Глава 4. Завершенная жизнь

Впервые он отнял жизнь, когда ему было пять лет.

Не человеческую, а подстреленного стрелой дикого зайца.

В тот день отец впервые взял его с собой на охоту. Конечно, ему приходилось есть мясо и прежде, но его готовкой занимались повара особняка. И лишь в тот день он впервые собственными глазами, ушами, носом и кожей ощутил, что всякое мясо принадлежит созданию живому и движущемуся.

— …

Живот зайца пронзила стрела, но тот был все еще жив.

Отец, подстреливший его, а также братья занимались другой добычей. Отец предпочитал сначала расстрелять все, что попадется на глаза, а затем искать подстреленные тушки с помощью охотничьих собак. Наверняка к этому зайцу он вернется еще не скоро.

Рикардо сел на карачки рядом с умирающим зайцем и посмотрел на него.

Тот судорожно дергался, и от каждого движения стрела покачивалась.

И тогда Рикардо взялся за стрелу, словно что-то побудило его так сделать.

Через нее ему передалось биение зайца.

Звук пульсирующей жизни.

Стоило ему хоть немного сдвинуть стрелу, как он резко изменялся. И не только. Лежавший на земле заяц резко дергался и пытался оттолкнуться лапами от воздуха. Рикардо подумал, что он напоминает какую-то вычурную игрушку, и улыбнулся.

Ему было интересно и весело.

Он хотел еще.

Рикардо двигал стрелу. Раз за разом он смещал ее то взад, то вперед, то в стороны, то продавливал ее глубже. Каждый раз заяц реагировал, наполняя Рикардо новыми ощущениями.

И в скором времени…

— Ой…

Заяц скончался.

Рикардо держался за стрелу, но не ощущал биения.

Но…

— Я…

Рикардо ощутил странную свободу.

До сих пор всю свою жизнь он ощущал дискомфорт. Какое-то удушающее чувство, словно он находился под водой и не мог дышать. Ему не хватало знаний, чтобы понять это… и никто никогда не говорил, как от него избавиться.

Он хотел ощутить свободу снова.

С такими мыслями Рикардо на каждой охоте искал умирающих зайцев и играл с ними.

Но скоро они перестали приносить ему удовольствие.

Что-то было не так.

Должно быть что-то еще, что сможет избавить его от дискомфорта.

Поэтому Рикардо перешел на любимых маминых кошек и охотничьих псов отца. Также он пробовал внести разнообразие с помощью всевозможных ножей. Бить руками ему не особо нравилось. Клинки лучше. Когда вонзаешь их в тело, ощущаешь биение, а кровь из раны греет и благоухает.

Но Рикардо все еще чего-то недоставало.

Оставшаяся в нем небольшая частица дискомфорта все никак не пропадала.

Наконец, любопытство Рикардо естественным образом переключилось на людей.

В восемь лет, в день своего рождения, он заколол одну из служанок, работавших в особняке.

— Г… госпо… дин?!

В тот самый момент, когда ощущения от впивающегося в мясо клинка передались ему через ручку кухонного ножа, он словно пробудился.

— Да. Вот. Вот оно.

Рикардо понял это всем своим телом.

Все пропитывавшие его ощущения слились воедино — и запах крови, и судороги жертвы, и скатывавшиеся с ее губ стоны, и все остальное. Рикардо так хотел ощутить это снова, что вытащил нож и вонзил его в другое место.

Снова судороги, снова вопль, снова кровь, снова пробуждение Рикардо.

Он ощущал, как что-то наполняет его при каждом ударе.

На четвертый раз он нанес не колющий удар, а режущий. К седьмому удару нож так вымазался в крови и жире, что уже не мог резать, и Рикардо оставалось лишь изо всех сил колоть острием.

Каждый удар приносил новые открытия.

Рикардо самозабвенно колол служанку.

И наконец…

— Ой…

Он опомнился, когда она уже умерла.

Когда отец Рикардо узнал о том, что его собственный сын стал убийцей, он в спешке принял все меры для того, чтобы скрыть смерть служанки, избил Рикардо и строго отругал, требуя послушания. Он объяснил, что так делать нельзя. Чтобы он никогда больше не повторял.

Но распустившийся цветок уже не может снова стать бутоном.

Случайно вылупившееся «ремесло» Рикардо не могло вновь покрыться скорлупой.

Рикардо начал убивать мирных жителей втайне от семьи и отца. Шла война, можно было придумать множество объяснений появляющимся трупам. От раза к разу Рикардо все глубже постигал искусство быстрого и аккуратного превращения людей в трупы.

И наконец…

Она пребывала в прострации недолго.

Чайка пришла в себя и резко замотала головой.

Лейла молча наблюдала за ней.

— ...Ложь! Ложь, ложь, неправда!

Скорее всего, ей и в голову не приходило, что имя «Чайка» использовалось по отношению ко всем людям, попадавшим под определенные условия.

— Это все ложь! — ее эмоции выплескивались с такой силой, что она кричала на Лейлу не на обрывчатом общем наречии, а на языке Лаке. — Это я, я Чайка! Я помню! Я…

— Но ведь у тебя провал в памяти, разве нет?

— Это неважно!..

У всех настоящих Чаек есть пробел в воспоминаниях.

Память — далеко не незыблемая штука и не может служить доказательством. Если ее можно частично потерять, то можно и подделать. Для Лейлы, которая умеет свободно манипулировать сознанием других людей с помощью препаратов, собственная память — вполне понятная вещь.

Но… похоже, Чайка отказывается это признавать.

Ведь признание будет равносильно отрицанию собственного существования.

— И шрам на шее — наверняка п-просто случайность!

— ...Я понимаю, почему ты не хочешь признавать это, — хладнокровно ответила Лейла, тоже переключившись на Лаке. — Я тоже была такой.

— !.. — Чайка ошарашенно замолкла, узнав, что и Лейла умеет разговаривать на Лаке.

— Я пробудилась немного раньше тебя и успела овладеть общим наречием в совершенстве. А может, это входит в «распределение».

— ...Распределение?

— За исключением того, что все Чайки обладают серебристыми волосами и фиолетовыми глазами, их особенности намеренно делают разными. Например, тебе досталась специализация в магии… — Лейла достала из собственного гроба небольшую склянку. — А мне это. Фармацевтика… или смешивание, как его называют диверсанты.

Если еще точнее, специализация Лейлы — запах ее собственного тела.

Он часто меняется, реагируя на ее эмоции и состояние, сводя с ума мужчин подобно афродизиаку. Фармацевтика же — лишь вспомогательное умение, помогающее управлять запахом.

— Так ты подчинила Акари…

— Да. Именно этим навыком. Интересный препарат, правда? Он ослабляет сознание, в частности, самостоятельность, как раз до того уровня, на котором к цели можно применить магию подчинения, однако при этом совершенно не влияет ни на память, ни на умения. Маги все так же колдуют, а навыки бойцов ближнего боя совершенно не притупляются, — Лейла приоткрыла губы и легонько лизнула склянку. — Похоже, меня «настроили» на максимальную «женственность». Лучше всего у меня получается смешивать афродизиаки.

Зелья возбуждающие, успокаивающие и манипулирующие эмоциями.

Для того чтобы проявлять свою женственность самым лучшим образом, она могла пить препараты сама или давать их партнеру.

— Разумеется, людьми можно управлять не только с помощью похоти, но и играя на их родительских чувствах, как делаешь ты.

— ?!

— Отчасти это лишь мое мнение, но… — предупредила Лейла, а затем продолжила, — с самого начала существу по имени Чайка обязательно нужны опекуны, помощники и так далее, ведь юная девушка ни за что не сможет собрать останки в одиночку. Поэтому все Чайки так или иначе обзаводятся людьми, которые защищают и охраняют их.

— Э-это не…

— У тебя диверсант. У меня — господин Лансия. Важно то, что они — инструменты для достижения нашей цели.

— Я вовсе не думаю так о Тору.

Очевидно, Чайка колебалась.

И это казалось Лейле даже в чем-то милым. Ничего не знающая Чайка. Возможность показать отчаяние девушке, так похожей на нее саму в прошлом, и причинить ей душевные страдания пробуждали в Лейле какое-то извращенное, недолговечное, садистское наслаждение.

— Разумеется. Нормально, что ты сама не осознаешь этого. Тела и души Чаек приманивают защитников, даже когда они сами не думают об этом. Твоя милая, очаровательная фигура дана тебе именно для того, чтобы располагать к себе других.

Чайки — инструменты и телом, и душой.

Они целиком и полностью служат своей цели.

— Широкий разброс особенностей обусловлен надежностью. Он не даст всем Чайкам умереть от одного и того же. Это логично. Логично до безобразия… и бессердечно.

— …

Чайка ошарашенно стояла напротив Лейлы. Но затем тихо протянула:

— Я… не верю. Все твои слова — ложь. Ты лишь пытаешься подобрать слова, чтобы ввергнуть меня в отчаяние и похитить останки. Но даже если ты вдруг и права, то зачем, зная обо всем этом, продолжаешь собирать останки отца? — спросила Чайка, глядя на Лейлу фиолетовыми глазами. — Разве ты не отчаялась?

— Ах… какая же ты все-таки милая, белая Чайка, — Лейла многозначительно улыбнулась.

Очаровательная… и потешная.

— Ты и правда ничего, совсем ничегошеньки не знаешь о том, что означает отчаяние.

— ...Э?

— Понимаешь, отчаяние… — безразличным тоном продолжила Лейла, — не оставляет тебе ничего. Даже сил злиться на несправедливость.

— ...Что? О чем ты говоришь?

— Я собираю останки просто по инерции, — заявила Лейла.

Да, несмотря на то, что Лейла сменила свое имя, за тем, что она не прекратила сбор останков и не выбросила гроб, нет никаких глубоких причин и смысла. У нее просто нет причин для того, чтобы останавливаться.

— Мне просто нечем больше заняться.

— …

Чайка ошеломленно стояла на месте, не зная, что сказать.

— Мне лень даже умирать. Ты понимаешь? Смерть — выражение ярости и протеста против несправедливой судьбы. Она доказательство того, что ты не отчаялся до конца. Настоящее же отчаяние — когда тебе становится безразлично абсолютно все.

— Но если так, — с нажимом отозвалась Чайка, — то отдай мне останки отца!

— ...Хорошо, — непринужденно сказала Лейла и бросила склянку.

Как ни странно, Чайка замешкалась и не стала ловить ее… И пока она сомневалась, сосуд упал на пол и разбился.

— !..

Сразу же поднялся белый дым.

Он покидал осколки разбившейся на полу склянки.

Той самой, что недавно демонстрировала Лейла.

Выходит, внутри нее содержался…

— Яд?!

— Разумеется, я уже обеспечила себя иммунитетом. Биться в агонии от этого дыма предстоит лишь тебе.

Лейла лениво провела в воздухе рукой, пропуская дым сквозь пальцы.

Сейчас, без гундо, Чайка вряд ли сможет сделать против дыма хоть что-то.

— Итак, что ты будешь делать, белая Чайка? Ничего не знающая, очаровательная, другая «я»?

Отбросившая имя Чайки девушка в голубом вяло улыбнулась остолбеневшей от собственного бессилия белой Чайке, стоявшей с другой стороны дымки.

