Глава 4. Юные девы цветут в покоряющей тени молодого великолепного императора

— Сегодня здесь необычно людно.

Аманэ Отори стояла у главных ворот, ведущих в женский институт Святой Спики, что сияли в белом утреннем свете. Принц глядела на длинную линию девочек, ждущих её с за воротами. Казалось, что их было почти вдвое больше, чем раньше.

Девушка почувствовала, как голова идёт кругом. Несмотря на то, что повсюду расходилось множество слухов, количество её подражательниц увеличивалось день ото дня с самого начала соревнования за титул Этуаль.

Аманэ забыла обо всех мероприятиях её фан-клуба, потому единственным шансом для поклонниц выразить их любовь было встретить её у этих ворот.

«Прошлой ночью… Во время завораживающего званого ужина, необычная новенькая ученица вызвала меня на бой… И сейчас здесь собралась такая огромная толпа…»

Аманэ потрясла головой, воображая, насколько дела могут стать хуже.

«Я что-то сделала не так? Или же я очень невезучая? Или меня кто-то заговорил?»

Она задумалась над своим затруднительным положением, чего она обычно не делала и нажала пальцами на виски.

«Мне кажется, что меня сейчас стошнит. Интересно, почему… Возможно, это из-за давления, которое на меня оказывает соревнование за титул Этуаль. Сион сказала мне, что следующее состязание кадэт — это теннисный турнир. Я хорошо играю в теннис… но умеет ли Хикари играть в него? Если она не играла часто, я уверена, что она будет очень волноваться… Я должна стараться прикрывать её как можно чаще… Но если Хикари снова окажется в беде, как во время “Скачек дев”, то я…»

Пока Аманэ блуждала в мыслях, из Парка Девы раздался первый звонок.

«Нет, только не это»

Аманэ всегда нервничала перед воротами, пока не пробивал нужный час.

«Я должна идти»

Скрепя сердце, она попыталась войти через врата между линиями поклонниц.

— Ох, прошу меня извинить.

Мимо Аманэ, словно ветерок, пролетела ученица Спики. Её короткие волосы колыхнулись, в воздухе появился аромат мускуса.

Удивлённая неожиданным поворотом событий Аманэ услышала громкие крики…

— А-а-а, Макото-сама!

— Макото-сама, мы вас так ждали!...

— Наша новая звезда, Макото-сама!

— А-а-а! Макото-сама, поцелуйте нас, пожалуйста!...

Половина стоявших учениц ждала Макото.

За ночь новости разнеслись по всей Спике. Среди учениц, что стояли у ворот, были те, кто мгновенно стали поклонницами Макото и кто пришёл посмотреть поддавшись убеждениям...

Скорее всего, Макото до самой последней минуты ждала, когда слухи распространятся по школе.

Её поклонницы разыгрались восторгом, а подражательницы Аманэ с их особыми чёрными чокерами смотрели и завидовали им.

Макото высоко подняла руку и смело пошла в сторону поклонниц.

Даже подражательницы Аманэ, уже долго ждущие прибытия их звезды, застыли, глядя на движения Макото.

Макото вошла через врата и послала собравшимся воздушный поцелуй. Девичьи крики заполонили всё вокруг:

— А-а-а! Макото-сама, вы потрясающая!

Среди всей этой суматохи к Макото подбежала ученица. В руке она держала маленький упакованный подарок.

— Э… вот… — сказала девушка дрожащим голосом. — Я хочу отплатить вам за сапфировую подвеску, что я получила от вас прошлой ночью… Для подарка он не слишком большой… но я… э…

Остальные ученицы разгорячились от корыстного поступка девочки, но Макото спокойно подняла руку и утихомирила толпу.

— Спасибо… Я так рада. Не самому подарку, но твоему желанию подарить что-то в ответ. Я глубоко тронута. Спасибо тебе, моя добрая звёздочка Спики. Я люблю тебя.

Макото обняла второклассницу за плечо, потянула её на себя и поцеловала в щёку. Девочка была чуть выше Макото, но действия девушки сделали её настоящим колоссом.

В воздухе снова смешались крики и радостные восклицания

Макото помахала каждой ученице и вошла в школу:

— Я люблю вас, мои звёздочки Спики. Я хотела бы поцеловать всех вас… но так я только передам вам свои чувства. Я приму каждого… так что не стесняйтесь и приходите ко мне.

Подражательницы Аманэ с отвращением смотрели на Макото, но всё же немного завидовали.

— Э-э-эх, если бы Аманэ-сама тоже была такой…, — посетовала молодая первоклассница.

