На дне тьмы

После ядовито-красного туннеля мы оказались под каким-то неестественным небом, напоминавшим перевернутую глубокую тарелку.

Засыпанная снегом маленькая деревня, как из старых фильмов. Вокруг сплошные горы и лес. Заходящее солнце окрасило пейзаж в бордовый цвет. Откуда-то я знал, что здесь никого нет. Это был внутренний мир Босса Кёдзо.

Мы пошли между домами. Хасэ будто вела какая-то неведомая сила.

Он открыл дверь лачуги. Внутри стоял мальчик лет десяти. Голый, весь в крови, в руке зажат топорик. У его ног в алой луже лежал мужчина.

Из-за мазков крови лицом мальчик напоминал традиционную японскую куклу. При виде нас он усмехнулся.

А мы застыли в шоке и молча на него смотрели.

«Если это маленький Босс… получается… это его отец?!»

Хасэ побелел как полотно. Я закусил губу при мысли о том, что бы я чувствовал, зная, что в моих жилах течет кровь такого человека… Я бы…

Я помотал головой, но ничего не успел сказать — Хасэ потянул меня прочь.

— Идем.

В других лачугах тоже был Босс Кёдзо. Десятки Боссов. Один воровал, второй обманывал, третий насиловал, четвертый стоял, упершись ногой в окровавленного мужчину… Каждый следующий Босс становился все привлекательнее. Словно аромат духов, его окутывала атмосфера притягательности и опасности, и окружающие тянулись к нему, как завороженные огнем мушки.

Улочка вывела нас на площадь.

Там лежал в позе эмбриона большой демон. Кажется, спал.

— Та самая «сила»…

За площадью ничего не было, лишь бесконечное бордовое пространство. Бордовое небо над нами постепенно сменялось непроглядной чернотой. Не темнотой ночи, а тьмой души. Она вспучивалась и колыхалась, будто грязевой поток, грозя поглотить все вокруг. У меня перехватило дыхание.

Когда мы шагнули на площадь, под нашими ногами что-то затрещало. Я не успел заметить, когда земля побелела. Хасэ застонал.

— Это… всё человеческие кости.

У меня мурашки побежали по коже при виде целого поля останков тех, кто умер от рук Босса Кёдзо. Наступать на них очень не хотелось, но иного выхода не было.

— Инаба, — дернул меня за руку Хасэ.

Перед демоном будто из ниоткуда появился человек.

Каким его и нарисовал Рю-сан: кимоно, хаори, дзори, спутанные волосы и кисэру с узором в виде демона.

Нас с Хасэ прошиб холодный пот.

Скорее всего, таким Босс Кёдзо был в самом рассвете сил — где-то между тридцатью и сорока годами. Он стоял как ни в чем не бывало, но, учитывая обстоятельства, от этого делалось только страшнее.

Не поднимая головы, Босс неторопливо поднес ко рту кисэру и, изогнув изящно очерченные губы, выдохнул дым.

— Смотрите-ка, кто к нам явился. А не поздно ли спохватился? Что смотришь, будто не про тебя речь? Как был наглым паршивцем, так им и остался.

Меня что-то зацепило в его словах. Непривычный выговор? Как будто актер со сцены декламировал.

— Откуда он родом?.. Ах да, никто же не знает.

— Ты про его манеру речи? У него всегда проскальзывали эти странные интонации. Даже большие шишки дрожать начинали, когда он кричал. Это было одно из его орудий.

Будто ему специально кто-то речь ставил. Появись в провинциальной деревушке незнакомый красавчик с удивительной манерой разговора, он тотчас бы привлек всеобщее внимание. И Босс этим умело пользовался.

— Я ошибся… — сказал вдруг Босс. — Как же глупо я ошибся… насчет тебя.

Он протяжно выдохнул дым, после чего добавил:

— Но я эту ошибку исправлю.

Между растянувшихся в угрожающей ухмылке губ показался клык.

— Не исправишь, — решительно отрезал Хасэ. — Ты пытался проникнуть в тело Мигивы, но обратился мерзкой опухолью! Никакого перерождения не будет, можешь не мечтать!

Босс с досадой нахмурился.

— А ты все такой же. Ни грамма почтения.

— Эй, Хасэ, кажется, он думает, что ты…

— Знаю. Он думает, что я отец.

Хасэ сморщился так, будто лимон проглотил.