— ...Итак.

Закрывшийся у себя в комнате Грат положил ладонь на терминал магического двигателя и закрыл глаза.

Приближается время финала.

Если бы он хотел просто одолеть вражескую крепость, ему вполне хватило бы солдат-марионеток, в головы которых он запечатал план действий. Но для «финала» требуется тончайшая настройка заклинания, поэтому Грату необходимо напрямую соединиться с сознанием подконтрольных магов.

— Хе, хе, хе… — бормотал Грат неизвестно кому, возможно, что и самому себе. — Этот удар вернет нас в старые добрые времена свободы и вседозволенности.

Во времена, когда главной ценностью являлась победа в войне.

Во времена, когда ради этого многое прощалось и на многое закрывали глаза.

Те далекие дни, когда Грат, считавший своим талантом проведение магических экспериментов, мог свободно ставить опыты на людях, казались ему идеалом.

Он уже не помнил, сколько человек стало его подопытными.

Были люди, которые называли его действия «жестокими», «бессердечными» и «аморальными». После войны их голос стал решающим. Придуманные ими этика и мораль быстро распространились и мгновенно переписали былые взгляды на мир.

Грат потерял возможность свободно экспериментировать.

Но…

— Я могу. В них есть потенциал. И не реализовать его — худшее из зол, — считал Грат.

В исследованиях нет добра и зла.

Есть лишь успех и неудача.

Поэтому…

— Хе, хе, хе, — усмехнулся Грат, настраивая заклинание.

Он собирался лишь вмешаться в заклинание левитации «Стратоса» посредством получивших указания магов и немного изменить его.

— В конце концов, любая битва заканчивается, когда лишаешь противника «головы», — проговорил Грат, словно убеждая в этом себя. — Кадвелл, столица Вимарка, стержня Совета Семи Восточных Стран. Если она исчезнет с лица земли, баланс нарушится, и остальные шесть стран тут же попытаются забрать территорию Вимарка себе, а там уж наверняка и реваншисты Империи Газ вступят в игру. Хе, хе, хе.

Для этого ему и нужен «Стратос».

Для его несложного… но обладающего огромной мощью метода.

— Что ж, «Стратос», тебе пора взлетать. Оправдай свое имя, поднимись в самое небо и уничтожь столицу своим сильнейшим ударом.

Предел возможностей подкрался внезапно.

— ?!

Тору отражал атаки клинков Рикардо, выжидая момент…

Но во время очередного шага не смог напрячь колено, и его тело резко опустилось.

Он уже не мог толком стоять.

Ему с трудом удалось удержаться на ногах, но такими темпами…

— Ага. Что, подействовало наконец?

— ...Так вот оно что.

— Угу. Немного отравы, — подтвердив догадку, Рикардо не стал продолжать атаку, а отпрыгнул от Тору. — Лейла сама ее сделала. Правда, если честно, подобное не в моем вкусе.

С этими словами Рикардо погладил ножны своих кортиков.

Скорее всего, в ножнах спрятан какой-то механизм, смазывающий лезвия ядом. Если присмотреться, то можно заметить, что ножны подозрительно крупные.

— Но ты диверсант. Не станешь же ты жаловаться, что это нечестно?

— ...Еще бы я стал.

В конце концов, яды — конек диверсантов.

Но…

«Этот паренек и правда шутить не намерен...»

Тору ни за что не стал бы уступать дилетанту, пусть даже вооруженному ядом. Не будь он ранен, никаких проблем бы не возникло. Конечно, противник мог бы попытаться использовать яд испарительного типа, но в таком случае Рикардо поставил бы под угрозу и свою жизнь, так что, с точки зрения боевого преимущества, ничего бы не поменялось.

— …

Тору прикусил губу.

Применение яда означало, то тактика Тору, рассчитывавшего затянуть битву и дождаться, пока противник вымотается, уже не сработает. Более того, теперь от затягивания битвы страдает в первую очередь сам Тору.

Но раз так… то что же делать?

— ...Конечно, такие поединки весьма забавны, но… — сказал Рикардо, вновь приближаясь. — Мне все-таки больше нравится неспешно резать плоть. Пожалуй, пора потихоньку закругляться.

— …

Тору тоже встал в боевую стойку.

Времени на несерьезные атаки нет. К тому же, они наверняка не сработают. Рикардо умеет предугадывать движения Тору, основываясь на дыхании и движениях мускулов противника.

Тогда… что же делать?

— Итак…

Рикардо взмахнул кортиком на ходу.

Совершенно непринужденный, расслабленный жест, словно он просто вышел на прогулку… и именно поэтому Тору не мог предугадать его действия. Однако в следующий момент острие клинка резко приблизилось к уязвимой точке на теле Тору.

Тот же… отбил удар стилетами.

Но сразу после этого раздался звон, с которым оружие Тору ударилось о пол.

Кончики пальцев онемели. Из-за этого Тору уже не мог четко управлять ими.

Рикардо не стал отводить выброшенный в колющем ударе кортик, вместо этого начав наносить им горизонтальный рубящий удар. Защищаться от него Тору нечем.

И тогда Тору шагнул вперед.

Прямо и напролом.

Естественно, клинок Рикардо тут же впился в его тело.

Жутковатая, странная боль прокатилась по телу от раненого бока.

— Гх…

— Ха-х… — рассмеялся было Рикардо, увидев искаженное болью лицо Тору. — ?..

Но его смех прервался.

Похоже, он заметил, что почему-то не мог сдвинуть впившийся в бок Тору клинок.

— Что это…

— !..

А в следующий момент Тору нанес прямой удар левым кулаком точно в лицо Рикардо.

Этот прием нельзя назвать техникой, Тору просто размахнулся рукой. Тем не менее, он вложил в удар все свои силы, и Рикардо даже отлетел назад.

Тору попал. Он нисколько не сомневался в этом.

Пусть и не смертельный удар, но он поразил критическую точку. Выставленный вперед сустав указательного пальца попал в «ямку», уязвимую точку под носом. Прямой удар по этому участку распространяется по нервам, словно ударная волна.

Тору, пошатываясь, ухватился за рукоять впившегося в бок кортика, извлек его и отбросил в сторону.

Он сильно рискнул. Тору решил не уклоняться от атаки абы как, а намеренно дать клинку вонзиться в тело, чтобы затем захватить его тренированными мышцами. Разумеется, окажись атака Рикардо чуть быстрее, чем предположил Тору, и он мог бы умереть от повреждения внутренних органов.

— М-м… м… м?.. — протянул отлетевший к противоположной стене Рикардо, судорожно дергаясь.

Похоже, его чувства онемели от удара по нервной системе. Он пытался подняться на ноги, но конечности беспомощно барахтались в воздухе, никак не желая сотрудничать с ним.

— ...Для меня убийство — «работа», — проговорил Тору, переведя дыхание и волевым усилием выгнав из головы мысли о боли. — А не «фетиш» или «игра», как для тебя.

Поэтому он мог выбрать в бою и такую тактику, которая сопровождалась болью.

— И кстати… я, в отличие от тебя, не пытаюсь проникаться ощущениями от каждого удара, — добавил Тору, бросая взгляд в сторону кортика.

Когда Рикардо резал противника, он намеренно останавливал клинок. Пусть на какое-то мгновение, но все его удары без исключения обладали этой «особенностью».

Словно он позволял клинку пропитаться болью противника и передаться ладони.

Именно поэтому Тору смог зажать клинок мышцами. Если бы Рикардо собирался лишь «зарезать» Тору, он бы моментально извлек клинок. Однако он потратил лишнее мгновение для того, чтобы получше разрезать плоть и вкусить дрожь изнывающего от боли противника, а потому задержал лезвие внутри… и даже когда начал понимать, что что-то не так, не стал отпускать руку.

И это помогло Тору нанести удар кулаком.

— Да, возможно, ты сильнее меня, как существо, — сказал Тору, зажимая рану. — Но я эксперт, а ты дилетант. Вот результат.

Можно сказать, это разница между акцентированием цели убийства и средств.

— Впрочем… мне сейчас не стоит хвастаться…

И, не выдержав озноба, вызванного ядом, Тору упал лицом на пол.

Лейла достала еще одну склянку, не похожую на предыдущую.

Открыв крышку, она быстро выпила содержимое. Она готовила этот препарат с расчетом на моментальный эффект, так что уже скоро он должен подействовать.

— …

Комната успела полностью заполниться плотным туманом.

В отличие от заблаговременно принявшей противоядие Лейлы, Чайка должна была упасть в обморок практически сразу после вдоха. На самом деле это, скорее, снотворное, а не яд. Лейла могла с легкостью убить Чайку, но решила, что ни Рикардо, ни Грат такого не оценят.

Хорошенько подождав, Лейла достала еще одну склянку и разлила ее.

Под действием нейтрализатора белая дымка быстро рассеялась.

Лейла обвела комнату взглядом… и увидела…

На полу лежал гроб, а дверь за ним распахнута настежь.

Естественно, гроб принадлежал не Лейле. Его принесла на себе Чайка.

Похоже, она выбежала через дверь.

Но…

— ...А как же гроб?

Можно сказать, это символ «Чаек».

Чайки ценят их лишь немногим меньше… а то и больше жизни.

Если Чайка бросила его и бежала… Не значит ли это, что она отвергла свое существование?

С такими мыслями Лейла потянула руку к гробу…

— ?!

Наверное, она успела отреагировать лишь благодаря только что выпитому зелью.

Крышка гроба открылась с такой силой, будто ее распахнуло взрывом, и пронеслась совсем рядом с лицом Лейлы. Отреагируй она чуть позднее, и крышка ушибла бы половину ее тела.

Так называемое укрепляющее зелье, повышающее остроту чувств и усиливающее мускулы, ненадолго, но резко повышает физические умения принявшего его человека. Конечно, обладателя нетренированного тела после окончания эффекта ожидает сильный приступ усталости, но оно весьма пригождается для выживания в критические моменты.

— !..

Вслед за этим из гроба вылетел меч, но Лейла моментально извернулась так, что тот лишь слегка задел ее плечо. Изогнутое, похожее на коготь оружие сжимала сидящая в гробу маленькая девочка.

— Ого? — изумленно обронила девочка. — Ты уклонилась? А я-то думала, что устрою идеальную засаду.

— …

Лейла отступила на три шага и окинула противника взглядом.

Она узнала лицо. Это Фредерика, перевоплотившийся драгун. Вот только тело свое она ужала до размеров ребенка. По человеческим меркам она выглядела на 4-5 лет.

— Разве ты не умерла?

— М? А, ты про это, — отозвалась Фредерика, вставая.

Ее тело испустило голубой свет и вздрогнуло. В тот же самый момент все еще слегка замутненный воздух резко очистился, а в комнате подул такой ветер, словно они находились снаружи.

Магия превращения. Фредерика собирала не только частицы препарата Лейлы, но и сам воздух, и влагу, затем расщепляла их и превращала в части своего тела.

— Так бы я умерла. Ранения в мозг все-таки смертельные.

Свободно изменяющий свое воплощение драгун поравнялся по росту с Чайкой и теперь выглядел где-то на 15 лет. На ее теле появилась подогнанная по размеру броня, подстроился под новый облик и меч. Можно сказать, все это — части ее созданного магией тела.