— Тс-с, глупенькая. Невозмутимость и чувствительность Аманэ-сама как раз и привлекает к ней… — прокомментировала третьеклассница, провожая Макото глазами.

Аманэ видела всю эту «пытку».

«Я потрясена, что она ничуть не стесняется делать это… Именно такая, как она, должна бороться за титул Этуаль… Не я…»

Медленно распространялось пламя революции.

Революция.

Маленький Император, Макото, прибыла, и новости об этом захлестнули Астрею.

В коридоре напротив комнаты класса Два-Дё женского института Святой Спики.

— Эй, Кэй-тян, ты уже видела Императора?

— Конечно. Она уже раздала подарки.

— Что, правда? Ох… повезло. Ты должна была взять и для меня тоже… Ну, и как оно?

— Оно?...

— Ну, поговаривают, что Император принимает подарки от всех и благодарит дарящих… поцелуем…

Обед, у скамейки во внутреннем дворе женской школы Святой Люлим…

— Эй, слышали? В Спике происходит что-то потрясающее!

— Да, знаю. Всё же началось на званом ужине, да?

— Ага, с девочки, которая раздала всем сапфировые подвески. Ходят слухи, что она собирается вступить в борьбу за титул Этуаль…

— Этуаль? Это же невозможно. Первый этап уже закончился. Кроме того, Принц Аманэ из Спики всё равно выиграет его, так что можно даже не стараться…

— Ну, девочка, раздавшая подвески, продолжает провоцировать Принца Аманэ. Они ещё и в одном классе учится. Говорят, что атмосфера в классе такая напряжённая…

— А-а-а, ты так много знаешь, Токи-тян. А, точно, ты же была поклонницей Принца Аманэ, да, Токи-тян?

— Ох, если бы Тикару-онээ-сама, наша глава студсовета, решила побороться за титул Этуаль, Люлим обрадовался бы гораздо больше… Разве это не чудесная идея? Тикару-сама, Святая матерь Люлим! Её улыбка, как у Мадонны, точно бы взволновала участниц от Миатор и Спики…

— Нет, этого не случится. Она ненавидит подобные мероприятия. Это может помешать её занятием в клубе косплея, рассматриванию милых девочек в нарядах. К тому же, она не любит привлекать к себе внимание. Она точно первая звезда в Люлим, но… почему-то я думаю… что Люлим не должны участвовать в этом хаосе… да…

В кабинете студенческого совета женской академии Святой Миатор…

— Глава Рокудзё… вы уже слышали? — спросила Айко Марикоя, доставая тяжёлую коробку с документами со шкафа.

— О чем? — сдвинула респиратор Миюки, чтобы ответить.

— О ещё новенькой в Спике. Если верить слухам, то она очень впечатляющая. Мне захотелось узнать о ней, но увидеть её мне пока не довелось. Уверена, вы видели её в обеденном зале Люлим во время званово ужина. — Суровое и сильное лицо Айко выражало необычное любопытство.

«Если даже Айко, самый монотонный человек, заинтересовалась насчёт Макото, тогда Холм Астреи, должно быть, накрыло ураганом “Макото-сама”....» — взволнованно подумала Миюки и ответила:

— Да, я видела её. Она вернулась из России, где занималась музыкой. Она была могущественной… и довольно впечатляющей.

— Впечатляющей?.... — недоумевала Айко.

— Ну… она была очень уверенной в себе. Она была маленькой… очень маленькой, но она подала себя так, что я этого даже не заметила. И ещё из-за того, что она выглядела маленькой, она казалась похожей… на мальчика, если можно так сказать. У неё точно подходящая внешность для того, чтобы быть популярной. Особенно в Спике, где мужеподобные звёзды это предмет гордости. — Миюки посмеялась над собственными словами. — Она пообещала восстановить частично разрушенную Астрею и вернуть ей былое величие… она эгалитарист, которая любит всех одинаково. Она повела себя высокомерно и раздала сапфировые подвески в знак признательности. Я была удивлена, почему сестра Фудзии не помешала ей подкупать присутствовавших в зале… такое непристойное действие, знаешь ли. Возможно, она не обратила на это внимание, потому что Макото вернулась из России, или из-за ещё чего-то.

Айко положила указательный палец на губы Миюки, чтобы та замолчала.

— Я услышала достаточно, Миюки-сама. К нам пожаловал назойливый человек? — резко спросила она.

— Именно… — Миюки изучила старые ярлыки на коробке. — Столько хлопот из-за этого. Но…

Миюки улыбнулась, найдя в коробке то, что она искала, и достала это.

