Глава 2: В праздную ночь знамение неудачи боится красных знаков и скачет прочь

Неблагоприятные обстоятельства окружали Аманэ и Хикари в Спике, но любовь девушек друг к другу разгоралась всё сильнее… и теперь в комнате на верхнем этаже школы, из которой виднелся просторный Парк Девы, ученицы обсуждали будущее пары.

Ослепительно белая звезда Спики сияла над молодыми умами, что собрались к этой комнате — кабинете студенческого совета.

— Я же говорила! Если бы участвовала я в соревновании за титул Этуаль, то ничего этого не случилось бы! Но… теперь эта малявка стала партнёром моей Аманэ-сама…

Канамэ Кэндзё так перевозбудилась от своих слов, что начала кашлять и задыхаться.

Девушка, несмотря на её отличительные особенности — стройную фигуру с длинными загорелыми руками и ногами — на окружающих она производила впечатление парня, да и вела она себя как парень, без капли девичьей скромности.

— Боже, Канамэ, успокойся, — Сидевшая рядом с девушкой Момоми Киясики предложила ей чаю.

Всё ещё кашляя, Канамэ опрокинула чашку одним глотком...

— Тьфу! Ч-ч-что это такое?..

— Понравилось? Я в последнее время пью чай докудами[✱]Савруровое растение, или докудами. Из него делают экстракт, который потом заваривают в качестве чая. Обладает противоаллергенным эффектом, очищает кровь, укрепляет сосуды и улучшает кожу..

— Докудами?..

— Он полезен для здоровья и красоты.

— Чушь какая! Мне не нужен никакой чай, чтобы улучшить здоровье или красоту! Всё равно единственный в мире человек, который не считает меня красивой, это, наверно, Аманэ-сама… И не сбивай меня с мысли!

— Ну, Канамэ-тян, я всего лишь хотела, чтобы ты увлажнила горло после криков.

— Хватит! Как бы там ни было, мы вляпались во всё это из-за того, что наша глава студсовета такая бесхребетная.

— Боже, Канамэ, какая же ты зануда.

«Гамлет» подняла кулаки, и в ответ Момоми, чьё лицо ничуть не напоминало типичное японское, натянула фальшивую улыбку и что-то пробормотала панде, изображённой на её складном веере.

— Кэндзё-сан, этот вопрос уже давно решён! — Глава студенческого совета Спики, Сион Томори, вставая, ударила по столу. Её глаза казались тёмными и мрачными от усталости.

Ученицы, сидевшие за треугольным столом, притихли.

Миниатюрная фигура Сион, казалось, выглядела ещё тоньше. Длинные каштановые волосы обрамляли её выступающие щёки, которым сейчас недоставало привычной остроты, подчеркивающей тонкость ума. Даже её заострённый подбородок казался меньше и острее обычного.

Стол всё еще дрожал от удара. Белые бумаги выскочили из чёрного конверта, с прозрачного пластикового портфолио съехала папка. Канамэ злобно уставилась на чёрный конверт, как и Сион, глядевшая на него холодными, пустыми глазами.

«Гамлет» фыркнула и спокойно присела. Хотя она и выглядела так, будто её поставили на место, она снова заговорила, в то время как её отраженный силуэт заполонил стеклянную стену позади неё:

— Сион, может, ты и известна как мудрая «Снежная королева» Спики и глава студсовета и поэтому ведешь себя заносчиво, но, возможно, тут ты повела себя беспечно. Я поверить не могу, что ты выбрала не меня, стопроцентного победителя, а эту жалкую пришлую… эту новенькую третьеклассницу, которая перевелась в Спику прошлой осенью, чтобы она стала партнёром Аманэ-сама в соревновании за титул Этуаль. А Миатор, воспользовавшись нашим слабым положением, выставили от себя предыдущую Этуаль!

— У них есть и свои заминки. По крайней мере, Аманэ-сама, хоть и едва-едва, но смогла победить в первом этапе. Однако, зная, что Сидзума-сама не любит проигрывать, она намерена победить во втором этапе, чтобы восстановить свою уязвлённую гордость. Спика же разделилась на тех, кто поддерживает и не поддерживает партнёра Аманэ-сама. Возможно, наш Принц даже и не догадывается о тревогах учениц Спики! Ах, не хочу это говорить, но Аманэ-сама совсем сошла с ума, привязавшись к этой переведённой ученице!

— Глава студсовета Миатор, «Принцесса Рокудзё», должно быть, рассчитала всё с самого начала! — шмыгнула носом Канамэ и нахмурилась.

— Канамэ-сама, ваши слова звучат слишком резко, — со всей смелостью, но осторожно заметила первоклассница и секретарь студсовета Цубоми Окувака.

— Я знала, что так и будет! Я изначально была против этого, но глава студсовета поддержала позицию Принца и заставила нас...

— Но Канамэ, вскоре ты ведь тоже согласилась с этой затеей, потому что хотела, чтобы Аманэ-сама не возненавидела тебя, так ведь? — скромно втесалась в разговор Момоми.

— Чего? Н-нет, Момоми, ты ошибаешься! — ошарашенно ответила Канамэ и покраснела. — Я согласилась на этой ради Спики!

— Т-так или иначе, Канамэ-онээ-сама, Спика победила в первом этапе, так что, пожалуйста, не надо ругать Сион так сильно, — вновь вмешалась Цубоми. На ней был обруч, плотно собравший её длинные волосы персикового цвета. Она наклонила голову и посмотрела на Сион.

Потерянная в мыслях глава студенческого совета пристально глядела на разбросанные по столу документы. Канамэ почувствовала, что Сион находилась в безвыходном положении, и наконец закрыла рот на замок. Все, кто сидел за столом, пересмотрели открытые документы.

На конверте серебряным по чёрному было написано: «Всему студенческому совету Спики».

В письме достаточно подробно объяснялось недовольство писавших его касательно того, как проходит соревнование за титул Этуаль, и заканчивалось оно в гневной и почти угрожающей манере:

«Кто ответственен за то, что Спики лишили гарантированной победы, к которой нас привели бы безупречный план и участие Принца Аманэ, а в итоге всё вылилось в такую чехарду?

Мы верим, что все ученики Спики, в том числе и мы, долго ждали того дня, когда Аманэ-сама станет пятиклассницей и начнёт бороться за титул Этуаль.

Мы не можем принять тот факт, что Аманэ-сама была вынуждена стать партнёром не кого-то из “Пяти звёзд”, а никому не известной, недостойной девочки…

Мы можем только представить, как Аманэ-сама страдает из-за этого гадкого утёнка, который тянет её на дно, и как ученицы Спики будут оплакивать закат нашей звезды.

Для того, чтобы у новой ученицы было преимущество, срочно ввели работающее против уже учащихся правил, и теперь в других школах Спику заподозрили в жульничестве. Из-за этой толики бесчестности мы грубо оскорбили Миатор, наших старых соперников.

Истина в том, что неуязвимая Аманэ-сама абсолютно точно одержит победу какие бы преграды ни поджидали её. Но из-за непродуманных и ненужных решений, приведших к нечестному преимуществу, репутация Аманэ-сама была запятнана… Такое нельзя простить.

Давняя мечта заполучить корону Этуаль сплотила Спику, но недавнее вмешательство — это страшный грех, который раздробил единство наших учениц. Вина студенческого совета в этом слишком очевидна.

Готовьтесь к суду Божьему.

Пусть Господь накажет вас за высокомерие, что обуяло вас… Вы стоите на вьющейся в небеса Вавилонской башне, что вот-вот рухнет под гневом Божьим».

