смысле, давай обсудим.

Не опуская рук, он ткнул пальцем в сторону маленького столика по соседству со стойкой.

— Чтоб ни я, ни ты не остались в убытке. Давай стремиться к выигрышному результату для каждого.

Фельт быстро кивнула, поддерживая стремление Субару устроить переговоры. Затем они оба направились к указанному столику и расселись, а дед Ром, правильно истолковав ситуацию, наполнил два стакана молоком и поставил перед ними.

— Место и молоко для переговоров я вам дам, но с остальным сам разбирайся, малец. Меня не впутывай.

— Я в этих торгах готов хорошенько потратиться. Смотри, как я буду переговариваться с высоченной ценой в уме.

Субару, стукнув кулаком, самоуверенно сделал заявление о том, чем обычно не гордятся. Ром фыркнул в ответ. Фельт же, наклонив сосуд с молоком, скривилась:

— Эй, дед Ром. Ты же не разбавлял это молоко водой, я надеюсь? Вкус мерзкий.

— И чего все норовят назвать мерзким то, что им по доброте душевной предложили...

Проговаривая это с несчастным видом, дед погладил Фельт по голове своей здоровенной ручищей.

Казалось, шея девочки вот-вот переломится, но достаточно было поглядеть на смягчившееся выражение на лице деда, чтобы понять: злого умысла в этом поглаживании не было. Да и Фельт, судя по всему, привыкла к подобному обращению.

— А ваши отношения, оказывается, даже ближе, чем я ожидал. Мне аж одиноко стало.

— Нечего говорить такие девчачьи вещи, когда злобность твоей рожи вполне посоперничает с дедом Ромом.

— Мне чего только про лицо не говорили, но неужели правда с этим стариком сравнить можно??

Слова Фельт так поразили Субару, что он уставился на лысого деда, не веря своим ушам.

Да, взгляд у него немного злобный, и потому его часто неправильно понимают, но он не думал, что это сопоставимо с двухметровым гигантским стариком.

— Хм, да уж, тут я всё-таки переборщила. Извини, братишка.

— Вот назвала бы поласковее, братиком, и я бы точно согласился решить вопрос без суда, но пока что всё равно прощаю. Если и дальше будешь ранить людей словами, в справедливость которых сама не веришь... Что такое, дед Ром?

— Вы вдвоём что, сговорились втайне и пришли сюда меня позлить?

Дед улыбался, однако на лбу у него вздулась вена. Субару и Фельт, переглянувшись, пожали плечами. Увидев такую слаженную реакцию, Ром глубоко вздохнул:

— Охохонюшки... Только порадовался, что у Фельт появился приятель-ровесник, а гляди ж ты, и этот негодяй.

—...Дед Ром, очень прошу, прекрати уже такие смущающие вещи вслух подмечать.

— И вообще, ровесник — это как-то... Хотя для деда наверняка все остальные молодёжь.

Субару вновь бросил на Фельт быстрый взгляд, но, с учётом своей миниатюрности, выглядела она лет на 12-13. Если очень расщедриться, можно было бы дать ей 14, но не больше.

Такая разница в возрасте порождала смущение, которое препятствовало установлению дружеских отношений.

Пока Субару всё это прикидывал, гримасничающая Фельт продолжала спорить с дедом.

— Ну куда тебе строить из себя волка-одиночку. Когда-нибудь одряхлею я окончательно и не смогу больше тебе в торговле помогать в полную силу. Что, и тогда собираешься сама по себе быть?

— Сколько лет ты мне уже это талдычишь. Совсем ты не дряхлый, вот только с головой не всё ладно, раз повторяешь одно и то же кучу раз. И перед тем, как такое случится...

— Что перед этим?

Субару подхватил еле слышный конец фразы, и Фельт резко к нему повернулась.

Почувствовав, что услышал нечто ему не предназначавшееся, и настрой стал неприветливым, юноша откашлялся. Учитывая вдобавок, что они достаточно далеко ушли от главной темы, само время было вернуть разговор в прежнее русло.

— Ну что ж, давай ещё разок начнём переговоры. Ммм, Фельт. Эмблема ведь у тебя?

—...Ага, у меня, - коротко ответила Фельт, кивнув Субару, который полностью перешёл к делу.

Она засунула руку в нагрудный карман, достала оттуда нечто и тихонько положила его на стол.

...Эмблема, за которой Субару так гонялся. Это оказался значок, отличавши йся от прочих формой в виде дракона.