— Я Мидзуки. Сын Кэйдзи.

Босс удивленно вскинул брови.

— Сын Кэйдзи?..

Какое-то время он внимательно разглядывал Хасэ. Наконец его взгляд стал холоден, как лед.

— Тогда тебе тем более стоит следить за языком.

Он вновь показал клыки. Привлекательное поначалу лицо все больше походило на маску Хання.

Вдруг, будто подожженное его яростью, почти у самых наших ног вспыхнуло пламя.

Я немедленно закричал:

— «Императрица»! Мелоя!

— Мелоя! Дух воды! — закричал появившийся у меня на плече Фул.

Пролившийся из воздуха дождь потушил огонь.

Я изумленно уставился на Фула.

— Фул? Погоди, я же…

Фул низко поклонился.

— Это воображаемый мир. Ваши преданные слуги услышат и ответят на ваш зов, даже если вы не откроете «Пти».

Мы с Хасэ переглянулись.

— Ого… Круто!

Босс Кёдзо, не мигая, смотрел на нас. Было неясно, что он подумал насчет «Пти»: растерялся или ему было все равно.

Хасэ с обидой процедил:

— Старик явно побаивался отца, а поняв, что я — это не он, резко осмелел.

Презрение со стороны деда и осознание того, что до отца ему все еще очень далеко, сильно ранили гордость моего друга. Но несмотря на это он крепко сжал мою руку.

— Пусть задирает нос, сколько влезет. У меня есть ты, моя правая рука. Когда ты продемонстрируешь ему, на что способен, у него точно коленки подкосятся.

Он заговорщически мне улыбнулся. Я усмехнулся в ответ. Довольный Фул показал нам большой палец.

— Ты кое о чем забыл, Кёдзо! Ты уже мертв! Поздно цепляться за жизнь и мечты! Забудь о них!

Лицо Босса было повернуто в нашу сторону, но глаза его, похоже, видели что-то совсем другое.

— Что ты понимаешь…

Земля затряслась, и под страшный грохот из нее выросли несколько гигантских каменных шипов.

— «Сила»! Гойелемс!

Шипы все раскрошились, ударившись о каменного голема.

— Моя империя должна была разрастись. А вместо этого всё вдруг застопорилось. Почему? Я только этого не могу понять… — бормотал Босс, будто забыв о нашем присутствии.

«Может… он атаковал нас бессознательно?»

Он словно вообще не видел ничего вокруг.

«Значит, это дело рук “силы”».

Я перевел взгляд на демона позади Босса. Его глаза были плотно закрыты, и он не шевелился. Я ничего не чувствовал: ни искры мысли, ни энергетических волн.

— Местные политиканы у меня из рук ели. Оставалось только взять центр. Всё вот-вот должно было получиться.

Он вновь посмотрел на нас.

— И ты предлагаешь мне сдаться?! В шаге от успеха?! Да никогда! Я появлюсь на свет заново и завершу строительство своей империи!

На губах Хасэ застыла холодная улыбка.

— Какое позорище: после драки кулаками махать. Услышь тебя Демон Кёдзо — со стыда б сгорел.

— Что ты сказал? — выпучил золотистые глаза Кёдзо-Хання.

— Ты не разглядел талант Кэйдзи и позволил ему сбежать от тебя, после чего несколько десятилетий с тупым упрямством не хотел это признавать. А когда понял, что исправить уже ничего не получится, решил к щедрой кормушке сыночка примоститься? Где твоя гордость?!

Между нами и Боссом Кёдзо поднялась, загудев, огненная стена. Мы с Хасэ торопливо отпрыгнули.

— Придержи язык! Это мне что-то надо от Кэйдзи?! Да ты с ума сошел!

— Твоя попытка родиться у Мигивы и есть тому доказательство!

— Что за чушь ты несешь? Как же вы мне надоели, паршивцы…

Мы с Хасэ переглянулись.

— Хасэ…

— Угу.

— Вдруг он… делает это неосознанно?..

Хасэ шумно выдохнул.

Если эта стена огня, как и те каменные шипы, — порождение подсознания Босса Кёдзо, получается, он сам по сути не имел к происходящему никакого отношения?

«Кстати говоря… Кэйдзи-сан упоминал, что Босс не интересовался потусторонним. Ему неоткуда было знать, что его мечты и фантазии могут отразиться на реальности. То есть он понятия не имеет о недомогании Мигивы-сан!»