— Но тут такое дело. Немного хитростей, понимаешь?

Фредерика перехватила меч и шагнула вперед.

— Понятно.

Лейла отступала и уворачивалась от рубящих ударов Фредерики.

Один удар. Второй. Третий.

Удары следовали один за другим, но… то ли это особенность всех драгунов, то ли самой Фредерики, но атаки ее относительно простые, вернее, совершенно очевидные. С помощью зелья, увеличившего скорость реакции Лейлы, она без труда уклонялась от них.

Она все отступала, продолжая уворачиваться от атак, когда…

— Предупреждение. Рекомендую молчать, — раздался голос со спины.

Фредерика сразу же резко отпрыгнула вбок, а Лейла обернулась.

Неизвестно, в какой момент она прокралась… но Чайка стояла у гроба Лейлы с гундо в руках.

Похоже, она спряталась внутри гроба вместе с Фредерикой и пережила белый дым там. Гроб рассчитан на взрослого мужчину и значительно больше Чайки… а если Фредерика так уменьшилась, то они вполне могли спрятаться в нем вдвоем.

Фредерика, выскочившая из гроба первой, отвлекла Лейлу… а Чайка, воспользовавшись моментом, добралась как до гундо, так и до «останков».

— …

Лейла попятилась назад, следя за обеими девушками, и в итоге уперлась спиной в стену.

Похоже, они не собирались без лишних слов убивать ее, так как Фредерика не стала продолжать нападение. Она всего лишь отвлекала Лейлу до тех пор, пока Чайка не вернула себе гундо.

Однако…

— ...Ты упоминала интересную вещь, — вдруг задумчиво заговорила Фредерика. — Как твои рассказы о «Чайках» связаны с фейлами?

— ...М-м? — Чайка недоуменно наклонила голову.

Но Фредерика не обратила внимания и продолжила:

— А еще ты спрашивала о том, не отношусь ли я к первому поколению или что-то в таком духе. Хочешь сказать, это никак не связано? Я так не думаю.

— … — Лейла многозначительно улыбнулась.

— Так как связаны «Чайки», «останки» и «фейлы»? — Фредерика тоже улыбнулась и вскинула меч, указав им на кончик носа Лейлы.

Впрочем, та не стала бы раскалываться от такой слабой угрозы.

— Есть интерес. Надеюсь на объяснение, — добавила Чайка, стоявшая позади Фредерики и направлявшая гундо на Лейлу.

И тогда…

Она моргнула. Затем еще раз, и еще.

Акари молча приподнялась с пола.

— …

Рядом с ней стояли две девушки. Одна из них, Виви, сложила руки на груди и недобро таращилась на нее, а Зита, державшая в одной руке гундо, внимательно рассматривала. Обе они не расслаблялись ни на секунду. Они готовились моментально атаковать, если только окажется, что Акари все еще враждебна им.

И наконец…

— Как самочувствие? Я полагаю, мне удалось развеять заклинание контроля, запечатанное в твоей голове, — спросила Зита.

— Наверное, я должна поблагодарить вас, — безразличным тоном отозвалась Акари.

Так или иначе, все воспоминания о том, что она делала, находясь под контролем Грата, у нее остались. Она помнила, что набросилась на этих девушек, собираясь убить их. Как именно исчезло заклинание — она не знала, поскольку находилась без сознания, но наверняка это дело рук Зиты.

— Да ладно. Просто так получилось, — ответила Виви, нахмурившись.

— Рада это слышать. Значит, в следующий раз я смогу убить вас без особых сожалений, — сказала Акари, размашисто кивнув.

— ...Как же вы, диверсанты, меня!.. — Виви рефлекторно сжала кулак и замахнулась им, так что Зите пришлось спешно успокаивать ее.

— Кстати… у вас остались воспоминания о том, как вами манипулировали?

— Остались. Жуткое состояние, — Акари встала на ноги и немного подвигала конечностями, проверяя свободу движений, и принялась ворошить собственные воспоминания: — Я все время оставалась в сознании, и мои воспоминания не прерываются. Но самое мерзкое, что сознание при этом находится под полным контролем. Я, скорее, превратилась не в марионетку, а в религиозного фанатика, сражающегося с врагом веры. Почти все мое сознание, вытесняя любые сомнения, занимали лишь мысли о том, как ревностно я хочу служить хозяину.

— …

Виви и Зита переглянулись.

— Если честно, — добавила Акари, сводя брови. — Было крайне неприятно.

— Ну, еще бы, — отозвалась Виви.

— Как диверсант, я должна стыдиться этого, но у меня впервые в жизни появилось желание убить кого-то ради самой себя: мага Грата Лансию.

Несмотря на такие слова, голос Акари оставался равнодушным.

Хотя выражение ее лица совершенно не менялось, похоже, что ее гнев все же каким-то образом просочился наружу, поскольку Зита вздрогнула и испуганно посмотрела на нее.

— Но сначала — брат и Чайка, — сказала Акари, глядя на ту лестницу, по которой убежал Тору.

А затем…

Сцепившиеся друг с другом летающие крепости скользили по склону горы.

Их силовые и левитационные поля вгрызались друг в друга, и благодаря им крепости на самом деле не касались склона… но все равно неслись к подножью, поднимая в воздух огромные клубы песка.

На их пути — озеро.

Скорее всего, оно образовалось благодаря дождевой воде, скопившейся во впадине.

Соскобленные с горы камни превращались в лавину, которая катилась к озеру. Даже издалека видно, как под действием лавины и силовых полей пенится вода.

И наконец…

— Черт… — протянул Николай, смотревший на эту картину.

«Соара» и «Стратос» приводнились, по пути повалив лес у подножья горы.

По воде пошли волны от наложившихся друг на друга силовых полей, а когда они достигли берега, в воздух взмыли камни и стволы поваленных деревьев, причем с такой легкостью, словно засохшие листья.

— Никак не подобраться. Но…

Николай прищурился.

Что-то не так. Силовые поля все еще включены. Судя по происходящему, это однозначно так. Но если так, то почему «Соара» и «Стратос» не взлетают? Если поля обеих крепостей активны, то они лишь ударились бы о склон горы, но не стали бы скользить по нему и падать.

— Матеус!

— Вижу, — отозвался маг Матеус, водитель «Эйприл». — Это… странно.

Даже в голосе спокойного и хладнокровного Матеуса слышалось волнение.

И одного этого Николаю хватило, чтобы понять — он не просто считает ситуацию необычной и неординарной, но и готовится к тому, что вскоре должно случиться нечто невероятное.

— Что происходит?!

— В настоящий момент «Соара» не поддерживает себя левитационным полем.

— ...Что?

Выходит, левитационное поле работает лишь у «Стратоса»… но оно не смогло выдержать вес двух крепостей, из-за чего они скатились с горы?

Зачем… они так сделали?

— Вероятно… столкновение с крепостью противника, совместное скольжение по горе и падение в озеро с самого начала входили в замысел «Соары».

Летающие крепости не способны приземляться.

Если они вдруг попытаются, их раздавит собственный вес. Именно поэтому страны-хозяйки строят специальные шахты, называемые «ножнами», которые играют роль стоянок. Пять лет назад, когда «Соара» не смогла вернуться домой, она тоже не приземлилась, а именно приводнилась, чем избежала окончательного разрушения.

— Значит, они, памятуя об истории крепости, с самого начала собирались приводниться здесь? Но… зачем?

— Судя по тому, как поднимается вода и песок… похоже, что «Соара» опустилась на дно озера, а теперь накладывает свое левитационное поле на поле «Стратоса».

— Я тебя не понимаю! Что это значит?!

— Она выдавливает «Стратос», — сказал Матеус, хмурясь и щуря взгляд.

Для того чтобы не просто летать, а толкать кого-либо силовым полем… для начала нужно как следует зафиксировать положение крепости. Видимо, для этого падение в озеро и предназначалось.

Но…

— Однако такими темпами «Соара» и сама может развалиться под действием силового поля, применяемого к «Стратосу». И если они превысят порог тяги, то возникшей силы наверняка хватит для того, чтобы погнуть броню «Стратоса» и повредить корпус. В худшем случае крепость попросту разрушится от перегрузки. Если мои догадки верны, «Соара» пытается любой ценой… — Матеус, словно сомневаясь, на мгновение прервался, что с ним происходило крайне редко, — куда-то швырнуть «Стратос», используя его в качестве камня.

— ?!

Масштабная, невероятно масштабная… и в то же время до глупого примитивная атака.

Но и цели такого броска будет крайне трудно что-либо на нее ответить.

Но куда же они собрались бросить этот снаряд?

Вряд ли они пошли на подобное просто для того, чтобы скинуть крепость на какой-нибудь пустырь.

А значит…

— Остановить их...

— Даже приблизиться и то невозможно. Из-за действующих силовых полей наших собственных сил не хватит даже для того, чтобы подойти к ним. Но если все же рассуждать о том, как это возможно сделать… то, наверное, только изнутри.

Голос Матеуса казался еще мрачнее обычного, наверняка из-за того, что он обдумывал масштабы грядущей катастрофы.

Бежавшая вверх по лестнице Виви нахмурилась.

— Что за звук?

Они слышали нечто неестественное.

В отличие от лязга и скрежета металла, этот напоминал звук поднимающихся в кипящей воде пузырей — низкий и прерывистый. Он поднимался снизу и отражался многократным эхом.

С летающей крепостью опять что-то происходит. В этом нет никаких сомнений.

— Звук перегрузки силового поля… и что-то еще?

Похоже, даже Зита не могла разобраться в происходящем.

Виви и Зита остановились, обернулись, и тогда…

— Брат!

Послышалась громкая поступь.

Оставив Виви и Зиту размышлять о природе звука, Акари резко взбежала по лестнице. Моментально преодолев оставшиеся 5-6 пролетов, она оказалась на верхнем ярусе… и склонилась над фигурой, лежавшей совсем рядом с лестницей.

— ?!

Виви и Зита поспешили за ней.

Они посмотрели через плечо Акари, чтобы понять, в чем дело… и увидели лежавшего на полу побледневшего Тору. Все его тело покрыто неглубокими порезами, но серьезных кровотечений нет. Однако в то же время дышит он с большим трудом: кратко и часто, словно выброшенная на берег рыба. Кажется, будто он по какой-то причине не может нормально дышать.

— Это… случайно не яд? — обронила Виви.

Ассасины тоже часто используют яды в качестве оружия. В ходе тренировок Виви не раз видела, что происходит с жертвами ядов.

— С учетом его состояния это, вероятно…

— Брат! Брат!

Акари звала Тору настолько отчаянно, словно ее подменили. Но в то же время она осталась диверсантом и не потеряла голову настолько, чтобы поднять его на руки, рискуя навредить.

Она нащупала пульс под подбородком Тору, а затем…

— Раз уж дошло до такого!

С этими словами она достала из кармана небольшую склянку, а затем вылила ее содержимое на нож, который вытащила из другого кармана. Хотя нож этот по размеру ближе к игле и похож на оружие, которым впору сражаться Виви.

— Брат!

Акари оседлала Тору, а затем зачем-то перехватила нож в руке и высоко занесла его…

— Что ты творишь?! Прекр…

— Отказываюсь!

Проигнорировав слова Виви, она замахнулась ножом так, словно собиралась добить Тору.

