Глава 1. Инстинкт убийства

Пальцы тщетно ухватились за пустоту.

Протянутая рука скользнула по воздуху, так ничего и не коснувшись.

— !..

Наверное, именно так себя проявляет паника — события перед глазами разворачивались медленно, и Тору Акюра, ощущая в груди сильнейшее волнение, смотрел, как фигура девушки перед глазами постепенно удаляется… Все плохо. Так он никак не сможет дотянуться до нее рукой.

— !

Тору бессознательно протянул руку еще дальше… дальше, чем это возможно.

Ему самому казалось, что он не сможет дотянуться, но рука словно ответила на его мольбы и вытянулась дальше… достигнув, наконец, ее тела.

Тору тут же притянул девушку к себе… и обнял.

Он вложил в свои руки одно единственное желание — ни за что ее сейчас не отпускать.

— Акари!..

— Брат…

Девушка, Акари Акюра, моргнула в объятиях Тору.

Любой может подтвердить, что младшая сестра Тору хороша телом и красива лицом, но нехватка выразительности часто мешала понять, о чем она думает. Впрочем, сейчас она, конечно же, выглядела изумленной.

— Бр… ат…

Какое-то мгновение она сомневалась и не знала, куда деть руки… но затем, словно в ответ на действия Тору, обвила их вокруг его спины.

— Брат… ты… — прошептала она ему на ухо.

— …

Тору в ответ промолчал.

Ритм, который отбивало его сердце, походил на набат.

Он красноречиво показывал, что Тору уже не может унять свое волнение ни физически, ни мысленно. И это позор для диверсанта, ведь тот должен управлять и душой, и телом, и своими умениями как послушными инструментами, созданными для достижения цели. Не познавший себя в совершенстве человек не может называться диверсантом.

Но…

— Ты впервые… — продолжила Акари, не обращая внимания на молчание Тору. — Сам… так меня…

Акари напрягла руки, прижимая Тору к себе.

— Брат… прошу, не отпускай меня.

— …Я бы и так не стал, — тихо прошептал он ей в ответ.

Его голос дрожал.

Потому что… он изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать на нее.

— Кстати… Акари.

— Что, брат?

— Меня всегда интересовало… о чем ты все-таки думаешь?

— И днем и ночью — о тебе, брат, — ласково пощекотал уши голос Акари.

Их головы покоились на плечах друг друга, и Тору не видел выражение ее лица, но…

— Ясно. Значит, обо мне… — Тору на мгновение закрыл глаза, переваривая нахлынувшие чувства. — …Случайно не о том, как убить меня так, чтобы это приняли за несчастный случай?

После таких слов в ушах Тору засвистел сильный ветер.

В горах, особенно в ущельях, он очень холодный.

— Глупость, — строгим тоном, почти разочарованно отозвалась Акари, продолжая обнимать Тору. — Разве стала бы я пытаться убить своего брата? Мне просто захотелось увидеть, какое лицо ты скорчишь, если я уберу руки.

— …О как, — отозвался он, прищурив взгляд. — Просто захотелось, значит.

— И когда мне захотелось, мое тело невольно дернулось.

— …Невольно, значит.

— Безнадежное девичье любопытство, — говорила Акари безразличным тоном, продолжая обнимать Тору. — В быту это зовется шаловливостью.

— …Шаловливостью, значит.

— Я хочу узнать о тебе все, брат. Узнать о тебе все. Это настолько важно, что я даже повторила.

— …Ты мне так всю спину переломаешь! — воскликнул Тору.

Мимо них проносился лишь ветер.

Буквально — один только ветер.

Кроме него, здесь нет ничего: ни слева, ни справа, ни сзади, ни спереди. А внизу… Внизу нет даже земли. Тору и Акари свисали с подвешенного каната.

Они тренировали «воздушный перелаз».

Во время своей жизни в Акюре, скрытой горной деревне диверсантов, юные воспитанники проходили через множество тренировок. Помимо изучения боевых искусств, они получали самые разные необычные навыки, которые рыцарям и другим солдатам даже в голову не придут. Умение изящно выражаться, чтобы манипулировать людьми. Умение изготавливать и применять яды. Искусство расставлять ловушки и выбираться из них. И, конечно же… множество необычных атлетических умений.

Пожалуй, «воздушный перелаз» — самое опасное из них.

Через ущелье перекидывается длинный канат, к нему подвешивают два каната покороче, с каждого из которых свисает человек. Один из них начинает раскачиваться, а затем, улучив момент, отпускает канат, а другой в этот же самый момент ловит его. В этом и состоит суть «воздушного перелаза».

Естественно, без идеальной слаженности движений такой прыжок закончится на дне ущелья.

И тем не менее… ловившая его Акари вдруг убрала руки. В тот самый момент, когда Тору прыгнул. Точно тогда, когда они должны были сцепиться руками.

— Я и подумать не могла, что мой брат будет настолько хотеть меня, — сказала Акари. — Я даже полагаю, что твоя сестра именно из-за этого занервничала и вздрогнула.

— Не говори о себе в третьем лице!

— Смейся над моей трусостью.

— Что тут смешного?!

Хоть они всю жизнь росли вместе, Тору до сих пор не всегда понимал мысли своей сестры.

— …Запомни мои слова, я сделаю то же самое, когда ты будешь прыгать, — шепнул он ей.

Но…

— Другими словами, ты предлагаешь мне тоже прыгать на тебя и изо всех сил обнимать?

— …Э? — такого ответа он не ожидал. — Нет. Я не про…

— Прости. Я не подумала, что мой брат больше любит, когда обнимают его, а не наоборот. Теперь я понимаю, почему ты сердишься. Мне не хватило сестринской проницательности. Смейся над неумелостью своей сестры, брат.

— Я же сказал, здесь нет ничего смешного! — вновь закричал Тору, продолжая обнимать свою сестру.

Когда люди умирают, перед их взглядом проносится прожитая жизнь.

Может, это ностальгия. Может, последний взгляд на пережитое, ради того, чтобы ни о чем не сожалеть. А может, нет никакого глубокого смысла, и это просто смятение, вызванное страхом и досадой.

Но вне зависимости от того, что именно заставляет сознание идти на такое… это происходит именно тогда, когда к человеку приближается неминуемая смерть.

И наоборот — если человек вдруг ни с того ни с сего прокручивает в голове воспоминания о прошлом, это означает, что он физически и психологически приготовился встречать смерть.

А значит…

— !..

Тору изумленно моргнул.

Наверное, он потерял сознание лишь на какое-то мгновение.

Возможно, повлияло резкое падение температуры и разреженный воздух.

«Вот черт!..»

В ушах громко завывал ветер.

Точнее, не так. Строго говоря, вертикального ветра здесь нет. Двигается не воздух, а сам Тору. Причем именно что вертикально. Другими словами, он быстро несется к земле.

Тору Акюра падал.

Причем вниз головой.

«У меня нет времени смотреть свои воспоминания!»

Он не видел над собой неба.

Все поле зрения закрывала гигантская стальная конструкция.

Летающая крепость, самый огромный и мощный из всех магических аппаратов, оружие такой силы, что аналогов ему на Фербисте нет и никогда не было. Эта фантастическая машина размером с гору просто висит в воздухе сама по себе.

Летающая крепость «Соара».

— Кх!..

Тору упал именно с нее.

И конечно же, страховки у него нет. Его падение ничего не останавливало.

Как можно понять по воспоминаниям, пронесшимся в голове, пока он терял сознание, диверсанты учатся действовать и на высоте.

В числе тренировок есть и изучение методов предотвращения падений. Тору учили использовать одежду, чтобы планировать на землю, цепляться за стены ножами и, так или иначе, сопротивляться падению, чтобы замедлить скорость.

Но у всех этих уловок есть предел.

Наверное, при падении со стены обычной крепости они еще могут помочь.

Однако сейчас он падал с высоты, с которой не сравнится даже вершина горы, и толку от приемов практически никакого. Рядом с ним нет стен, за которые можно зацепиться, и даже если он снимет всю одежду и попытается сделать парашют, площади ткани не хватит, чтобы замедлить падение… К тому же, сопротивление воздуха наверняка просто порвет костюм.

Другими словами, избежать смерти он никак не мог.

Даже если бы под ним была вода, при падении с такой высоты и на такой скорости он бы разбился о ее поверхность, словно о камень. Наверное, после этого его останки уже не походили бы на человеческие.

Диверсанты — торговцы жизнями: как своими, так и других людей.

Их учили, что если они оказались на пороге смерти, которая необходима для выполнения задания, то с ней нужно просто смириться. С этой точки зрения, Тору уже должен оставить тщетные попытки спасти себя и прекратить сопротивляться.

Но…

«Только не здесь!..»

Тору стиснул зубы.

Он еще не успел ничего сделать.