— Я и без помощи Кэйдзи построю свою империю! Этими самыми руками! У меня достаточно для этого сил! Я сам добился всего, что у меня есть! Ну подошла моя жизнь к концу, и что?! Все равно сразу же опять появлюсь на свет!

Вот и ответ.

В глубине души Босс Кёдзо хотел воспользоваться Кэйдзи-саном, завидовал его таланту и связям. Именно эти черные эмоции и выплеснулись в реальный мир. Но он внушил самому себе, что прекрасно справится в одиночку, и продолжает в это верить.

— И как его теперь убеждать?.. — пробормотал Хасэ.

Фигура Кёдзо то скрывалась, то вновь появлялась за стеной грозно ревущего пламени. Страшная морда Хання скривилась, став еще отвратительнее.

— Так Кэйдзи и передай! Чтоб не смел передо мной показываться! Я лучше сдохну, чем у него помощи попрошу!

— Фул, как мне быть с офудой?

Мне не хотелось приближаться ни к Боссу, ни к спящему позади него демону. Фул задумчиво скрестил на груди руки.

— Действительно… Как насчет воспользоваться Сильфидой?

Я поднял руку с офудой до уровня глаз, разжал кулак и сосредоточился на демоне.

— «Жрица»! Сильфида!

Подхваченная диким порывом ветра, офуда полетела прямо к демону и к нему плотно прилипла. Хасэ присвистнул.

— Есть! Как я и представлял! — обрадовался я.

— Потрясающая техника, господин! А теперь — заклинание!

— А, точно.

Как учил Рю-сан, я вообразил, будто демона опутали веревки, после чего указал на офуду и закричал:

— Изгоняю!

В следующий миг демон исчез. Словно переключили каналы — раз и нет.

Сразу же мир вокруг поблек, а стена огня быстро угасла.

— Что?.. — растерянно выдохнул Босс Кёдзо и бухнулся на колени. — Как это… почему вдруг?..

Демоническое выражение с его лица сошло, и он начал очень быстро стареть.

«Вот так просто?» — подумал я, но тут же напомнил себе, что Босс ничего не знал об офудах и о том, что я с помощью нее сделал. Он и не подозревал, что почти всю жизнь его поддерживала «сила». Поэтому не попытался защититься от офуды или остановить меня. Хасэ тяжело вздохнул.

Мы осторожно подошли к сидящему на земле Боссу. Его лицо избороздили глубокие морщины. Но оно все еще напоминало маску Хання. По всей видимости, это было его истинное лицо.

— Все кончено. Смирись, — тихо обратился к нему Хасэ.

Босс неловко дернулся.

— Нет… Это не конец… Я… Я еще…

— Дед, — Хасэ опустился рядом с ним на колени. — Ты делал вид, что Кэйдзи не существует, но посмотри на себя, все это происходит, потому что на самом деле он очень много для тебя значит. Поэтому ты обратился к нему за помощью.

Босс широко распахнул глаза.

— Не болтай ерунды! Я бы никогда…

— Это не ерунда. Ты действительно хотел вновь появиться на свет как можно скорее, поэтому попытался проникнуть в женское чрево. Но этой женщиной стала Мигива. Дочь Кэйдзи. Ты должен ее помнить: длинные черные волосы, разрез глаз совсем как у Кэйдзи.

На лице Босса выступил пот.

— Ты не собирался ничего отнимать у Кэйдзи. Ты доверился ему. Одному тебе не удалось осуществить задуманное, поэтому ты хотел сделать это вместе с ним.

— Нет! Все было не так! Не так!

Тело Босса начало двоиться и троиться, будто он терял над собой контроль.

«Его образ разрушается…»

— Даже тебе не всё по силам, признай уже, наконец!

— Заткнись, мальчишка!

— Но какой сейчас-то смысл сближаться с Кэйдзи? Думаешь, он позволит тебе собой помыкать?

— Замолчи…

— Тебе его не победить. Это судьба! Твое поражение было предрешено в миг, когда он родился!

Никогда не думал, что мне придется буквально наблюдать крах личности. Тело Босса дергалось, как при плохой съемке, постепенно обращаясь в песок.

— Я не сдамся… не сдамся… не сдамся… — упрямо бормотал он, рассыпаясь на глазах.