Сион выдохнула. С улыбкой, в которой читалась самоирония, она взяла лежавший рядом с письмом документ и с безразличием перевернула розовую пластиковую обложку документа.

«Организатор: студенческий совет Спики

Соревнование за титул Этуаль, второй этап:

“Л’Эпрёв д’Амур”[✱]«Испытание любви» (фр.)

Состязание: “Ля Куп д’Астрея”»

«Ля Куп д’Астрея», или же «Кубок Астреи» — маленький теннисный турнир между борющимися за титул Этуаль.

Эту игру, придуманную в древнем Египте, а позже ставшую известной забавой французской знати, часто выбирали как состязание, потому что она требовала честной игры и слаженности партнёров.

Турнир по теннису — второе испытание для кадэт.

Правила были изложены на нескольких страницах, а в конце документа приводился список участников турнира.

Это был турнир между «двойками». Имена девушек из тех девяти пар, что прошли первый этап, были вписаны в турнирную сетку.

Последняя пара, указанная в списке турнира, находилась вне таблицы:

«Женский институт Святой Спики

Аманэ Отори, класс Пять-Труа

Хикари Конохана, класс Три-Ун»

Сион постучала пальцем по именам пары, напечатанным на бумаге.

— Знаете… так решила жеребьёвка. Всё честно и справедливо, — пробормотала она.

— Именно! — снова встала преисполненная восхищением Цубоми. — Это я сделала коробку для жеребьёвки и удостоверилась, что при выборе билета не было никакого жульничества! Кроме того, участие принимают девять пар, так что одна из них точно была бы лишней! Когда на билете, который я достала, я увидела имя Аманэ-сама, то была так рада, что наша звезда не только красивая и сильная, но и удачливая...

Момоми прошла к столу, где стояли Цубоми и остальные младшеклассницы, и положила ладонь на плечо девочки.

— Да… мы знаем об этом, Цубоми-тян. Но, к несчастью, они этим не огорчены. Студенческий совет Спики начали подозревать после нечестного проведения первого этапа, а тут пара Аманэ сама внезапно оказывается вне конкурса благодаря методу отбора, который предложил студсовет…

— Вообще, — вмешалась Канамэ, нарочно прервав Момоми. Она достала красную розу и показала ею на чёрный конверт. — теперь все думают, что то, что студсовет Спики провел жеребьёвку втайне, находясь в этой комнате, а не при людях, не внушает особого доверия. Ты понимаешь это, юная леди? Каким бы справедливым ни был посев, итог таков, что теперь все и так мало верящие в честность будут видеть всё слишком туманным и очень неправильным. Особенно от этого пострадает Аманэ-сама, которая в глазах людей выглядит безупречным принцем на белом коне и не может сделать что-то неправильно. Её станут подозревать ещё больше, и все камни полетят в нас — аферисток, — с нарочитым французским акцентом выделила «Гамлет». — из студсовета. Поэтому это я должна была стать её партнёром...

— Нет, в студсовете нет аферисток… нет, нет… это вы, Канамэ-онээ-сама, тут единственная аферистка! — резко ответила Цубоми.

— Ч-чего?! — взбушевалась Канамэ.

— И вправду… — фыркнула Момоми. — Тут ты проиграла, Канамэ-тян. — улыбнулась она Цубоми и мигнула Канамэ.

«Пусть они уже замолчат», — подумала Момоми, после чего повернула голову к столу, за которым сидела глава студсовета.

— Ну что, Сион-тян… Вернее, глава Томори. Раз уж вас называют нашей «Снежной королевой», то я полагаю, что у вас уже есть план, как вытащить Спику из сложившегося кризиса? Не будете ли вы так любезны… поделиться вашими мыслями с нами?

И вновь… в кабинете воцарилась тишина.

Сион, до сей поры молча листавшая файлы, ухмыльнулась. Никто не мог сказать, была ли это улыбка уверенной в победе или же очередная маска.

Девушка ответила с прохладным смешком:

— Моими мыслями?.. Их нет… да даже если и были бы, я уверена, никто бы их спокойно не выслушал…

Глава бросила взгляд на Канамэ, отчего той сразу стало не по себе.

— Я не это имела в виду…

Но не успела болтливая Канамэ и дальше рассусоливать, как Сион продолжила:

— Если все уверены и доверяют мне… то, возможно, у меня есть способ, как вывести Спику из затруднительного положения. Вот только… это идёт абсолютно против политики нашего студсовета. Чтобы помочь Аманэ-сама, нам нужен… разворот на сто восемьдесят градусов.

Сион посмотрела на файл, что держала в руках, и от сожаления закусила губу.

— Если я вас заинтересовала, то позвольте представить того, кто предложил мне этот план… — медленно проговорила она, отчётливо проговаривая каждое слово, будто эти слова ей самой были противны.

В это же время снаружи кабинета раздавались шаги.

Верхний этаж женского института Святой Спики напоминал об офисах, полных белых стен, стекла и стали, и из-за этого изящные шаги отражались эхом от белых мраморных стен.

Шаги становились всё громче…

Тихий кабинет студенческого совета наполнился скрипом дверей, и одна половина отворилась.

— Надо же… все уже здесь…

За дверями стояла улыбающаяся девушка — глава студенческого совета женской школы Святой Люлим, Тикару Минамото.

— Мы ждали вас, глава студсовета Люлим… Входите, пожалуйста.

Сион чувствовала себя побеждённой, когда предложила стоявшее рядом кресло… Тикару.

Столб тёплого воздуха.

Тёплый пар поднимался, разнося сильный аромат крепкого ассамского чая.

— Сегодня я приготовила ассамский тигриный чай с множеством золотых типсов[✱]Листовые почки чая, которые ещё не начали раскрываться. Чай с типсами считается элитным и более полезным из-за содержания в них полезных веществ, что придаёт напитку более насыщенный вкус.!

Тиё, облачённая в белый кружевной фартук, предложил чай собравшимся девочкам.

На прошлой неделе Тиё приставили к Тамао и Нагисе в качестве помощницы по комнате. В школе существует традиция: первоклассницу приставляют к комнате старшеклассниц, где она обычно помогает с уборкой и готовит, также подаёт чай. Тиё всегда была рядом с этими двумя девочками, и потому Миюки убедила её стать помощницей по комнате этой парочки.

— Не желаете ли молока? — Державшая в руках кувшин с подогретым молоком Тиё зарумянилась от восторга, что ей довелось присутствовать на такой необычной встрече.

— Чуточку… — сказала Тамао.

— Да, и побольше! — воскликнула Нагиса.

— Немного, — отозвалась Миюки.

— Мне… не надо, — вымолвила Сидзума.

Эти резкие слова вызвали немедленную реакцию участниц чаепития.

— Ч-что такого?

Сидзума Ханадзоно удивилась тому, как остальные девушки смотрели на неё. На неё тут же обрушился шквал несогласия:

— Но… это же ассамский чай.

— И раз уж его подают в качестве полуденного напитка, вы должны пить его с молоком.

— Поверить не могу, что вы вот так игнорируете наши традиции...

— Эм, а пить этот чай без молока — это очень… очень странно? — посреди возражений скромно спросила Нагиса.

— Аха-ха-ха… Ох, Нагиса… — захихикала Сидзума, почувствовав облегчение и свежесть. — Ну, у них… как бы сказать, старомодное видение. Раз уж это ассамский чай, то в нём должно быть молоко. Эрл Грей вот надо подавать охлаждённым, а в дарджилинг[✱]Чай, выращенный в окрестностях одноимённого города в северной горной части Индии; иногда называют «чайным шампанским», так как он ценится выше других сортов чёрного чая, особенно в Великобритании и её колониях нельзя ничего добавлять… Забавное правило.

