Глава 5. Чёрный клин вбивается в высящуюся скалу

Шёл месяц Иоанна Крестителя, день памяти Святого Мериадока… седьмое июня.

В этот же день начинался и сезон дождей.

Прошло уже десять дней, как ученицы переоделись в летнюю форму, и это был первый для Нагисы раз, когда она надела эту одежду. На белой блузке с короткими рукавами в некоторых местах вырисовывались сложные узоры; её дополняла юбка ярко-зелёного цвета. Летняя форма существенно отличалась от зимней, но тем не менее была классической и красивой, как Миатор, и наравне популярной.

Нагиса пришла в школу, вымоченная удручающим дождём, и потерянно пялилась в окно, наблюдая, как по нему стекает вода. Девочке не дали возможности насладиться её новой формой.

— Эй, в тучах витаешь, что ли? — Тамао щёлкнула пальцами. — У тебя на это слишком мало времени, Нагиса-тян! Собирайся!

Нагиса лениво обернулась.

— Что-о-о, и сегодня то-о-оже?.. — тихонько спросила она.

— Конечно! Нам разрешили заниматься самостоятельно, поэтому мы не должны терять ни минуты! — Тамао положила ладони на бёдра. Она вошла в режим учителя.

— Мы будем заниматься и после школа, так что можно хотя утром передохнуть? — умоляла Нагиса.

— Нет, нет, нет! Шутишь, что ли?! До главного события осталось всего десять дней! Тебе нельзя терять время попусту, Нагиса-тян!

— О-ох, но у меня уже всё тело стонет от боли…

— Это потому, что ты занимаешься непостоянно! Ты выглядишь довольно крепкой, Нагиса-тян, но я даже и подумать не могла, что ты ужасно танцуешь!

— Прости-и-и…

Нагиса звучала и правда очень жалостливо, но Тамао всё же вытащила её из класса.

Одноклассницы хихикали, глядя на это. Старания Нагисы наконец были приняты ученицами Миатор.

— Раз, два, три… Раз, два, три…

Тамао считала, сопровождая это хлопаньем в такт. Отзвуки хлопков раздавались эхом в просторном зале Кобу. Это был единственный на всю Астрею танцевальный зал, и входил он в кампус Миатор. Потолок, что высился почти на пять метров вверх, был выполнен из цветного стекла, образующего очертания птиц и цветов, нарисованных в японском стиле. Чем-то это здание в стиле современного ретро напоминало об эре Тайсё [✱]Подробнее на https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%B9%D1%81%D1%91.

Главное событие второго этапа соревнования за титул Этуаль — «Воссоединение после искушения», пройдёт именно в этом зале. Те девушки, что смогут устоять и преодолеть соблазны дьявола, сойдутся вновь и будут танцевать, не смотря на то, что они не видели друг друга целых две недели, и покажут, насколько сильна их любовь.

— Раз, два, три… Раз, два три… Ну же, не будь такой робкой! Двигайся плавнее… да, вот так…, а-ах, не в ногу! — раздражённо сказала Тамао. — Я же ещё в самый первый день научила тебя отступать. Нагиса-тян, ты постоянно делаешь лишний шаг, когда отступаешь назад. Возможно, ты пытаешься танцевать в четыре па, но танцем главного события будет вальс, а он в три па. На самом деле, это самый просто шаг для новичка, так что ты должна довольно быстро его отточить…

Тамао, гляда на съежившуюся от стыда Нагису, поняла, что она говорила немного грубо, и попыталась сбавить тон:

— Ну, ты довольно крепкая, Нагиса-тян. Я знаю результаты твоих зачётов по физкультуре. Ты пробегаешь пятьдесят метров за семь секунд, прыгаешь на полметра в высоту, грудь у тебя семьдесят девять сантиметров, и ещё ты дотягиваешься до кончиков пальцев ног почти на тридцать сантиметров....

— О-о-откуда ты это знаешь? — заурчала Нагиса.

— Хе-хе-хе, просто ты мне интересна.

— Интересна, говоришь… — Нагиса разинула рот.

— Отлично, ты снова стала весёлой. Нагиса-тян, в тебе есть потенциал, так что ты сможешь добиться успехов! Но почему так много ошибок? Ты выбиваешься из ритма и вообще вся какая-то неуклюжая…

— Неужели я так часто ошибаюсь? — стыдливо спросила Нагиса.

— Обычно ты очень бодрая и стараешься изо всех сил, но… сегодня это незаметно.

— Прости, — вяло извинилась девочка.

— Не извиняйся… просто пробуй дальше. Если ты не станешь лучше, кто знает, что Сидзума-онээ-сама со мной сделает…

В умах обеих девочек загорелся образ Сидзумы, что смотрела на них так, будто она обезглавила великана-людоеда, и говорила: «Хмф! Вы двое должны были учиться танцевать, но вместо этого тут развлекались? Боже! Я должна проверить тело Нагисы, не остались ли на нём какие-нибудь засосы… Иди ко мне, Нагиса... »

Девочки посмотрели друг на друга, выдохнули… и кивнули.

Тамао серьёзно спросила:

— Так… какие у тебя трудности? Ты, что, презираешь танцы, Нагиса-тян?

Нагиса сглотнула слюну и решилась сделать большое признание:

— Тамао-тян, видишь ли… — С самым жалостливым видом Нагиса показала пальцем ниже пояса, на юбку из белой кисеи с несколькими полупрозрачными слоями. Всё её тело закрывал черный гимнастический купальник с короткими рукавами, но длинная юбка на нём почти доставала до пола. — Я… не могу сосредоточиться в этом абсолютно неприличном наряде…

От жалобы Нагисы Тамао взорвалась смехом.

«Воссоединение после искушения» отличалось от обычных танцевальных вечеров в Астрее, потому что оно представляло из себя конкурс, а это подразумевало судей и оценки.

В Астрее творчество было привычным делом, потому что за это выставляли оценки. Разумеется, креативность проявлялась и в костюмах. Во время состязаний кадэт девочки носили вуали, а во время состязаний энэ — костюмы. Для танца требовались изысканные наряды. Но из-за того, что во всех трёх престижных школах для девочек скудные наряды не поощрялись, все танцевальные костюмы были элегантными, с широкими юбками-гаунами, которые носили благородные дамы времён эпохи Возрождения.

— Но ты будешь носить тяжёлое многослойное платье, и твои шаги будут ограничены… если ты не отработаешь движения в этом наряде, то всё будет насмарку…

Тамао не верила, что ей приходится объяснять это, но Нагиса настаивала на своём:

— Но… мне в нём так стыдно… Возможно, я даже плохо смотрюсь в нём… И глянь на мою прическу… Ох, Тамао-тян, я и правда должна носить его?.. — Голос девочки сошёл на нет.

— Конечно! Может быть, ты не знала, Нагиса-тян, но во время самого события на тебе будет сиять свет от бра на стенах, а сверху будет свисать люстра, как в Хрустальном дворце… [✱] Подробнее на https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%80%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B4%D0%B2%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86 и ты будешь выглядеть очень привлекательно! Все зрители будут следить за кадэт, одетой, как настоящая принцесса. Если ты не будешь носить этот наряд, то не будешь ровней остальным парам!

— П-правда?..

— Да! Разумеется! Боже… Не верится, что ты не могла сосредоточиться именно по этой причине… Всё, хватит нюни распускать, Нагиса-сан, потому что я собираюсь привести вас в форму. — рассмеялась Тамао. — Иначе… мне придется вас посадить в комнату для покаяний!