Размером он оказался примерно с ладонь. Точно определить материал не удалось, но крылья дракона были детально проработанными, а в его раскрытой пасти был вставлен красный камень: и то, и другое весьма уникально.

Субару не мог отвести взгляд от сияющего красного камня в центре эмблемы.

— Итак...

Девочка окликнула Субару, возвращая его мысли к делу. Демонстрируя эмблему юноше, Фельт подтолкнула её к краю стола.

— Теперь твоя очередь раскрывать карты. Эмблема так хорошо сделана, к тому же мне пришлось изрядно попотеть, добывая её. Мы оба порадуемся, если твоя карта покроет такое, да?

— Ты, видимо, проверить меня решила с такой злорадной ухмылочкой, но извини, карта у меня единственная в своём роде. Ведь я нищеброд, у которого и белые, и чёрные полосы в жизни!

Фельт угрюмо посмотрела на гордо выпятившего грудь Субару.

Как всегда, стоит заикнуться про отсутствие денег, и все сразу хмурятся, подумал он.

Отложив эти переживания на потом, он, как и было обещано, выложил свою уникальную, самую сильную карту.

Увидев брошенный на стол мобильник, Фельт, как и ожидалось, пришла в замешательство. Наслаждаясь этой реакцией, Субару активировал камеру:

— Получай! Девять кадров подряд с секундным интервалом!

— А, ааааа! Эй, что за звук, глаза слепит!

Вспыхнул яркий белый свет, и механический затвор защёлкал с невероятной скоростью.

Судя по выражению лица, у Фельт были претензии к Субару, нарушившему своей съёмкой этикет, но перед тем, как она успела их высказать, юноша развернул к ней экран. Увидев саму себя, девочка широко распахнула глаза:

— Это же...

— Точно, я поймал твоё отражение! Это мития, которая может, остановив время, сохранить из него формы. Я прошу обменять эмблему на эту митию.

Выложив сразу же главный козырь, Субару, сохраняя настрой, продолжил переговоры с главенствующей позиции.

Это одна из стратегий переговоров, и в некоторых случаях она оказывается сильным орудием, задающим весь дальнейший ход беседы.

Правда, применение этой стратегии — всё равно, что заявить оппоненту: карты сильнее у меня нет, а Субару умудрился ляпнуть это вслух.

— Понятно, вещь классная. Ну, дед Ром, сколько за эту митию можно выручить?

Фельт глянула на экран, покивала головой и в целом отреагировала на удивление спокойно.

И глаза у неё не заблестели, и взять телефон в руки она не попыталась. Её интересовали не функции мобильника или его необычность, а лишь то, за сколько его удастся продать.

— Неужели и в другом мире любовь ко всяким техническим наворотам свойственна только мальчикам. Одиноко!

— Ну-ка тихо, расщебетался тут. Для меня здорово, если эту — митию? — удастся продать дороже эмблемы. А в этом я доверяю деду Рому, так что...

— Ну, точной цены и я не ведаю. Сравнить по моим прикидкам не получится. Думаю, и эта эмблема окажется весьма ценной, но... уж точно дешевле, чем мития. В общем, Фельт, мой вывод таков: ты в этой сделке сильно выигрываешь.

— Ага, ага. Раз так, почему бы и нет.

Одобрение, полученное от Рома, привело девочку в хорошее расположение духа.

Её реакция слегка отличалась от ожидаемой, но цель была достигнута, и Субару тоже был счастлив.

Но стоило ему протянуть руку, чтобы поскорее завершить сделку, как Фельт его остановила.

— Стоять. Карты друг друга мы сравнили. Но я ещё не закончила набивать цену!

—...Когда ты сама заявляешь, что набиваешь цену, совсем не страшно получается. И вообще, даже если ты попросишь заплатить больше, я не смогу. Как-никак, я нищеброд, которому нет равных.

— Даже я не такая злыдня. Раз уж дед Ром столько хорошего наговорил. Готова признать, что эта мития стоит дороже эмблемы...хотя то, что козырей в рукаве у тебя не осталось, наверняка враньё.

Фельт встала и окинула оставшегося на стуле Субару взглядом сверху вниз.

Красные глаза горели, будто оценивая его, и на спине у юноши выступил холодный пот.

В качестве козыря в переговорах он использовал свою самую сильную карту — мобильный телефон. И всё же в руках у Субару оставалось несколько вещей, несомненно имеющих ценность в этом мире. В худшем случае он собирался, помимо мобильника, показать ещё несколько, но...