— Ого… сколько всяких правил, связанных с чаем… У меня дома были только чайные пакетики… хе-хе-хе.

Нагиса стыдливо почесала затылок, и тут Сидзума приобняла её за плечи, посмотрела на всех, и гордо заявила:

— Боже, Нагиса, тебе не нужно следовать всем этим правилам. Нет ничего плохого в том, чтобы пить ассамский чай без добавок. Нас же ведь за это не накажут. Пей, как тебе хочется. Живи, как тебе хочется…

Неожиданно высокий тон Сидзумы удивил остальных учениц, отчего те посмотрели на неё.

Треть гостиной, расположенной в Клубничных Спальнях в части Миатор, занимали студентками, вернувшимися перед первым звонком, что возвещает об окончании занятий, и теперь ведущими беседы во время полуденного чаепития.

Пол устилал ковёр тёмно-зелёного цвета, прозванного миаторским зелёным, с множеством маленьких звёздочек. Маленькие кресла и большие диваны серебристо-серого оттенка, на которых могло поместиться три человека, были расставлены по всей комнате, тёплое дневное солнце мягко освещало гостиную, создавая расслабляющую атмосферу. В центре стоял неиспользуемый камин, на полке которого красовались почти расцветшие китайские пионы. Стол был обставлен сезонными цветами — маленькими розами, что добавляли умиротворение в обстановку полуденного чаепития.

— Сидзума-сама, — спокойно обратилась Миюки.

— Я поняла… — Сидзума понизила тон в голосе.

— Вы, как обладательница титула Этуаль, получаете много внимания, так что будьте осторожнее.

— Я уже поняла!

— Нет… Думается мне, вы не до конца поняли. Пожалуйста…

Миюки бросила косой взгляд на Нагису, чем остановила Сидзуму.

Привлекать слишком много внимание опасно. Миюки в первую очередь, должно быть, думала о Нагисе, и Сидзума была вынуждена согласно кивнуть.

Тиё почувствовала напряжение в разговоре и предложила Сидзуме ещё одну чашечку чая. Девочка была очень наблюдательной и хорошо умела читать между строк. Она подала горячий ассамский чай без каких-либо добавок, отлично дополненный толстым куском бананового торта. Лучезарная улыбка Сидзумы поразила Тиё своей чистотой и красотой, но в то же время девочка почувствовала силу белокурой королевы школы. Фарфор чашек слегка бряцнул, когда она подала чай Миюки, Нагисе и Тамао.

От запаха и вкуса чая девушки расслабились.

— Позвольте тогда начать. — спокойно сказала Миюки. — Сегодня я хочу кое-что прояснить. После взгляда на результаты первого этапа соревнования за титул Этуаль я задумалась о некоторых вещах… — Она, подобно раздающему в казино, собирающемуся схлестнуться с профессиональным игроком в покер, пристально смотрела на остальных девушек, говоря о волнениях в Спике.

Во время объяснений Нагиса вспомнила об уже случившихся событиях. В её голове снова промелькнул миг встречи с Хикари во время состязания энэ, известного как «Скачки дев».

Другие кадэт завидовали Хикари и почти что столкнули её с башни. Нагиса решила, что эту зависть породили желания остальных участниц выиграть соревнование за титул Этуаль… но она ошиблась.

Как же сложно встречаться с очень важным человеком…

Нагиса уже было начала горбиться, но успела остановить себя.

Боже, о чем я только думаю… девочки не «встречаются» друг с другом.

Она почувствовала, будто онемела от одной это странной мысли и растерянно почесала нос.

Но… мне интересно… что сейчас делает Хикари. Я не видела её с того самого момента… Надеюсь, что она поладила со своим прекрасным принцем. Хикари была так усердна и мила… идеальная пара для принца.

Потерянная в мыслях, Нагиса улыбнулась.

— Аой-сан, есть вещи и поважнее чужих проблем, — холодно врезалась Миюки. — Разумеется, они касаются непосредственно вас. — Она уставилась на Сидзуму и Нагису.

— Что ты имеешь в виду? — пробормотала Сидзума, ведя себя так, будто она была полностью занята поеданием бананового торта.

— Хватит притворяться, будто вы не знаете. — сказала Миюки. — Аманэ Отори называют почитаемым Принцем Спики, Сидзуму-онээ-сама знают как Королеву Миатор… — Она посмотрела прямо на Нагису. — А что же вы, новенькая? Пускай вы и можете быть одной из коротких интрижек Королевы, но вас выбрали в качестве официального партнёра. Вы словно Белоснежка Спики, все ученицы Миатор вам завидуют… ну, так оно должно быть.

Нагиса стыдливо опустила голову и чуть не поперхнулась вторым кусочком торта, что она только что умяла.

Да, я виновата в том, что нахожусь рядом с Сидзумой-онээ-сама, хоть и не достойна этого… Это всё я виновата…

Вдруг Нагиса кое-что осознала.

Она сказала: «так оно должно быть»?

— Да, так оно должно быть. Вы должны быть объектом всеобщей зависти. Но… вы помните? Помните то фальшивое письмо, которое заманило вас в библиотеку? — С каменным лицом Миюки допила чай.

Нагиса проскрипела зубами.

Письмо, которое заманило меня в библиотеку… Я никогда его не забуду!

После объявления о том, что Нагиса вступает в соревнование за титул Этуаль, многие старшеклассницы вызывали её и досаждали ей. То письмо так утешило девочку; оно казалось ей единственным спасением, однако…

Рассказ Нагисе о прошлом Сидзумы на самом деле был лишь для того, чтобы подавить Нагису и настроить её на проигрыш в соревновании за титул Этуаль.

Хоть Нагиса и поразилась тому, что кто-то был настолько завистливым, что послал ей это письмо, она испытала куда более великий шок, когда узнала о прошлом Сидзумы.

Каори Сакураги… самая любимая «младшая сестрёнка» Сидзумы. Каори отошла в мир иной прошлой весной, когда Сидзума стала пятиклассницей. До случая с этим письмом Нагиса ничего о ней не знала.

Сидзума была такой бодрой, сильной и прекрасной, она постоянно дразнила меня. Она была такой игривой, и я даже не могла знать о её болезненном прошлом…

Я была такой бестолковой…

Нагиса не заметила, что Тамао пристально смотрела на её полное грусти лицо.

Миюки продолжила:

— Разумеется, так как вы новичок, то даже не можете представить, насколько огромна популярность Сидзумы-сама… то письмо, на самом деле, мелочь по сравнению с мириадами другим ужасных вещей, что могли с вами произойти. Возможно, правда в том… что вас не обижали больше, чем уже было… из-за того, что Сидзума-сама… такая добродетельная. Объективно говоря, любовь Сидзумы-сама к той, кому она благоволит, пересиливает всё… и я верю, что никто не посмеет действовать вопреки её желаниям. Кроме того… многие из учениц пребывали в сомнениях. Даже когда они увидели, что Сидзума-сама решила вступить в соревнование, они знали, что она уже выигрывала корону Этуаль в прошлом году, так что они не особо верили, что она снова станет участвовать, особенно когда её одноклассницы готовятся к экзаменам на поступление в университет… но Сидзума-сама и вправду захотела сражаться. Вот только из-за заговора Томори, главы студсовета Cпики… — Миюки посмотрела вниз, её глаза потемнели.

— Заговора? — поинтересовалась Тиё и присела на край стола, нервно слушая разговор.