В ответ Нагиса слабо посмеялась.

— Ох… пожалуйста, не строй из себя сестру Фудзии…

— Раз, два, три… Раз, два, три…

В спортзале эхом отражался строгий голос. Ещё одна пара тренировалась танцевать.

В спортзале женского института Святой Спики танцевала облачённая в специальное платье Хикари Конохана.

— Эй! Ну-ка! Ты опускаешь руку, и тебе надо стоять прямо! Поворачивайся быстрее! Как только повернёшься, то держи лицо вот так... поверни прямо сюда! — Канамэ Кэндзё обеими руками схватила лицо Хикари, облитое потом от интенсивных тренировок, и дёрнула его прямо к ней.

Похоже, что они оттачивали очень сложный танец — гораздо сложнее, чем Нагиса и Тамао.

— Поверить не могу, что тебе разрешили перевестись в Спику без отработанных основ! Хорошо, снова с верхушки! Напряги всё тело…

Канамэ была одной из пятерки лучших танцоров Спики. Она имела опыт в ведущей, «мужской», роли.

Гамлет с неохотой согласилась поучить Хикари, потому что об этом её попросил студенческий совет. Поначалу она назло отказывалась, но Момоми плакала и умоляла её, говоря, что это «ради чести Аманэ-сама». Студенческий совет не мог себе позволить того, чтобы Аманэ стала посмешищем…

«Идеально…» — завелась Канамэ. — «Теперь я смогу сколько душе угодно пытать эту девчонку, к которой так привязалась Аманэ-сама»

— Эй! Ну-ка! Бёдра не выпячивай! Не думай, что ты вся такая горячая штучка просто потому, что ты нравишься Аманэ-сама! — снова едко бросила она.

— Да!

Удивительно… но Хикари каким-то образом удалось выдержать пытку Канамэ.

«Знаете… а в ней… есть потенциал…» — удивилась Гамлет. — «Но это лишь минимум, и лучше бы ей не разгильдяйничать»

Хикари держала позу и и продолжала танцевать, даже не смахнув пота с лица. Канамэ остановилась и осмотрела её.

«Знаете, а она и вправду милая... » — думала она. — «Она выглядит, как ангел, запечатленный в витраже монастыря… Ох, теперь я понимаю, почему Аманэ-сама влюбилась в неё…»

В спортзале заиграл торжественный «Вальс котят» [✱]Подробнее на https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%80%D0%B8_%D0%B1%D0%BB%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%8F%D1%89%D0%B8%D1%85_%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%B0,_%D1%81%D0%BE%D1%87._34_(%D0%A8%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%BD).

Хикари поскользнулась на собственном поту.

— Не поранилась?.. — невольно спросила Канамэ.

Она побежала к Хикари… но вдруг застыла на месте.

Девушка посмотрела на свои вытянутые руки. Она почти что… готова была обнять Хикари.

На ладонях проступил холодный пот.

Тем временем Аманэ одолевали тревоги.

Она сидела в классе и с мукой глядела на деревянную парту.

С последнего раза, когда Аманэ видела Хикари, прошло уже четыре дня. В перерывах между уроками она обычно слонялась по кампусу, но теперь она уединялась в классной комнате и сидела за партой.

«Скучно»

До это момента Аманэ не осознавала, что постоянно выходила из класса во время перемен. Но теперь это наконец снизошло на неё.

«Я… постоянно искала возможность увидеться с Хикари»

Она привыкла думать, что уходила из класса, чтобы не попадаться на глаза назойливым поклонницам. Но всё оказалось совсем не так.

«Знаешь, Хикари…. Даже сейчас я так сильно хочу увидеть тебя… Хотела бы я сказать тебе об этом перед тем, как мы разлучились…»

Аманэ, не отводя глаз от парты, вспоминала её последнюю с Хикари встречу, что случилась четыре дня назад.

— Мне… очень страшно. — Голос Хикари надломился. Она звучала так, будто вот-вот расплачется.

Вечерний лёгкий ветерок обдувал веранду. Стояла ночь перед началом второго этапа соревнования за титул Этуаль. В этот день двоим придётся расстаться на две недели, и Аманэ попросила Хикари о встрече в полночь.

Справа от гостиной в общежитии Спики располагалась огромная веранда, выходящая на лес Парка Девы. Аманэ старалась избегать общественных мест, в ту ночь она смело выбрала романтическое рандеву. Она нашла Хикари, облачённую в немного по-детски выглядящую ночную рубашку, и подумала, что девочка в ней смотрелась безумно мило.

— По правде… — стеснительно призналась Хикари. — Я думаю, что я настоящая эгоистка, и я не хотела говорить об этом вам, Аманэ-сама. Но… как только борьба за титул Этуаль снова начнётся, люди, которым я не нравлюсь, возможно, будут говорить вам всякое… И если всё же случится что-то… что-то, как во время «Скачек дев»... Я не знаю, смогу ли выдержать этого… поэтому мне страшно. И если вы встретите чудесную девочку, пока меня не будет… и она понравится вам больше, чем я… я тогда я не знаю, что и…

Глядя на Хикари и не слушая её нервный бред, Аманэ пленила невинность девочки… отчего она хихикнула.

— Боже… Ты такая милая, Хикари.

Аманэ растрепала волосы своего ангела. Хикари вздрогнула… и посмотрела на своего принца.

Слёзы, освещенные сиянием в веранде, скатывались, мерцая, по тоненькой дорожке вниз по щёкам, гладким, как фарфор.

— Аманэ-сама… вы не боитесь?... — Голос Хикари стал тише. Чтобы скрыть лицо, она подошла к скамейке и выглянула в Парк Дев.

Аманэ последовала за ней.

— Ах… Прости, Хикари… я не это имела в виду…

Девочка молча наблюдала за раскинувшейся перед ней картиной, но Аманэ прильнула к ней сзади… взяла ладонь любимой и нежно сжала её.

Аманэ попыталась не глядеть на лицо Хикари и смотрела в Парк Девы вместе с ней.

— Слушай, Хикари. Две недели пролетят быстро. Конечно, я тоже буду волноваться о том, что не смогу увидеться с тобой.

Хикари слушала голос Аманэ, и её сердце стучало всё быстрее и быстрее.

— Но… Если ты так беспокоишься… Прости меня. Должно быть, это я заставляю тебя беспокиться, Хикари….

— Нет… это я сама… и я просто… — Хикари почувствовала, как лицо становилось жарче.

— Но я хочу, чтобы ты верила мне… Я такая ужасная… и я не знаю, как правильно сказать об этом, но… я просто очень сильно люблю тебя, Хикари. — Слово «люблю» плавно слетело с губ Аманэ. — Возможно, ты думаешь, что это странно, Хикари… но этой первый раз, когда испытываю подобное… ха-ха… вот я и не знаю, как описать это… — смущенная, она пробормотала последние слова.

Сердце Хикари трепетало от радости и неожиданности, почти причиняя боль… затем… ей внезапно стало стыдно.

Не знаю, почему, но почему-то я всё это время знала о чувствах Аманэ-сама…

'Пускай это и странно, но за эти мысли я не считаю себя слишком высокомерной.

'Может, чувства Аманэ-сама достигли моего сердца… раньше этих слов…

Хикари ожидала, чтобы её особым чувствам наконец дали название.

Слова Аманэ «я люблю тебя, Хикари» сердце девочки приняло… свободно. Они придали ей силы.