Он еще не успел ничего добиться.

«Я… я еще не…»

Он не хотел умирать на полпути.

Тору тщетно, но все же пытался сопротивляться (пусть это и не подобает диверсанту). Не то чтобы он отказывался сдаваться — скорее, он просто не мог смириться с фактом, что умрет ни за что и ни про что.

Но реальность безжалостна.

Чего бы ты ни хотел.

О чем бы ты ни мечтал.

Когда люди умирают, реальность не проявляет к ним никакого сострадания. Смерти безразличны гнев, смех, слезы и крики. Она не смотрит ни на достоинство, ни на амбиции, ни на мысли, ни на эмоции и лишь возвращает человека в беспросветную пустоту.

Такова смерть. Таков мир. Такова реальность.

Чувства людей на них не влияют.

Но… но именно поэтому…

— ?!

Иногда даже самое глубокое отчаяние… может неожиданно прекратиться.

— Что за?!

Тору не понимал, что происходит.

Его падение вдруг резко замедлилось.

Он ни за что не зацепился и тем более не достиг земли. Его тело все еще находилось в воздухе, а конечности тщетно дергались. Однако его скорость его падения начала резко затухать, и вскоре он остановился.

— …

Сначала Тору подумал, что страх перед смертью и жажда жизни свели с ума его чувства.

Но…

— Это же…

Уже через мгновение он понял.

Дело не в этом. Это чувство ему уже знакомо.

Он не свисал с веревки, его ничего не держало, его руки ни за что не цеплялись, его ноги ни на чем не стояли. Такое странное ощущение можно сравнить с плаванием — его тело держала на месте непонятная сила.

Да, самостоятельно Тору не предотвратил бы свое падение.

Но его все еще мог спасти кто-то другой.

— Чайка?!

Тору тут же посмотрел вверх.

Его поймали в заклинание левитации.

Но…

«Это… не Чайка?»

Пол свалки летающей крепости, из которой выпал Тору, уже успел закрыться.

Магию можно применять и сквозь пол, и сквозь стены, и сквозь потолок. Однако магия по своей природе неэффективна, если маг не знает точного расстояния между собой и целью. Во всяком случае, Тору слышал об этом от Чайки. Именно поэтому гундо Чайки оборудовано прицелом, и именно поэтому на практике поразить цель сквозь препятствие невозможно.

Конечно, никто не мешает выставить направление и расстояние наобум, но в таком случае заклинание вряд ли попало бы в падающего Тору.

А значит, эта магия принадлежит не Чайке… а кому-то другому.

— !..

Тору прищурился и, наконец, заметил своего спасителя.

В небольшом вентиляционном окне, похожем на то, через которое проник отряд Тору, виднелся высунувшийся человек с гундо в руках.

Действительно, это не Чайка. Но Тору видел эту фигуру не впервые.

Хрупкая девушка в очках…

— Она ведь… из отряда Жилетта.

Девушка с гундо в руках что-то кричала, но ее голос не доносился до Тору.

Хотя она остановила его падение, они находились очень высоко. В ушах непрерывно свистел горизонтальный ветер. Даже если кричать очень громко, слова развеет по ветру задолго до того, как они достигнут собеседника.

Однако, похоже, что девушка всерьез вознамерилась спасти его.

Тело Тору окутало голубое свечение, и он начал подниматься.

— Но… почему? — недоуменно пробормотал Тору.

Почему эта девушка здесь?

Почему она спасла Тору?

— …Ладно, неважно.

Обо всем можно спросить по возвращению в летающую крепость.

Вряд ли она настолько подла, что спасла его лишь для того, чтобы вновь скинуть с крепости, да и незачем ей так делать.

Тору доверился заклинанию левитации и просто ждал, пока оно не донесет его до крепости.

Нежные белые кулачки били по полу.

— Тору! Тору!

Раз за разом она била по нему, совершенно не щадя свои руки.

И как ни трагично, но усилия ее тщетны и бессмысленны.

— Тору! Тору! Тору!

Плиты пола, которые совсем недавно раскрылись, подобно лепесткам цветка, теперь сомкнулись так плотно, что между ними не прополз бы и муравей. Мощные плиты надежно скрывали происходящее за ними. Естественно, видеть сквозь них она не могла.

Сколько бы сребровласая девушка ни повторяла одни и те же действия, она не могла изменить реальность.

И все же она отчаянно колотила пол, словно не в силах отвлечься на логику. Девушка будто верила, что сможет таким образом спасти своего спутника, выброшенного из летающей крепости, а может, просто надеялась уничтожить этим жестокую реальность, с которой не могла смириться. Она стояла на четвереньках и без устали колотила маленькими ручками стальные плиты пола.

Ее красивые длинные волосы растрепались, а очаровательное лицо исказила печать ярости.

Наверное, можно сказать, она вышла из себя. Во всяком случае, в ее облике сейчас нет и следа той наивности и беспечности, которая ей присуща.

Чайка Трабант.

Бездомная принцесса с гробом на спине.

И наконец…

— Тору!..

Трудно сказать, сколько она продолжала.

Остановилась она лишь после того, как пол начал окрашиваться красным в том месте, которое она колотила. Но сил, чтобы подняться, у нее не нашлось — она все так же стояла на четвереньках, словно припав к полу, и мелко вздрагивала.

И тогда…

— Успокоилась? — обратился к ней сбоку добродушный голос.

Рядом стоял юноша с изысканными, мягкими чертами лица.

Даже настолько миловидными, что его можно принять за девушку.

Мягкие медовые волосы, большие янтарные глаза, точеный подбородок, бледная кожа… Его женственный облик дополняло добродушное выражение лица, признак хорошего воспитания.

Рикардо Гавани.

Во всяком случае, так он им представился.

К тому же он сказал им, что пострадал от захвата в плен семьи герцога Гавани, и попросил помощи отряда Чайки в свержении мятежного мага Грата Лансии и спасении семьи Гавани.

Но это оказалось бесстыдной ложью.

Правда — лишь имя и фамилия. На самом же деле именно Рикардо убил всю свою семью, захватил власть над герцогством Гавани… и стоял за всем этим.

Но…

— Удивлена? — хладнокровно спросил он ее.

Даже сейчас, когда он раскрыл свои истинные намерения, Рикардо совершенно не казался зловещим человеком.

Все его действия спокойны, размеренны и даже жизнерадостны.

Хотя он только что увидел бой между Тору Акюрой, спутником Чайки, и четырьмя рыцарями, находившимися в полном его подчинении, а затем своими руками сбросил победившего Тору в бездну… Рикардо словно не ощущал по этому поводу никаких чувств.

На его лице все та же жизнерадостная улыбка, которой он улыбался, когда только повстречал их.

— Подумать только, что смерть слуги, к тому же диверсанта, так расстроит тебя.

— …

Лицо Чайки дрогнуло.

Неизвестно, заметил ли это Рикардо, но затем он продолжил говорить, окидывая взглядом прижавшуюся к полу девушку:

— Насколько мне известно, диверсанты тем и отличаются от рыцарей, что не выбирают средств для достижения целей — ради этого они готовы убивать кого угодно, включая себя. Если ты наняла диверсанта, то купила его жизнь в свое пользование, подобно расходному материалу. Ты вольна избавиться от него в любой момент или дать ему умереть. Он умер еще тогда, когда ты наняла его. Сейчас ты уже ничего не изменишь.

— … — Чайка молчала, продолжая стоять на четвереньках.

Рикардо продолжал смотреть на нее, а затем…

— Ты пойдешь со мной, — сказал он, взвалив на спину отобранное у Чайки гундо и постучав себя по плечу.

Чайка не сдвинулась.

— …Отказываюсь, — тихо обронила она.

— Хм?

— Отказываюсь. Твердо. Отказываюсь!

Чайка резко вскочила, а затем оттолкнула от себя Рикардо.

Видимо, неожиданная атака Чайки застала того врасплох, поскольку от удара он отступил на шаг. Чайка же сразу бросилась бежать к проходу, ведущему из свалки…

— ?!

Но в следующее мгновение застыла на месте.

К ее горлу приставили лезвие.

Кинжал, который Рикардо снял со своего пояса. Как и положено оружию знатного человека, рукоять клинка богато украшена, но лезвие у него самое настоящее.

— Может, все-таки послушаешься?

— Б… быст… — Чайка выпучила глаза и оцепенела.

Неудивительно, ведь она совершенно не увидела движений Рикардо. Он успел догнать ее, оббежать, выхватить оружие и приставить к шее… а она ничего не заметила. Вернее, на самом деле она наверняка видела все это, просто ее сознание не успело никак отреагировать.

— Я ведь могу и ранить тебя. Знаешь, как мерзко выглядят раны, нанесенные по неосторожности? — сказал Рикардо, плавно проведя клинком по шее Чайки.