— Да, заговор. «Хотите ли вы связать себя с кадэт, что стоит перед вами, как с единственным партнёром в этой и следующей жизни?» — этот вопрос был самой что ни на есть уловкой. Даже не верится, что Сидзума-сама должна была ответить на него на глазах у всех. Уверена, это раскололо бы Миатор. Знай я об этой коварной схеме, то возразила бы. Но того вопроса не значилось в списке вопросов, приложенному к расписанию состязания соревнования за титул Этуаль, которое заранее выдали студенческому совету Миатор. Глава Томори применила простой стратегический ход, чтобы убедиться, что Спика получит корону Этуаль. Зная о верности главы Томори идеалам честности Спики, я была поражена этим подлым ходом….

Миюки намеренно повернулась к Сидзуме. Та отпила чаю, ведя себя так, будто она была не при делах.

— К несчастью, — снова заговорила Миюки. — схема главы студсовета Спики возымела эффект: Сидзуме-сама, великолепной Этуаль прошлого года, пришлось объявить это перед всеми её поклонницами в Миатор. Сидзума-сама…

Миюки со всей серьёзностью кивнула Нагисе.

Что, я?

Нагиса была ошеломлена, но Миюки лишь хихикнула.

— Сидзума-сама провозгласила, что она любит новенькую, Нагису Аой, больше всех на белом свете.

— Л-л-любит? — выкрикнула Нагиса.

— Ш-ш, Нагиса-тян, не так громко… — Тамао, обеспокоенная шептанием вокруг них, схватила Нагису, почти свалившуюся из своего кресла.

— Ну… что ты пытаешься сказать? — спросила Сидзума, дуя на чай.

Миюки взглянула в лицо Сидзумы и сменила тон.

— Теперь правдивость вашего объявления уже не играет никакой роли. Кто-то поверил в него, кто-то нет, но…

— Но что?.. — не поднимая головы, продолжала смотреть в чашку Сидзума.

— Теперь роль играет то, что вы объявили о своей любви перед всей школой. Ваше объявление, истинно оно или нет, могло заставить голосовавших за вас в прошлом году почувствовать себя преданными. Разумеется… любовь может принять любую форму и может со временем измениться. Даже я…

Миюки выдохнула, на секунду задумалась, затем продолжила:

— Даже я… верю, что любовь, какой бы прекрасной и идеальной она ни была, может со временем измениться или вовсе угаснуть. Я считаю, это естественно. В отличие от фантазий множества учениц Миатор, такой вещи, как вечная любовь, просто не существует. На самом деле… чем она прекраснее и идеальнее… тем скорее она может исчезнуть, будто сон… — Она посмотрела в сторону. — Но так как вы, Сидзума-сама, выиграли прошлое соревнование за титул Этуаль, многие поставили свои надежды и мечты на вас… и на прекрасную девочку, что покинула нас. В Миатор ещё есть немало учениц, узревших эту драматичную судьбу, эту безграничную любовь, красоту и восхищение между вами. Зная это, ваше объявление… могло вызвать множество проблем. Теперь Сидзума Ханадзоно любит Нагису Аой больше всех на свете и будет любить её даже в следующей жизни… И где же теперь быть бедной Каори Сакураги?

Раздался звон, все замолкли.

Каори Сакураги… Снова это имя…

Нагиса пришла в чувства.

Если те вещи, что были в «Справочнике Астреи» и о которых рассказала Тиё, всё же правда, тогда Сидузма-сама… не может любить меня больше, чем Каори Сакураги…

То, что Сидзума-сама сказала тогда у «Уст истины», было всего лишь фальшью, чтобы выиграть соревнование за титул Этуаль. Это очевидно, какой бы бестолковой я ни была…

Но мне всё равно… Я знала, что даже не могу стать ровней… прекрасной девочке, которая, как все чувствуют, принадлежит Сидзуме-онээ-сама…

Но я… хоть чуточку… хочу понять, какие между ними были отношения…

В своей душе Нагиса слышала слова Миюки. В голове появились некие мысли и чувства.

Это была такая драматичная судьба. История безграничной любви, красоты и восхищения.

Сидзума-онээ-сама сказала, чтобы я доверяла ей. Хоть я и встретила её совсем недавно, но я верю ей…. Я верю этому прекрасному, лучезарному человеку. Глядя на её полные сил глаз, мне просто не верится, что она может лгать или притворяться.

Нагиса была уверена, что она чувствовала любовь Сидзумы.

Чувства Сидзумы-онээ-сама ко мне не могут быть притворными…

Но…

Мне любопытно, что было между Сидзумой-онээ-сама и её самой любимой девочкой. Какая Каори Сакураги была? И что чувствовала Сидзума-онээ-сама к ней? Как Сидзума-онээ-сама любила… и заботилась о ней… и когда им пришлось попрощаться друг с другом?..

— Э-эм, насчёт Каори Сакураги…

Только Нагиса набралась достаточно храбрости, чтобы задать вопрос, как Сидзума острым и сильным голосом заглушила её:

— И какая же проблема должна касаться меня?

Миюки тут же ответила, будто ждала, что её об этом спросят:

— Это очень большая проблема. Давайте ненадолго забудем о репутации Нагисы Аой — ученицы Миатор не слишком хорошего мнения о ней. Прямо говоря, они относятся к ней как к мусору. Обычная новенькая без каких-либо ярких черт… Ой, простите меня!

Миюки кашлянула, как бы поставив Нагису на место, отчего Тамао тихонько посмеялась.

Глава студсовета взяла себя в руки и продолжила:

— То, что эта новенькая получает так много внимания от вас, Сидзума-сама, не делает приятно вашим поклонницам. Они приняли особое положение Каори Сакураги и простили вашу игривость и по-доброму восхищалась вами издалека; они заботились о вас. Но даже те, кто всё же сомневался в ваших намерениях, могут быть… рассержены после того, как услышали ваше заявление и увидели ничью в том состязании, где вы спасли Нагису-сан, когда она падала с башни. Если мы не будем осторожны, может случиться бунт.

Миюки была настроена серьезно, но Сидзума лишь посмеялась ей в лицо.

— Ха-ха… Бунт? Замечательно. Хотела бы я посмотреть… Спокойные ученицы Миатор устраивают бунт. Это будет поистине эффектное событие…

— Ох, что правда, то правда… — хихикнула Тамао.

Миюки сузила глаза, лицо посуровело.

— Как глава студсовета… я не хочу видеть, как ученицы Миатор теряют единство из-за этого переполоха. Не хочу сидеть сложа руки, если я могу предотвратить то, что уже случилось в Спике… И… — решительно ухмыльнулась она. — я очень надеюсь, что мы выиграем… Обладательница титула Этуаль два года подряд? Новый исторический рекорд в Астрее. Разве вы не считаете это великолепным триумфом нашей Королевы?

От услышанного Нагиса побелела. Тамао, не веря сказанному, пожала плечами.

Тиё сглотнула слюну… а Сидзума, не сказав ни слова, дотронулась губами до чашки с чаем.

Сделав глубокий выдох, Миюки заявила:

— У меня есть план. — Она всмотрелась в лица всех четырёх девушек. — Он приведёт пару Аманэ к гарантированному поражению, поднимет шансы Миатор на победу и защитит Аой-сан от будущих пустяковых завистнических проделок вроде недавнего злополучного письма.

Огромные врата Парка Девы.

Парк Девы простирался перед школами с востока на запад, и его главные врата, которые высятся прямо напротив главных ворот школ, защищены священным парком непорочных дев, потому обычно его створки закрыты. Их открывают только во время особых мероприятий.