Старые потускневшие письма на обложке были едва видны.

— История Этуаль Астреи… Но сейчас…

Миюки закашлялась от облака пыли.

— Миюки-сама, с вами всё в порядке? — Айко, обычно не проявляющая никаких эмоций, подбежала к Миюки, волнуясь за неё.

— Да, всё хорошо. Мы, Миатор, сейчас должны залечь на дно и следить за развитием событий. Хоть к нам пожаловала так называемая героиня, она не может сделать многого, потому что она не привыкла к этому месту. Для неё серьезная угроза — это Аманэ Отори.

Если мы позволим ученицам Спики драться между собой, шансы Миатор заполучить корону Этуаль только усилятся. Как говорится, за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Просто будем надеяться, что пара Аманэ выпадет из борьбы…

«Благодаря замене состязания кадэт во втором этапе, пара Аманэ и Хикари наверняка будет дисквалифицирована… а благодаря защитной стене Тамао, движение против Нагисы в Миатор будет подавлено, и дьявола, которого Спика пошлёт, чтобы искусить Нагису — Макото Кусанаги — сразу же собьют, чем помешают ей вступить ей в борьбу за титул Этуаль» — Миюки тихо посмеялась. — «Я смогу сбить не двух, а сразу троих птиц одним камнем»

— Как скажете, Миюки-сама… — Обеспокоенная Айко слабо улыбнулась.

Пока продолжалась суматоха…

Повсюду развесили объявление о втором этапе соревнования за титул Этуаль.

В объявлении были указаны имена девяти пар согласно их местам после итого первого этапа. Первыми шли Аманэ Отори из класса Пять-Труа и Хикари Конохана из класса Три-Ун женского института Святой Спики, сразу за ними — Сидзума Ханадзоно из класса Шесть-Снег и Нагиса Аой из класса Четыре-Луна женской академии Святой Миатор.

Пока объявления развешивали на всех специальных досках, Сион Томори сидела одна в кабинете студенческого совета и пила чай — крепкий, горьковатый зеленый чай — идеально подходивший к её настроению.

Она думала о Макото. Почему она появилась так внезапно и почему именно сейчас?

Сион вспомнила, что когда-то, во время учёбы в начальной школе, она с Макото была в одном классе. По сравнению со одаренной Сион, на которую даже тогда все обращали внимание, Макото особо не выделялась.

«Тогда у Макото было очень милое личико, но выглядела она слишком по-детски… Думаю, я училась вместе с ней в четвёртом классе… Помню, как говорила с этой совсем не притягательной девочкой. Если учитывать, что это всё, что я помню о ней, мы не были близки. Она говорила, что очень любила старшую сестру. Между ними была большая разница в возрасте, но они очень хорошо ладили, и Макото очень уважала её. Её сестра раньше училась в Спике… Помню, Макото тогда сказала, что тоже хочет учиться в Спике, как сестра. Примерно в это время она начала играть на скрипке»

Сион встала напротив большой стеклянной стены и посмотрела наружу. Она видела только просторное небо и густую зелень Парка Девы.

Девушка сомневалась в словах Макото, что та хочет спасти Спику от упадка и возродить в Астрее сестринскую любовь.

«Что Макото сейчас делает? И почему она так настроена победить Принца Аманэ. Почему эта девочка, намеревавшаяся стать скрипачкой и учившаяся за границей после начальной школы, внезапно бросила это… и вернулась обратно в такое странное время? Откуда она узнала о том, что сейчас творится в Спике?»

Над лесом Парка Девы пролетела стая белых голубей в одну прямую красивую линию…

Сион вспомнила день, когда Макото вернулась в Спику.

«В тот день… ведь тоже летали голуби?»

Птицы летели к женской школе Святой Люлим.

«Интересно… а в Люлим есть клуб любителей белых голубей?»

Сион посмеялась над собственной неудачной шуткой. Она думала о любимом женском институте Святой Спики и о будущем Аманэ и Хикари…

Девушка немного нахмурилась.

В самом дальнем краю внутреннего сада, где светлыми цветами пестрели американские клёны и ивы, под сенью деревьев стояла неприметная беседка.

Кидзуне, Лэмон и Кагомэ было приказано охранять местность.

Сегодняшней темой клуба косплея была полиция. Девочки, облачённые в полицейские формы и с фуражками на голове, пристально осматривали территорию.

— Инспектор Лэмон, какова ситуация?

— Никаких подозрительных личностей, инспектор Кидзуна!