Очень точное, очень рассчитанное и немного извращенное движение.

Клинок скользнул в воротник Чайки. В следующее мгновение металлическая застежка и мягкая ткань бессильно обвисли, обнажив шею Чайки полностью.

— !..

Чайка рефлекторно вздрогнула от страха.

Рикардо же смотрел на нее нежным, даже успокаивающим взглядом и приговаривал:

— Понимаешь, резать тоже нужно правильно. Скажем, у мышц длинные волокна, а у кожи есть места, где она толще или тоньше. Если клинок входит в правильные места и под правильным углом, разрезы получаются на удивление красивые. Кожа. Мышцы. Органы. Жир. Кости. Тебе приходилось готовить зайца или утку?

Пока он говорил, он продолжал играть с клинком, водя его по шее Чайки.

Острое лезвие все скользило по ее шее, и тут…

— М-м?

Рикардо прищурился.

Он заметил, что под лезвием его кинжала на бледной коже проступила красная линия.

В том месте, где шея переходила в тело, в том самом месте, что обычно скрывал воротник, вокруг ее шеи бежала тонкая розовая линия.

— Хм-м?.. — задумчиво протянул Рикардо, с улыбкой глядя на этот след, похожий на старый шрам. — Понятно.

— ?..

Чайка свела брови, не понимая, что происходит.

Что ему «понятно»? Почему Рикардо выглядел таким довольным?

И вообще, что он…

— Чайка, принцесса с гробом… да? В любом случае, ты пойдешь со мной, — заинтригованно проговорил Рикардо. — А если откажешься… что же. Придется тебе уйти отсюда без ушей и носа.

После этих слов лезвие его кинжала скользнуло от шее к подбородку, затем по щеке и коснулось уха, слегка надавив на основание раковины.

Он остановился на грани от того, чтобы разрезать ее кожу — малейшее движение могло пролить кровь. Этим движением Рикардо демонстрировал свой опыт. В его действиях не ощущалось ни капли сомнения.

— …

Чайка прикусила губу.

У нее с самого начала не было выбора.

Летающие крепости — крупнейшее магическое оружие Фербиста.

Это значит, что в движение их приводит магия, и, несмотря на немыслимые размеры, в их основе лежит гундо, похожее на то, что маги носят с собой. По сути, эти крепости — огромные гундо, использующие полетные заклинания, а отсеки, используемые для перевозки людей, — лишь довесок.

Естественно, что главенствующее место в структуре крепостей занимает именно двигатель.

Пассажирские, грузовые и функциональные отсеки прикрепляют к огромному двигателю позже. Это, а также необходимость размещать довески эффективно и равномерно, приводит к тому, что в крепости появляются «пустоты».

Щели между комнатами, бессмысленные выемки в стенах коридоров, пространство между полом и потолком разных ярусов.

В летающих крепостях повсюду есть пустоты, не выполняющие никакой роли.

И Тору как раз находился в одной из них.

— …Начнем вот с чего.

Их со всех сторон окружали трубы, словно заменяя собой стены и потолок, и единственной ровной поверхностью служил пол. Возможно, это помещение имеет какой-то смысл во время техобслуживания крепости, но обычно здесь никто никогда не бывает.

Здесь тесно и душно.

Помещение довольно длинное, но такое узкое, что тяжело разойтись даже двум людям.

Тору и две девушки с трудом, но все же смогли здесь спрятаться.

— Если честно, я совсем не хотела, чтобы мы спасали тебя, — надменно проговорила златовласая богато одетая девушка, стоявшая со скрещенными на груди руками.

Виви Холопайнен.

Убийца из отряда Жилетта, находящегося в подчинении агентства Климан и занимающегося преследованием Чайки. Тору уже приходилось встречаться с ней раньше. Он знал, что она недолюбливает диверсантов и то и дело выражает свое презрение к ним словами.

Вот и сейчас она стояла с таким видом, словно недовольна происходящим, но ничего не может с этим поделать.

— Знаю.

Тору кивнул.

Образ мышления убийц и диверсантов во многом схож.

Обе эти профессии требуют определенной психологической подготовки: приверженности максимальной эффективности и умения подавлять эмоции ради достижения цели. Всех их учили, что нужно быть готовыми в любой момент отбросить в сторону все смятения.

Это значит, что они готовы объединиться со вчерашним врагом, если это нужно для достижения цели.

Более того — в само слово «враг» они вкладывают совсем другой смысл, нежели рыцари. Враг для них — либо определенная заданием цель, либо помеха на ее пути, и никаких эмоций по отношению к ним они не испытывают.

Ненависть и гнев бесполезны и бессмысленны, поэтому хозяин чувств заставляет их отойти на второй план.

— Вы спасли меня просто потому, что от этого вам есть какая-то выгода, — проговорил Тору с ухмылкой.

— Именно. Поэтому нам пришлось…

— Короче, сейчас мы на равных. Поэтому благодарности можно опустить.

— !.. — Виви вперилась в Тору прищуренным взглядом.

Атмосфера резко накалилась.

Эту девушку по имени Виви трудно назвать настоящим ассасином. Уж слишком плохо она управляет своими чувствами, и они постоянно лезут наружу.

Хотя… Тору и самому трудно упрекать кого-то в недостаточном контроле над эмоциями. Даже его сестра порой говорит ему, что он, возможно, не годится в диверсанты.

— Тебя…

— Это я предложила спасти вас, — в их разговор вмешалась девушка в очках.

По сравнению с Виви, она выглядит куда проще. Нехватку внешнего лоска компенсирует ощущение искренности, которое сразу располагает к ней всех, кто видит ее.

Судя по тому гундо, что она прижимала к себе, это маг.

Кстати, это она отыскала «щель», в которой они сейчас находились, и она же предложила укрыться в ней. Похоже, она заранее изучила структуру крепости и понимала ее настолько, что могла предугадывать расположение «пустот».

— Если точнее, когда я увидела твое падение, то не стала с ней советоваться и самовольно использовала заклинание.

— …Кто ты? — спросил Тору, окидывая взглядом девушку в очках.

— Зита Брузаско, механик отряда Жилетта. Еще я немного маг, — ответила она.

В отличие от Виви, эта девушка явно немного побаивалась Тору.

Конечно, он вовсе не ожидал, что они будут разговаривать спокойно и размеренно. Для Зиты Тору — самый настоящий «враг» и «злодей», который может в любой момент оборвать ее на полуслове и броситься в атаку. С учетом этого она вела себя совершенно правильно.

Но…

— Я польщен, — приглушенно отозвался Тору. — Если ты, увидев мое падение, успела настроить и применить заклинание, то ты весьма хороша.

Обычно все действия магов требуют времени.

Из-за того что условия и место применения заклинания сильно влияют на него, без тонкой подстройки обойтись невозможно. Использование гундо максимально облегчило собственно применение магии, но для их подстройки для достижения максимальной эффективности в тех или иных условиях все равно требуется прочтение заклинаний.

Тору не особо разбирался в магии и не знал, сколько усилий требует заклинание левитации. Но даже если это очень простое заклинание, применить его так быстро смог бы только очень умелый маг.

Особенно, если учесть, что Тору продолжал падать.

С точки зрения мага, цель заклинания быстро двигалась, меняя положение и относительный угол. Это значит, что для его поимки требовалось предугадать положение на несколько секунд вперед, а для такого нужна недюжинная реакция.

— Нет. Мы заметили тебя, еще когда ты сражался против марионеток, — Зита покачала головой. — Я приготовила заклинание заранее и ждала нужного момента.

Выходит, она сразу предположила возможное падение Тору, нацелилась на определенную точку и активировала заклинание точно в тот момент, когда Тору пролетал через нее?

— Так значит… я понадобился вам еще тогда? — спросил Тору, прищурившись.

Они спасли его не по случайности, не по сиюминутному решению. Выходит, он понадобился им еще давно. Хотя он был там вместе с Чайкой, так что, возможно, они пытались поймать ее.

— Да, — сразу же подтвердила Зита.

Судя по ее честности, у нее, в отличие от Виви, нет о Тору какого-либо предвзятого мнения — ни положительного, ни отрицательного. Поэтому она разговаривала быстро и по делу.

— Мы хотим кое о чем тебя попросить. Ты можешь нас выслушать?

— …Выслушать-то пожалуйста, — Тору пожал плечами. — Я не знаю, что побудило вас спасти меня, но без вашего заклинания я бы умер. Так что помочь я вам не против.

Однако сразу после этого он глухо добавил:

— Конечно, если вы не собираетесь попросить меня отдать вам Чайку.

— …«Шавка», как она есть, — снисходительным тоном вставила Виви до того, как Зита успела отозваться. — Ты ставишь верность своему клиенту превыше долга перед своими спасителями?