И тогда…

— …

Острие ножа, которым замахивалась Акари, остановилось точно перед Тору.

Вернее, его остановил сам Тору, схвативший Акари за запястье.

— Серьезно… какого… ты… пытаешься… — проговорил все такой же бледный Тору.

Похоже, от той шумихи, что подняла Акари, он пришел в сознание.

Акари же, продолжая давить на клинок, сказала:

— Брат. Больно будет лишь поначалу. Потом тебе сразу станет хорошо.

— Да какое там… «хорошо»!..

— Мой брат так мучается и страдает, что я решила сама…

— ...Облегчить мою участь? — Тору посмотрел на Акари укоризненным взглядом, и она кивнула.

— Я подумала, что противоядию сложно будет подействовать, если ты его выпьешь, и решила, что будет лучше влить его прямо тебе в кровь.

— Пока оно начнет действовать… я умру!.. — упрекнул ее Тору, но уже не таким напряженным голосом.

Похоже, Акари вымазала лезвие противоядием и собиралась вонзить его в Тору, чтобы оно попало прямо в кровь.

Акари сокрушенно покачала головой.

— Как можно в твоем возрасте бояться того, что будет больно, брат?

— Дело… не в боли… я больше… не дам себя колоть!..

— Какой же ты капризный, брат. Хочешь выпить противоядие из моего рта? Ладно, уговорил.

— Дай мне выпить его нормально!..

Тору вырвал склянку из рук Акари и опустошил ее.

Виви какое-то время ошарашенно смотрела на происходящее, а затем…

— Ну, и как ты до такого докатился? — спросила она.

— Это… Рикардо… Гавани.

— А? Что? Тебя победил дилетант? — судя по тону Виви, она насмехалась над ним.

— Говори, что хочешь… он настоящий монстр… — протянул Тору. — Разве он не валяется где-то поблизости?..

— Рикадо Гавани? Нет, — отозвалась Зита, оглядевшись по сторонам. — Кроме вас здесь никого.

— Черт… не смог добить… хотя и он тоже… похоже, не стал меня трогать, а сбежал, потому что почуял вас, — недовольно проговорил Тору.

Судя по всему, незадолго до прибытия Виви и остальных Тору сразился с Рикардо. Они оба оказались повержены, но Рикардо оклемался раньше.

— ...Это вы вернули Акари рассудок?

— А, да. Я разрушила и стерла заклинание в ее голове, — подтвердила Зита. — Полагаю, она уже не опасна… Грат Лансия уже не сможет взять ее под контроль.

— Она и без контроля довольно опасна…

— Брат. Я смущаюсь, когда ты меня настолько хвалишь.

— Это не похвала!

Голос Тору прозвучал заметно бодрее — противоядие действовало быстро, и ему сразу стало гораздо лучше. Дыхание тоже нормализовалось.

— Похоже, мне надо поблагодарить вас, — сказал Тору, глядя на Виви и Зиту.

Но Акари покачала головой.

— Нет, брат. Эта ассасин говорила, чтобы ты не морочил себе таким голову, а лучше поскорее убил ее.

— А ну не выдумывай, не перевирай и не неси бред! — возмутилась Виви.

Затем она перевела взгляд на Тору и вздохнула.

— Судя по всему, ни Чайку Газ, ни драгуна ты пока не нашел.

— ...Верно.

— И зачем мы тебя вперед отпустили?

— Прости, — извинился Тору, а затем приподнялся, опираясь на плечо Акари.

Затем он огляделся по сторонам… и нахмурился.

— ...Что-то звуки изменились. Что происходит снаружи?

— Понимаете, похоже, что левитационное поле крепости испытывает перегрузку. Обычно оно не должно издавать таких звуков даже при работе на двойной мощности… но что происходит снаружи, мы не знаем и сами, — ответила Зита.

— Перегрузка… — пробормотал Тору. — Лишь одно остается неизменным — времени у нас по-прежнему нет.

Еще раз вздохнув, он направился дальше по коридору, опираясь на Акари.

Странный громкий звук и сильная вибрация заставили Чайку и Фредерику переглянуться.

— Слушай-ка… — совершенно невозмутимым голосом произнесла Фредерика. — Я слышу что-то ненормальное. Что это?

— Это… — Лейла вяло улыбнулась. — Звук, который издает левитационное поле при перегрузке. И еще… звуки воды. Потому что, в конце концов, «Соара» упала на дно озера. Интересно, нас не затапливает через щели в обшивке и дыры от столкновения со «Стратосом»?

— ?.. — Чайка нахмурилась.

Судя по словам Лейлы, все это планировалось с самого начала… но что последует дальше? Чайка не задала этот вопрос вслух, но Лейла явно догадалась о нем по выражению ее лица…

— Мы уничтожим Кадвелл, столицу королевства Вимарк, — сказала Лейла как ни в чем не бывало.

— М?! Н… невозможно, совершенно, абсолютно!

Конечно, летающая крепость — огромное и сильное оружие.

Но и она, в конце концов, лишь крепость.

Столицу защищает огромный гарнизон, и хоть у него нет летающей крепости, он все равно обладает как авиацией, так и запасом магического оружия. Это уже далеко не карательный отряд, направленный против феодала. Одной летающей крепости ни за что не хватит сил разрушить столицу.

Но…

— Господин Грат говорит, что очень даже возможно.

Голос Лейлы звучал все так же лениво.

Она словно рассказывала о чем-то, что ее совершенно не интересовало.

— Эта крепость станет «пусковой установкой». «Стратос» станет «камнем». А все вместе — крайне масштабный «штурм посредством брошенного камня».

Летающая крепость — огромный магический аппарат.

Но хоть она и обладает сильнейшей магией… Вернее, именно поэтому обычному человеку такая мысль и в голову не придет.

Действительно, использованная в качестве снаряда летающая крепость, сброшенная на цель с огромной высоты, в тысячи раз меньше столицы. Но как раз высота и меняет дело. Ударная волна сокрушит все на своем пути и сотрет столицу с лица земли.

— Как только мы бросим ее, нас уже никто не остановит, — с этими словами Лейла слегка улыбнулась.

Скорость и масса сами по себе превратятся в импульс атаки.

Без какой-либо магии.

Это очень примитивная атака, но никакая магия не сможет ее остановить.

— Уничтожите… летающую крепость? Приведете в негодность? — спросила Чайка, не веря своим ушам.

— Да… и что с того? — с легкостью подтвердила Лейла.

Ни Грат, ни Рикардо, ни Лейла с самого начала не привязывались к этой крепости. Они просто собирались потратить гигантское грозное магическое орудие для того, чтобы вернуть мир в эпоху войны.

— Господа говорили о том, что все это ради возвращения войны, — певучим голосом объявила Лейла. — Да. Ради возвращения. Ради тех родных, прекрасных, жестоких, толерантных времен, в которых можно было жить, ни о чем не думая… ведь ни господин Грат, ни господин Рикардо не могут без них жить.

И эти слова…

— …

Почему-то оставили в душе Чайки тяжелый, печальный осадок.

Верхний ярус крепости устроен очень запутанно.

Поскольку на нем находится не только штабная комната, но и каюты офицеров и знати, он проектировался с целью минимизации урона на случай, если противники все же смогут напасть на него.

К тому же, укрепленные броней и амортизаторами коридоры то и дело соединялись между собой, образуя лабиринт. Все крепости строятся так, чтобы противник как можно больше плутал по коридорам, теряя драгоценное время.

— Хочется верить, что мы не бродим кругами.

— Не стоит волноваться… надеюсь, — ответила Зита, шедшая впереди группы с гундо в руках.

Она указала вглубь плавно заворачивающего коридора и сказала:

— Мы уже почти у штабной комнаты.

Но в следующее мгновение к ней со спины подбежала Виви, ухватила за шиворот и потянула назад, роняя на землю.

Что-то на огромной скорости пролетело как раз через то место, где только что находилась голова Зиты. Затем оно устремилось к находящемуся позади отряду Тору…

— Фн!

Акари сбила его молотом.

Раздался громкий железный звон, и на пол упал длинный меч. Сделан он без особых изысков — такие штампуют целыми партиями и вооружают ими рядовых солдат. Конечно, даже будучи дешевым, меч оставался грозным оружием. Не оттащи Виви Зиту, и ее пронзило бы насквозь.

А затем…

— ...Здрасьте.

Из глубины коридора появился Рикардо.

— …

Повисло молчание, и Тору вышел вперед.

Рикардо радостно посмотрел на него, улыбнулся совершенно нехарактерной для маньяка-убийцы улыбкой и сказал:

— Ты хочешь поиграть со мной еще раз?

Это существо убивает людей так, словно дышит.

И поскольку это его особенность, он не чувствует ни угрызений совести, ни даже возбуждения от того, что нарушает табу. Для Рикардо подобное настолько же естественно, как для хищника — убийство травоядных.

— Ты первый, кого мне не удалось добить.

Рикардо стоял непринужденно, даже не пытаясь принять боевую стойку.

Но… Тору почувствовал, что за спиной Рикардо, в глубине коридора, есть кто-то еще.

— Поэтому я никак не могу оставить все как есть.

— Ясно.

— Эй, ты… — сказала Акари, поравнявшись с Тору и вскинув молот. — Да, некоторые части тела моего брата весьма шаловливы, но мальчиками он не интересуется. Не надейся.

— Что ты несешь?! — взревел Тору.

— Ну, хотела немного разрядить кровожадную обстановку.

— Тут кровожадность к месту! — сказал Тору и сделал еще шаг вперед.

Акари шагнула вместе с ним и…

«Брат, у него кто-то за спиной», — сообщила она Тору на языке жестов.

«Знаю. Это либо та девушка по имени Лейла, либо маг Грат».

Или солдат-марионетка.

— Как бы там ни было…

Рикардо вдруг резко взмахнул рукой.

В следующее мгновение он сжал кулак, в котором оказалась длинная игла.

Последняя из тех, что имелись у Виви.

Он не стал уклоняться или отбивать ее. Он просто выхватил из воздуха оружие, которое и заметить-то трудно.

— Э?! — воскликнула Виви.

Вряд ли она полагала, что противник просто поймает ее внезапную атаку.

— Мне сейчас уже тоже не до развлечений.

— Что ты?.. — Тору прищурился.

Рикардо… двигался как-то странно.

Как и раньше, его движения не напоминали поведение тренированного человека. Однако сейчас каждое его движение стало быстрее… и неповоротливее. Те же самые движения, но что-то в них изменилось. Тору хватило несколько взглядов в сторону Рикардо, чтобы понять это.

— Я выпил зелье, которое дала мне Лейла, — заявил Рикардо, подтверждая догадки Тору. — Она сказала… что оно пригодится в самый критический момент.

— Химия? — тихо обронила Акари.

Диверсанты тоже знали о препаратах, способных в разы ускорить реакцию или движения.

Однако чаще всего из-за сильной усталости, которую вызывала перегрузка тела, нестабильности эффекта и необходимости таскать с собой препараты такие зелья считались куда менее эффективными, чем «Железнокровие», и применялись лишь в тех случаях, когда оно по тем или иным причинам недоступно.

Но…

— А еще…

Что-то копошилось под ногами Рикардо.