Перед вратами стояла девушка, которую переполняли глубокие чувства. Рядом с ней лежал большой темно-синий чемодан. Выглядела девушка так, словно только-только приехала из аэропорта, поскольку багажная бирка авиакомпании всё еще висела на чемодане.

Прибыла она из России…

— Наконец, время пришло…

Стоя прямо, девушка ладонями убрала челку с бровей… и глазами, в которых читалась готовность сражаться, она смотрела на символ в центре ворот — три маленькие железные звезды.

Эта девушка, достаточно маленькая для своего возраста, казалась ещё меньше по сравнению с огромными воротами, и всё же вокруг неё была переполненная силой аура.

«Я спасу Спику вместо тебя…»

Как только девушка пообещала себе, на кончик её носа упала капелька дождя.

С серых небес одна за другой закапали крошечные капельки.

«Наконец-то начался дождь…»

Чёрные тучи нависли над подножием холма.

«Нужно поторопиться…»

Макото схватилась за ремень чемодана. Её тонкие ноги зашагали необычно широко и уверенно.

Она направлялась прямо к… святой земле Астреи.

Миновав Парк Девы, девушка шла к месту, которое официально называлась Залами Астреи, но ученицы его звали Клубничными Спальнями.

Однако перед тем, как пойти туда, ей нужно было кое с кем встретиться.

Макото изменила ход своего пути… и пошла к зданию школы Спики.

— …Вот поэтому улыбнись. — Тикару радостно закончила речь.

Когда она впервые зашла, кабинет студенческого совета Спики всколыхнулся от удивления, но по ходу объяснения члены студсовета успокоились.

Теперь, когда в воздухе повисла тишина, никто не смел нарушить молчание даже кашлем.

Напряжение в кабинете нарастало. За огромными стеклянными стенами небо из серого стало почти чёрным.

— Но… — Цубоми решила нарушить гробовую тишину, но, нервно водя глазами из стороны в сторону, она взяла на тон повыше, из-за чего её молодой голос зазвучал ещё милее (в прошлом году она закончила начальную школу). — Э-эм, если этот план осуществится… и выпускница начальной школы Спики всё же вернется, то первый этап соревнования за титул Этуаль же уже кончился… Не слишком ли поздно? И вообще возможно ли её вступление в борьбу?..

— Да… слишком поздно, — заворчала Канамэ. Она выглядела такой же раздраженной, как и обычно. Но теперь, казалось, «Гамлет» чего-то боялась.

— Ну… это верно. — согласилась Сион. — Даже если она вернётся в школу, первый этап уже пройден, так что даже для неё будет сложно поучаствовать во втором. Вернись она во время первого, то могла бы что-то сделать. Разумеется, беря во внимание нынешнее положение Спики, если мы представим нового претендента, то на студсовет точно хлынет очередная волна критики… Так или иначе, я даже не знаю, можем ли мы сделать так, чтобы она приняла участие в такой момент. Возможно, только в следующем году…

Раздался громкий хлопок, и дверь в кабинет студенческого совета с открылась с грохотом.

Никто не заметил присутствие этого человека… до сей поры. Все оглянулись, чтобы посмотреть. В забитую комнату ворвался воздух снаружи.

Двустворчатые двери буквально вытолкнули…

Посреди дверного проёма стоял парень… нет, стояла девушка.

У неё были короткие волосы орехового оттенка, которые, казалось, сияли. Фигура маленькая, но и голова тоже, так что она имела хорошее телосложение и красивый профиль. Хоть формы и были непышными, и вообще выглядела она как андрогин, девушка стояла достаточно твёрдо, уверенно, руки сгибала, как привлекательный юноша в самом расцвете сил. Её невероятно маленькое лицо имело идеальные пропорции.

— Ох… всем доброго дня… Я вернулась.

Девушка помахала рукой, и всем она показалась загадочной, но в то же время и притягивающей.

Все удивились такому удачному совпадению.

Все, кроме Тикару.

— Ха-ха-ха… ох, смотрю, у вас встреча в самом разгаре? Или вы, может быть, меня дожидались? — спросила Макото, войдя в кабинет.

Девушка посмотрела на бумаги в руках Цубоми.

— А… вы говорили о соревновании за титул Этуаль, да? Замечательно. Я рада, что появилась вовремя. Не волнуйся… Я вернулась, потому всё будет в полном порядке, — сказала она, улыбнувшись Цубоми. Её улыбка была такой прекрасной — и такой пленяющей.

— П-почему вы так говорите... — Цубоми попыталась спросить, но Макото уже перевела взгляд на Канамэ.

Она посмотрела на красную розу в нагрудном кармане «Гамлета».

— Меня порадовал такой радушный приём.

Макото гордо и изящно улыбнулась Канамэ, отчего та почувствовала слабость в коленях и чуть не стекла со стула на пол, но собралась с духом и посмотрела в сторону.

Наконец, Макото прошла к дальнему месте в кабинете — сидению главы студенческого совета Спики, Сион Томори, позади которого была огромная стеклянная стена.

— Давно не виделись… Сион-кун, помнишь меня? Даже когда я уехала учиться в Россию, то постоянно думала о Спике — потому что я горда тем, что являлась ученицей Спики. Понимаешь? Это было место для гордости, для вечности… И я не могу позволить ему быть ничем иным.

Макото снова улыбнулась, как чистый и невинный ангел.

Она подошла поближе к Сион. Сильный, но головокружительно сладкий мускус витал в воздухе.

— Предоставь все мнё. — прошептала девушка на ухо Сион. — Ты глупая, Сион. Вместо того, чтобы положиться на незаинтересованную Принц Аманэ, тебе в первую очередь следовало попросить помощи у меня. Или… ты не решилась вызвать меня из России? Ах… не волнуйся и просто наблюдай. Я защищу честь Спики вместо тебя. Господи, у тебя такое красивое личико, не порти его. Тебе больше не нужно выглядеть такой напуганной. Я понесу твой тяжелый крест…

Макото вновь улыбнулась, подобно чистому и прекрасному ангелу…

Или же подобно злобному и хитрому дьяволу…

Лицо Сион дёрнулось от внезапного изумления.

Ветра стихли, оставив после себя густые черные тучи…

— Я… я ненавижу все эти беспорядки, в которых погрязла Спика… и я не могу смотреть, как ученицы ссорятся друг с другом. Сильная белая звезда Спики, что сияет в прекрасном небе — именной этой звездой я восхищаюсь. Этот образ я постоянно держала в голове, когда находилась в России. Спика, моя любимая школа, была источником моей гордости.

Последние слова Макото звучали грустно. Её юношеская чистая печаль тронула сердца всех присутствующих.

«Мы любим Спику так же, как и ты. Ради чести Спики… мы все разделяем желание заполучить корону Этуаль ради школы…», — думали они.

— Ради Спики я хочу сделать всё, что в моих силах. Конечно, в Россию я отправилась, чтобы исполнить давнюю мечту — стать профессиональной скрипачкой. Но Спика важнее этого… Я, наконец, поняла, что всегда должна была оберегать звезду Спики, чтобы она продолжала ярко сиять. Поэтому я и бросила всё… Я знаю, это было глупо… Но я знала, что должна сделать это — и вот я здесь.

«Да. Единственное, что моя любимая оставила после себя, — это звезда Спики и её честь…»

Макото больше не могла сдерживать муки внутри себя. Она посмотрела вбок, чтобы скрыть полное боли лицо… но все неправильно поняли её поведение и почувствовали себя ужасно.