— Всё хорошо. Это я заставляю вас беспокоиться, Аманэ-сама…

— Я хочу, чтобы ты знала… тебе не нужно беспокоиться об мне. Пожалуйста, верь мне. Я обещаю тебе, Хикари, что не сделаю ничего, чего ты не пожелаешь.

Аманэ обняла Хикари.

Сердце девочки сжалось, как и её тело…

— Я очень беспокоюсь о тебе, Хикари. Мне тоже страшно, что ты можешь найти кого-то, кто не будет причинять тебе столько неприятностей, как я… более надёжного человека… и ты будешь счастливее без меня…

— Нет! Я даже не могу подумать о том, чтобы делать это с кем-то, кроме вас Аманэ-сама. Даже если мне придётся отправиться на небеса, я клянусь...

От волевого и преувеличенного ответа Хикари Аманэ рассмеялась.

— Даже если тебе придется отправиться на небеса… ты уверена? Но… мне будет очень грустно, если ты умрешь так скоро, Хикари…

Смех Аманэ разнёсся по телу Хикари, отчего она тоже рассмеялась. Они стояли, заключенные в руки друг друга.

— Я учусь в Спике одиннадцать лет, с самой начальной школы. За все эти годы я ни разу не влюблялась в кого-либо. Конечно, у меня есть много друзей. И многих людей здесь я уважаю. Раньше я думала, что влюбиться в девочку, — это странно… тогда я считала это не более, чем очень близкой дружбой… и, возможно, ещё одним способом учениц развеять скуку… преувеличивая мелочи… Поэтому я пыталась понять, почему мной восхищаются, но в то же время я хотела, чтобы меня оставили в покое. Кроме того, я не из тех, к кому должны относиться как к одной из «Пяти Великих звёзд».

Но вы же и правда самая яркая звезда школы, и не удивительно, что все девочки любят вас.

Хикари сочувствовала Аманэ… и лишь молча кивала.

Аманэ, глядя в даль, продолжила:

— Хотела бы я сказать, что я точно чувствую, Хикари. Но… даже я не понимаю своих чувств. Это не дружба. И не просто обожание милой младшеклассницы… Но… любовь и отношения… ну, раз уж мы с тобой не мужчина и женщина…

«Раз уж мы с тобой не мужчина и женщина»

Аманэ в уме повторила только что сказанное ей… и посмотрела вниз.

Аманэ и Хикари — не мужчина и женщина… Она сказала, что любит Хикари, как женщину… она боялась, что с ними дальше может случиться…

Природная робость Аманэ не давала её чувствам выплеснуться наружу.

— ...Всё хорошо. — Хикари отстранилась от Аманэ и нежно положила руку на щёку девушки. — Простите меня, Аманэ-сама. Я… Я просто… Просто быть вместе с вами вот так уже достаточно для меня, чтобы быть счастливой.

Она посмотрела в лицо Аманэ… и вгляделась в её глаза своим затуманенным взглядом.

— Да… мне тоже, — дала краткий ответ Аманэ после долгой паузы.

Она нежно, очень нежно обняла Хикари, осторожно, как будто она была самым хрупким, что есть на свете.

Их чувства друг к другу — это всё, что есть между ними. Но они не знали, куда деться от них…

Какое направление им дать…

Они просто не знали. Невинная пара просто не знала, как выразить чрезмерную привязанность друг к другу…

Они ещё немного стояли, слушая, как на небесах поют ангелы.

Они были словно две маленькие птички, стоящие на краю утёса, но боящиеся взлететь.

Амана подняла лицо Хикари.

Хикари, видя, как высокая Аманэ нежно улыбается, встала на цыпочки…

Испуганная, Аманэ раскрыла глаза пошире.

Крохотная птичка чмокнула её.

Поцелуй длился почти пять секунд.

Вскоре Хикари опустила пятки на пол.

Никто из них не знал… что чувствовать. Сломав объятия, они улыбнулись друг другу.

— Я отведу тебя к комнату, — сказала Аманэ, и они вышли из веранды.

По пути Аманэ думала об их счастливом будущем.

— Соревнование за титул Этуаль меня больше не волнует. Если Макото Кусанаги хочет занять моё место и защитить честь Спики… — Она улыбнулась. — Я готова оставить всё ей…

Тучи на небе рассеялись. Меж деревьями заиграл солнечный свет.

Внутренний двор Клубничных Спален, полдень первой пятницы после начала второго этапа…

— Это… а ничего, если я не буду снимать очки? — спросила Лэмон, извиняясь поджав плечо.

— Боже… ну, будет немного странно, но раз уж ты так мило смотришься в них, Лэмон-тян, то оставляй! — довольно ответила Тикару,

Она надела пару кроличьих ушек на голову Лэмон.

— Так, осталось ещё…

«Две девочки»

— Ого, кроличий хвост такой пушистый!

— А почему… к купальникам прикреплены чулки?

Кидзуна и Кагомэ ещё не облачились в новые наряды.

Сердце Тикару затрепетало.

«Боже… мне и c них придётся пылинки сдувать?..»

Внутренний двор Клубничных Спален обычно устилала трава, а сбоку стоял маленький фонтан. Но из ниоткуда появился большой, пятнадцать метров диаметром, бассейн.

С начала второй недели июня и до конца летних каникул треугольный внутренний двор становится местом для временного восьмиугольного бассейна метровой глубины.

Для тех, кто живёт в Клубничных Спальнях, каждый год в этом время организовывали бассейн. Вокруг него ставили деревянные помосты, шезлонги и бар, в котором в неучебные дни подавали бесплатные напитки, — вся эта величественная картина соответствовала стилю роскошных школ для девочек.

Сегодня был первый день — день открытия бассейна.

Тикару, обожающая праздники глава клуба косплея, которая никогда не упускала возможности облачиться в новые наряды, вместе с другими девочками вызвалась побыть обслуживающими бассейн.

Сегодняшней темой были девочки-кролики.

— Ну-ка, выпяти попку… а то я не вижу.

— М-м-м! — Кидзуна, зардевшая от стыда, сморщила лицо и выпятила попу к лицу Тикару.

«Какая милая попка», — сдерживая желание хлопнуть по ней, подумала Тикару… и провела пальцами по декольте узкого костюма.

— Аха-ха-ха! — Кидзуны скорчилась.

— Ну же, не двигайся…

Тикару схватила руки Кидзуны, чтобы та успокоилась. Девочка терпела щекочущее чувство, пока Тикару медленно и умышленно продолжала движения.

Она как бы случайно терла попу Кидзуны, гладила её… иногда нежно пощипывала… что каждый раз удивляло девочку.

Наконец… Тикару нежно, как к ценному сокровищу, приникла губами к попе Кидзуны… и поцеловала её.

— Вот так вот. Не волнуйся… он никуда не денется.

Тикару удостоверилась, что декольте костюма Кидзуны не съедет.

— Отлично, теперь все одеты.

Тикару позвала Лэмон и Кагомэ, которые уже переоделись в наряды и теперь ставили деревянный шезлонг.

«Ох. Они всё равно выглядят мило», — подумала глава клуба косплея, глядя на маленькую Кагомэ, что держала плюшевого мишку, и Лэмон в очках. — «Надеюсь, много кто захочет вступить в мой клуб после того, как увидит эти девочек…» — Удовлетворённая костюмами, Тикару рассмеялась самой себе.

Девушка обратилась к подопечным:

— Итак, участницы клубая косплея… давайте веселиться и трудиться! Мы здесь выступаем в роли девочек-кроликов и помощниц! Не позволять никому лапать вас и не ввязываться в что-то подозрительное. Будьте бодрыми и миленькими! Да начнётся праздник!