— Да, Медвежонок согласен! — звучно и радостно сказала Кагомэ, держа в руках плюшевого медведя с повязанным на шее галстуком.

— Ох, чудесно… — Кидзуна погладила Кагомэ по голове, потому что та выглядела очень счастливой.

Из леса показалась Миюки.

— Что здесь такое? Почему вы позвали меня?... — спросила она и присела на скамейку в беседке, освещённую и согреваемую солнцем.

— Ох, глава Миюки, я просто хотела пригласить вас на чай, потому сегодня такая замечательная погода. Не стоит быть чрезмерно подозрительной. Но, к сожалению, сейчас у меня есть только осируко. [✱]Сируко (яп. 汁粉) или осируко (яп. お汁粉), с почтительным префиксом — традиционное блюдо японской кухни. Представляет собой сладкую кашу из варёных толчёных бобов адзуки, в которую добавляют моти. Имеется несколько разновидностей сируко, например, с каштанами или пирожками из рисовой клейковины.

Тикару улыбнулась, открыла банку с бобовым супом и предложила её Миюки.

Миюки попыталась скрыть недовольство.

— Ничего страшного… спасибо.

— Ох, чудесно! Вы тоже любите осируко, Миюки-сама? В Люлим много кто любит сладости, и по их просьбе у нас круглый год в столовой подают осируко... Можете в любое время приходить к нам в столовую и пить его.

Миюки совсем не нравился этот бобовый суп, но она заставила себя выпить его.

«Слишком сладкий…», — девушка невольно скривила лицо.

— Миюки-сама, вы знаете, что Макото-тян недавно вернулась в Спику? — засияла лучезарной улыбкой Тикару.

— Да… Я слышала, она довольно популярна.

Миюки пыталась избавиться от приторности во рту.

Она осмотрелась (беседка закрывала обзор) и заметила ещё четыре банки с осируко на скамейке возле Тикару, но ничего похожего на кувшин с горячей водой не было.

— Макото-тян нравится выставлять себя на показ и чересчур приукрашать всё…

Тикару намеренно посмеялась, но что-то в этом Миюки показалось странным.

«Макото-тян?», — Миюки выглядела серьёзной, чем контрастировала с веселой Тикару.

— Это вы… позвали её обратно?.... — спросила Миюки, глядя прямо на Тикару.

— Да. Это я сказала ей. Я послала белую голубку прямо в Россию… Разве это не забавно, Миюки-сама — посылать письма голубиной почтой? Я люблю бумагу для таких писем, она почти прозрачная и такая красивая. Я даже вела себя, как благородная дама, когда писала это письмо, используя перо и чернила… — Тикару наклонила голову и улыбнулась.

— Для чего вы сделали это? — не понимая, спросила Миюки.

Внезапно глава студенческого совета Люлим свесила голову, словно она была раздосадована.

— Ох… Простите… Я хочу извиниться за это… именно поэтому я сегодня вас и позвала. — Она выглядела так, будто оправдывалась. — Я и правда не хотела, чтобы всё раздулось так сильно… Я всегда писала Макото-тян письма… потому что мне нравилось пользоваться голубиной почтой. В этот раз я рассказал ей, что происходит в школе. Макото-тян раньше училась в Спике, и я подумала, что ей хотелось бы услышать о соревновании за титул Этуаль, вот я и....

Тикару улыбалась мягко, почти что с ностальгией, пока перечисляла все события, но Миюки выглядела сомневающейся.

— И вы уверены, что именно поэтому? — спросила она.

Тикару ответила так, как Миюки и ожидала:

— Да, конечно. Разве есть ещё какая-то причина? Соревнование за титул Этуаль в этом году — это по большей части сражение между Спикой и Миатор. Ученицы Люлим, включая меня, просто будут сидеть и наслаждаться представлением.

— Но глава Тикару… разве вы не хотите, чтобы и Люлим тоже проявили себя в соревновании?...

Миюки сказала всё напрямую, как есть, но Тикару даже и бровью не повела.

— Разумеется. У меня есть такие надежды. Но… — Она показала на вход в беседку. — Посмотрите на них. Эти прелестные девочки — будущие звёзды Люлим.В них определённо есть потенциал, так что, когда они станут пятиклассницами, у них будут неплохие шансы, но… сейчас они ещё слишком молоды.

Три девочки, которые должны были охранять местность, сейчас лежали и спали. Кагомэ положила голову на бёдра Кидзуны.