«Мы даже ученицу, прибывшую из-за границы, заставили испытать беспокойство и вину…»

— Мы ценим то, что вы вернулась… но что в данный момент вы можете сделать? — поинтересовалась Момоми.

— О, ну… на самом деле…

Внезапно Макото захихикала. Её смех звучал так невинно и забавно, словно свет солнца прорвался через чёрные тучи. Это было подобно тому, как утихла буря, и на душе у всех стало тепло.

— Ну… — продолжила прекрасный беззаботный ангел. — у меня есть чудесная мысль. Уверена, все вы удивитесь ей, но… Господь очень любит Спику. Откровение явилось мне, подобно тому, как посланник Бога нисходит с небес.

Хохочущая Макото напоминала молодого запечатлённого на фреске молодого и игривого ангела Михаила.

На один миг её глаза… стали жестокими. Пришло время начинать спектакль.

На один только миг истинная натура Макото — натура жёсткого и холодного, словно сталь Императора — показала себя.

— Я требую, чтобы состязанием кадэт во время второго этапа был «Безликий дьявол»!

Веселая атмосфера в кабинете угасла, воцарилась неопределённость.

Момоми стояла с раскрытым ртом, а лицо Канамэ посинело от потрясения.

Цубоми и остальные члены студенческого совета были возбуждены (очень возбуждены) услышанными зловещими словами и отказались их принимать.

Макото осталась довольна реакцией и невинно улыбнулась Сион.

— Сион-кун, это состязание же позволит мне вступить в борьбу на данном этапе? И… ученицы Спики, особенно поклонницы Принца Аманэ, уверена, будут очень обрадованы этому решения. Как думаешь?

Лицо Сион сморщилось, как будто она съела горького жука.

— Ну-ну, не надо, — сладостно сказала Макото. — Я уверена, что к тому времени, как второй этап закончится, тебе больше не понадобится Принц Аманэ. Разве… поначалу она не была не заинтересована в участии? Знаешь, мы должны позволить принцу и принцессе жить долго и счастливо наедине. Я стану звездой Спики вместо них. Я покинула Россию, даже не осознавая, что Спика может вот так измениться… Мне так жаль. Но теперь, когда я вернулась, беспокоиться больше не о чем.

Макото встала рядом с Сион и приобняла её за плечи, как будто они были давними друзьями…

Она посмотрела прямо в глаза Сион, словно вызывая её на поединок.

— Я стану новой Этуаль Спики. Я хочу возродить величие «Пяти Великих звёзд»... собственными руками.

Тем временем в гостиной Клубничных Спален…

— Сначала я хочу потребовать изменение состязаний второго этапа.

От столь смелых слов Миюки Тиё, Тамао и Нагиса невольно сглотнули слюну. Миюки, глядя на озадаченные выражения лиц Нагисы и остальных (кроме Сидзумы, продолжавшей безразлично попивать чай), продолжила объяснение в присущей ей, скромной главе студсовета, холодной манере:

— Согласно объявлению организаторов соревнования за титул Этуаль этого года, студенческий совет Спики выбрал проведение теннисного турнира для кадэт. Это очень в духе Спики, так как они известны своей сильной спортивной программой. — Она ухмыльнулась. — Но это состязание идёт сразу после «Скачек дев» — выбранного в произвольном порядке состязания, в котором у Спики тоже было явное преимущество. Глава Томори такая бесхитростная. Возможно, она изначально собиралась выбрать побольше спортивных состязаний, чтобы Спика точно победила. Конечно, Сидзума-сама очень неплохо играет в теннис… да и Нагиса-сан выглядит физически подходящей для этого дела, так что у Миатор всё еще неплохой шанс выиграть данный этап, но…

Нагиса снова сглотнула слюну во время паузы Миюки.

— Основываясь на причинах, которые я озвучила раньше… мы не можем допустить того, чтобы они воспользовались этой возможностью. Как глава студенческого совета Миатор, я потребую изменения состязания, чтобы дать нашей школе большее преимущество.

Тамао и Тиё посмотрели вверх и с нетерпением ждали, что дальше скажет Миюки.

— Мы потребуем, чтобы состязанием кадэт второго этапа стал… «Безликий дьявол».

От услышанного Тамао и Тиё охватил ужас.

— Я, как глава студенческого совета, считаю, что это состязание больше подходит к долгой истории и традициям соревнования за титул Этуаль, чем скучный теннисный турнир. Все согласны с моим мнением?

Миюки нежно улыбнулась собравшимся девушкам. Тамао и Тиё понурили головы от страха, и Нагиса от этого вида задрожала.

Сидзума молча пила чай.

— Что ж, девушки, мне нужно заполнить кое-какие бумаги, чтобы заселиться в общежитие, так что прошу простить меня. Э-эм, может кто-нибудь показать мне путь?

Макото оглядела кабинет сверкающими глазами.

Одна из второклассниц подбежала к ней из самого дальше угла комнаты, позабыв о куче работы.

— Конечно, Макото-сама. Почту за честь!

Шарм Макото одолел её, лицо зарумянилось, глаза стали влажными.

Краем глаза Макото увидела девушку — главу студенческого совета женской школы Святой Люлим, Тикару…

Макото обернулась.

«Хорошо, Тикару, я вернулась… Твоё письмо… это прелюдия революции Спики!»

После ухода Макото кабинет студенческого совета стал мрачно тихим, а губы присутствующих складывались в яркие и прекрасные улыбки. Выражения лиц менялись подобно тому, как переливаются стеклышки в дорогом иностранном калейдоскопе. Каждое было изящным, манящим и загадочно привлекательным…

Цубоми пребывала в ошеломлении… побелевшая Канамэ закусила губу… а Момоми с болью смотрела на Сион.

Сион же… всматривалась в стол для совещаний.

Изначально она задумывала положиться на гордость Спики и великую звезду, Принца Аманэ, хоть у той и имелась небольшая слабость в характере, и заполучить корону Этуаль, которую Спика не выигрывала уже очень давно.

Она знала, что должна совершить этот подвиг — во славу Спики.

Но её собственному тайному замыслу — создать первую в Астрее мужеподобную пару из Аманэ из Канамэ — помешало появление Хикари Коноханы.

Из-за неё Принц Аманэ, которая считала себя «нормальной», которая находила пары девушек странными… сама влюбилась в девушку.

Сион верила, что даже с таким неожиданными поворотом событий победа всё еще достижима.

На самом деле, она надеялась, что решительная Принц Аманэ станет более мужественной, превратится в настоящего принца и защитит свою новую любовь.

Но это решение обернулась провалом. В школе никто не ненавидел Аманэ, вот только ученицами овладела завистливая неприязнь и возмущение по отношению к Хикари.

Теперь… зажглась новая звезда.

Станет ли эта звезда вестником победы или же она станет ловушкой, ведущей к краху Спики?

Сион не знала этого. Но сейчас… у неё не было иного выбора.

— Что ж, — сказала она, подняв исполненное решительности лицо. — полагаю, теперь у нас не осталось других вариантов. Ладно, все…

Раздался мягкий стук в дверь.

В кабинете снова воцарилось напряжение — неужели Макото вернулась?

Но той, кто вошла в кабинет, была ученица Миатор, облачённая в школьную форму угольного оттенка. В руках она держала поднос.

— Прошу прощения. Я пришла, чтобы доставить вам сообщение от студенческого совета Миатор.

Высокая, худая ученица Миатор поклонилась. Всё еще свесив голову, она вошла в комнату и зашагала прямо к Сион.