— Да-а-а! — одновременно прокричали девочки в ответ, и Тикару вздрогнула от восторга.

— Интересно, а Сидзума-онээ-сама придёт к бассейну?

— Возможно, сегодня она воздержится от этого.

— Воздержится?..

Тамао и Нагиса в темно-синих купальниках, которые носят все ученицы Миатор, пришли к бассейну.

Нагиса любила купаться, и, естественно, плавать в бассейнах тоже, но… сегодня она, казалось, стыдилась. Возможно, из-за того, что не привыкла к новому купальнику.

— Ты ведь знаешь, что «Безликий дьявол» уже начался? Пускай сегодня и день открытия бассейна, будет ужасно, если вы случайно встретитесь… и, возможно, Сидзума-сама предвидела, что ты, как новенькая в школе, захочешь прийти к бассейну… и воздержалась от похода. Смотри… разве ты не видишь, что других звёзд здесь тоже нет?

Нагиса огляделась и поняла, о чём говорила подруга.

И правда… Аманэ-сама и Хикари и других участниц соревнования за титул Этуаль здесь нет.

— Возможно, сейчас они у себя в комнатах. — продолжила Тамао. — Им, вообще-то, сейчас нужно избегать любых опасностей.

— Вот как...

Нагиса была уверена, что Сидзума-онээ-сама хотела бы увидеть её в новом купальнике, и немного поникла.

— Ох… так плохо, Нагиса-тян.

Впереди послышался голос. Нагиса подняла голову… и увидела сидящую возле бара улыбающуюся Тикару. Девушка предложила ей запотевший стакан с ледяным напитком.

— Так плохо, что ты не сможешь показать Сидзуме-сама твой чудесный купальник. — сказала Тикару, подходя к Нагисе. Она осмотрела девочку со всех сторон и склонила голову.

Наряд девочки-кролика шокировал Нагису.

— Ого, в вашем клубе косплея носят и такие смелые костюмы?

Нагиса не могла сдержать любопытства. Она вытянула руку и… погладила… Грудь Тикару была куда мягче, чем она представляла, и прелестно покачивалась. Материал был… скользким.

— О-о-ох… — Тикару нарочно замлела погромче от прикосновения Нагисы.

Девочка спешко убрала руку.

— Простите, я… мне просто было интересно, на что похож костюм. Но… ух, он такой гладкий…

Нагиса скромно улыбнулась Тамао, но в глазах подруги и Тикару блеснула искра.

— Ох, Нагиса-тян… тебя заинтересовал наряд девочки-кролика? — одновременно сказали девушки.

Тамао и Тикару удивлённо переглянулись, после чего кивнули друг другу, как бы молча согласившись.

Что? Что они делают?

У Нагисы было не так много времени, чтобы подумать, и ей тут же объявили:

— Если он так сильно тебе понравился… ты можешь переодеться в девочку-кролика! Мы поможем тебе.

Две девушки вытащили Нагису за пределы бассейна.

— Эм… а точно смотрится нормально? Не… странно?

Нагиса колебалась, но Тикару её заверила:

— Ох, нет, всё хорошо. Но…

Нагисе внезапно стало страшно

Но…

В раздевалке рядом с внутренним двором в ряд стояли несколько деревянных будок. Они создавали ощущение загадочности. Нагиса стояла в безлюдной части раздевалки, её сердце стучало от одной мысли от смелого наряда, в который её облачили.

— Но… нам надо кое-что подправить… — прокомментировала Тамао.

— О, ты тоже так думаешь? — добавила Тикару.

Нагиса всё ещё не понимала, о чем они говорят.

Что «подправить»?

— Прости… — Рука Тамао скользнула под грудь Нагисы.

Она пропихнула руку в узкое пространство между костюмом и грудью девочки.

Тамао и Нагиса почувствовали некую мягкость.

Ох, не-е-ет…

Тамао, не обращая внимание на то, что Нагиса испытывает дискомфорт, завела руку под подмышки подруги и протолкнула растущую грудь в чашечки лифчика костюма.

Правая грудь заполнила чашечку и сразу же выделилась.

— Вот теперь сексуальненько. — ухмыльнулась Тамао. — Ты такая… большая, Нагиса-тян.

От слов Тамао лицо Нагисы вспыхнуло румянцем.

— Теперь вторую половинку…

— Н-нет, я сама…

Нагиса пыталась отказаться от помощи, но вмешалась Тикару:

— Шутишь, что ли, Нагиса-тян? Если ты подправишь её сама, то она не сядет, как надо. Боже, только не говори, что всегда делала это сама? Бедняжка… Не волнуйся, теперь ты в Астрее! Сегодня тебе поможем мы с Тамао-тян… но я уверена, что теперь этим будет заниматься Сидзума-сама.

Сидзума-сама трогает мою грудь…

От подобной мысли Нагиса чуть не упала в обморок. Она помахала руками:

— Э-этого не случится!..

— Ох, конечно, я знаю. — Тамао обняла Нагису. — Наклониться, чтобы подправить тебе грудь — это будет так оскорбительно для Сидзумы-сама. Но ты же ведь не против, если это делаю я? Тс… Я сделаю всё ради Нагисы-тян! Со мной тебе гораздо лучше, Нагиса-тян, раз уж ты не волнуешься при мне. Ох… давай подправим и вторую половинку

Тамао подмигнула, повернула Нагису и снова погрузила руки в её грудь.

В этот раз… она гладила её нарочно.

Ах… а-а-ах…

Нагиса извивалась от прикосновений… в голове она кричала о помощи.

Сидзума-онээ-сама… я так и должна делать это?..

— Ого-о-о, Макото-сама, значит, вы жили в России после выпуска из начальной школы?

— Да. Я переехала туда, чтобы к шестнадцати годам стать профессиональной скрипачкой…

— Одна?! Без служанки?

— Да. Конечно, родители хотели отправить одну со мной, но я подумала, что всё закончится тем, что я буду проводить всё время с ней, а не за учебой, вот…

Макото улыбнулась, отчего сидевшие вокруг неё девочки зарделись.

— Ох… Тогда вам надо было взять меня, Макото-сама. Должно быть, жить в другой стране одной очень скучно, так что если я была бы там, то смогла бы поддержать вас… — нарочно сказала одна из девочек, чтобы подставить свой стул поближе к Макото… и прижаться к ней.

Макото и её поклонницы сидели в крытом бассейне Спики. С начала «Безликого дьявола» прошла уже неделя. Макото ещё ничего не сделала, но из соревнования за титул Этуаль выбыли уже две пары.

Из всех трёх школ, Спика была известна своими спортивными занятиями, и много специальных зданий, вроде ипподрома, теннисных кортов, огромных спортзалов и бассейна.

В здании имелись пятидесятиметровый водоём с глубинами от 1, 2 до 1, 8 метров, бассейн для ныряния с пятиметровой вышкой и застеклённый «аквариум» для дайвинга.

Рядом с бассейном, на возвышающейся платформе, стояло маленькое кафе для учениц. В каждый стол был воткнут зонтик оттенка слоновой кости. Макото, центр всеобщего внимания, окружала толпа поклонниц. Она сидела и отдыхала.

Уроки плавания, похоже, закончились. Черно-серебряный купальник (у Макото не было времени заказать белый цельный школьный купальник Спики) и трусы-шортики того же цвета лежали на узких бёдрах девушки. Она была белой вороной среди одетых в белые купальники учениц.

