Пролог

В общежитии «Котобуки» подошел к концу еще один год.

Как и в прошлом, 31 декабря к нам явились самые настоящие намахагэ, обхлопали нас с Хасэ с ног до головы, после чего присоединились к тесному кружку за горячим угощением.

Все плохое, подхваченное исходящим от набэ паром и нашим смехом, устремилось в новогоднее небо…

В этом суть Оохараэ — Великого изгнания скверны. Да, в прошедшем году было всякое, но сейчас я счастлив, и этого достаточно.

Примерно в то же время, когда к нам пришли намахагэ, в Особняк нежити вернулись двое его обитателей — Антиквар и Букинист. Блуждающие по всему миру (включая параллельные Вселенные) в поисках диковин на продажу, они редко бывают дома. Антиквар привез целую гору шанхайских мохнатых крабов (как представлю его на улицах Шанхая, так смех душить начинает. Подробности мне неизвестны, но этот загадочный европеец с глазной повязкой тесно связан с Востоком, и сам этот факт всегда вызывает у меня улыбку).

— Ого!

Гостинцу особенно обрадовались взрослые — Поэт Рэймэй Иссики, Художник Акира Фукасэ, нежить Сато-сан и воспитательница яслей для нежити — Марико-сан.

— Требую кани-мисо! Будем пить из панцирей!

— Нет, лучше сварить и с имбирным уксусом по особому рецепту Рури-Рури!

— А я хочу тушеное в мисо крабовое мясо с тофу!

— А я за тяхан с крабовым мясом! — решил я не отставать от сыплющих заказами взрослых.

Буся, подражая мне, молча поднял ручку.

— Я бы от кани-мисо и саке из панциря не отказался, — пробормотал сидящий рядом Хасэ.

И ведь бессмысленно делать замечание, что он еще несовершеннолетний. Его отец — член совета директоров крупной компании — растит из него достойного себе преемника, учит всему, что должен знать бизнесмен, так что в выпивке Хасэ разбирается.

Взрослые, держа в одной руке по вычищенному панцирю, полному саке, уписывали за обе щеки заказанное тушеное и вареное крабовое мясо.

— М-м-м, супер! — не сдержался Художник.

С невзрачного, с точно ребенком нарисованными мелкими чертами, лица Поэта тоже не сходила улыбка.

— Какой аромат… С ума сойти!

— Мясо с тофу просто объедение!

Прелесть саке из панциря я пока понимал смутно, но зато угощение мог оценить по достоинству. Нежный тофу подчеркивал пряный вкус тушеного в мисо крабового мяса. Гений кулинарии Рурико-сан тщательно его очистила, так что нам оставалось лишь наслаждаться. Руки так и тянулись к вареным кусочкам, аккуратно разложенным на листьях салата и сбрызнутым имбирным уксусом. Чувствуешь себя, как в дорогущем ресторане! А этот крабовый тяхан! Просто нет слов!

— Ох, как же все вкусно!

Я с трудом сдержался, чтобы не отбросить ложку и не вылизать тарелку начисто.

— Хорошо, что не приходится выковыривать мясо из лапок, — повела плечами Марико-сан.

Мы с Хасэ кивнули.

— Вот у камчатского краба мясо буквально само из лапок лезет. Хотя он и не краб вовсе.

— У шанхайского мяса не так много. Поэтому и придумали кани-мисо, — заметил Антиквар. Стоило признать, панцирь с саке ему очень шел.

Рурико-сан приготовила и других вкусностей: обжаренные до хрустящей корочки пельмени-гёдза, исходящие ароматным соком баоцзы, салат из китайской капусты с устричным соусом и многое другое. Китайская кухня для Особняка нежити — явление редкое, но гений Рурико-сан охватывает далеко не только японские блюда. Слушая, как мы без устали нахваливаем ее стряпню, она довольно потирала тонкие белые пальцы.

Итак, близилась полночь. Намахагэ ушли, и проводы Старого года готовились неторопливо перетечь во встречу Нового, когда в особняк вернулся Букинист в обнимку с гигантским групером, чем вызвал новый приступ восторга у моих пьющих соседей.

Груперы — рыбы крупные и непривлекательные на вид, но мясо у них очень нежное и высоко ценится гурманами.

— Рыбное набэ!!!

А ведь они совсем недавно уже опустошили огромную кастрюлю.

— Лучше сашими!

— А я говорю — сварить голову!

— Вот, был в Западной Японии, очень кстати подвернулся.

— Что, на этот раз даже не в Индии и не в Андах?

Букинист со слегка смущенной улыбкой почесал затылок.

— Виделся с Акинэ-тян на Сикоку.

— Как у нее дела? Хотя чего я спрашиваю? Наверняка же все отлично.

Все засмеялись.

— Тоскует по стряпне Рурико-сан. Еще волнуется за Бусю и Юси. А остальное ей, похоже, до лампочки, — сказал Букинист, вызвав новый приступ смеха.

Было решено, что на первый ужин Нового года будет рыбное набэ. Уже слюнки текут.