— Расслабься, я же сказала? Не собираюсь сдирать с тебя что-то ещё. Мне вполне достаточно обменять эту штуку на деньги.

Посмеиваясь над переживаниями юноши, Фельт слегка хлопнула в ладоши. Втянув воздух, Субару углубил дыхание и, чтобы его волнение не было заметно, отвёл глаза.

— Ну, и что ты имела тогда в виду под набиванием цены?

— Хм? А, всё просто. Суть в том, что мой торговый партнёр — не только ты, братишка.

На лице Субару застыл молчаливый вопрос. Как бы отвечая на него, Фельт подняла палец:

— Начнём с того, что стянула я эту эмблему потому, что меня попросили. Уговор был, что за одну эту штучку отвалят десять священных золотых.

— А, так изначально это была кража на заказ! Десять священных золотых — я не очень разбираюсь в нынешней рыночной ситуации...

Он украдкой взглянул на деда Рома, и тот, словно подтверждая его догадку, кивнул:

— Если повезёт, я мог бы продать эту эмблему за 4-5 золотых. А на особых условиях, возможно, и за 3.

— Значит, больше чистой цены в два раза.

— Нет, речь-то о священных золотых, запамятовал? В отличие от монет, которые в обороте на рынке, для изготовления этих используется редкое священное золото, а посему 10 священных золотых будет равняться примерно 20 обычным.

— В четыре раза, что ли?!

— А чего ты удивляешься. Мития, которую ты принёс, при худшем раскладе уйдёт за 20 священных золотых. Если повезёт, найдутся несмышлёныши, которые и больше отдадут. Дело решённое.

Со стоимостью вещей в этом мире и без того разобраться было трудновато, а тут откуда ни возьмись появилась валюта выше золотой монеты, которую Субару считал самой ценной, да ещё и цена оказалась аж в 20 этих самых дорогих монет — сплошное изумление.

— Если мития так много стоит, как вы собираетесь отказывать заказчику кражи?

— Говорю же, буду набивать цену.

Фельт, у которой и так было весьма нахальное выражение на лице, подкрепила его нехорошей усмешкой.

— Братишка сам предложил такую дорогущую вещь. Если заказчик хочет эмблему, может, и они цену взвинтят до нужных высот — сечёшь?

—...Значит, вот как это работает? Если они придут больше, чем с 20 священными золотыми...

— Братишке придётся выдать мне и оставшиеся карты, а иначе никакой игры не выйдет.

Нехорошая — неправильное слово: Фельт промурлыкала эти слова с самым что ни на есть злодейским выражением лица.

С этого момента погодные условия в переговорах переменились на весьма подозрительные и лицо Субару стало пасмурным им под стать.

— Нну, где этот твой заказчик и когда когда ты планируешь с ним встретиться? Ты же пустишь меня с ним за этот стол переговоров?

— Само собой. Если ты один окажешься в невыгодных условиях, моя выручка может ведь и уменьшиться. И не переживай о месте переговоров... оно прямо здесь.

Стукнув пальцем по краешку стола, Фельт откинулась на спинку стула, глядя на старика снизу вверх.

— Потому что, пока есть дед Ром, для большинства партнёров путь насилия закрыт. Стоит им увидеть такого старика, и всё желание сражаться куда-то девается.

Фельт явно ожидала от него согласия, и Субару, оглядев ещё разок Рома, покивал.

Дед же, судя по всему, не видел ничего обидного в таких комментариях.

— А без меня ничего не можешь? Да уж, экая печаль. Добавка молока нужна? Есть и немножко сладостей.

Ром стал похож на глупого дедушку, который слишком балует внуков.

Старик был в хорошем настроении, Фельт, как ни в чём не бывало, подлила молоко. Глядя на неё, Субару устало вздохнул.

— Кстати, раз ты с самого начала позвала партнёра сюда, значит, и без моего вмешательства собиралась торговаться?

— Само собой. Знаешь, сколько я страдала, чтобы это стащить. И если слабенькой мне вдруг отказались бы платить, что делать прикажешь. Не помирать же?

— Слабенькая, говоришь...

Если судить по хрупкому, маленькому тельцу Фельт, говорила она правильно. Однако стоило прочувствовать на себе силу наполнявшего его духа и нахальство девочки, назвать её «слабенькой» язык не поворачивался. Если удариться в воспоминания, в процессе трудов по краже этой эмблемы девушка один раз бросила Субару, жизнь которого висела на волоске.