Сидящие за другими столиками начали замечать её…

— Поскорее бы увидеть ваш маленький концерт! — пронзительно сказала одна из фанаток. — Как же прекрасно с вашей стороны устроить особое представление для жительниц Клубничных Спален, чтобы показать полученные в России навыки игры на скрипке… Я вся дрожу. Вы одолели уже две пары, и мне интересно, сколько же ещё поклонниц у вас прибавится… Даже представить это не могу. В июле, когда будет третий этап, вы станете лучше в мире Этуаль!.

— Аха-ха-ха! — громко засмеялась Макото. — Надеюсь, что так и будет. Мне тоже не терпится увидеть. Звезда должна привлекать внимание и восхваление и сиять. Я верю, что белая звезда Спики должна сиять не только над ученицами Спики, но и над всеми в Астрее. Я отказываюсь принимать звезду, не желающую внимания. Думаю, она должна сама заявить об этом, потому что не уверена в себе… ей необходим запасной выход на случай, если дела не увенчаются успехом. — Слова девушки стали грубее. — Кроме того, звезда не должна принадлежать одному человеку… Перед звездой должны преклоняться все… так что она никогда… не должна принадлежать одному человеку!

Губы Макото дрогнули, и сидевшая рядом с девушкой ученица дёрнулась. Заметив это, Макото помахала указательным пальцем перед лицом и поцыкала.

Поклонницы сосредоточились на лице Макото.

— Она… влюбилась в скромную новенькую… и уничтожила все шансы Спики на победу в соревновании за титул Этуаль… Какая подлая история. Именно поэтому я и вернулась — чтобы спасти Спику от ложной звезды и возродить её из пепла! Я хочу, чтобы белая звезда Спики сияла над всеми вами. — сказал Император.

Она встала.

— Аманэ Отори… не истинная звезда Спики!

Разговоры в кафе притихли, и все ученицы обратили внимание на Макото.

Тем временем Аманэ решила немного поплавать, чтобы собраться с мыслями. Спортивный принц хотела смыть одиночество и тревоги о Хикари… тренировками.

Войдя внутрь, она ощутила что-то странное. Поначалу она не знала, почему. Девушка подошла к борту бассейна и встала у конца линии.

Затем… Аманэ поняла — за ней никто не наблюдал.

Каждый раз, когда она приходила в бассейн, по раздевалки тут же начинали ходить слушки, и к тому времени, как она подходила к бассейну, маленькая группа поклонниц уже наблюдала за ней издалека.

Но сегодня она оглянулась… и никого не увидела.

В кафе собралась большая толпа.

Аманэ, задавшись вопросом, что там происходит, бросила короткий взгляд туда, затем посмотрела вниз и попыталась пройти туда… но…

— Эй, стоять!

…Раздался острый голос из дальнего угла кафе.

Аманэ остановилась.

«Она говорит со мной?»

Аманэ посмотрела вверх и удивилась. Но удивилась не только она, но и толпа позади неё. В центре, как бы купаясь в солнечных лучах… стояла Макото Кусанаги.

«Макото…»

Принцу наконец довелось увидеть Императора поближе. Она училась в классе вместе с ней, но после перехода в пятый класс ученицам разрешалось посещать больше необходимых уроков. Аманэ ходила на научные занятия, в то время как Макото — на гуманитарные, и виделись они только во время коротких самоподготовок утром и вечером.

К тому же, после переезда Макото в Клубничные Спальни, фанатки девушек (Аманэ считала их «друзьями») не отходили от них и делали всё возможное, чтобы они не столкнулись.

Аманэ… и вправду… не имела никаких плохих мыслей насчёт Макото. На самом деле она была полностью согласна с её мнением, что романтическая любовь девушек друг к другу — это неправильно, и ей станет только легче, если Макото заменит её на посту звезды. Аманэ серьезно считала, что Этуаль должна быть нескромная звезда.

Аманэ хотела сказать об этом Макото… которая ненавидела её. Она хотела сказать: «Если ты так хочешь, то я не буду ничуть против. Сделай всё возможное и получи корону Этуаль для Спики вместо меня. Я ухожу» Но… Макото, стоявшую на другой стороне бассейна, окружали поклонницы… и Аманэ не могла даже поговорить с ней с глазу на глаз.

Аманэ забыла, что остановилась… Она пожала плечами и попыталась уйти из бассейна.

— Я же сказала тебе: стоять! — Макото, чья тонкая челка колыхнулась, медленно и победоносно подошла к Аманэ.

Аманэ ещё раз остановилась, обернулась и увидела приготовленную к действиям Макото.

— Как вовремя, Принц Аманэ. Я вызываю тебя на дуэль!

Макото наставила указательный палец на нос Аманэ.

Воздух словно наполнился напряжением.

В Астрее показывать кому-то указательным пальцем на нос считалось знаком вызова. Это был уже второй раз.

Даже вежливая Аманэ почувствовала, что внутри неё распаляются искры, но она с трудом сглотнула и прикинулась дурочкой:

— Дуэль?

— Да, дуэль, чтобы определить, кто будет представлять Спику в соревновании за титул Этуаль. Решим это раз и навсегда.

Макото казалось заведённей, чем обычно… возможно, потому, что она ещё не выпустила пар.

— Мы это можем решить и во время самого соревнования. Зачем здесь? Ты только беспокоишь людей.

Поклонницы Макото последовали за своим Императором, и скоро огромная толпа окружила девушек.

— О, сбежать хочешь, да? Боишься? Раз уж мы с тобой здесь и на нас купальники, давай сделаем заплыв на скорость Ох, только не говорил мне, что ты не умеешь плавать…

Начались перешептывания:

— Аманэ-сама хорошо плавает. На самом деле она хороша в… верховой езде, фехтовании, кроссах, танцах и так далее… Все в Спике знают, что она одарённая спортсменка.

— Зачем Макото вызвала её на матч по плаванию?

— Возможно, она или вообще не знает Аманэ-сама, или она уверена в своих навыках…

Аманэ не была заинтересована в соревновании.

— Я не хочу мешать другим ученицам, занимая бассейн во время обеденного перерыва.

Макото ничуть не испугалась и дальше подначивала:

— Аха-ха… какое жалкое оправдание. Это не сработает. Смотри…

Бассейн был пуст. Ученицы, плававшие несколько секунд назад, увидели столкновение и вылезли из воды, ожидая события.

Аманэ промолчала, но Макото продолжила, чувствуя себя в ударе:

— Что ж, если ты не уверена, то можешь просто сбежать от вызова. Но если ты так сделаешь, то мне станет жаль тех учениц Спики, которые думали, что ты должна быть главой «Пяти Великих звёзд»... — Голос Макото стал громче.

Толпа засуетилась:

— Аманэ-сама собирается сбежать?...

— Аманэ-сама ничего не сделала и точно не заслуживает подобных слов… — Кого-то оскорбления Макото привели в ярость.

Внезапно Аманэ повернулась спиной к Макото.

«У меня нет на это времени…»

Не обронив ни слова, Аманэ попыталась уйти.

Макото немедленно схватила девушку за руку, чтобы остановить её.

В воздухе снова повисла напряжённость, но вскоре она рассеялась.

Аманэ встала, глядя в сторону. Через секунду она снова повернулась и уставилась на Макото.

Их глаза поймали друг друга. Между девушками была разница в росте почти в двадцать сантиметров.

Макото смотрела вверх… Аманэ же — вниз.

Император сглотнула слюны, внезапно почувствовав притеснение.

Принц исполнилась решимости. Неужели спящий лев наконец проснулся?