Наконец девушка подняла лицо и посмотрела на главу студенческого совета Спики.

«Я уже видела её раньше. Она одна из “Четырёх Святых Миатор”», — подумала Сион.

Но не успела она вспомнить имя, как девушка заговорила:

— Вы — глава студенческого совета Спики?

— Д-да…

Ученица Миатор даже не улыбалась. Её лицо было безэмоциональным и подобно маске. Она подняла лакированный поднос на уровень груди.

— Я пришла, чтобы доставить вам сообщение от главы нашего студенческого совета.

В центре подноса лежал конверт, на котором стоял штамп с печатью Миатор.

Сион осторожно взяла конверт, и посланница из другой школы подняла голову и отступила на пару шагов назад.

Глава студенческого совета Спики кивнула. Не произнеся ни слова, посланница удалилась.

Девушка была обескуражена, но тут открыла конверт и начала читать вложенное в него письмо:

«Требование о замене состязания второго этапа соревнования за титул Этуаль.

Беря во внимание сложившуюся ситуацию, в которой глава студенческого совета Спики подозревается в нечестном проведении соревнования за титул Этуаль…

Я не считаю, что были совершены какие-то незаконные действия, но наши школы верны строгой приверженности традициям и сохранности соревнования за титул Этуаль и чувствуют, что это угрожающее положение нельзя оставлять без должного внимания.

Кроме того, согласно объявлению о состязании второго этапа, было указано, что сильнейший кандидат о Спики, пара Аманэ Отори, была освобождена от участия в этом этапе и автоматически проходит в следующий.

Как глава студенческого совета Миатор, я душой верю, что жеребьёвка проходила честно, но если полученный результат будет объявлен, это только подольёт масла в уже объятую пламенем Спику, и этот огонь может перейти и на Миатор, обнажив скрытое недовольство в нашей школе…»

— ...Итак, пусть это и будет немного высокомерно, но я требую изменить состязание…

Сион замолчала.

— Что такое, Сион-тян? — взволнованно спросила Момоми.

Сион продолжила дрожащим голосом:

— Мы требуем… заменить…

— Что? — одновременно произнесли Канамэ и Цубоми.

— ...На «Безликий дьявол»...

У Сион подкосило ноги, и она бухнулась обратно в кресло.

Какое астрономическое совпадение…

Тикару оценила всю ситуацию.

Она чувствовала приближение бурного шторма. Она на самом деле испытывала наслаждение в ожидании грядущей бури. Спину странно, но приятно пощипывало.

«Боже… вот я глупенькая… Я и вправду… люблю этот трепет»

Смеясь над самой собой, она думала об одной ученице Люлим.

— А что это такое — «Безликий дьявол»? — осторожно поинтересовалась Нагиса.

— Ну… — через какое-то время ответила Миюки. — «Безликий дьявол» — это…

«Безликий дьявол» — это одно из состязаний соревнования за титул Этуаль, как и «Уста истины» и «Скачки дев».

Но это было очень необычное состязание, проводили его куда реже.

Давным-давно его посчитали… скучным и в достаточной мере жестоким.

Пара Этуаль, к которой относились как лучшим «сёстрам», была чистой и счастливой; её считали объектом восхищения.

Со временем, когда поклонницы стали более организованными, и популярные ученицы начали показывать уникальные качества, фанатки выросли из изначального замысла выявить пару с самыми чистыми и сильными эмоциональными узами, и соревнование за титул Этуаль стало просто поиском популярных звёзд школ.

Недавние соревнование включали в себя больше состязаний, в которых участницы показывали свой «артистизм», нежели испытаний истинной любви, и «Безликий дьявол» стали проводить всё реже и реже.

Даже Миюки и Сион, вершины их школ, никогда раньше не проводили это состязание. Они лишь имели общее представление, которое переходило из уст в уста, как легенда.

Почему?

Правила «Безликого дьявола» таковы: на две недели энэ и кадэт запрещено видеться и говорить друг с другом. В течение этих двух недель они должны терпеть, тем самым уверяясь во взаимной любви. Те пары, что поддадутся искушению дьявола, будут исключены. Те же пары, что устоят перед сладкими речами дьявола, пройдут в следующий этап.

Энэ и кадэт — Сидзума и Нагиса — будут ходить в школу как обычно, но на две недели им будет запрещено видеться друг с другом. Они должны выдержать двухнедельные отношения на расстоянии.

И всё это время дьявол будет искушать их.

Ученица из другой школы — скорее всего, в данном случае из Спики — будет выбрана в качестве искушающего. Разумеется, ученица не должна говорить, что она является дьяволом.

Этот безымянный неизвестный никому дьявол будет приходить к ним без всякого объявления. Со сладкой улыбкой на лице, дьявол будет соблазнять Нагису или Сидзуму.

Дьявол должен любыми способами выпытать определённые ключевые слова из одинокой и удручённой цели. Например, прямо сказать «Я люблю тебя больше, чем Сидзума-сама» или «Пожалуйста, забери меня с собой».

У дьявола будет список заранее выбранных ключевых слов, и если цель произнесёт хоть одно из них, он победит.

Когда дьявол достигает желаемого, и цель колеблется или влюбляется в него, пару исключают из соревнования. В таком случае дьявол имеет право выбрать себе партнёра и принять участие во втором состязании второго этапа, или же может отказаться от этого права.

Такое состязание обычно устраивают более слабые школы, чтобы уменьшить число сильных конкурентов — это была система проверок и баланса. Но в отличие от тех, кто принимает непосредственное участие, зрители считали, что в «Безликом дьяволе» отсутствует элемент драмы или развлечения. Две недели проходили тихо, и это было очень скучное для них состязание.

В то же время и та, и другая сторона считали, что это очень жестокое испытание, созданное для того, чтобы пары распадались, и оно не подходит для мирного соревнования за титул Этуаль…

Таким образом это тёмное и жуткое состязание во время «Л’Эпрёв д’Амур» было погребено во времени.

Сидзума отрезала ещё один кусочек бананового торта. Это был уже третий для неё.

— Сейчас наша самая большая угроза — это Принц Аманэ из Спики и её партнёр, Хикари Конохана, — отметила Миюки. — Но в этой паре… состоят стеснительная, робкая и ничуть не ведущая себя как принц главная героиня и её партнёр, только недавно переведённая в новую школу, и которая временами тоже бывает очень зажатой и стеснительной.

Хм, а ведь и правда… Хикари не выглядит такой уж сильной.

Нагиса считала Хикари очень доброй, миленькой и чувствительной…

— И если они не смогут сдержать свою щенячью любовь даже на публике… то получится, что это будет как морганатическая любовь, как у Золушки. Конечно, сюда ещё и входит огромная стая подлых старшеклассниц, которая витает вокруг них…

Морганатическая любовь… Нагису передёрнуло от выбора таких драматичных слов. Это очень устаревшее словосочетание. Но она не могла посмеяться над ним.

— Говоря прямо, — стукнула по столу пальцем Миюки. — эта пара, возможно, испугается самой мысли не видеть друг друга всего лишь две недели. Нам даже не нужно посылать к ним дьявола. Если состязание изменят на «Безликого дьявола», то они рано или поздно будет дисквалифицированы.

Злобная ухмылка и блеск в глазах главы студенческого совета казались устрашающими. От этого Нагиса снова испуганно сглотнула слюну.

Глава студенческого совета продолжила:

— Дальше… А, да, Аой-сан… я выяснила, кто написал то письмо, чтобы заманить вас в библиотеку. Вам же интересно узнать, кто это был?

Стол задрожал от того, что его подвинули.