— Жизнь диверсанта принадлежит только хозяину, — ответил Тору, посмотрев прямо в глаза Виви. — Мы умираем в тот самый момент, когда нам назначают хозяина. Вы не спасли мне жизнь, потому что у меня ее нет… а если за свое спасение я предал бы Чайку, то не был бы диверсантом.

— Какое красивое объяснение. Гордость шавки, да?

— Так и есть, — сказал Тору, а затем вдруг добавил: — А что, ты чем-то отличаешься? Ты рискуешь жизнью для того, чтобы чего-то добиться… Разве это не значит, что у тебя есть что-то дороже этой самой жизни?

Диверсанты и ассасины занимаются грязными делами, не имеющими ничего общего со славой и почестями. С ними разговаривают только в кулуарах, никогда не осыпая благодарностями на виду.

И именно поэтому…

— Не будь у меня этого, я был бы не шавкой, а бездомным псом.

— … — Виви не нашлась с ответом.

— Все люди когда-нибудь умирают. Я считаю, что если жизнь все равно когда-нибудь кончится, то лучше потратить ее на что-то, чем ты сможешь гордиться.

Он хотел оставить в этом мире доказательство своего существования.

Он хотел умереть с мыслью о том, что в его рождении был смысл.

Он хотел, чтобы его жизнь, его связь с теми, кто будет после него, оправдала бы существование Хасумин и ее ребенка.

— Жизнь, которой не нашлось применения, тщетна.

Тору вложил в эти слова немного самоиронии, но, похоже, этот нюанс Виви не уловила. Какое-то время она молча смотрела на Тору, потом ей, видимо, надоело, и она, хмыкнув, отвернулась.

— Чертовы диверсанты. Строят тут из себя.

— …Ну, может, и так, — усмехнулся Тору.

Действительно, проповеди — не самая сильная сторона диверсантов.

Конечно, можно упрекать Виви в том, что она слишком зацикливается на Тору, но то же можно сказать и о нем. Он мог бы ее просто игнорировать. Его не должно волновать, есть ли у нее «честь», которую она готова защищать ценой жизни. А значит, ему с ней не о чем разговаривать.

«Мы с ней так похожи? Аж противно стало», — подумал Тору, насмехаясь над самим собой.

И тогда…

— …Так вот, по поводу просьбы, — вставила Зита, почувствовав, что накал страстей поубавился. — Естественно, мы не будем требовать, чтобы ты предал Чайку Газ. Более того, сейчас она нам не нужна.

— …То есть? — переспросил Тору.

Отряд Жилетта, в котором они состояли, должен находиться на задании по поимке Чайки Газ. Именно поэтому они столько раз сталкивались с отрядом Тору.

Трудно поверить, что теперь они вдруг говорят о том, что Чайка Газ их не интересует.

И вообще, что они забыли внутри летающей крепости? Вряд ли они пришли сюда в погоне за Чайкой.

— В настоящее время мы заняты другой миссией. Мы проникли в крепость семьи Гавани и изучаем происходящее. Вернее… правильнее будет сказать «изучали», — Зита нахмурилась и продолжила. — По сообщениям наших товарищей Совет Семи Восточных Стран во главе с королевством Вимарк не стал дожидаться окончания расследования и принял решение о проведении карательной операции.

— Карательной операции? Против герцога Гавани?

— Совет Семи Восточных Стран, обеспокоенный присвоением летающей крепости, направил герцогу посла, чтобы выяснить его намерения, но посла жестоко убили, а тело отправили обратно.

— …

Естественно, Тору очень удивился.

Ни один человек в здравом уме не станет убивать государственного посла и отправлять тело обратно.

А значит…

— Совет Семи Восточных Стран воспринял это как неповиновение и решил уничтожить герцога.

Неудивительно.

— Уничтожить… всю эту крепость?

Летающая крепость — крупнейшее и сильнейшее оружие во всем Фербисте. Чтобы ее уничтожить, нужно выставить против нее еще больше войск…

— Да. В настоящее время к «Соаре» направлена вторая, аналогичная летающая крепость «Стратос» вместе с отрядом сопровождения. Более того, уже скоро они встретятся.

Летающие крепости — огромные магические аппараты.

Тору спрашивал о них Чайку, и та подтвердила, что магические атаки летающих крепостей настолько сильны, что способны равнять с землей горы и осушать реки. Несмотря на свое название, крепости выполняют не только защитную функцию — они вполне могут быть наступательным оружием.

И если две крепости сойдутся в битве…

— Если мы немедленно не сбежим, то окажемся втянуты в сражение, — подтвердила Зита догадку Тору. — Но мы не предполагали, что королевство Вимарк примет решение так быстро. У нас нет возможности быстро сбежать отсюда.

Крепость «Соара» облетала владения герцога Гавани и периодически нанимала новых служанок. Для того чтобы загрузить их на крепость, используется подъемник.

По всей видимости, изначально Виви и Зита планировали сбежать именно с его помощью.

Но…

— Как можно догадаться по тому, что авиация требует использования специализированного гундо, — Зита поправила очки. — Полет… вернее, горизонтальное и вертикальное перемещение в воздухе посредством магии — крайне сложная задача.

На магию влияет, в том числе, положение мага.

Поэтому подавляющее большинство заклинаний используют в формулах точное положение мага в качестве отправной точки, и многие другие параметры настраиваются с учетом этого. Однако заклинание полета, в отличие от той же левитации, подразумевает постоянное передвижение. Положение мага и область действия заклинания постоянно изменяются, а постоянная подстройка параметров — очень тяжелая задача.

Поэтому для полетов требуются специальные гундо, допускающие постоянное изменение параметров, и таким образом поддерживающие себя в воздухе. Другими словами, левитация, которая просто удерживает тело в одной точке, рядом с полетом и близко не стоит.

— Кроме того, этим я обзавелась уже здесь.

Зита указала на гундо в своих руках.

По всей видимости, оно принадлежало не ей — Зита просто собрала его из запчастей, найденных внутри крепости. Если они изначально проникли в крепость под видом будущих служанок, то гундо пронести с собой вряд ли смогли.

— Если мы попытаемся сбежать с его помощью, то окажемся в зоне внешнего воздействия левитационного поля крепости, которое может привести к несрабатыванию заклинания.

— Короче говоря… — недовольно проговорила Виви. — Мы понятия не имеем, как мужчина вроде тебя смог пробраться в крепость, но ты ведь наверняка подготовил себе обратный путь. Нам нужно, чтобы ты рассказал о нем.

— А-а. Так вот оно что, — Тору ухмыльнулся.

Оказывается, этим девушкам, в общем-то, нужен вовсе не сам Тору.

— Рассказать-то я вам могу, но пока мы не сможем им воспользоваться.

— …Э? — удивленно обронила Виви.

— Мы с вами не особо отличаемся. Прямо сейчас я и сам не могу отсюда уйти, — Тору пожал плечами. — Вы ведь наверняка сами видели. Мы прилетели сюда верхом на Фредерике, на драгуне. Однако внутри нас атаковала четверка рыцарей, и она отбилась от нас.

— Выходит, что… — Зита и Виви переглянулись.

— Этот драгун так просто не умрет. Но я не знаю, где она сейчас находится.

Как максимум, он предполагал, что если Фредерика выжила, то отправилась наверх.

К тому же…

— Я отбился еще и от Чайки.

Сразу после того, как Виви и Зита затащили его в крепость, Тору направился на свалку, но не нашел там ни Чайки, ни Рикардо. Гроб и гундо Чайки тоже пропали. Скорее всего, Рикардо куда-то увел Чайку.

— К тому же Акари, моя сестра-диверсант, переметнулась на сторону врагов. Я не знаю, почему.

— Кстати, про это, — Зита подняла руку. — Похоже, спутники герцога Гавани нашли способ подчинять себе людей с помощью химии и заклинаний. Все патрулирующие крепость солдаты, а также поддерживающие крепость в воздухе маги находятся под их контролем.

— Так значит…

Чайка говорила ему, что маг может подчинять себе кого угодно при достаточной разнице в силе воли. Заклинания подчинения разума работают на спящих или психически нездоровых людей, но взять под контроль человека, находящегося в здравом уме, практически невозможно…

Однако, что если ослабить силу воли с помощью химических препаратов?

Если периодически давать человеку сдерживающие препараты или же дать ему препарат, который частично разрушит сознание, не окажется ли, что над таким человеком можно установить полноценный контроль?

— …И Акари тоже?

— Мы уже встречались с ней внутри крепости, но… — Зита приставила указательный палец ко лбу, явно вспоминая произошедшие события. — По приказу семьи Гавани… вернее, по приказу мага Грата Лансии, установившего контроль над крепостью, она ушла наверх и больше мы ее не видели. Похоже, ее тоже взяли под контроль, как ценного и эффективного бойца.