Что-то похожее на туман… но при этом кажущееся куда более живым.

Оно постепенно принимало невнятные формы, окутывая ноги Рикардо…

— ?!

Зита и Виви позади Тору смотрели на происходящее, затаив дыхание.

Рикардо менялся.

И это отнюдь не метафора. Туман окутывал его тело, отвердевал и придавал ему новые очертания.

— Что за…

Он увеличивался.

У него появлялись новые руки. Новые ноги. Новые части тела росли и поднимали его выше.

Уже через несколько мгновений он стал похож на монстра.

И за этим стоит…

— Материя!.. — воскликнула Зита.

Мельчайшая чувствительная пыль, которой можно свободно управлять с помощью магии.

Тору уже приходилось видеть солдат, созданных из такой пыли. Если управляющее заклинание достаточно точное, с помощью этой пыли можно создать полную копию человека.

А раз так, то покрыть с ее помощью тело человека броней и дополнительными конечностями еще проще…

— Именно. Конечно, я не владею магией. Ей управляет другой маг, — сказал Рикардо, уже принявший такой неестественный облик, словно кто-то насильно приделал человеческое туловище к телу паука.

Точно из грудины паука, которое соединяло бы брюшко и голову, рос вертикально вверх человеческий торс. Жуткое зрелище.

К тому же из плеч у него помимо своих рук росли еще четыре, причем невероятно длинные.

— Впервые пробую так делать, но мне уже нравится, — Рикардо улыбался, словно ребенок, хвастающийся купленной игрушкой. — У меня много рук. Я могу держать много оружия. Могу сражаться с множеством людей одновременно. Могу резать их. Пронзать. Рвать. Втрое больше, чем раньше. Здорово. Я развиваюсь.

Принявший чудовищную форму Рикардо взял в каждую руку неизвестно откуда появившиеся кортики. Если считать и ноги, то сейчас у него с дюжину конечностей, так что уродившегося монстра толком не отнесешь ни к жукам, ни к паукам.

— Что же. Сразимся еще раз?

— …

Естественно, Виви и Зита попросту опешили от вида чудовища.

Но…

— Упорный же ты, — сказал Тору, делая еще шаг вперед.

— Да ладно тебе так говорить, поиграй со мной, — беззаботно отозвался Рикардо, словно обращаясь к старшему брату.

— Я уже говорил, но… — ответил Тору, извлекая из ножен стилеты. — Для меня убийство — лишь способ достижения цели, а не игра.

Тору жестами отдал спрятавшейся слева от него Акари какие-то указания. Акари кивнула и повернулась к Виви с Зитой:

— В этот раз черед моего брата говорить «идите без меня».

— ...Э? — Виви недоуменно моргнула.

— Мой брат остановит его. А мы уйдем останавливать Грата Лансию, — хладнокровно пояснила Акари.

— Я есть сталь…

Тору шагнул вперед и начал тихо зачитывать ключевые слова.

«Железнокровие», тайная техника клана Акюра.

Особое умение перегружать организм через самовнушение.

В дополнение к тому, что резко усиливается тело и повышается скорость реакции, обостряются и чувства. Но поскольку организм начинает работать на пределе возможностей, это состояние ограничено по времени, а после его окончания наступает резкая усталость.

К тому же «Железнокровие» усиливает кровотечения от глубоких ран.

В каком-то смысле это обоюдоострое оружие, ведь из-за него можно очень быстро истечь кровью до смерти.

— …

Волосы на голове Тору встопорщились.

Когда резервы организма вырвались на свободу, волосы быстро окрасились в цвет крови. Кровь — среда жизненной энергии. Ее цвет — цвет жизни. А «Железнокровие» — не более чем фокусирование жизненной энергии и ее активное использование.

— Ты там готов? — спросил Рикардо, не утратив своей жизнерадостности после превращения в монстра.

— Что, заждался меня? — Тору ответил ухмылкой и вопросом.

— Я не слишком спешу. Наверняка вы боитесь не успеть куда больше меня.

— ...И то верно, — сказал Тору…

И в следующее мгновение исчез.

Он переместился так быстро, что попросту пропал с глаз. Воспользовавшись усилением ног, он прыгнул и сразу же оказался в воздухе перед Рикардо.

— О-о! — обрадованно отозвался тот.

Пожалуй, самая опасная особенность монструозной формы Рикардо — то, насколько далеко он может атаковать. В таких условиях, если они начнут атаковать друг друга одновременно, Рикардо сможет попасть по Тору первым. Очевидное преимущество.

Именно поэтому Тору пытался выправить положение за счет скорости.

Как только оба противника окажутся в радиусе поражения друг друга, преимущество Рикардо исчезнет. Более того, его крупное тело неповоротливо и обладает множеством мертвых зон, так что Тору даже оказывается в более выгодном положении.

Тору направил стилеты к незащищенной голове Рикардо смертоносным колющим ударом, в который вложил всю свою скорость.

В отличие от рубящих ударов, колющие стремятся нанести смертельную рану по кратчайшему маршруту посредством острия, и уклониться от таких атак или отбить их очень трудно. Особенно когда нападающий настолько быстр.

— !..

Но атака Тору задела лишь воздух.

Противник уклонился. Причем таким движением, которое совершенно не подходило столь крупному телу.

К тому же он не ограничился этим.

— Кх?!

Как только собственный импульс Тору выбил того из равновесия, на него со всех сторон обрушились рубящие удары. От такой атаки уклонение не поможет. Весь смысл одновременной атаки посредством множества рук состоял именно в том, что пытающийся сбежать противник сам бы подставился под удар.

— !..

Тору защищался обоими стилетами, но, конечно же, не мог отразить атаки, идущие со всех направлений. К тому же он все еще находился в воздухе и не мог ни на что опереться, чтобы покинуть зону поражения.

Получив несколько порезов в плечи и бока, Тору приземлился, оставляя за собой кровавый след.

Он сразу же попытался отскочить вбок, чтобы избежать следующей атаки, но колени подвели, и Тору упал. Во время прошлой битвы он получил множество ран и потерял немало крови. Раны уже затянулись, и именно поэтому он смог применить «Железнокровие» без угрозы для жизни, но факта потери крови это не отменяло.

— Черт!.. — Тору отчаянно уворачивался от атак, не поднимаясь с пола. — Он не уступает мне под «Железнокровием»?..

Тору предполагал, что если усиленный зельем Рикардо еще может быстро двигаться, то управляемый магом монстр — точно нет, но, видимо, ошибся.

А если эта форма не влияла на скорость, то с учетом своих размеров и «рукастости» Рикардо имеет подавляющее преимущество.

— Да… похоже, ты не так все понял, — Рикардо самодовольно ухмыльнулся. — Да, этим телом управляет маг. Но магом управляю я.

— ...Что?

— Я управляю этим телом через мага. Я и сам толком не понимаю, как такое работает, но в магии подчинения главным ведь оказывается более сильное сознание, так?

— !..

И правда. Единственная причина, по которой связывающая сознания магия так редко используется для подчинения других людей, состоит именно в том, что доминирующим в любом случае оказывается более сильное в целом (включая интеллект, волю и так далее) сознание.

Другими словами, маг, намеревающийся взять цель под контроль, может оказаться под ним сам. Даже Грат не мог игнорировать эту опасность, и именно поэтому он сначала опутывал сознание противника с помощью химических препаратов, подавляя его до такого уровня, на котором им удобно будет управлять.

А значит… Рикардо использует тот же самый эффект «обратного контроля», чтобы манипулировать магом. Неизвестно, где находится этот самый маг, но сейчас он — лишь инструмент, связывающий Рикардо с его монструозной частью и позволяющий ему управлять ей.

Пожалуй, такое как раз в стиле маньяка-убийцы.

Его разум, прямо отвергающий все общепринятые нормы мира, с легкостью подавляет другое сознание.

— …

Тору перекатился к стене и, превозмогая боль и изнеможение, поднялся на ноги.

«Что же делать?..»

«Железнокровие» ограничено по времени.

Вернее, если использовать его слишком долго, можно пройти «точку невозврата».

Если Тору перейдет этот порог, то уже сам не сможет остановить свое тело, которое разгонится, словно камень, скатывающийся по склону горы. В конце концов, его тело начнет разрушаться, и закончится все смертью от истощения.

Он не боялся смерти. Он не должен бояться ее.

Но Тору искренне страшился того, что его одолеют на полпути к поставленным целям…

— Подожди. Давай еще поиграем, — сказал Рикардо и тут же обрушил на Тору очередную свирепую атаку.

— Тц!..

Тору приходилось лишь уклоняться, выходя из зоны поражения.

Противник силен.

По скорости они равны. Однако Тору и раньше с трудом предугадывал движения Рикардо, а уж теперь, когда тот принял эту форму, натренированный сражаться против людей диверсант и вовсе не представлял, как бороться, и поэтому постоянно оказывался на шаг позади врага.

А с учетом равенства скоростей этот шаг оказывался фатальным.

— Кх…

Ран становилось все больше — некоторые удары все же задевали его.

«Железнокровие» увеличивает кровяное давление и ускоряет кровообращение настолько, что вокруг Тору образовался красноватый туман.

Естественно, Тору не ушел в глухую оборону.

Он постоянно пытался контратаковать стилетами. Но противник обладал настолько значительным преимуществом по радиусу атаки, что атаки Тору и приблизиться не могли к голове и туловищу Рикардо. Он мог наносить удары лишь по рукам, и хотя где-то под материей и должны находиться собственные руки Рикардо, убить его такими ударами будет тяжело.

«Что-нибудь… что-нибудь...» — отчаянно раздумывал Тору. — «Будь у меня хоть что-нибудь, хоть сущая мелочь, которая могла бы переломить ход боя...»

Конечно, вряд ли то, что случилось вслед за этим, произошло потому, что кто-то откликнулся на мольбы Тору…

— ?!

Но Тору ощутил дрожь под ногами и услышал металлический скрежет.

А в следующее мгновение пол, на котором стояли Тору и Рикардо, разорвало.

Штабная комната летающей крепости «Стратос».

В ней находился окровавленный мужчина, сжимал в руке меч и тяжело дышал.

— Достали все-таки…

Генерал Бернард Чизета.

Капитан «Стратоса» и командир карательного отряда.

Вокруг него разбросано множество трупов. Все они когда-то были его подчиненными… и погибли, переубивав друг друга.

Газ «Соары» и заклинание подчинения сознания «заразили» всю крепость, кроме герметичной штабной комнаты… и как результат, все солдаты «Стратоса» и «Соары» дружно принялись штурмовать ее.

Стены штабной комнаты пали, и началась оборона, в которой пришлось принять участие даже магам… но противники атаковали такой толпой, что в итоге все вылилось в побоище.

И в результате…

— Ха-ха. Ха. Ха-ха-ха-ха! Доста-а-а-а-а-а-а-али все-таки-и-и-и-и-и-и! — с громким хохотом прокричал Чизета, чьи морщины окрасились кровью.

Прямо у его ног лежал мертвый лейтенант Форден с торчащим из головы клинком.

В живых остался лишь генерал.

Но даже посреди катастрофы Чизета казался веселым.

Возможно, битва оказалась настолько яростной, что он сошел с ума.

А может… на самом деле он всегда любил побоища.