Аманэ смотрела прямо в глаза Макото.

— Мне незачем сражаться с тобой.

Взгляд Аманэ не выражал ни робости, ни неприязни, ни пренебрежения… Она просто смотрела Макото в глаза. Она даже почти испытала жалость к девушке, пытавшейся найти причину, чтобы сразиться…

Макото же думала, что глаза Аманэ выглядят так же, как у её горячо любимой…

«Быть не может, что она напоминает мою любимую… Она не выглядит, как она, но… Не волнуйся о том, что про тебя думают другие… просто делай, что ты очень хочешь делать…»

На миг ей показалось, что она слышала голос её горячо любимой.

«Ты права, Принц Аманэ… тебе незачем сражаться со мной»

Вдруг боевой настрой Макото разгорелся с новой силой.

«Но… у меня есть причина… да, важная причина. Если ты — Король-лев, то я — Черный дракон. Я буду изрыгать обжигающее пламя, достаточно горячее даже для плавки металла, чтобы расправиться с тобой… и сделаю Спику первой школой в Астрее… ради неё...»

Аманэ освободила руку от хватки Макото… и ушла.

— Постой! — позвала Макото.

Аманэ, глядя на волнящуюся воду, сказала про себя:

— Мне предстоит трудное испытание… но это не сражение с тобой…

Полдень, медицинский пост женской школы Святой Люлим.

Тикару перебирала наряды.

«Эта миленькая розовая форма медсестры… для моей обожаемой Кидзуны-тян. А это необычное голубая форма будет для одноклассницы Кидзуны-тян и её лучшей подруги, Лэмон-тян… потому что её очки будут хорошо смотреться с ней… А этот белый пиджак… для ничего не подозревающей Кагомэ-тян. Она будет очень маленьким, но прелестным доктором… хм, она на самом деле умная, так что однажды и вправду может стать врачом…»

Достав наряды, Тикару наслаждалась своими фантазиями.

Где школьная медсестра? Тикару сделала так, чтобы она ненадолго освободила пост, чтобы спокойно им воспользоваться.

Тикару аккуратно сложила наряды и проверила аксессуары к ним. На столе рядом с ней лежала маленькая папка, на обложке которого были нарисованы слова «План клуба косплея на сегодня»... и эскиз медсестры от руки главы студенческого совета Люлим.

Раздалось три стука в дверь. Послышался приятный голос:

— Прошу прощения…

— Входи… Боже, ты рано пришла. Я думала, ты придешь попозже. Прости за весь этот беспорядок… — громко извинилась Тикару.

Женская школа Святой Люлим содержала в себе красивые деревянные постройки колониального стиля. Пристройка в углу, ближе всего к Парку Дев, выглядевшая как летний домик, — это пост медсестры.

С высокого потолка свисал медленно вращающийся вентилятор-светильник. В центре стояли четыре большие койки. Тикару разложила наряды на две из них.

Настенные часы заиграли чудесную музыку…

— Оратория Генделя… «Мессия», — заметила Макото.

Тикару улыбнулась.

— Мако-тян, ты, наверно, одна во всей Астрее, кто расскажет об обычном вестминстерском перезвоне [✱]Подробнее на [ https://en.wikipedia.org/wiki/Westminster_Quarters].

Макото, казалось, чувствовала себя непринуждённо, когда находилась наедине с Тикару, и ответила без сарказма:

— Ну… это же так иронично. «Мессия»... идеальная песня про меня. — ухмыльнулась она.

— Так ты правда веришь, что ты — мессия Спики? — спросила Тикару, улыбаясь.

— Да... — на секунду застеснялась Макото. — Я отказываюсь принимать Аманэ Отори как первую звезду! Честно говоря, я сама не смогу стать ей. Но я намного, намного, намного лучше, чем она! Ты понимаешь это, так ведь, Тика? Настоящая звезда Спики должна быть такой же, как моя горячо любимая…

Макото посмотрела на вращающийся вентилятор, который иногда потрескивал. Она успокоилась.

— Ты же ведь поддержишь меня, Тика? — она подошла к Тикару и с дьявольской улыбкой на лице продолжила: — Ох, ты наконец-то заговорила со мной, Тика? Это ты послала мне то письмо, но когда я вернулась, ты совсем не замечала меня, Тика-тян. Знаешь, я была так удивлена. Тогда, в кабинете студсовета Спики…

Макото вспомнила тот случай и перепрыгнула на другую сторону кровати, встав напротив Тикару.

— Но… я знаю, что у тебя имелись на то причины… и я вела себя так, будто не знаю тебя. Слушай, Тика… ты же знаешь о моих чувствах, да?

Макото подошла к Тикару и положила руки на её плечи.

— Ох… о каких чувствах? — Тикару невозмутимо улыбнулась.

— Ну, о чувствах к моей горячо любимой… и о том, что ради неё я хочу стать звездой Спики и Этуаль… — Макото положила руку на подбородок Тикару. — И о том, что я люблю Тику… как и моя старшая сестра…

Макото погладила губу Тикару большим пальцем. Не говоря ни слова, она поднесла лицо ближе… и закрыла глаза… изображая щеночка, который ждёт, когда хозяин погладит его по головке…

Тикару хихикнула и нежно погладила маленькую мягкую голову Макото… Она гладила и гладила… так нежно… так безмятежно.

Материнские инстинкты Святой матери Люлим дали о себе знать…

«Возможно, на её душе лежит куда большая рана, чем я ожидала…», — думала она.

Через некоторое время Макото открыла глаза и облизала губы красным языком.

— Пожалуйста, поддерживай меня, ладно? Можешь и дальше делать вид, что не знаешь меня, но… ты моя старшая сестра…

Девушка остановилась.

— Тика… ты уже знаешь… про тайну про меня и мою горячо любимую?..

Тикару встала и серьезно посмотрела на Тикару.

— Я так рада, что ты относишься ко мне как к старшей сестре… — Она улыбнулась. — Слушай, Мако-тян, не окажешь мне одну маленькую услугу?

Шелестели деревья. Нежный ветер прокатился по кронам, неся лёгкий и приятный аромат цветов. Мягкий свет солнца и приятный воздух раннего лета…

На лицо Сидзумы упал маленький листочек, но она смахнула его.

В центре Парка Дев, у озера рядом с большим монастырём, одиноко лежала Сидзума, пытаясь подремать. Она думала, начались ли уже полуденные уроки, но не чувствовала, что вернётся обратно в класс..

Выдохнув, девушка провалилась в траву. Она подняла ладонь, чтобы закрыться от солнечного света, и медленно закрыла глаза.

Уходить в царство снов было так приятно… Веки, казалось, потяжелели… и она сладко задремала…

Рано зацвётшая лаванда покачивалась на ветру. Она цвела и тогда, когда группа жительниц миаторской части Клубничных Спален отправилась в летнюю школу в один из множества домов, принадлежавших семье Ханадзоно, что находился близ ранчо на Хоккайдо.

Сидзума, тогда ещё четвероклассница, рассталась с группой и ушла в долгую поездку верхом. Вместе с любимой черной лошадью она отдыхала среди цветущей лаванды на вершине холма… и рассматривала просторы особняка Ханадзоно.

От тёплого, почти слепящего раннего летнего солнца на лбу девушки проступили маленькие жемчужинки пота.

Кто-то позвал её. Сидзума обернулась и увидела коротковолосую Хитоми Тоги. Она училась вместе с Сидзумой с самой начальной школы, и другие студентки считали её правой рукой Сидзумы. Для ученицы Миатор она была необычайно энергичной и волевой.