Получается, Акари стала врагом Тору не по своей воле.

Конечно, эта информация очень обрадовала его, но…

«Вопрос в том, повредили ли они ей голову, или же просто сдерживают силу воли».

В первом случае Акари уже никогда не станет прежней, даже после смерти Грата Лансии. Но во втором случае, если на какое-то время отделить ее от Грата, то подчинение должно развеяться. Тору оставалось лишь молиться о том, чтобы правдивым оказался второй вариант.

— Заклинания подчинения сознания требуют разницы в силе воли. Часто рядом с Гратом Лансией можно увидеть девушку по имени Лейла, и она превосходный химик. Скорее всего, ее препараты способны ввести человека в состояние, из которого его легко взять под контроль.

— Лейла, говоришь?..

Тору вспомнил о том, как они проникли в крепость, и их попытались усыпить, а Тору прикинулся спящим. Тогда к ним в камеру зашла девушка в голубой одежде и с вуалью на голове.

Может, это и есть Лейла?

— Лейла случайно не носит голубое и не прячет лицо под вуалью?

— Да. Именно так, — подтвердила Зита.

Благодаря тому, что Зита и Виви проникли в крепость раньше Тору, и тому, что они действовали сообща, они успели весьма подробно разобраться в крепости и в происходящем с семьей Гавани. Впрочем, если вспомнить, что Зита представилась магом-инженером, наверняка структура крепости кажется ей очевидной.

— …На самом деле это я хочу сделать вам предложение, — Тору обвел собеседниц взглядом. — Мне нужна ваша помощь.

— …А? — Виви выглядела не то ошарашенной, не то разочарованной. — О чем ты…

— Если мы сможем встретиться с Фредерикой, я помогу вам покинуть крепость вместе с нами. А вас я хочу попросить о том, чтобы вы помогли мне вернуть Чайку и Акари.

Да, ради достижения поставленной цели диверсант готов подавить все свои чувства и объединиться с кем-то, кого еще вчера считал врагом…

— Ты хоть понимаешь, в каком положении находишься?

Виви явно разговаривала с ним, словно с дураком, но Тору проигнорировал ее и перевел взгляд на Зиту.

— Ты ведь не думаешь, что это плохой вариант?

— …

Зита молча нахмурилась.

Какое-то время она обдумывала предложение Тору… а затем повернулась к своей спутнице и сказала:

— Виви. У нас с тобой нет безопасного способа спуститься с крепости… и в то же самое время, если мы так и будем тут сидеть, то никто из нас не спасется.

— Н-ну, это так, но…

— Я согласна, что это не самый плохой вариант. В любом случае, чтобы отсюда выбраться, нам нужно отправиться на поиски этого драгуна по имени Фредерика.

— …

Виви нахмурилась и затихла.

И все же она не смогла пожаловаться — Зита говорила правду.

— Что же… — Зита прокашлялась и сказала: — Предлагаю объединить усилия, пока мы не покинем крепость. Мы поможем тебе. Думаю, следует начать с подъема наверх — наверняка и Чайка, и Акари находятся там.

— …Хорошо, — кивнул Тору.

В каком-то смысле летающая крепость похожа на человеческое тело.

Ее вертикальный магический двигатель напоминает хребет, тянущийся через все тело.

Коридоры и лестницы похожи на сосуды, отсеки на органы, магические усилители на мускулы, броня на кожу, а в роли крови выступают магия и люди, постоянно циркулирующие по крепости.

И с такой точки зрения…

— …Пришла, наконец?

…эту комнату следует назвать «мозгом».

Самый центр верхнего яруса крепости, помещение точно над двигателем.

Подъемник доставил Рикардо и Чайку в штабную комнату.

Сверху она напоминает восьмиугольник. В одной из стен находится проход, а все остальные заняты кристаллами, на которые магией проецируется происходящее внутри и снаружи крепости. Прямо сейчас все кристаллы «смотрят» наружу, из-за чего внутри комнаты кажется, что стоишь на вершине высокой башни, вокруг которой во все стороны простирается небо.

У каждой стены сидит по магу, и все они молча работают с магическим двигателем.

Никто из них даже не посмотрел на Чайку.

Вместо этого…

— Принцесса с гробом.

На Чайку и Рикардо посмотрел человек, стоявший в центре штабной комнаты.

Невысокий мужчина средних лет.

Худощавое лицо с выступающими скулами и узкими глазами сразу производили впечатление человека нервного. Но из-за широких наплечников и длинной мантии разглядеть его телосложение не получалось.

Впрочем…

— ?!

Внимание Чайки привлек вовсе не маг.

Ее взгляд приковало к девушке, лежавшей у его ног.

— Фредерика!

Да, там лежала Фредерика.

Она лежала лицом в пол… но золотистые волосы и профиль не спутать ни с чем. Хоть драгун и может свободно изменять свою форму, этот облик в точности соответствовал тому, какой она видела Фредерику в последний раз.

— Фредерика! Фредерика!

Чайка изо всех сил пыталась привлечь ее внимание, но девушка не реагировала.

Неудивительно. Даже золотистые волосы не могли скрыть зияющую в затылке дыру размером с кулак.

Для человека такая рана смертельна… как и для драгуна. Даже сама Фредерика говорила, что единственный способ убить драгуна — уничтожить мозг.

— Фредерика!

Чайка тут же попыталась подбежать к ней, но…

— Оп, — Рикардо остановил ее, ухватив за плечо.

Хотя он вовсе не казался мускулистым, его рука держала Чайку, словно стальные тиски. Сколько бы Чайка ни отбивалась, его пальцы крепко впивались в кожу, не давая ей высвободиться.

И, глядя на эту сцену…

— Господин Рикардо, — глухо проговорил Грат. — Во время последней битвы вы немного заигрались.

— Прости, но такой уж я человек. Разве ты забыл? — как ни в чем не бывало улыбнулся Рикардо, продолжая держать Чайку.

— …Действительно, я хорошо об этом осведомлен.

Грат слегка нахмурился.

Хоть Чайка совершенно не понимала того, о чем они говорят… по их тону она догадалась, что Рикардо все же главнее.

Но в то же время они вовсе не вели себя как хозяин и слуга. Ни в голосе, ни в выражении лица Грата не ощущалось почтения или страха по отношению к Рикардо. Но и Рикардо, будучи выше по званию, не выставлял свою власть напоказ.

— Кстати, что это за труп? — спросил Рикардо, окидывая взглядом Фредерику.

— Как я понимаю, она вторглась в этот зал как раз в то время, когда я управлял четверкой рыцарей из соседней комнаты. Но Лейла с ней расправилась.

— Лейла? — удивленно переспросил Рикардо.

— Убила ее, впрочем, она, — Грат дернул подбородком.

Дверь за спиной Чайки и Рикардо открылась, и в помещение вошла еще одна девушка.

Весьма молодая, с черными волосами, собранными в хвост за спиной.

Раскосые глаза и точеные черты лица отдавали красотой и строгостью. Одета она в плотно облегающую кожаную броню, а в правой руке держит молот.

— Акари!.. — тихо воскликнула Чайка.

Естественно, это младшая сестра Тору, Акари Акюра, диверсант с молотом.

Изначально она защищала Чайку вместе с Тору и стремилась помочь ей достичь поставленной цели… но сейчас Акари даже не посмотрела на свою хозяйку, прошла мимо Чайки и встала рядом с Гратом.

— Эта девушка — совершенно неожиданная находка. Ее умения очень впечатляют.

— Хм-м? Звучит интересно, — Рикардо несколько раз моргнул и осмотрел Акари.

Его голос звучал все так же беспечно, а лицо выглядело все так же жизнерадостно.

Трудно подумать, что за его словами скрывался глубокий смысл, но…

— Попрошу воздержаться от забав, — предостерег его Грат. — Вам следует использовать для игр специально выделенных девушек.

«Игр». Что означает это слово?

Но Грат, конечно же, не стал ничего пояснять, а Рикардо не стал отвечать.

Грат повернулся к Акари и безразличным тоном приказал:

— Убери ее. Я займусь ей позже. Даже в таком состоянии драгун может нам пригодиться.

Он… о трупе Фредерики?

Что значит «займусь»? Для чего она может «пригодиться»?

— …

Чайка не задавалась даже этими вопросами.

Более того — если бы Рикардо не держал ее за плечи, она бы наверняка уже осела на пол, не в силах вынести происходящего.

Тору никак не мог спастись.

Фредерику убили, пробив затылок.

А Акари превратилась в марионетку врагов.

От того, что случилось с ее «друзьями», Чайка едва не потеряла рассудок.

— О. Ты отчаялась? — разочарованно спросил Рикардо, наклоняя голову.

Но…

— Она в порядке. От такого она сломаться не может, — сказал еще один человек, вошедший в комнату.