Сейчас разбираться в этом уже некому…

— Мне уже ни за что, ни за что не вернуться живым. Разве могу я вернуться в столицу после того, что случилось с армией и «Стратосом», которые доверило мне Его Величество? Ха-ха-ха, могу ли я?!

Чизета с взбудораженным видом подошел к панели управления магическим двигателем в углу комнаты.

Этот двигатель может работать и после смерти мага, было бы топливо. Вот и сейчас, после гибели всех магов, аппарат все еще функционировал.

А еще… на случай чрезвычайных ситуаций гигантский двигатель крепости имеет несколько функций, которые можно использовать даже без участия магов. Они несложные и работают лишь на механическом соединении определенных магических контуров двигателя, но именно поэтому ими можно пользоваться без магов.

Другими словами…

— Ха-а-а-а-а-ха-ха-ха-ха-ха! — громко расхохотался Чизета, затем разбил стекло, перегораживающее доступ к панели, и резко потянул рычаг красного цвета.

Разрушение началось внезапно.

Пол разрывало, стены рушились, потолок гнулся.

В том помещении, где находилась развернувшая защитное заклинание Чайка, земля тоже начала уходить из-под ног. Пол не только наклонился, но и стал безудержно ходить ходуном. В таких условиях можно в любой момент ожидать того, что он окончательно провалится.

— Мья?! — воскликнула Чайка, теряя равновесие.

Находившаяся рядом Фредерика ухватила ее за шиворот, не дав упасть.

— А… благодарю.

— Час от часу… хм? — Фредерика вдруг моргнула. — А где голубая?

— ?!

Они отвели взгляд лишь на мгновение.

Но похоже, что Лейле хватило.

Потому что в следующий миг…

— Хья?!

Фредерика толкнула Чайку, и та с размаху села на пол.

Затем она сразу же подняла взгляд на Фредерику… и оцепенела.

Из ее тела торчали шипы.

Точнее… нет. Это не шипы.

А скорее всего…

— ...Иглы, — обронила Фредерика и упала лицом на пол.

Вслед за этим она начала судорожно дергаться.

Как получилась, что воплощение драгуна, которое и глазом не моргнет, если ей отрубить руку или вспороть живот... оказалось повержено какими-то иглами?

— Фредерика?!

Падение Фредерики открыло взгляду фигуру Лейлы.

Одетая в голубое отравительница стояла, зажав по три иглы между пальцев каждой руки. В какой-то момент она зашла за спину Фредерики и уколола ее иглами. С учетом того, что Лейла застала ее врасплох, передвигалась она на удивление быстро.

Но…

— Фредерика! Как?!

— Это что-то вроде ключа, — сказала Лейла как всегда вялым голосом. — Есть такие яды, компоненты которых сами по себе бессмысленны. Лишь вместе они начинают действовать.

— ?!

— Вы ведь не заметили, когда я распылила яд? Не все мои препараты обладают резким запахом. Именно поэтому вы, ничего не подозревая, уже надышались им. Он уже пропитал ваши тела, — говорила Лейла, приближаясь к Чайке. — Этот препарат вступает в реакцию с тем, которым вымазаны эти иглы, и превращается в яд. Конечно, я не знала, подействует ли он на драгуна…

— …

Чайка отступала, крепко держа гундо в руках, но опора под ногами столь ненадежна, что она не могла двигаться решительно. Неаккуратные шаги могут привести к тому, что она провалится в трещину.

Фредерика, из шеи которой торчало две иглы, продолжала дергаться на полу.

Поскольку она еще не умерла, то, вероятно, сможет через какое-то время оклематься. Но в этот самый момент она совершенно не способна сражаться.

Яды, наравне с болезнями, — один из способов одолеть умеющих превращаться драгунов.

В свое время Тору тоже использовал яд, чтобы победить в битве против нее. Даже магия превращения Фредерики, с легкостью заживляющая раны, бесполезна против ядов, распространяющихся по всему телу.

Для того чтобы так не проигрывать, Фредерика придумала двойную телесную структуру, которая защищает «истинное» внутреннее тело от яда, но если она продолжительное время вдыхала яд, не подозревая об этом, тот должен был добраться и до внутреннего тела.

К тому же Лейла вонзила в нее несколько игл с «ключевым» препаратом.

В таких условиях Фредерика никак не могла оградить себя от отравы.

— …

На лбу Чайки проступил пот, а сама она неотрывно следила за Лейлой.

Похоже, Лейла приняла препарат, который усиливает ее. В противном случае она не смогла бы обойти Фредерику и внезапно атаковать со спины. В контактном бою у Чайки нет ни одного шанса.

— …

Ей не нужно зачитывать ничего вычурного. С такого расстояния заклинание может быть очень коротким. Если бы что-то отвлекло внимание противника хоть на несколько секунд, у Чайки получилось бы зачитать заклинание…

— П… почему? — протянула Чайка на языке Лаке. — Тебе ведь уже все равно. Тебе наплевать на все и вся. Раз так, то оставь нас в покое.

— Ты права. Я могла бы так сделать, но… — Лейла задумчиво склонила голову. — Я хочу воплотить в жизнь мечты господина Рикардо и господина Грата. Для меня это важнее того смысла жизни, которым меня изначально наделили. Именно это — моя «месть» тому, кто создал меня как Чайку. Я не буду танцевать под их дудку и докажу, что могу сама, самостоятельно, выбирать свою жизнь.

Когда Лейла произносила эти слова, на ее лице появилась немного ехидная улыбка.

— Именно это — моя «месть» тому, кто создал меня как Чайку. Я не буду танцевать под их дудку и докажу, что могу сама, самостоятельно, выбирать свою жизнь.

И в тот самый момент, когда она произнесла эти слова…

Краем глаза Лейла заметила какое-то движение.

Конечно, Чайка продолжала все так же стоять напротив нее и нацеливать гундо, а Фредерика все еще билась в судорогах.

Это не они.

— !..

Лейла широко раскрыла глаза.

Она… знала, кто это.

Золотистые волосы, голубые глаза и хрупкая, изящная, но лишенная даже намека на присущую живым людям пошлость фигура принадлежала странному юноше.

Она много раз встречалась с ним, и он сообщал ей ценные сведения. Лейла не знала, кто это, но когда она была «голубой Чайкой», тот часто выручал ее информацией. Поэтому она верила, что это пусть и таинственный, но союзник.

Однако в последнее время… вернее, с того самого дня, как она услышала «правду» от кракена, тот совершенно перестал являться ей.

— …

Ги. Вот имя, которым представился этот мальчик… это существо.

Он ничего не делал, и лишь с улыбкой стоял в углу комнаты.

Как? Когда? Наверное, задавать эти вопросы нет никакого смысла. Бессмысленно пытаться загнать действия похожего на куклу юношу в рамки здравого смысла и законов этого мира. Потому что он лишь напоминает своим видом человека, но не более.

Всего лишь создание, которое появляется, чтобы сообщить информацию и исчезнуть.

Оно, подобно привидению, никогда не совершает ничего само и не представляет непосредственной угрозы. Как говорил сам Ги, ему «запрещено». Кем именно — он держал в строгой тайне, но скорее всего…

— Ги…

Но стоило Лейле произнести это имя…

Как Ги исчез так же неожиданно, как и появился.

С какой целью он вообще появлялся?

Лейла недоуменно моргнула… и поняла.

Что все это время она не смотрела на белую Чайку.

Да, сам Ги ничего не делал.

Именно поэтому он не собирался браться даже за устранение той, что стала для него обузой.

— !..

— Явись, «Сминатель»!

И в тот самый момент, когда взгляд и внимание Лейлы вновь переключились на белую Чайку, вокруг нее закружились голубые диаграммы, и сработало примененное ей заклинание.

Лейлу…

— !..

...попросту смяло кулаком. Заклинание оправдало свое имя и отшвырнуло ее в сторону.

Пол. Стены. Потолок.

— !..

Они трескались и ломались.

Тору не знал, что именно происходит.

Он лишь понял, что летающая крепость «Соара» начала разрушаться.

Пол, на котором стояли Тору и Рикардо, резко накренился, а посыпавшиеся со стены детали и запчасти заскользили по нему, падая в трещину.

Но…

— Вот тебе раз, — усмехнулся Рикардо, не ослабляя натиск.

Даже такая ситуация его совершенно не беспокоила.

— Я не знаю, что это значит, но у тебя точно есть время на кривляния? — спросил Тору, чей лоб уже пропитался потом и кровью.

Даже если они собирались безжалостно израсходовать сильнейшее магическое оружие… вряд ли Рикадо или Грат хотят, чтобы летающая крепость «Соара» разрушилась до того, как они эвакуируются.

— Да? Ну, как сказать, — непринужденно отозвался Рикардо. — Понимаешь, я ведь все-таки маньяк. Меня ослепляют сиюминутные желания. Людей, которые могут хладнокровно думать о будущем, маньяками не называют.

Рикардо говорил с совершенно спокойным видом.

— Прямо сейчас я хочу убить тебя. Я очень, очень сильно хочу расчленить твое тело, вытащить все органы, выковырять глаза, разложить перед собой все, из чего ты состоишь, и понять, постичь твою «жизнь» в мельчайших подробностях.

Пол, на котором стоял Тору, накренился еще сильнее с оглушительным скрипом. Казалось, будто стены понемногу поднимаются вверх, но на самом деле в этом виноват проваливающийся пол.

— Кх…

Тору чуть не соскользнул.

Но Рикардо, умело пользуясь всеми ногами своей чудовищной формы, спокойно продолжал наступать.

Время действия «Железнокровия» подходило к концу, да и угроза кровотечения становилась нешуточной. Что же делать…

— Ха…

Тору вдруг улыбнулся.

Он поймал себя на мысли о том, что ему жалко собственную жизнь.

Хоть он и хвастался званием диверсанта, не щадящего ни врагов, ни союзников, ни себя самого, сейчас он почему-то размышлял о том, «как бы не умереть». Естественно, в первую очередь он боится не смерти, а то, что оставит после себя неоконченные дела, но…

— Плохо не иметь решимости поставить на кон все, когда это необходимо, — пробормотал Тору самому себе.

Бывают победы, ради которых нужно рисковать жизнью.

В таких битвах поражение означает смерть… а выживание — победу.

На первый взгляд может показаться странным, что иногда для выживания необходимо приготовиться к смерти… но это действительно дорога к победе.

— !..

Тору с отчетливым звуком подпрыгнул.

Он решил перевести бой в воздушный до того, как пол накренится настолько, что на нем нельзя будет стоять. Однако это означало, что он становился беззащитным перед атаками Рикардо, для которых нет недосягаемых точек…

— Решил самоубиться?

С этими словами Рикардо атаковал его со всех сторон.

Тору устремился к его конечностям, похожим на закрывающийся цветок с лепестками из клинков.

А затем…

— А-а-а-а!

Сфокусировавшись на одной из рук во время атаки Рикардо, Тору… оттолкнулся от этой конечности ногой.

И хотя дальше его должно было растерзать обрушившимися со всех сторон клинками…

Они не успели, и Тору изо всех сил прыгнул вперед.

— !..

Лицо Рикардо исказилось от изумления.

И в этот момент Тору изо всех сил вонзил комбоклинки в его грудь.

— А… э? — послышался непонимающий возглас.