Это встала Сидзума.

— Кто? Кто это был? Кто побеспокоил мою дорогую Нагису!..

Губы Сидзумы тряслись, её волосы заколыхались, когда она встала напротив Миюки. Девушка покраснела от злости, и Миюки не смогла пересилить её и потеряла дар речи.

«О, а она серьезно настроена...», — подумала Миюки.

— Боже, Сидзума-сама, — после короткого затишья сказал глава студенческого совета Миатор. — пожалуйста, не надо так возбуждаться, даже если дело касается вашей обожаемой милашки Нагисы-сан! — отметила она язвиво.

Сидзума подошла… и слегка смутилась. Оконфузившаяся, она задёргала руками, чтобы поправить волосы, но тут же сделала ответный выстрел:

— Но… этот преступник сотворил такую ужасную вещь с моей Нагисой… Мне не терпится узнать, кто это был…

«Сидзума-сама засмущалась!», — думали Тиё и Тамао, закрывая рты, чтобы не залиться смехом.

Миюки посмотрела на группу девочек с глубокими эмоциями.

«Как же давно Сидзума-сама… показывала такие чувства?», — размышляла она. — «Нет, скорее всего, это первый раз, когда я вижу её такой смущенной…»

Девушка сделала глубокий выдох

«Вот и всё», — решила она. — «Теперь мне нужно убедиться, что все они согласны со мной».

— Ах, так я и думала… — Миюки состроила самое жалостливое выражение лица.

— Что ты думала?.. — спросила раздражённая Сидзума.

— Ну… хоть «Безликий дьявол» и станет невыгодным положением для пары Принца Аманэ… но это может стать невыгодным положением и для Миатор… потому что у нас то же самое уязвимое место.

Миюки решила дальше давить на виновность Сидзумы.

— Разумеется, Сидзума-сама куда непобедимее, чем Принц Аманэ. Но с реакцией, которую вы сейчас продемонстрировали, Сидзума-сама, если хоть что-то — неважно, насколько серьезное — случится с Аой-сан, вы будете беспокоиться, что может заставить вас нарушить правила и пойти и увидеться с ней. Учитывая то, что вы сказали, что «ваши слова — это правила Миатор»... ох, даже если моё требование изменить состязание на «Безликий дьявол» одобрят, может случиться такое, что наш Миатор может развалиться на части…

— Я не… настолько безрассудная, — пробормотала Сидзума.

— Тогда вы согласны с моим планом, Сидзума-сама?

— Эй, не торопись. Я ничуть не согласна с ним… я не смогу выдержать две недели вдали от Нагисы…

— Ох, конечно, не сможете. Я знала, что вам это не понравится. Это лишь просто моя мысль, но… — Миюки натянула свою самую прелестную улыбку. — Говоря о «преступнике из библиотеки», я уверена, что это была одна из ваших поклонниц.

Эти слова так легко соскочили с её губ.

Сидзума застыла.

«Миюки что-то знает?..»

— Инцидент случился за спиной у вас, Сидзума-сама, и его целью было убедить Нагису отказаться от участия в состязании кадэт. Учитывая мотивы, есть только подозреваемые. Возможно, это кто-то очень близкий к вам, и именно поэтому они не хотят, чтобы вы узнала об этом. Однако мы можем использовать это с пользой для нас.

Миюки снова сделала паузу. Сидзума окончательно замолкла.

В голове Тамао зажглась лампочка, и она осознала: «А, так вот почему меня пригласили».

— Во время прохождения «Безликого дьявола»... вам двоим нужно держаться подальше друг от друга. — сказала Миюки — Это означает, что враг — тот библиотечный преступник — будет знать о вашей разлуке. Он точно использует этот шанс. Она наверняка попытается заманить Аой-сан в очередную ловушку.

— Э-эй, нет! Если вы знаете, что она сделает это, то почему бы нам просто не поймать её?.. — пожаловалась Нагиса.

Тамао рассмеялась.

— Боже, Нагиса-тян, ты забыла об очень важном человеке? Ай-яй-яй, — сказала она, улыбаясь.

— О, если вы ещё не поняли, то этот план может сработать, — бодро ответила Миюки. — Во время отсутствия Сидзумы-сама библиотечный преступник будет…

— ...Пойман... — Тамао натянула во весь рот ухмылку. — ...Очень важным и надёжным другом, Тамао Судзуми!

— Ого… Блестяще! — тоже заулыбалась Тиё.

— Что ж, Судзуми-сан… В течение этих двух недель не отходите от Аой-сан ни на шаг. Вдобавок к нашему библиотечному преступнику, Спика может подослать одного или двух дьяволов, но вы, Судзуми-сан, очень сообразительная, так что я не беспокоюсь, что оставляю всё на вас. Да… На самом деле из вас выйдет отличная глава студенческого совета. Вы заинтересованы в этом? Я могу представить вас как одного из исполнительных помощников комитета, так что рассчитывайте на место в студенческом совете...

— Ох… божечки… Я уже несколько раз отклоняла предложения. Я не смогу вынести столько тяжкую ношу. И… я не хочу брать на себя слишком большую ответственность. Я хочу провести мои дни в спокойствии рядом с милой девочкой, как Нагиса-тян…

Тамао обняла Нагису.

Нагиса ничего не поняла из этого разговора.

Э? Значит, то испытание — «Безликий дьявол» — точно станет состязанием второго этапа? Это значит… что две недели я не смогу увидеть Сидзуму-сама…

И… я хочу знать… истинные чувства Сидзумы-сама…

Удовлетворённая тем, что её идее дали зеленый свет, Миюки в совсем не привычной ей манере восхищённо показала пальцем на Нагису:

— Ну-ка, Аой-сан, не вешать нос. Мне нужно, чтобы ты за эти две недели кое-что сделала. Ты же не очень хорошо танцуешь?

— Что, танцы?

Нагиса была ошеломлена. Сколько раз за сегодня она уже сказала «что»?

— Да, танцы. — ответила Миюки. — Массовые танцы. Главное событие «Безликого дьявола» — танцы. После двух недель разлуки пара сходится в состязании энэ и танцует перед толпой зрителей. Это будет проверка на совместимость двух людей — разлучение было лишь первой половиной испытания. Те пары, что не устояли перед искушениями дьявола, немедленно дисквалифицируются, но те, кто выдержал, должны доказать их близкую связь через идеальный танец. Это самая трудная часть состязания. Во всех трёх школах Астреи есть уроки танцев, но я сомневаюсь, что они были в вашей прошлой школе, так что у тебя может быть недостаточно опыта…

— Что, в старой школе Нагисы-онээ-сама не было никаких уроков танцев? — не скрывая подлинного удивления, спросила Тиё.

— Ох… тогда нам нужно хорошенько позаниматься! — Тамао заулыбалась всё шире и шире от одной мысли об этом дополнительном задании, и Миюки довольно посмотрела на неё.

— Танцы?.. Да я ни разу в жизни не танцевала!.. — заревела Нагиса.

Раздался скрип — из колонок в гостевой зазвучала мягкая мелодия органа.

«Жительницы Клубничных Спален… скоро будет званый ужин… Мы просим всех жительниц приготовиться… Повторяем… Жительницы Клубничных Спален…»

— Ах!

— Боже, уже! — одновременно выпалили Тиё и Тамао.

Они заметили, что в гостевой стало пусто.

— Мы слишком увлеклись разговором… — Миюки почувствовала себя виноватой.

Нагиса обернулась, чтобы посмотреть на Сидзуму, сидящую в одиночестве.

Та полностью погрузилась в раздумья.