— О, Лейла, — весело обратился к ней Рикардо.

Чайка невольно обернулась вслед за ним… и увидела идущую к ним девушку в голубом одеянии с сокрытым вуалью лицом.

Судя по ее голосу, она молода. Возможно, они с Чайкой примерно одного возраста.

Роста она тоже невысокого, может, слегка выше Чайки…

— В противном случае она была бы бесполезна.

…Что это?

Эта девушка почему-то сразу приковывала к себе взгляд.

Будь Чайка мужчиной, она бы сразу поняла, почему.

Все ее тело словно источало аромат похоти. Ее формы никак нельзя назвать пышными, и в то же время ее окутывает плотная аура обаяния, присущая созревшей девушке.

— Принцесса с гробом… Чайка, — певучим голосом проговорила девушка, приближаясь к ним. — Бездомная принцесса, собирающая останки.

— …

Чайка ошарашенно смотрела на Лейлу.

Что ей известно о Чайке?

— Ее смысл жизни… в этом.

С такими словами Лейла указала на гроб за спиной Чайки.

Одновременно с этим Рикардо взял Чайку за руку, снял с нее лямку, а затем начал стаскивать гроб.

— !.. Верни! Верни!

Чайка пыталась сопротивляться, но Рикардо отбросил ее в сторону, а затем подвинул оставшийся стоять на полу гроб в сторону Лейлы.

— …

Лейла открыла крышку и заглянула внутрь.

С того места, где находилась Чайка, она не видела содержимого гроба, но знала, что внутри находятся «останки», а также разобранное гундо. Не будет преувеличением сказать, что содержимое гроба было для Чайки «всем».

— Отнеси в мою комнату, — Лейла подвинула открытый гроб в сторону Акари, как раз вернувшейся после перетаскивания трупа Фредерики.

— … — Акари молча кивнула, взялась за лямки гроба и потащила его в комнату.

— Акари! Акари, верни, Акари! Восстанови рассудок! Акари! — воскликнула Чайка, приподнимаясь с пола, но та не обернулась и не остановилась.

Чайка уже хотела броситься за ней следом, как дорогу ей перегородила Лейла.

— Ах, бедняжка.

В ее словах…

— Такое упорство. Такое самозабвение.

Жалость? Усмешка? Сочувствие? Издевательство?

Трудно понять, какие именно эмоции слышались в голосе, доносившемся из-под вуали Лейлы.

— Но это потому, что ты еще не знаешь. Ты не знаешь, для чего живешь, для чего появилась на свет. Ты не знаешь… кто ты такая.

— ?!

Всего лишь невнятные слова, лишенные какой-либо конкретики.

Но что-то в сознании Чайки зацепилось за них… и она повернулась к Лейле.

— И лишь когда ты узнаешь об этом, сможешь испытать настоящее отчаяние, — закончила Лейла вялым, хладнокровным голосом.

Гигантский силуэт двигался, гудя на всю округу.

У дороги в одиночестве стоял юноша и смотрел на то, как летающая крепость «Соара» пересекает небосвод.

— Видимо, и в многообразии есть как хорошее, так и плохое.

Он выглядел странно.

Но вряд ли хоть кто-нибудь смог бы сходу определить, почему именно.

В его облике нет ничего из ряда вон выходящего: ни какого-либо жуткого уродства, ни других отклонений от нормы. Он выглядел как обычный благовоспитанный ребенок.

Но… что-то вызывало дискомфорт.

Он походил то ли на искусно сделанную куклу…

То ли на тщательно проработанную проекцию…

Он выглядел как человек, но ему не хватало чего-то важного…

— Оно привело к появлению дефекта, поведшего себя неожиданным образом.

На его лице нет эмоций. Он не подавлял их и не сдерживал… Их с самого начала заменяла пустота. Пропорции его лица в точности напоминали человеческие, но оно не отражало никаких чувств.

Когда-то этот юноша представился Тору Акюре как «Ги».

Кто он, чего добивается и на что способен — неизвестно.

Более того, он выглядел настолько странно, что Тору даже сомневался в том, человек ли это.

— Хочется верить, что одним экземпляром дело и ограничится. А пока…

Ги обернулся.

Его стеклянный взгляд сфокусировался на далеком горизонте, где как раз появилась еще одна, точно такая же летающая крепость.

— Отличное мышление. Или… это тоже было учтено? Разница ведь не только в концепциях, мышление активного интервента в корне отличается от нашего, — пробормотал юноша, задумчиво склонив голову.

Альберик Жилетт — выходец из рыцарской семьи.

Если как следует поискать корни рыцарства, знати и королевской семьи, то все они окажутся потомками разбойников и пиратов.

Со временем их численность становилась такой значительной, что они начали называть контролируемые земли королевствами. В какой-то момент для удержания власти перестало хватать одной лишь силы, и многие из них превратились в политиков… Но немало семей считали военное мастерство, передаваемое из поколения в поколение, смыслом своего существования и продолжали целенаправленно изучать воинское искусство и командование армиями.

Семья Жилеттов — одни из таких чистокровных рыцарей.

Альберик всегда верил, что и он однажды окажется на поле боя затяжной войны.

Альберик никогда не считал войну чем-то хорошим или плохим, рассматривая ее только как средство достижения того идеала, к которому стремился. Его ценности находились в той самой точке, где воинское искусство, оно же беспринципное насилие, сочеталось с понятиями справедливости и морали.

И тогда… к счастью или к несчастью, но война закончилась.

Альберик потерял свой шанс оказаться на поле боя.

Умом он понимал, что это хорошо, но все же где-то на задворках сознания ощущал беспокойство. Альберик сполна познал неприятное чувство того, что фундамент, на котором он стоял, на самом деле оказался тонким льдом, способным проломиться в любой момент.

Он хотел сражаться. Он хотел использовать освоенные навыки и доказать, что родился не напрасно.

Альберик хотел испытать настоящий бой, которому мог бы отдаться и телом, и душой.

Эта мысль всегда жила где-то в глубине его души, пусть он никогда особо и не задумывался об этом. Альберик не мог не ощущать того, что такими темпами он попросту сгниет, ни разу не показав все, на что способен.

И поэтому… он немного завидовал диверсанту Тору Акюре, слуге Чайки, который на удивление хладнокровно заявил, что война ему по нраву.

Альберик завидовал тому, что тот оказался куда ближе к полю боя, чем он сам.

Но…

— Господин Зетра… — выдавил Альберик сквозь стиснутые зубы. — Вы понимаете, что мы ожидали что угодно, но только не атаки?

— Хватит уже! — рявкнул в ответ рыцарь, полностью облаченный в доспех.

Из открытого забрала шлема выглядывало лицо мужчины в самом расцвете сил.

Теобарт Зетра.

Как и Альберик, он рыцарь королевства Вимарк. Его назначили командиром первого передового отряда уничтожения герцога Гавани. В отличие от Альберика, он носил самые настоящие боевые доспехи и вообще вел себя так, словно оказался на поле боя.

За его спиной — десятки машин и повозок.

Все это — отряд сопровождения летающей крепости «Стратос», который, впрочем, сам по себе не может атаковать «Соару». Конечно, их заклинания могли бы достать до летающей крепости, но на практике такие атаки наверняка неэффективны. Их задача — истребление наземных отрядов, которые могут сопровождать вражескую крепость.

Разумеется, перемещение вместе со «Стратосом» требует координации действий с летающей крепостью.

А значит, у отряда сопровождения должен быть способ связываться со «Стратосом». Наверняка у них есть специальный маг, поддерживающий коммуникационное заклинание, через которое они могут обмениваться сообщениями.

«Я должен во что бы то ни стало остановить атаку Стратоса…»

Прямо сейчас Альберик ставил эту задачу превыше всего.

Виви и Зита все еще внутри «Соары».

Если «Стратос» начнет масштабную магическую атаку, они наверняка тоже попадут под удар. Альберик должен любой ценой связаться с командиром «Стратоса» и убедить его остановить атаку, по крайней мере, до окончания эвакуации с «Соары».

Именно поэтому он рискнул перегородить дорогу отряду сопровождения, но…

— К тому же, разве проникновение на базу врага без плана эвакуации — не ваша ошибка?! Если вы по такой дурацкой причине лишите нас замечательной возможности атаковать, вам самим будет хуже!

— Т… так вы…

— Повторяю в последний раз! Прочь с дороги! — воскликнул Теобарт, не скрывая раздражения.

Но…

«Они…»

Альберик ощутил в голосе Теобарта нотки наслаждения.

Едва заметную страсть, так похожую на ту, что скрывалась в душе Альберика.

«…так сильно хотят сражаться, что им не терпится?»