Возле Хитоми стояла девочка с светлыми розовыми щёчками, которая смотрела вниз и перебирала ноги...

Это была… судьбоносная первая встреча Сидзумы и Каори Сакураги.

Хитоми ухмыльнулась.

— Итак, что скажете, Сидзума-сама… об этой девочке?

— Зачем?

— Ну, она ваша большая поклонница, и ей не терпелось увидеть вас… Я же рассказала вам о ней ещё вчера, разве нет?

— Да… и?

— Ну… эм… поэтому я и привела её сюда! Она была так рада тому, что увидит вас, как будто она готова отправиться на небеса или что-то в этом духе…

— Неужели она настолько рада… а то она какая-то тихая.

— Ох, наверно, она слишком нервничает от того, что ей довелось увидеть её любимую Сидзуму-онээ-сама! Но вы только посмотрите! Она абсолютно чудесная! Возможно, она самая милая среди всех третьеклассниц. Я всегда считала, что она идеально подойдет вам… — Хитоми гордо улыбнулась, ставя находку себе в заслугу. — Я вчера объяснила, что вам нужно искать партнёра для грядущего соревнования за титул Этуаль. Я думаю, что она будет сиять так же ярко, как и вы, Сидзума-сама… так ведь, Каори-тян?

Хитоми посмотрела в лицо Каори, но девочка смутилась ещё больше и молча уткнула лицо вниз.

— Ха-ха-ха… боже, не стой столбом, Каори-тян. Сидзума-сама и правда большая звезда нашей школы, но с ней легко поладить!

Пока Хитоми болтала, Сидзума для себя решила, что ей не нравится девочка, которая просто стоит и смотрит вниз. Почему-то она, казалось, хотела дать Хитоми сказать всё самой, но не желала портить собственные руки...

«Какая жестокая и нечестная девочка…»

— Что, и правда настолько милая? Если она не хочет говорить со мной, то я не стану тратить на неё время! — Сидзума намеренно улыбнулась, как будто игнорируя молчунью. — Пойдем, Хитоми! Попьём чаю в клубе. Матушка тоже здесь, так что…

— Э-э, а-а, но… что… с ней? — поинтересовалась ошеломлённая Хитоми.

Вдруг… что-то схватило Сидзуму за ногу.

— П-пожалуйста, не уходите… Сидзума… онээ-сама…

Молчаливая девочка, Каори Сакураги, бросилась к Сидзума, обняла её ногу и остановила.

— Ты…

Сидзума остановилась, и что-то, подобное электрическому разряду, пробежало от ног по всему телу.

Девочка, всё ещё смотря в землю, собрала всю храбрость и кротко сказала:

— Я… смотрела на вас ещё с начальной школы… Я так почтена встречей с вами, онээ-сама.

Эти слова девочка проговаривала в сердце раз за разом.

«Боже… какая наивная и трудная девочка… Она умоляет, чтобы я не ненавидела её… Я слышу её внутренний голос, он такой громкий и чистый»

Нескладные, но честные чувства Каори тронули Сидзуму.

— Встань, пожалуйста….— Голос девушки стал нежным и сладким.

Освежающий ранний летний ветерок прокатился по кронам, неся сладкий аромат цветов.

Место действия во сне сменилось…

В голубом небе парили большие кучевые облака.

В Клубничных Спальнях шли летние каникулы. Ученицы наслаждались летом возле бассейна во внутреннем дворе.

Сидзума вместе с Хитоми и Мидзухо отдыхала у бассейна; на её бедрах висело парео, закрывая красно-золотое бикини. Каори тихо сидела у их столика.

Девочка постепенно влилась в компанию Сидзумы, стала меньше волноваться и дорожила своим счастьем.

Сидзума сказала:

— Каори, не сиди так далеко… иди сюда.

Каори робко сменила стулья. Сидзума держала в руках большой стакан с прохладным малиновым снегом.

— Для меня это слишком много. Не поможешь мне?

Каори застенчиво кивнула.

— Скажи «А-а-а…»

Сидзума покормила Каори с ложечки, как ребёнка. Толпа зашумела... громко закричали цикады.

Сон снова сменился… настал тот день.

Судьбоносные новости.

Лес Парка Девы, деревья горели всеми оттенками красного…

Это был редкий случай, когда Каори приглашала Сидзуму. Сидзума, думая, что это вообще первый раз, когда Каори вызвала её, направилась прямо в особый участок Парка Девы.

Каори ждала её.

— Сидзума-онээ-сама! Я… я…

Слёзы не дали ей закончить.

Успокаивая рыдающую Каори, Сидзума спросила, что случилось. Каори рассказала ей.

— Это правда? — спросила она.

Каори лишь задыхалась от плача.

— Неизлечимая болезнь… Боже всемилостивый… нет...

Казалось, что спокойное счастье, которое она обнимала, медленно рассыпалось. Весь мир содрогнулся. Будто самый страшный кошмар стал реальностью…

Это было первое потрясение Сидзумы.

— Поэтому… я не могу больше оставаться рядом с вами, Сидзума-онээ-сама… — Каори заливалась слезами.

Сидзума обвила руки вокруг дрожащей спины девочки.

«Я должна защитить мою любимую девочку, как младшую сестру…»

Сидзума крепко обняла Каори:

— Я не позволю этому случиться с тобой… Я не позволю тебе оставить меня…

Белоснежный сон пытал Сидзуму.

За окном одной из комнат в Клубничных Спальнях падал первый снег.

Внутри на кровати лежала больная Каори, рядом с ней сидела Сидзума. В помещении царила тишина.

Тихо приближались последние часы.

Белый сон превращался в ужасающую черную тьму…

Сидзума бродила во тьме. Она не могла ничего увидеть… лишь удушающую тьму.

Как долго она там находилась?..

Наконец она увидела слабый свет.

Цветочный лепесток персикового оттенка… один, второй падали с неба.

Она протянула руку, чтобы поймать их. Они упали не её ладонь… мягко, ласково, почти по-родному…

Сидзума парила на белом облаке.

— Я… наконец, поняла истинные чувства Сидзумы-онээ-сама...

Девушка даже не поняла, что рядом с ней сидит ангел. Это была… Каори.

Неужели… она оказалась в раю?

— Но я делала вид, что не знала о них. Вы сделали меня такой счастливой, Сидзума-онээ-сама, и я не хочу просто так потерять всё сразу.

Улыбка Каори была такой нежной.

— Каори…

— Сидзума-онээ-сама, вы были добры ко мне до самого конца. И я… так счастлива, что встретила вас. Так что, Сидзума-онээ-сама, пожалуйста… найдите своё настоящее счастье…

«Чудесно. Каори наконец-то освободилась от мучительной болезни и теперь может свободно радоваться»

Сидзума почувствовала облегчение. Тело расслабилось… а на лице появилась улыбка.

Сидзума попыталась посмотреть в улыбающееся лицо Каори… но в улыбка Каори в ту же секунду надломилась на две части.

Всё перед глазами застыло… раздался режущий слух голос.

Сидзума вернулась в реальность.

Снова и снова… Каждый день, с того самого мига, как так одинокая звезда среди мириад себе подобных потеряла свой блеск и никогда больше не засияет…

Монастырь Астреи.

Вход напоминал один большой цветочный венок.

Рядом стоял маленький знак. На нём было написано… «Реквием»

Двойные двери были открыты настеж, и ученицы Миатор, закрытые черными вуалями, входили в монастырь, неся цветы.