— Возможно, в Люлим настанет золотой век уже после моего выпуска. Я могу и не стать свидетелем этого, но… — Первый раз за время разговора лицо Тикару стало невесёлым. — Но ничего страшного… пока эти девочки счастливы. Всё, что я могу сделать, это научить их всему, что я знаю… подготовить их славному будущему. Так что, Миюки-сама, не беспокойтесь о будущем Люлим.

— Вот как, — с симпатией ответила Миюки.

Люлим была относительно молодой школой, в которой только несколько учениц занимались школьными делами. Миюки считала, что единственной, кто отвечала всем требованиями, была Тикару. Ей даже было немного жаль девушку, одинокую звезды без каких-либо помошников её уровня.

— Тикару-сама… учись вы в Миатор, вы были бы более…

Миюки уже хотела было сказать, что она думает, но Тикару прервала её улыбкой.

— Нет, не говорите этого. Я очень люблю Люлим.

— Простите, — тут же ответила Миюки.

«Не зря её называю Святой матерью Люлим» — подумала она. — «Я даже не могу и близко приблизиться к неизмеримой доброте Тикару».

Преимущество Миюки заключалась в том, что она могла принять подобное в себе.

— Ох, простите… Я выгляжу такой угрюмой. — продолжила Тикару. — Это я тут должна извиняться, Миюки-сама. Мне очень жаль, что Макото-тян внезапно объявила о намерении побороться за титул Этуаль и стала началом всей этой суматохи....

Она схватила ещё одну банку осируко.

— Хотите ли добавки?

— Н-нет, спасибо, мне хватило.

— Точно? Пожалуйста, не стесняйтесь. Или… вы всё еще злитесь?

Тикару выглядела так, будто она раскаивалась, и Миюки спешно утешила её, после чего сказала, что ей надо идти.

Перед тем, как уйти, Миюки настояла, что Тикару не виновата в поведении Макото Кусанаги, и что Миатор это никак не затронуло, так что она может не волноваться по этому поводу.

Миюки убежала, сказав, что скоро начнутся полуденные уроки.

«Теперь тебе стало легче, Миюки-тян? Прости, что дала тебе сладкий напиток, который тебе не нравится…», — подумала Тикару, наблюдая за исчезающей из виду Миюки.

Ветра громко свистели. Влажные сильные ветра всё ещё пощипывали кожу холодом, но вместе с этим и несли тёплую влагу.

Нагиса оперлась на крышный парапет и глядела на облака в небе. В руке она держала маленький листок бумаги.

Это всё взаправду?

Та, кого Нагиса ждала, ещё не пришла, и девочка немного беспокоилась.

«Я буду ждать тебя на крыше во время обеда. Сидзума»

Это была простая записка, которую ей передали, когда начался четвёртый урок.

Кому она передала это, пока меня не было?

Это было так спонтанно, в духе Сидзумы, и Нагиса взорвалась смехом, когда прочитала его.

Её сердце билось с учащённым ритмом от одной мысли о встрече с Сидзумой, но в эти беспокойные дни девочка чувствовала прилив сил. Сердце трепетало от ожидания.

Объявление о втором этапе соревнования за титул Этуаль развесили во время обеденного перерыва, и все в классе загорелись восхищением. Это была идеальная причина, чтобы уйти оттуда.

Но… на меня ополчились сразу после объявления о первом этапе.

Несколько страшных старшеклассниц вызывали меня и насмехались надо мной, что я недостойна того, чтобы бороться за титул Этуаль, особенно как партнёр Сидзумы-сама… или уходили, оставляя прибираться в классе одной… ещё и тот случай в библиотеке....

Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что это было неизбежно. Я ничего не знала, пока не увидела «Справочник Астреи»....

Ах…

Нагиса кое-что осознала.

Объявление о соревновании за титул Этуаль… вызов… и ложное письмо…

Только не говорите мне, что это очередная…

Нагиса побледнела, но… позади ей послышался низкий, властный и лучезарный голос.

— Нагиса!

Это голос Сидзумы-онээ-сама. Значит, я ошиблась.

Девочка, бросившись к Сидзуме, даже не понимала, что она была рада увидеть её больше, чем утешена тем, что письмо не оказалось уловкой.

Сидзума только-только открыла дверь, ведущую на крышу, но вскоре она увидела несущуюся к ней Нагису и широко раскрыла руки для дорогой её девочки.

Нагиса улыбнулась ещё шире.

Девочка три раза скакнула к входу на крышу, где стояла Сидзума, и крепко-крепко обняла её.

Сидзума-онээ-сама…

Нагиса затосковала. Она зарылась лицом в груди Сидзумы. Она ощущала себя счастливой, тревоги уходили прочь.