Он звучал удивленно, словно вопрошая о том, что только что произошло.

А в следующий момент изо рта Рикардо полилась кровь.

— Э? Н-неужели ты смог полностью…

— Раскусить твои движения? Так и есть, — проговорил Тору, тяжело дыша.

Если честно, ему не особо хотелось рассказывать все это, но Тору все же пояснил:

— Раньше ты бы смог подловить меня в воздухе и убить.

— Раньше?..

Тору перевел взгляд на левую руку Рикардо и продолжил:

— Атаки твоей левой рукой всегда немного отставали от атак правой. Поэтому все мои контратаки фокусировались на левой руке, которая как раз пыталась атаковать меня.

Тору не строил бой вокруг одной лишь защиты.

Он не только отбивался от атак, но и сразу же пытался наносить ответные удары.

Поскольку радиус атак Рикардо намного выше, Тору не мог атаковать его тело.

Поэтому он сосредоточился на руках Рикардо, в частности, на его настоящей руке. Да, это не смертельные ранения, но Тору понимал, что получит шанс на победу, если таким образом замедлит движения противника.

— В результате, твоя левая рука стала двигаться куда хуже. По-хорошему ты бы это заметил, но…

— ...Зелье Лейлы?

— Именно, — Тору кивнул. — Конечно, усиление с помощью химии — неплохо, но ты доставлял мне столько хлопот именно потому, что твоя сила — как раз тот случай, когда ни прибавить, ни отнять.

Он обладал невероятно сбалансированным талантом к убийству от природы.

И если затем эту способность искажать и усиливать химией, то у нее неизбежно появятся и недостатки.

— … — еще с мгновение Рикардо выглядел ошарашенным. — А-а, так вот оно что… Видимо, вот она, ошибка дилетанта.

— Пожалуй.

Тору изо всех сил сопротивлялся сильному желанию свалиться на пол и уснуть. Вытащив комбоклинки из раны, он отмахнулся от конечностей Рикардо и отошел от него.

— Однако я не говорю о том, что эксперты всесильны.

— Ясно…

Похоже, Рикардо настолько утратил способность концентрироваться, что материя вокруг него размягчилась и утратила форму, из-за чего он вновь принял человеческий облик. Да, где-то все еще находится маг, но поскольку его хозяин, Рикардо, повержен, вряд ли он попытается напасть на Тору.

— За твоими убийствами ничего не стоит, — произнес Тору на выдохе.

— За?

— Я уже говорил, для меня убийства — лишь способ достигнуть поставленной по работе цели… но для тебя это самоцель. Я могу на время отказаться от этого способа, чтобы двигаться дальше, но если ты откажешься от цели, у тебя ничего не останется.

— ...Да.

Рикардо… выглядел изумленным.

Пожалуй, даже ошалелым. Сейчас он выглядел настолько невинно, что никак не походил на маньяка-убийцу.

Затем он вялым голосом продолжил:

— Как бы это сказать, я никогда не понимал ее.

— ...Кого?

— Жизнь. Не понимал, что значит жить, — ответил Рикардо. — Что именно это означает? Вот мне и захотелось узнать, живу ли я на самом деле… Что это значит, жить? Что такое жизнь?

Поэтому он убивал и расчленял.

Он пытался познать феномен под названием «жизнь».

Пытался постичь действие под названием «жить».

Он собирался отыскать правду от обратного.

— Живу ли я на самом деле? Живут ли остальные? Все так уверены в этом, но живы ли они по-настоящему? Вот об этом я думал.

Он словно спал и не мог проснуться.

Рикардо никогда не ощущал того, что живет… и дошел до такого.

Поэтому…

— А, но вот что странно. Теперь я понимаю, что что-то покидает меня, — сказал Рикардо. — Может быть, это «жизнь»? Понятно, значит, я пойму, когда умру сам.

— …

Вполуха слушая слова бредящего Рикардо, Тору убрал комбоклинки в ножны и зачитал ключевые слова, отменяющие «Железнокровие».

Он тут же ощутил сильнейшее изнурение, и его ноги подкосились.

— …

Раздался пронзительный звук, и пол снова накренился.

Тору с Рикардо заскользили по нему, а затем…

Трещины шли уже по всей летающей крепости.

Кто-то вмешивался в работу мощного левитационного поля «Стратоса»… вернее, оно словно обезумело и пыталось скрутить как «Стратос», так и «Соару».

— Ах, ты… все-таки сдался!..

Грат стиснул зубы.

Активированное заклинание продолжает работу и после смерти мага, покуда цел магический двигатель и не закончилось топливо. Похоже, штурм штабной комнаты «Стратоса» занял столько времени, что капитан крепости успел принять решение о самоуничтожении.

Но это еще не значит, что все планы Грата пошли прахом.

— Достаточно скомпенсировать нашим полем!..

Грат посредством заклинания отдал приказ подконтрольным магам-марионеткам, чтобы они подавили вышедшее из-под контроля поле «Стратоса».

Но…

— Тяжко вам, — послышался вдруг голос из-за спины.

Звонкий… полный сарказма девичий голос.

— !..

Временно переведя коммуникационную магию, использовавшуюся для связи с марионетками, в режим ожидания, Грат обернулся.

— Девочки?..

Он увидел трех девушек.

О двух Грат слышал лишь то, что они тайно прокрались на борт, а третья — та самая диверсантка, которую он взял под контроль. Похоже, последняя каким-то образом развеяла заклинание подчинения. Она настолько способная, что Грат решил сделать из нее марионетку, но теперь задумался над тем, не стоило ли просто убить ее. Ладно, у него есть куклы, но в прямом противостоянии у Грата не было бы шансов.

Впрочем…

— Не мешайте.

С этими словами Грат коммуникационной магией отдал приказ одному из магов о том, чтобы тот зачаровал материю.

Из пола тут же появилось с десяток белых фигур, похожих на человеческие, но лишенные лиц.

Может, они и похожи на неудачные детские глиняные поделки, но каждая из фигур двигается не хуже настоящего солдата, а по силе превосходит в разы. Их удары способны рвать плоть и ломать кости. Грат считал, что их вполне хватит для того, чтобы избавиться от непрошеных гостей.

— Играйте с ними. Если не можете, умрите.

Бросив напоследок эти слова, Грат вновь подключился к сознанию магов и попытался подавить силовое поле «Стратоса».

Но…

В спину ему прилетел странный звук.

— ?!

Грат рефлекторно развернулся.

Он увидел пять уничтоженных кукол из материи. Половина его отряда полегла.

А возле них величественно стояла та самая девушка-диверсант с молотом в руке.

— Ч… что?!

Против них было втрое больше врагов.

Пусть даже эта девушка… Акари, диверсант, Грат точно не ожидал, что она за какое-то мгновение одолеет половину кукол.

— Прямо как в битве моего брата, — ледяным тоном сказала Акари. — Ладно бы обстановка была непривычной, вроде той битвы в воздухе, но в обычном бою твои марионетки ничего собой не представляют. Их движения слишком примитивны.

Когда обычный человек получает «цель» и «приказ», то дальше он действует в соответствии с собственными возможностями. Если над выполнением одного и того же приказа работают несколько людей, то каждый из них оценивает ситуацию по-своему, в результате чего их действия могут отличаться.

Но когда маг создает из материи кукол, не имеющих собственного сознания, он вынужден управлять их движениями с помощью своего разума. Один человек не может идеально управлять движениями нескольких «воплощений».

Естественно, в результате, все куклы двигались практически одинаково…

— Они словно марионетки, подвешенные за одни и те же нити. Их можно уничтожить одним взмахом молота, какую толпу ни создавай.

— Вот именно, — поддакнула златовласая девушка, стоявшая чуть позади.

Она сделала несколько грациозных, почти что танцевальных движений и…

— Они двигаются так примитивно, что их всех можно одолеть одним махом.

В следующее мгновение оставшиеся пять кукол разлетелись. И не только. Их покромсало на части, которые посыпались на пол… и сразу же обратились в похожую на песок материю.

В воздухе мелькнула серебристая линия…

— Проволока?!

— Обычно я пользуюсь иглами, но они у меня кончились. Я даже заволновалась о том, что мне теперь делать, но против такой мелочи достаточно и этого.

— А-ах вы…

Кукол можно создавать сколько угодно.

С пола уже поднимался новый десяток.

Но новые куклы наверняка повторят судьбу предыдущих. Грат вновь переключил коммуникационную магию в режим ожидания, намереваясь атаковать девушек собственной магией…

— ?!

Мир перед глазами содрогнулся.

Вернее, исказился.

Это…

— Что за?!

— А. Мне удалось вмешаться, — произнесла третья девушка.

В руках она держала работающее гундо.

— Ты так часто переключаешь коммуникационное заклинание, что в него легко вмешаться, — пояснила девушка.

— Гх… кх… — протянул Грат и снял с пояса короткий меч, который носил на всякий случай.

Но… когда маг вступает в ближний бой, можно считать, что битва для него уже проиграна.

Потому что в следующий момент…

— Глупец, — раздалось лишь одно слово, а правое плечо Грата раздробило.

— Гхоа-а?!

Меч отлетел в сторону и ударился о стену.

Это был удар молота Акари.

Наплечник Грата разлетелся, а плечо заметно вдавилось в тело. Похоже, раздробленная кость впилась в легкое, поскольку вместе с воплем из рта Грата выплеснулась кровь.

— Ч… чертовы… девчонки!..

— Нет тебе прощения за то… — сказала Акари, окидывая упавшего на колени Грата ледяным взглядом, — что ты пытался убить моего брата.

— Гх… гх…

Грат посмотрел на нее снизу вверх, превозмогая сильнейшую боль.

Акари же безжалостно пнула его по лицу.

Грат завалился на спину.

Бросив еще один взгляд на бьющееся в судорогах тело, Акари… больше ничего с ним не сделала, развернулась и пошла. Златовласая девочка ошарашенно спросила ее:

— А добить?

— Пусть подольше помучается.

— …

Напарницы диверсантки переглянулись.

Затем златовласая девушка вздохнула и заметила:

— Гнусная ты.

— Похвалой ты от меня ничего не добьешься.

— Это не похвала!

Грат слышал, как голоса девушек удаляются… а затем боль отключила его сознание.

Он ощутил, что оказался в воздухе.

Тору не думал, что за такой короткий срок ему придется испытать ощущения от падения с огромной высоты дважды.

Теперь он падал внутри крепости, но Тору не знал ни того, сколько ему лететь, ни того, куда приземлится. Если на что-то острое, то этим все и кончится.

Впрочем, Тору и без этого истекает кровью и изранен так, что в любом случае находится при смерти.

Но…

— ?!

Падение неожиданно прервалось.

Ощущения, окутывавшие тело, резко изменились.

Тору вдруг обнаружил, что оказался под грязной водой.

«Что?! Какого черта?»

Естественно, Тору не знал, что в настоящий момент летающая крепость «Соара» находится на дне озера.

Вода, в которую он упал, просочилась в «Соару» из озера через многочисленные трещины в корпусе. Она уже наполнила нижнюю половину крепости и уверенно поднималась выше.

«Гх… кх...»

Конечно, Тору учился действовать и под водой.

В обычных условиях он умел плавать не только в одежде, но и с другим человеком на спине.