Теобарт не может видеть происходящее в целом и принимать решения. Не ему решать, какой из моментов для нападения самый удачный. Вне зависимости от того, что именно предлагал ему Альберик, если бы Теобарт руководствовался логикой, он бы не стал так рьяно отмахиваться от его слов.

«Им просто нужен повод? Они хотят битвы, где смогут сполна проявить свои техники и инстинкты? Им без разницы, кто враг. Им без разницы, что кто-то попадет под удар по ошибке. Они делает это просто для того, чтобы удовлетворить свои желания…»

Какое вопиющее лицемерие.

Битва — не более чем метод и процесс, но для них она стала самоцелью.

Цели и средства поменялись местами, и теперь им не важна цель — сгодится что угодно, лишь бы использовать желанные средства. Им все равно, сколько хлопот они доставляют другим. Они действуют исключительно ради себя…

— Господин Жилетт, — обеспокоенно обратился к нему стоявший поблизости Леонардо Стора.

В результате заклинаний, которым он подвергался еще в утробе матери, этот юноша превратился в так называемого полукровку, обретя нечеловеческую ловкость и остроту чувств в обмен на звериные уши и хвост.

Он наверняка уже успел мысленно оценить все заметные изменения, случившиеся с телом Альберика: усилившееся потоотделение и набухшие сосуды. Конечно, Альберик с Леонардо знакомы не так долго, но сейчас жили вместе, и поэтому нет ничего удивительного в том, что он разглядел все это.

И это значит, что…

«Виви, Зита».

Обе они состоят в отряде Жилетта, и обе, как и Леонардо, спутницы Альберика.

И Виви, и Зита, и все остальные признавали Альберика командиром их отряда, несмотря на нехватку опыта боевых действий. Особенно это касалось Виви — хоть по ней и видно, что она стыдится своего воспитания как ассасина, все равно помогает Альберику всеми своими умениями.

Именно поэтому Альберик никак не мог выразить их «полезность» числами. Он поклялся, что никогда не «потратит» их ради своих желаний.

«Я…»

Ему вновь захотелось напомнить себе.

О том, к какому «полю боя» он стремился.

О том, каким «военным» хотел стать.

Этот мир считал, что правы как раз люди, подобные Теобарту.

У них есть родители, братья, сестры, друзья, жены, любовницы… но все они готовы «расходовать» других людей, не замечая того, что их «пешки» ничем не хуже тех людей, которые так дороги им самим. И даже если они замечают, то не думают об этом.

Они отказываются думать и оправдываются войной.

Они делают вид, что размышлениями делу не поможешь…

«Неужели я хотел… стать такими, как они?!»

Поменялись местами цели и средства. Перепутались причина и следствие.

Ради чего они сражались?

Как бы они ни пытались приукрашивать происходящее, если они сражаются ради собственного удовлетворения, то чем отличаются от безвольных, безмозглых тварей? Да что там, они хуже даже тварей, ведь те хотя бы не пытаются придумать себе оправданий. Твари не стали бы обманывать других красивыми словами.

Это вина родословной?

Это вина воспитания?

«Я…»

Альберик никогда всерьез не задумывался над тем, почему с таким трепетом относится к войне.

Он ошибался, считая войну не средством, а целью.

Всю свою жизнь воина он тренировался, сосредоточившись именно на этой цели.

Но…

— Битвы — это средство, а не цель, — пробормотал Альберик.

А в следующее мгновение он выхватил меч с такой скоростью, что за ним не угнался бы никакой глаз.

— !..

Весь передовой отряд, включая Теобарта, ошарашенно посмотрел на Альберика.

Вернее, не на него, а на острие клинка, остановившееся у самого носа Теобарта.

— Что ты задумал?! — разгневанно воскликнул Теобарт.

Он рефлекторно попытался потянуться к своему копью, но опоздал. Расстояние между ними сократилось настолько, что остановить копьем меч Альберика он уже не мог. Более того, сделай Альберик еще полшага вперед и встал бы вплотную к Теобарту. Альберик уже мог в любой момент вонзить клинок в лицо Теобарта, если бы того захотел.

— Я требую, чтобы вы отложили атаку, чего бы это ни стоило!

— Ты спятил?!

Теобарт попятился назад, но Альберик шагнул вперед вслед за ним. Расстояние между ними совершенно не менялось, словно между парой опытных танцоров.

— Нгх!

Теобарт швырнул копье в Альберика и тут же потянулся к длинному мечу на поясе. Видимо, он рассчитывал испугать Альберика броском и выгадать немного времени.

Но…

— !..

Тот не обратил на брошенное копье никакого внимания (в конце концов, попасть кинутым копьем в противника без тщательного прицеливания практически невозможно) и уколол правую руку Теобарта мечом.

Точно рассчитанный колющий удар, попавший между пластин доспеха. Лезвие пронзило запястье, Теобарт вскрикнул, выронил меч и прикрыл рану левой рукой.

— Ах ты!..

А острие клинка Альберика тем временем снова оказалось у все еще открытого забрала шлема Теобарта.

— Остановите его!

— Но!..

Эти голоса раздались из-за спины Теобарта. Скорее всего, какие-то маги и лучники попытались было пристрелить Альберика, но их остановили товарищи. Любая их атака, кроме совершенно идеально рассчитанной, задела бы и Теобарта. Естественно, Альберик именно поэтому держался так близко к Теобарту.

— Если вы считаете, что находитесь в здравом уме, то тогда да, я спятил! — воскликнул Альберик.

Стоило ему извлечь клинок, как все сомнения моментально испарились.

Благородная миссия знати — «сражаться, чтобы защищать». Именно ради нее они жертвуют жизнями и подвергают себя опасности. Именно потому, что они готовы ради справедливости защищать королей и территорию, их так ценят.

Но такие абстрактные идеалы легко извратить софистикой.

Вот и сейчас Теобарт прибегает к ней, чтобы оправдать свои желания. В идеалах нет конкретики, и именно поэтому ими можно вертеть, как вздумается. Такая уж это вещь.

«Но если я не могу защитить близких мне людей, то какой из меня рыцарь?! Для чего были все тренировки?!»

Что если речь идет не о защите каких-то идеалов, а чего-то конкретного?

Например, в случае Альберика — его подчиненных. Не значит ли это, что здесь и сейчас он нашел то самое «поле боя», к жизни на котором готовился?

— Господин Жилетт…

Леонардо извлек свой кинжал и встал за спиной Альберика.

Он смотрел на то, как их постепенно окружают солдаты и обеспокоенно… вернее, даже сокрушенно произнес:

— Это форменное безумие.

— Прости, Леонардо, — прошептал Альберик, продолжая удерживать Теобарта на месте. — Но я никак не могу бросить Виви и Зиту.

— Ну… это как раз в вашем стиле, господин Жилетт.

Понимая, что ничего с этим не поделает, Леонардо покачал головой.

Но почему-то лицо его выглядело на удивление радостным.

Внутри летающей крепости царила тишина.

Обычно ее регулярно (и даже настырно) патрулировали солдаты, но сейчас их не видно.

Благодаря этому отряд Тору передвигался по крепости куда быстрее, чем они ожидали, но…

— Как странно… — пробормотал Тору, перебегавший от одного укрытия к другому.

— Самое странное, что я с тобой согласна, — ответила Виви, следовавшая позади.

Кстати, передвигались они следующим образом: в авангарде — Тору, посередине — Зита, в тылу — Виви. Такой строй позволял им защищать Зиту, которая, с одной стороны, не отличается силой, но с другой, может оказать в бою серьезную поддержку заклинаниями.

— Куда делись все солдаты, которые так плотно патрулировали коридоры?

— Может, они собрались в одном месте? — предположила Зита. — Если наша информация верна, то уже скоро отряд сопровождения летающей крепости «Стратос» дойдет до зоны потенциальной битвы. Возможно, они готовятся к предстоящему сражению.

— Понятно.

Тем не менее, Тору не расслаблялся. Оглядевшись по сторонам, он перебежал к следующему укрытию.

Убедившись, что берег чист, он взмахнул рукой, подзывая остальных.

— Ну… хорошо, конечно, что мы можем двигаться без сражений на каждом шагу.

Тору казалось, что он обронил совершенно ненавязчивую фразу, но…

— Что это ты заговорил как нормальный человек? — бросила Виви, прицепившись к словам. — Ты же диверсант, берсерк, маньяк-убийца.

— ...Ты часом не на драку нарываешься? — Тору обернулся и посмотрел на Виви прищуренными глазами.

— Злишься, шавка? — та ехидно улыбнулась, словно радуясь тому, что смогла задеть Тору.

— Виви, перестань… — попыталась одернуть ее Зита, но Виви продолжила:

— Ты же любишь убивать людей? Ты ведь поэтому сказал, что хочешь вернуться во времена войны?

— ...С какой стати ты настолько ко мне прицепилась?