— Нагиса…

Нагиса услышала голос Сидзумы — голос, звучавший немного ниже, потому что он расходился по всему телу Сидзумы и отдавался в ушах девочки.

Ах…

Нагиса попыталась услышать, что Сидзума скажет дальше, но…

Всё, что она слышала, — это слабое стучание сердца Сидзумы.

Очень мягкий, тёплый звук. Нагиса чувствовала восхищение от того, что она может быть так близко к ней, но испытывала и странное чувство близости душевной. Очень блаженное, утешающее чувство…

Нагиса бурлила счастьем, готовая улететь в небеса…

— Боже, Нагиса… что такое? Тебе было одиноко? Дорогая моя маленькая девочка… — Сидзума тихо посмеялась, гладя своими нежным ладонями плечи Нагисы.

Нагиса была задобрена лаской, но…

Хах! Интересно, почему Сидзума-онээ-сама от того, что я так внезапно крепко обняла её, думает, что я странная…

Но когда она подняла голову вверх, она увидела… самое ласковое, самое доброе лицо Сидзумы....

Девочка попыталась отойти, но Сидзума держала её руками и не давала двинуться.

Сидзума посмотрела в лицо Нагисы, а потом сказала:

— Слава Богу, хоть чуточку, но я нравлюсь Нагисе. Я так рада.

Она поднесла своё лицо к поближе к лицу Нагисы. Девочка почувствовала, как её притягивают прекрасные глаза Сидзумы, исполненные сильной волей и решимостью, и тут на неё нахлынуло осознание…

Ах… она же сейчас поцелует меня…

Нагиса закрыла глаза, готовясь к этому, но… Сидзума лишь нежно укусила её за ушко.

Ухо Нагисы покраснело и стало немного влажным. Подул прохладный ветер, и влага на её ухе была остужена сильными ветрами, дующими через крышу.

Сидзума отодвинула лицо обратно и заговорила:

— Скоро я не смогу увидеть тебя… так что нам нужно немного потерпеть.

— А-ха-ха-ха-ха…

О-ох… так вот о чем она.

Нагиса обмякла и чуть не упала на колени.

Сидзума подвела Нагису к перилам, лучшему месту, с которого виднелся весь простор Парка Дев

Прекрасные серебряно-серые волосы Сидзумы развевались на ветру. Нагиса почувствовала, как из неё что-то вытянули, когда встала рядом с Сидзумой и посмотрела на небо. Это же небо девочка разглядывала, когда подумала о любимой.

Сидзума-онээ-сама… Сидзума-онээ-сама, а о чем вы думаете, когда смотрите на небо?

Нагиса свесила голову, думая над этим вопросом.

Может быть… может быть, Сидзума-онээ-сама думает о… Каори Сакураги… Об этой чистейшей душе… Её самой любимой девочки, что приняли небеса…

Сидзума-онээ-сама выглядит такой грустной…

Нагиса поделилась своей тревогой:

— Эм… Сидзума-онээ-сама, вам одиноко?

Сидзума быстро повернулась к девочке. Ошеломлённая, она ответила:

— Ох, конечно.

Нагиса была разочарована.

Ох, как я и и думала…

— Я буду очень одинока, зная, что не смогу две недели видеться с тобой… — Сидзума посмотрела на небо. — Мне будет так одиноко, что я могу захотеть умереть.

Что?... Нет, я не это имела в виду…

Было неясно, понимала ли Сидзума тревоги Нагисы. Девушка облизала губы…

— Слушай, Нагиса. Не предавай меня эти две недели, ладно? Честно сказать, «Безликий дьявол» — это такой бред, и я не очень хочу в нём участвовать. Возможно, мне всё же не стоило снова бороться за титул Этуаль. — Сидзума воздела руки к небесам, словно обращаясь к Богу. — Но, думаю, я должна была сделать это ради Миатор… и, как и сказала Миюки, мне немного интересно увидеть, как Принц Аманэ и её партнёр справятся с этим состязанием.

В её глазах появилось странное мерцание.

— Что ж, моя любовь искренна и сильна, и я не провалюсь, но вот эти двое… не похоже, что они смогут справиться с отношениями на расстоянии, как думаешь? Знаешь, я бы хотела увидеть, как зажатая Принц Аманэ, которая раньше не интересовалась девочками, вдруг сошла с ума от зависти…

Сидзума взорвалась смехом, но Нагиса пришла в ужас.