От одного лишь воспоминания юношу замутило, и он решил высказать хотя бы одну из накопившихся претензий:

— Погоди-ка, ты что, меня не помнишь?

—...? Где-то встречались? Даже если так, я занятая, не запомню, если условия знакомства не будут особо шокирующими. И вообще, внешность у тебя, братишка, довольно обычная. Если что и выделяется, то только цвет волос и одежда.

Фельт трескуче рассмеялась.

Судя по всему, она не лукавила, и Субару, внешность которого вдобавок признали заурядной несмотря на все странности, пришёл в изумление.

Может быть, в другом мире слово «гуманность» полностью вышло из употребления. Одно из доказательств — способность вот так просто забыть об увиденном ограблении и убийстве (попытке их осуществить).

С другой стороны, Сатела выручила его в ситуации, которая ей самой никакой выгоды не несла, да и деда Рома, хоть и был он мелкий злодей, ненавидеть не получалось, так что вопрос неясный.

Наверняка и в другом мире есть индивидуальные различия. Увидев плохое, судить лишь по нему само по себе нехорошо.

— Ну, бог с ней, с прискорбно слабой памятью Фельт. И когда заявится этот твой партнёр?

— Ты так говоришь, будто чем-то недоволен... Я сказала, что управлюсь до заката, и мне предложили после захода солнца тут же... Солнце уже село, так что, наверное, скоро придёт?

Возможно, эта беседа и стала флаговым событием.

Внезапно в дверь коротко постучали. Троица переглянулась.

— Что с паролем?

— А, не сообщала. Скорее всего, мой клиент, так что пойду гляну.

Фельт вдобавок к ответу слегка высунула язычок — мол, сглупила — и, почти взлетев с места, направилась ко входу в склад. Девочка вела себя так, словно была дома у хорошего знакомого.

— Что, позволишь ей вот так своевольничать?

— Ну, человек-то она не чужой. Да и знакомы мы уже порядочно...Пусть полагается на меня.

Беззаботный на вид, но явно довольный её доверием, дед вытащил из глубины склада дубинку.

Длиной она была с бамбуковый меч, и сделана, скорее всего, из дерева. Однако, начиная от вершины, то тут, то там торчали шипы. С первого взгляда становилось ясно: удар таким вполне может оказаться смертельным.

— Уж не знаю, палица это или что, но и в другом мире дубинка, видать, в базовое снаряжение входит...

Субару подумал, что когда такое оружие в руках у двухметрового деда-качка, картина оправдывает ожидания. Добавить к этому наряд из разорванной, оставляющей полуголым тряпки и набедренной повязки, и будет идеально.

— Над таким видом, который сложно на цивилизованном человеке представить, даже сам Субару-кун невольно засмеётся.

— А ты не сдерживаешься в выражениях. Не забывай, кто помогал тебе договариваться до сих пор.

Дед Ром грустно покачал головой, Субару же потупился.

— Ну, на самом деле, я тебе благодарен. Дело ещё не закончено, но довести его до этой стадии мне без сомнения помог ты. Спасибо.

—...Такая внезапная искренность меня из колеи выбивает.

Дед Ром почесал пальцем лысину и глубоко вздохнул:

— Ты сам разыскал это место и принёс вещь, которая оказалась полезной. И не за что меня благодарить.

— А вот и нет! Ведь ты, получается, с самого начала знал, что Фельт собирается тут торговаться за эмблему? Раз так, у тебя был вариант с самого начала, не слушая моих предложений, выставить меня за дверь.

— ...

— Шанс поговорить мне предоставил совершенно точно ты, дед. А вот потом в реальность его воплотили мои достоинства. Мои, достоинства, да!

Мысль была важной, поэтому юноша продекламировал её дважды.

Делая это заявление, Субару приставил к груди большой палец. Дед Ром вместо ответа примолк со сложным выражением на лице. Уж теперь он точно шокирован, подумал парень, немедленно начиная корить себя за последнем высказывании.

— Благодарность... Речь немного о другом, но скорее я должен такое говорить, — отрывисто пробормотал вдруг Дед Ром, пока Субару раскаивался.

Старик искривил своё сморщенное лицо в улыбке и засмеялся, отчего морщинки залегли ещё глубже.

— Мития у тебя имеется, что одежда, что тело выглядят опрятно... Ты ведь, юнец, на самом деле довольно высокого рода будешь?

— Да нет, ничего подобного...

— Не обязательно скрывать. Ты ведь не мог заявить во всеуслышание, что Фельт украла эмблему. Спасибо уже и на том, что пытаешься мирно всё уладить.