Сидзума, не имевшая возможности войти, стояла в нескольких шагах от входа и смотрела внутрь, на алтарь.

На нём стояла окружённая белыми хризантемами фотография улыбающейся Каори, объятой июньским ароматом лаванды. Это была её любимая фотография.

Играла печальная мелодия «Реквиема» Моцарта… и Сидзума, лицо которой скрывалось под черной вуалью, слегка открыла рот:

Сидзума проснулась.

Перед ней ширился не Рай… но ранний летний Холм Астреи.

Полуденное солнце всё ещё выссилось в небе.

«Это был сон…»

Холодный пот по всему телу…

«Она не снилась мне уже очень давно… но не в последние два месяца, когда я встретила Нагису.

'Сегодня был первый раз, когда я увидела её в виде ангела и поговорила с ней.

'Она улыбалась… и сказала мне, что знает о моих истинных чувствах.

Она казалась такой счастливой… пускай это и быль лишь сон.

'Я была так счастлива, но…»

Сидзума положила руку на грудь и вспомнила белое похоронное шествие.

«Тот день, утопленный в слезах и мучительном горе…

'Печаль о том, что я потеряла её… Возможно, тогда я скорбила о ней больше, чем я представляла»

Ласковый ветер дул и слегка волнил поверхность воды в бассейне…

В воде отражался свет звёзд.

Холодный ветерок обдал двух девочек.

Во внутреннем дворе, почти что в полночь… сидели Хикари и Яя.

Яя пригласила Хикари погулять, сказав ей, что она не может заснуть.

Днём у бассейна стояла шумиха, и ночью он казался маленький, спокойным и даже чем-то одиноким…

Только ночники мягко освещали внутренний двор… и едва-едва сияли над двумя девочками, что сидели на краю бассейна.

Свет колыхался на их пятках… Яя не могла подобрать нужные слова.

— Хикари… тебе грустно?

— Эм… ну… — Хикари слабо улыбнулась в ответ.

«Снова… снова эта улыбка». — Яя скорчила лицо. — «Я знаю, что Хикари не спится. Я знаю это, потому что я, затая дыхание, слышу… как она ворочается в кровати…»

Девушка понурилась.

«Неужели мне больше не удастся подавить свои чувства?..», — думала она.

— В последнее время ты не выглядишь такой счастливой, Хикари… Со стороны кажется, что ты усердно занималась танцам… но… кажется, что тебя здесь нет… будто разум покинул тело… оставив пустую оболочку…

Яя не могла смотреть на Хикари. Она не могла подобрать нужных слов… потому что знала, что Хикари грустила.

Грустила из-за того, что девочка не виделась с Аманэ.

Даже во время уроков и перерывов после занятий танцами… и в свободное время в гостиной Клубничных Спален… и молитв в обеденном зале… Хикари всегда искала кого-то.

Всё время подсознательно искала глазами…

Искала своего белого Принца.

Прошла неделя с последнего свидания Хикари и Аманэ. Девочка старалась держать себя подбадривать. Она постоянно говорила себе, ради Аманэ-сама ей нужно быть сильной и бодрой.

«Хикари-тян, ты такая усердная и сильная…», — говорили о ней одноклассницы. Кто-то опускал равнодушные шуточки, что Аманэ и вправду может стать одной из «Пяти Великих звёзд».

Но… Яе это только причиняло боль.

«С того самого момента, как Хикари разлучилась с Аманэ… она выдавливала из себя эту улыбку», — думала она. — «Где-то внутри неё есть маленький шрам, и она вынуждала себя улыбаться, чтобы унять боль… Но я по лицу вижу эту боль. Я не хочу видеть... такую улыбку»

Внутри Яи росло что-то за гранью обычного чувства бессилия — нагнетаемая злость.

Тихим голосом она поведала о своих настоящих чувствах:

— Ну же, признайся… Не держи в себе…

В мёртвой тишине ночи даже нежный шепот Хикари смог достичь ушей Хикари.

— Признаться?.. — Хикари, сидевшая рядом с Яе, отвернула лицо. — Мне… не в чем признаваться…

Пускай девочка и отрицала, но в глазах появились жемчужинки. По щекам покатились большие капли слёз.

— Мне… не в чем признаваться… не в чем. Мне не грустно. Я знаю, Яя-тян… что ты думаешь, что я веду себя странно. Но я ничего не держу в себе… не злись, Яя-тян. Временами я хочу увидеть Аманэ-сама… но… это…

Хикари задохнулась от плача и снова улыбнулась. Она сморщила лицо, чтобы выдавить эту полную боли улыбку.

— Яя-тян… пожалуйста… не будь такой грубой… Если ты покинешь меня, Яя-тян… мне будет очень грустно… и я не буду знать, что мне делать…

Слова Яи зажгли зависть Яи.

«Глупая, глупая, глупая… глупая Хикари… Зачем ты так себя терзаешь?... Зачем ты заставляешь себя улыбаться… ведь ты же грустишь и плачешь?.. Это всё ради Аманэ-онээ-сама? Зачем ты терпишь всё это ради Аманэ-онээ-сама, хотя это именно она заставляет тебя грустить?...»

Яя больше не могла сдерживаться. Она с силой обняла Хикари.

Горячие слёзы Хикари потекли по её шее.

«Я… больше не могу терпеть. Я хочу, чтобы Хикари… была по-настоящему счастливой. Моя милая Хикари, которая любит всё хорошее и прекрасное… Тебе идут розовые слезы счастья… а не синие слёзы грусти… Ты должна была выбрать того, кто сделает тебя счастливее…»

Яя услышала шепот дьявола в своём сердце.

«Ох… будь что будет!..»

Она толкнула Хикари на доски у бассейна.

— А… Я.. Яя-тян, что ты?..

Яя накрыла Хикари и горящими глазами смотрела в глаза девочки.

Два тела упали в воду.

По внутреннему двору прокатился громкий звук всплеска. Вода повсюду разбрызгалась.

Пара, всё ещё облаченная в пижамы, упала в бассейн.

Хикари не понимала, что только что произошло с ней.

Холодно…

'Я не могу дышать…

'Мокрая одежда мешает мне…

'Мне страшно…

Паника обуяла её.

Хикари едва услышала, как Яя тихо прошептала ей на ушко:

— Не волнуйся. Я всегда буду защищать тебя.

Хикари, наконец, осознала, что она стояла в центре восьмиугольного бассейна, в мелководной его части.

Яя нежно улыбалась… как принц, державший Русалочку. Должно быть, вода смыла все её тревоги.

Слезы-росинки Хикари блестели, отражаясь в слепящей поверхности воды.

Яя освободила Хикари от объятий, выпрямилась… и, не сказав ни слова, начала раздевать девочку.

— Яя-тян, почему?..

Яя положила палец на губы Хикари, чтобы та замолчала.

Хикари сдалась под напором Яи… и не смогла сопротивляться.

Нежные руки Яи снимали мокрую одежду с Хикари… и ночной ветер… похитил тепло тела девочки.

Как… приятно…

Вскоре небо прояснилось… и появилась луна и маленькая звёздочка.

Разум Хикари угасал в то время как Яя ласкала её тело.

Яя чувствовала обнажённое тело Хикари. Её белую мокрую кожу, светящуюся на лунном свету…

Она была такой соблазнительной. Яя хотела завладеть всем телом Хикари…

— Ты так прекрасна, Хикари… — прошептала она.

Хикари чувствовала, что её душа вот-вот отправится на небеса. Она ни о чём не думала… и лишь чувствовала... доброту Яи...