— Боже! Сидзума-онээ-сама… как вы можете говорить такое! Как низко… Мне жаль Хикари-тян! Во время первого этапа её чуть не сбросили в башни… Я так рада, что всё разрешилось благополучно, но если такое снова произойдет, Хикари-тян будет так больно…

— Ох, Нагиса, о чем ты говоришь? Это же ты потом висела на краю башни? Тебе повезло, что я поймала тебя перед самым падением. А если бы я чуть опоздала…

— А-а, ну, что правда, то правда, но…

Нагиса надула щёки, вспомнив об инциденте. Это случилось сразу после того, как она узнала о Каори Сакураги и прошлом Сидзумы, из-за чего ей захотелось отказаться от участия в соревновании за титул Этуаль… но позже её спасли сильные руки Сидзумы…

— Боже, Нагиса, ты такая добрая… — продолжила Сидзума. — Но, как мне думается, это одна из твоих привлекательных черт. И все же…

Девушка обняла Нагису сзади и крепко прижала к себе. Нагиса не могла ничего сказать. Она услышала голос Сидзумы:

— Если ты будешь и дальше думать о других, твоя прелестная Сидзума-онээ-сама будет о-о-очень волноваться о тебе… и не сможет стерпеть разлуки. Поняла? Так что не предавай меня эти две недели, ладно? Я уже предупредила Тамао…

О чем именно волноваться и как?...

Сердце Нагисы подпрыгнула от одной только мысли об этом.

— Я согласна, что тебе нужен охранник, пока меня нет рядом. Но запомни… если ты попадёшь в какую-то беду или я узнаю, что ты с кем-то слишком дружелюбна… я точно прибегу к тебе. «Безликий дьявол» исключит нас, и игра закончится. Так что… если ты не хочешь выбыть и расстроить Миюки, Тиё-тян, Тамао-тян и остальных учениц Миатор… веди себе хорошо эти две недели, ладно? Меня… не очень-то и заботит борьба за титул Этуаль. Моё единственное желание — быть с тобой…

Сидзума поднесла лицо к шее Нагисы. Осторожно убрала локоны, закрывающие шею юной девы.

Обнажённой шеей Нагиса почувствовала холод от дуновения ветерка.

В следующий миг…

Ах…

Девочка ощутила тёплую влагу от того, что Сидзума поцеловала её затылок.

Нагиса покраснела, её сердце сжалось… и она всё еще не могла сказать ни слова.

Если с Нагисой что-то случится, Сидзума-сама, возможно, бросить бороться за титул Этуаль лишь ради того, чтобы быть с ней.

Нагиса обрадовалась этому.

Ох, она такая неисправимая.

— Сможете ли вы выдержать разлуку… на целых две недели? — спросила Яя, убирая тюбики с краской. Это было после школы, в классной комнате класса Три-Ун женского института Святой Спики.

— Боже, Яя-тян… Со мной всё будет хорошо. — меняя воду в вазе, с робкой улыбкой, ответила Хикари. — Аманэ-сама такая величественная звезда… так что я и так её нечасто вижу. В отличие от других пар, которым будет трудно не видеться друг с другом, я уже привыкла не видеть Аманэ-сама и больше двух недель… так что я даже рада, что они выбрали именно это состязание.

— Ага, но разве в последнее время ты видишься с Аманэ-сама не каждый день, а, Хикари? — прищурила глаза Яя и подразнила Хикари.

— А, ну… Это просто совпадения. Не то чтобы мы с Аманэ-онээ-сама поклялись друг другу видеться, мы даже не в одном клубе… это и правда совпадение. Мы каждый день сталкиваемся в гостевой или коридоре, только и всего. Боже, Яя-тян, ты должна знать об этом, — хихикнула Хикари.

— Тогда почему… блин, Хикари, ты такая недогадливая! Или же ты просто говоришь мне об этом, чтобы убедить саму себя? Думаешь, что оно тебе не по зубам?

Яя встала у раковины рядом с Хикари.

— Ничего я себе не говорю… — Хикари выглядела обеспокоенной. Она опустила взгляд, щёки сами стали розовыми.

«Хикари такая очаровательная», — подумала Яя, сдерживая внутренние чувства и продолжила:

— Это не может быть совпадением. Обычно Аманэ-онээ-сама не выходит по делам и вообще не покидает своего класса… чтобы не напороться на поклонниц по всей школе. Аманэ-сама начала вести себя странно после начала соревнования за титул Этуаль… нет, ещё задолго до этого… Хоть этого никто и не знает, но я уверена… она стала такой с того дня, как ты затосковала по дому. Ты серьёзно думаешь, что Аманэ-сама будет вертеться в коридоре возле класса Три-Ун без какой-либо причины… Да черта с два! — Яя, не веря этому, взмахнула руками.