Он все понимал, но не желал это признавать, до последнего делал хорошую мину при плохой игре. Вот уж точно — достойный жалости человек.

Можно ли было его спасти? Я не настолько наивен, чтобы на это надеяться. Нельзя спасти всех, и это как раз касалось Босса Кёдзо — одного взгляда на его внутренний мир хватило, чтобы это понять. «Никто не рождается злодеем», «всегда можно договориться» и прочие красивые фразы растворились, будто мираж посреди пустыни, стоило увидеть это поле из костей его жертв и подумать об их близких.

Зачем он появился на свет? Что за судьба у него была такая?

Почему именно он повстречался с «силой»?

Столько людей из-за него пострадали…

Какой во всем этом был смысл?

Никто не знает ответа.

Но мы не перестаем задавать этот вопрос. Самим себе.

Босс Кёдзо продолжал сопротивляться, несмотря на осыпающееся тело. Он никогда не признавал поражений при жизни и не собирался это делать даже после смерти.

— Нет… Не так… Все не так, все! Я не мог ошибиться, не мог проиграть…

Хасэ протяжно вздохнул.

— Господин.

Фул стоял у моих ног, держа в руках нечто круглое. Это и была «сила» — уменьшенная до размеров шарика для пинг-понга и затвердевшая благодаря заклинанию Рю-сана.

— Ничего себе, — изумленно пробормотал я, уставившись на нее. — Какой она стала…

— Господин, когда хозяина этого пространства не станет, само пространство тоже исчезнет. Нужно тщательно просчитать момент возвращения в реальный мир, — взлетев мне на плечо, предупредил Фул.

— А сами по себе мы не вернемся?

— Возможно, но существует вероятность, что чужое разрушающееся подсознание так просто вас не отпустит.

— Понятно.

Даже сейчас, когда от него осталось меньше половины, Босс Кёдзо продолжал что-то бормотать и биться всем телом, отказываясь признавать очевидное. Его запасы духовной энергии впечатляли.

— Вот же упрямый старик, — громко фыркнул Хасэ и поднялся.

Тогда же это и случилось.

— О-о-о-о-о!!! — ставший полупрозрачным, Босс Кёдзо с жутким ревом вдруг пролетел сквозь Хасэ и взмыл в красное небо.

— А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Хи-и-и-ха-ха-ха-ха-ха!

По красному небу носилось то, что осталось от тела Босса — маска Хання, отрастившая нечто вроде энергетического хвоста. Я остолбенел от неожиданности.

— Господин! — закричал Фул.

Хасэ упал.

— Хасэ?

Его тело начал окутывать черный туман.

— Хасэ!!!

Я приподнял его.

— Хасэ! Открой глаза, Хасэ!

Я хлопнул его по щеке — никакой реакции. А туман между тем все сгущался.

— Что… Что произошло?

Времени на раздумья не было. Фул пытался мне что-то сказать, но я не слушал.

Хасэ… умирает!

Если ничего не предпринять, он умрет!

С этой мыслью я немедленно прижал руку к груди Хасэ.

Я понятия не имел, сколько урона мог в себя вобрать. Сейчас на такое тонкое управление собственными силами у меня не было времени. Вложу все, что есть…

Фул, не произнося ни слова, встал передо мной, молитвенно сложив руки.

В его взгляде читался легкий укор.

Не смотри так на меня. Я не собираюсь умирать!

«Я не хочу, чтобы ты жертвовал собой ради других, слышишь? Можешь себе представить, каково им будет?»

Все не так, Тиаки. Я не хочу умирать ради Хасэ.

Просто…

Я не могу позволить ему умереть.

Как же иначе?

У него ведь семья.

Конечно, у меня тоже есть семья. Дядя, тетя и Эрико, соседи по особняку, все они очень мне дороги.

Но тут другое.

Я…

Я не хочу, чтобы отец и мать Хасэ горевали.

Не хочу лишать их сына.

Так не должно быть.

А что я могу при этом умереть — это совсем другое дело.

Ты же понимаешь меня, Хасэ?

Уж ты-то должен понять.

Повторяю еще раз.

Я не собираюсь умирать.

Не собираюсь жертвовать своей жизнью ради твоего спасения.

Ты уж должен понять, что я чувствую, Хасэ.

Я верю.

Верю, Хасэ. Все будет хорошо.

Я легонько улыбнулся молча смотрящему на меня Фулу и сказал:

— Прости.