— А? О чем ты? Никто к тебе не цеплялся.

Либо она сама не осознавала этого, либо осознавала и тем самым пыталась еще сильнее раззадорить его.

— Это ведь вы, ассасины, специализируетесь на убийствах, — сказал Тору, отворачиваясь от Виви, взгляд которой стал уже убийственно пронзительным.

Конечно, диверсанты прекрасно умели убивать, но для них подобное — лишь один навык в богатом арсенале. Однако ассасины буквально живут ради того, чтобы убивать. Пожалуй, вопросы об отношении к убийствам следует задавать в первую очередь им.

— Я стала такой вовсе не по своей воле!

— И я.

Всю свою сознательную жизнь он прожил в Акюре.

У него не было других вариантов, кроме как стать диверсантом. Тору воспринимал это как нечто само собой разумеющееся и никогда не жалел о случившемся… Но возможно сейчас он, проданный родителями в Акюру, начал отрицать себя так же, как это делала Виви.

«Ага, понятно… значит, она на самом деле не хочет быть ассасином и страдает из-за этого, но делает вид, что так и надо. Поэтому она так недовольна тем, что мы, диверсанты, не сомневаемся в нашей профессии и не возмущаемся ей», — подумалось Тору. — «Ей кажется, будто этим я говорю ей, что ее страдания ничего не стоят...»

— Но ты же говорил, что хочешь вернуться во времена войны! — голос Виви стал на тон выше. — Если это не потому, что ты любишь убивать людей, то…

— …

— …

Тору и Зита дружно повернулись к ней и приставили указательные пальцы к губам.

— ...А. П-простите, — Виви свесила голову.

— ...Как я уже говорил, — ответил Тору, вспомнив недавний разговор. — Разве у тебя нет чего-то, что ты пытаешься достичь убийствами, или кого-то, кого ты пытаешься ими защитить? Потому что если нет ни того, ни другого, то это ты ниже шавки.

— … — Виви ошарашенно промолчала.

Зато вместо нее…

— Вовсе нет, ради господина Жилетта Виви…

— Зита?!

Виви едва не сорвалась на крик — Тору с Зитой вновь обернулись и приставили пальцы к губам. Кажется, эта девушка-ассасин совершенно не умеет вести себя скрытно.

— П-простите, — сказала Виви, покраснела и отвела взгляд.

— У меня есть кое-что, чего я хочу достичь. Я думал, что сейчас, в такое время, сделать это сложно, и поэтому сказал, что не возражаю против возвращения войны. Не больше и не меньше, — проговорил Тору, вновь переводя взгляд вперед.

«...Так, а почему я оправдываюсь перед ней?»

Что бы ни говорила ему Виви, он мог бы просто игнорировать ее.

Тору украдкой посмотрел через плечо — она все еще дулась и молчала.

«...А-а, так это потому, что в такие моменты она напоминает мне ее?» — вдруг подумалось ему.

Помимо похожего возраста, изысканные черты лица Виви чем-то напоминали ему Чайку. Возможно, если нацепить на нее парик и нанести косметику, их вообще можно будет спутать друг с другом.

Возможно, Тору вступил в словесную перепалку с Виви как раз потому, что их разговор напомнил ему о спорах с Чайкой. Напомни она ему кого-то другого, Тору бы не обратил на нее внимания, но ассоциации с Чайкой не могли оставить его равнодушным.

Только доверие клиента делает диверсанта диверсантом… в противном случае он превращается в бузотера и бездомного пса.

«Чайка...»

Продолжая беззвучно перемещаться по коридорам крепости, Тору оживил в памяти ее лицо.

Наверняка Рикардо куда-то увел ее.

Тору не знал, для чего, но…

«Надеюсь, с тобой все в порядке».

Сейчас ему оставалось лишь надеяться на это.

Он сжал кулак и вытянул руку.

Сразу после этого на руку опустился ворон.

— ...Хм.

Матеус Каравей, маг из отряда Жилетта, нахмурился и опустил руку. Ворон ловко соскочил с руки и разместился на его плече.

Гладко выбритая голова, черная одежда и татуировки на лице в сочетании с вороном на плече выглядели особенно зловеще. В образе мага словно сплелись обыденное и неординарное, жизнь и смерть. Хоть этот бывший монах всегда говорил с другими людьми искренне, из-за такого внешнего вида ему мало кто доверял.

Впрочем, похоже, его самого подобное нисколько не волновало.

— Что там? — поинтересовался крупный мужчина в броне, стоявший рядом.

Лицо его будто высечено из камня, но даже на нем можно без труда разглядеть, как он беспокоится за своих товарищей. Этот наемник сразу производил впечатление человека, не чурающегося битв, но с широкой душой, и его эмоции часто пробивали себе дорогу наружу.

Николай Автотор.

В этот самый момент возле «Эйприл», передвижного штаба отряда Жилетта, находились лишь они с Матеусом.

Виви и Зита проникли по заданию в летающую крепость «Соара», а командир отряда Альберик вместе с Леонардо отправились на переговоры с целью задержать отряд, посланный уничтожить герцога Гавани. Николай и Матеус же остались у «Эйприл» и пытались выйти на связь с Виви и Зитой.

— Хм…

Матеус осторожно отвязал от ноги ворона почтовый цилиндр… Другими словами, контейнер, в который складывали сообщения, достал из него сложенный лист бумаги и развернул.

Он в совершенстве умел подчинять своей воле птиц и животных.

Обычно при использовании магии контроля разума маг напрямую «связывался» с сознанием птицы или зверя и мог видеть и слышать то же, что и животное. Часто этого вполне хватает, чтобы наладить связь.

Но рядом с постоянно работающим масштабным магическим агрегатом, вроде летающей крепости, магия так или иначе начинает сбоить.

И чем дальше маг находится от крепости, тем ярче это проявляется.

Поэтому Матеус использовал заклинание управления сознанием лишь для того, чтобы внушить птице задачу доставки письма, а дальше она действовала самостоятельно. В отличие от заклинания, требующего постоянного контроля со стороны Матеуса, это не полагается на постоянный обмен магическими сигналами, и поэтому крепость никак не влияла на полет ворона.

Но, как бы там ни было…

— Отряд Виви сообщает, что попытается отыскать способ покинуть крепость самостоятельно.

— Но как? Крепость настолько неприступна, что им пришлось проникнуть в нее под видом новых служанок.

— Этого я и сам не знаю, — Матеус покачал головой.

А затем…

— ?..

Он вдруг нахмурился.

Выражение его лица резко и неожиданно поменялось, поэтому Николай спросил:

— Что-то случилось?

— По поводу господина Жилетта.

На всякий случай Матеус отправил еще одну птицу вслед за Альбериком и как раз переключился на то, что видит она…

— Ситуация приняла весьма неприятный оборот… Пожалуй, стоит сказать, что они воюют с отрядом сопровождения.

— А?! Что это значит?! — воскликнул Николай, выпучив глаза.

— Детали я с помощью глаз и ушей ворона разглядеть не смогу. Но я видел, что они с Леонардо обнажили клинки, а отряд сопровождения окружил их.

— … — Николай вздохнул и нахмурился. — Неужели они отказались задержать нападение?..

— Вполне возможно, — подтвердил Матеус, стараясь не подавать виду.

— Ох… черт, я, конечно, понимаю, что это в стиле нашего командира, но!

Николай раздраженно почесал макушку, на которой еще остались рыжие волосы. Хоть они и знали Альберика относительно недолго, весь их отряд прекрасно понимал характер командира. И именно благодаря его характеру весь отряд так ценил своего молодого неопытного командира.

Говорить красивые слова может каждый.

Но претворять их в жизнь… способны лишь очень немногие.

— Именно, — согласился Матеус, а затем спросил: — Итак… лейтенант. Что будем делать?

— Что значит «что»?.. Ты хоть понимаешь, что наш противник — самая настоящая армия, действующая по самому что ни на есть указу, изданному королевством Вимарк и Советом Семи Восточных Стран?

— Понимаю.

— Там ведь далеко не одна и не две сотни солдат!

— Скорее всего, — хладнокровно подтвердил Матеус.

Николай еще с секунду раздраженно смотрел на бывшего монаха, а затем…

— И ты хочешь бросить им вызов? Отрядом из пары-тройки человек?

— С нами, лейтенант, их станет четверо. Это двукратный прирост.

— Эй, ты… — сокрушенно проговорил Николай. — Это бред! Никакой дурак на такое не пойдет.

— Согласен, — все так же хладнокровно ответил Матеус, и тогда Николай сказал ему:

— Заводи машину. Раз уж наш командир — такой дурак, то я, как лейтенант, должен его пожурить. Едем выручать нашего юного командира!

— ...Хорошо.

Матеус сразу же побежал к «Эйприл».