— Ей-богу… — Голос Хикари затих.

— Вот поэтому я и говорю тебе: я очень сомневаюсь, что вы сможете быть друг без друга две недели. Ты-то справишься, Хикари-тян, но я не уверена насчёт Аманэ-онээ-сама. Честно сказать, я не хочу, чтобы липла к Аманэ-сама, но раз уж вы представляете школу, я не хочу, чтобы вы испортили репутацию школы бесчестными выходками, и…

Яя проскрипела зубами.

— И эта Макото Кусанаги! Мне плевать на какую-то давно забытую звезду с незанятым местом или что-то такое… Разве это не грязный ход — подкупать нас подарками? Ненавижу тех, кто так делает. Она ввязалась в эту ситуацию, не имея полного представления о ней, трепалась и обещала восстановить Спику, если она станет Этуаль… Как же я хочу, чтобы она перестала выпендриваться. Я уверена, что она будет одним из дьяволов во время «Безликого дьявола», это слишком очевидно. На это никто не купится!

Яя наконец перестала махать кулаками и отдышалась.

Слова девушки застали Хикари врасплох. Она посмотрела на подругу:

— Яя-тян… Макото такая красивая… Я уже подумала, что она из тех, кто тебе нравится…

— Ну, должна признать, она и правда красивая… очень красивая. — смущённо заулыбалась Яя. — Но Хикари, не забывай…

Она положила руку на шею Хикари и поднесла её лицо поближе к своему. Она пронзала девочку взглядом.

— Ты мне очень нравишься, Хикари. Моя любовь не такая чистая и прекрасная, не сестринская, какую навязывает Макото Кусанаги.

Картина того, как Хикари смотрела на неё, скрывая глаза длинными ресницами, отпечаталась в голове Яи. Её сердце подпрыгнуло.

— Я говорю о жарком, пылающем желании. Я хочу… освободить тебя.

Яя пожалела, что сказал об этом вслух.

Хикари до сего момента смущенно смотрела вниз с слегка покрасневшими щеками, подняла лицо… В глазах девочки читалась озадаченность.

Я хочу освободить тебя… это…

Яя пыталась найти хоть какое-то оправдание.

— Ну… — пыталась она подобрать нужные слова. — Ну, э….

Для Яи паниковать не было в привычке. Внутренний голос велел ей поцеловать Хикари и всё закончить… но что-то остановило её и не дало сделать этого.

Девушка отпустила Хикар и отвернулась.

— Я хочу сказать… Я имею в виду, что я не хочу, чтобы Макото Кусанаги завладела этим местом! Эта чистая… равная сестринская не существует. По крайней мере для меня… — под конец её голос дрогнул. — Так что… Так что тебе и Аманэ-сама надо выиграть, хотя бы ради меня…

— Яя-тян… — Хикари почти плакала.

— Ч-что… такое?

Яя снова обернулась. «Я сказала что-то такое, отчего она расплакалась?», — в мыслях заволновалась она.

Вместе со слезами Хикари изливала душу.

— Яя-тян… Спасибо тебе… Яя-тян… Я… Я…

Слезинки покатились по щекам девочки, и она прыгнула в руки Яи.

— Я и правда очень боялась… когда думала, что не смогу увидеться с Аманэ-сама целых две недели. Мысль о том… что Аманэ-сама найдёт кого милее, чем я....и покинет меня… ужасала… — Она шмыгнула носом и попыталась перестать плакать. — Я не могу даже думать о том, чтобы не видеться с Аманэ-онээ-сама хотя бы день, потому что я так напугана и взволнована.... Я так сильно захочу увидеть её… Эти две недели сведут меня с ума. Но появилась Кусанаги-сама и начала оскорблять и осуждать Аманэ-сама… Я виновата в этом… так что я решила стать сильной и выиграть титул Этуаль, чтобы вернуть честь Спике и Аманэ-сама…

— Глупенькая ты… Хикари… — Яя погладила Хикари по голове. Сердце девушки сжалось, потому что Хикари была слишком очаровательной.

— Но Яя-тян, я рада, что ты поддерживаешь меня… Спасибо тебе, Яя-тян. Я сделаю всё, что в моих силах, ради Аманэ-онээ-сама. Я постараюсь во время второго этапа… да…

Хикари совсем погрузилась в самоубеждение…

....Пока Яя испытывала смешанные чувства....