Судя по всему, Ром нарисовал себе никак с реальностью не связанный образ юноши, прошлое которого оставалось окутанным тайной. Похоже, в голове у старика Субару был весьма разумным джентльменом.

— Я знаю Фельт с тех пор, когда она только начала более-менее осознавать происходящее вокргу.

— А, нечто подобное ты говорил. И что, всё это время тут жили?

Субару повёл подбородком, указывая на подразумеваемый квартал бедняков. Ром кивнул:

— Такое уж место. Каждый встречный-поперечный отчаянно пытается выжить. Обычно юнцы для выживания объединяются в шайки с детьми, которые в похожем положении... но у Фельт с этим не ладится.

— Ну, если она ко всем так относится, нетрудно понять, почему.

Слова «сильный характер» звучат хорошо, но недавнее поведение девочки лучше описывает термин «эгоцентричная».

Субару подумал, что для отношений, основанных на взаимных интересах, такой стиль жизни плох с любой точки зрения.

— Но, раз такое дело, нет ли части проблемы и в ваших отношениях? Не хочется такое говорить, но когда дед её настолько балует, немудрено и нос задрать, как по мне.

—... И сказать мне в ответ нечего. Потому что, как ни крути, а девочка у меня в любимицах.

Ром тихонько забормотал, поглаживая лысую макушку. Разглядывая его профиль с опущенными глазами, Субару ощутил, что чувства деда к Фельт близки к родственным. Кровно они, конечно, не связаны, но по крайней мере со стороны Рома есть узы.

— Хорошо бы это чувство не было односторонним.

— Если и так, я не возражаю... Нет, так даже лучше.

Уловив бормотание Субару, ни к кому конкретно не обращавшееся, дед выхватил только последнюю реплику.

Юноша, услышав его соображения, собирался было переформулировать свою мысль, но не успел.

— Два мужчины сидят и шепчутся о чём-то — мерзость какая, ну-ка прекращайте, — укорила Фельт Субару и Рома, вернувшись и увидев их за беседой. За спиной у неё, натянувшей нелепую, неискреннюю улыбку, стояла ещё одна фигура.

— Как и думала, это был мой клиент. Проходи сюда. Присядешь?

Фельт махнула на Субару рукой, словно требуя освободить место. Вся её любезность была направлена на собеседника за спиной. Помня, что это и есть следующий партнёр по переговорам, Субару нервно поднял взгляд и слегка удивился.

Потому что тот, кого привела Фельт, оказался прекрасной женщиной.

Она была высокой, примерно одного роста с Субару. На вид ей было между двадцатью и двадцатью пятью.

Внешние уголки глаз у красавицы были слегка опущены, она излучала атмосферу спокойствия, а её белоснежная кожа ярко выделялась в полутёмном складе. На ней было чёрное пальто, но, поскольку спереди оно не было застёгнуто, был виден плотно облегающий тело костюм того же цвета. Фигура у женщины была отличной: стройная, но все нужные выпуклости имелись.

Также, как и Субару, она была обладательницей необычных в этом мире чёрных волос. Длинные, спускавшиеся вдоль спины до самых бёдер, пряди были завязаны в узел, словно нитка, и пальцы женщины поигрывали с кончиками.

Эта взрослая дама была почему-то обольстительной. Для Субару, который и в прошлом мире с женщинами не пересекался, это создание было слишком за гранью известного, и он ничего не мог поделать со своим смущением.

Потеряв эмоциональное превосходство, Субару послушно уступил место. Туда уселась Фельт, слева встал дед Ром с дубинкой, а справа — Субару, не в силах скрыть волнение.

Дама получила весьма пафосный приём, однако в ответ без следа недовольства склонила головку.

— Мне кажется, здесь многовато посторонних.

— Потому что будет тяжко, если вдруг набросятся. Это мудрость нас, слабаков. Эй, братишка, напитки.

Не в силах перечить жесту эксплуатировавшей его Фельт, Субару выбрал на полке стаканы поприличней. Налив молока, он поставил их на стол перед собеседниками.

Поблагодарив юношу за напитки, дама сказала, словно оценивая:

— Про пожилого человека я знаю, но кто же этот юноша?

Наверняка она поняла по поведению и атмосфере вокруг Субару, что тот не привык к месту.

В её словах не было подозрения, лишь чистый интерес. Фельт сделала виноватое лицо:

— Этот братишка — твой соперник. Ещё один мой партнёр по переговорам.

И с этими словами она начала набивать цену.