Однако сейчас у него уже не осталось сил. Более того, Тору отчетливо ощутил, как текущая вода разворотила его раны, усилив кровотечение и к тому же понизив температуру тела.

Кроме того, он упал в воду настолько неожиданно, что уже успел нахлебаться ее.

Дело швах.

Он не мог дышать, не говоря уж о том, чтобы собраться с силами.

«А где...»

Тору не видел Рикардо.

Конечно, в такой грязной воде он вообще почти ничего не видел. Возможно, тот упал вместе с ним, а может, за что-то зацепился, что помешало ему упасть. Тору не мог сказать, что стало с противником…

Зато он знал, что его уносит течение.

Вода толкала его то вверх, то вниз, то еще куда-то.

Тору не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он уже не мог задерживать дыхание.

«Это… конец?»

От боли очертания перед глазами расплылись.

А затем…

— …

Сначала он подумал, что опять видит воспоминания из-за того, что оказался при смерти.

Перед его глазами оказались пышные серебристые волосы и широко раскрытые фиолетовые глаза.

— !..

Голос что-то кричал ему, но его заглушал шум воды.

Вот только…

Почему-то этот призрак схватился за Тору слишком крепко для предсмертного видения.

«?!»

В следующее мгновение Чайка поднесла к нему лицо и…

— !..

Сцепив губы, вдула в него воздух.

В полное страданий и хаоса сознание Тору быстро вернулась ясность.

Это однозначно Чайка.

На спине Чайки не гроб, а гундо, и ее сносит течением вместе с Тору. Однако она не упала, как он, а нырнула сама, предварительно набрав полную грудь воздуха.

Видимо, она заметила тонущего Тору.

И как доказательство этого…

— Явись… «Паритель»!

Видимо, основную часть заклинания она зачитала еще до того, как нырнуть.

Чайка активировала его в тот самый момент, когда они с Тору оказались близко к поверхности.

В следующее мгновение они, даже не замедляясь, подлетели в воздух, разбрызгав вокруг много воды.

— Чайка…

Прокашлявшись, Тору ошарашенно посмотрел на свою хозяйку.

Чайка тоже кашляла, прижимаясь к нему, и наконец…

— Тору! — радостно позвала она его по имени. — Спасение успешно!

— Так… — сокрушенно отозвался Тору. — Какого черта ты творишь?!

— М?

— С какой стати хозяин диверсанта станет бросаться в воду и спасать его?..

— Магия. Вопрос точности, — ответила Чайка.

Мало того что летающая крепость снижает точность заклинаний, тонущего Тору метало водой из стороны в сторону. Чайке не хватило бы времени тщательно рассчитать параметры заклинания из безопасного места.

Получается, она прыгнула в воду и вцепилась в Тору, чтобы повысить шансы на успех: куда проще активировать заклинание, когда его цель прямо у тебя под носом.

— Нет, я не об этом.

— М?

Ему следовало поблагодарить ее за спасение. Умом он понимал это.

Но…

— Прекрати так рисковать. Мы — инструменты хозяев. Мы существуем для того, чтобы исполнять прихоти хозяина. И наоборот — если хозяин того пожелает, он может просто израсходовать нас. А если хозяин рискует жизнью ради своего инструмента, это полная…

— Нет! — возразила Чайка.

Затем она схватила щеки Тору руками, требуя, чтобы он посмотрел ей прямо в глаза, и воскликнула:

— Тору. Не инструмент!

— Чайка?..

— Отрицаю, отрицаю живые инструменты!

— …

На редкость бурная реакция со стороны Чайки.

Опешивший Тору какое-то время слушал ее, а затем…

— Нет, ну, я тебя понимаю.

Бессмысленно спорить с Чайкой о том, как живут диверсанты.

Они продолжали неспешно подниматься и скоро пролетели сквозь крупную трещину в потолке, достигнув все еще не затопленного верхнего яруса крепости.

И там…

— Фредерика. Фредерика. Тору… требуется лечение!

— Ух… у меня до сих пор голова кружится…

Фредерика выглядела на удивление скверно и сидела, оперевшись на стену.

Тем не менее, она все-таки встала на ноги, подошла к вознесшемуся Тору и укусила того за израненную шею. Появился голубой свет, и раны на теле Тору начали пропадать.

Конечно, избавить его еще и от накопившегося изнурения она не могла.

— Не знаю, что с тобой, но тебя всего потрепали.

— Да уж… — Тору неловко улыбнулся.

Фредерика еще не отцепилась, а он уже уселся на пол…

— Слушай, Тору. Может, раз уж на то пошло, заключим контракт? — вдруг высказала Фредерика пришедшую ей на ум мысль.

— Ч… то?..

— Я тут подумала, — не особо понятно, чем разговаривала Фредерика, продолжавшая кусать Тору. — Мне ведь не хочется, чтобы ты умирал, а если ты и впредь будешь так себя перетруждать, не лучше ли заключить контракт и сделать тебя моим наездником?

— Несмешная… шутка…

— Ты так думаешь? — Фредерика освободила зубы и задумчиво склонила голову.

Тору погладил шею, вздохнул и пояснил:

— Чтобы диверсант стал наездником?

— Ты ведь говорил, что не годишься в диверсанты?

— …

Ну, тут она права.

Ему так говорила Акари, и он сам осознавал это.

Его воспитывали как диверсанта. Поэтому он всегда считал, что должен взаимодействовать с миром как диверсант. Не будет преувеличением сказать, что он убедил себя в этом.

Но…

— Спасибо, но… я еще подумаю, — сказал Тору.

Несомненно, сила Фредерики — заманчивое предложение.

Однако… Тору пока не хотел заключать с ней контракт и становиться «бессмертным».

И дело не в том, что он презирал или ненавидел Фредерику или Доминику, ее бывшую хозяйку. Проблема в самом Тору.

«Я не знаю жизни, смерти и истинной боли, которая скрывается между ними. Мне не довелось узнать о них».

Он — «незапятнанный» диверсант, никогда не бывавший на поле боя.

Тору не знал ни убийств, ни той бездны, что скрывалась за ними, ни тех моральных тягот, что они возлагали на человека. Он понимал их умом, но никогда не испытывал.

Рикардо Гавани.

В каком-то смысле человек гениальный, однако именно поэтому не способный чувствовать боль других людей и умевший ощущать их только и исключительно через убийства. Маньяк-убийца, который мог жить, лишь ощущая смерть.

Не провалится ли Тору в ту же самую бездну, если отстранится от смерти?

Вот чего он опасался.

— Возможно, я попрошу тебя, когда повзрослею, — сказал Тору, пожав плечами.

Как он и предполагал, боль ушла, но потеря крови и сопутствующее бессилие никуда не делись. Давали о себе знать и последствия «Железнокровия». Еще пару дней он не сможет толком ничего делать.

— Хм-м? — не похоже, что Фредерика оскорбилась на эти слова. — Ну ладно. Буду ждать.

— Ладно, жди, — обнадежил ее Тору.

Магический двигатель ревел и грохотал.

Обычно он лишь тихо гудел, а эти ненормальные звуки есть предсмертные вопли летающей крепости «Соара». У нее до сих пор остались повреждения с той поры, когда она аварийно приземлилась после войны, а прибавившееся к ним левитационное поле «Стратоса» привело к тому, что крепость окончательно вышла за пределы своих возможностей.

Внутри «Соары» повсюду возникали трещины и мгновенно увеличивались в размерах.

Даже хребет крепости, ее магический двигатель, начал искривляться. Из него вытекала кровь «жертвенных» девушек и вываливалась их плоть. Казалось, будто двигатель кровоточит и умирает.

И посреди всего этого…

— …

Истекавший кровью из раненой груди Рикардо лежал в углу на разорванном и погнутом полу, словно выкинутый кем-то мусор. Он еще не умер, но положение и глубина раны недвусмысленно указывали на летальность. Жить ему осталось совсем недолго.

А рядом с ним…

— Господин Рикардо.

Вдруг опустилась на колено девушка.

Лейла… голубая Чайка.

Она тоже ранена — у ее рта и на груди видны кровавые следы.

Видимо, она отплевывалась кровью. Может, в легкие впилась сломанная ключица. Возможно, кровоточит какой-то поврежденный орган. В любом случае, без срочной помощи ее ранения тоже окажутся смертельными.

— Лей… ла… — даже пребывая на пороге смерти, Рикардо нашел в себе силы улыбнуться. — Прос… ти… ты… стольким… помогла… а я… ничего…

— Нет… — с улыбкой ответила Лейла.

Она тоже находилась на пороге смерти, но речь ее ничуть не замедлилась. Возможно, она вколола себе анестетика.

— Похоже, что умирает и господин Грат…

Лицо Лейлы омрачилось.

Возможно, на самом деле, эта девушка, настаивавшая на том, что она лишь инструмент… все равно по-девичьи любила того мага.

— Оба вы оставались со мной и помогали «проводить время до смерти». Я благодарна за это, пусть вы и извлекали из этого выгоду.

— Яс… но…

Рикардо судорожно дернулся.

А может, он просто попытался кивнуть.

— Что-то я… устал…

— Я тоже устала. Поэтому давайте уйдем вместе. Это последний фрагмент, необходимый вам для столь желанного понимания «жизни».

— Жиз… ни…

— Смерть завершает жизнь. Она связывает житие воедино. Вот, что есть смерть. Наверное, — певучим голосом проговорила Лейла. — Вот и все, что она есть. Вот такая она вещь. Не больше и не меньше.

Рождение. Жизнь. Смерть.

Всего лишь явления.

Бессмысленные.

Беспричинные.

Если даже у них и есть смысл, то он не закладывается загодя. Человек сам находит его и присваивает. Каждый делает это бессознательно, но у Рикардо не получалось с самого рождения. А смысл Лейлы… потерпел крах.

В конечном счете, все настолько просто.

— Лейла… нет… Чайка…

— Я — Лейла, — отозвалась она. — Чайка… я отказалась от этого имени.

— …

В следующее мгновение дверь сорвал мощный поток грязной воды и поглотил их.

Детали и обломки валились градом.

И посреди него, по гнутому, покореженному, местами обвалившемуся полу…

— Мы умрем! Умрем! А-а-а-а, мы все умрем! — кричала, бежала и прыгала через ямы Виви.[✱]Пожалуй, лучший момент за весь том. Он божественен (прим. ред.)

Прямо за ней бежали Акари и Зита.

После победы над Гратом они побежали вглубь крепости, чтобы встретиться с Тору и остальными.

За ними по пятам гнался затапливающий крепость грязевой поток. Он смывал и поглощал все на своем пути, а непрекращающиеся брызги то и дело задевали спины девушек.

В отличие от резких паводков и оползней, обычно потопы не могут догнать человека. Однако крепость разрушилась уже настолько, что в ней мало где можно нормально ходить. И ладно бы проблема была лишь в заваленных проходах и попадавших деталях… в некоторых местах пол погнулся и провалился так, что уже появились помещения, где стоять буквально негде.

Разумеется, «Соара» и без того держалась на последнем издыхании, и в этот самый момент ее разрушал далеко не один лишь потоп. Впрочем, девушки думали только о том, чтобы уворачиваться от падающих на них вещей.

Наконец…

— Да куда этот твой брат подевался?! — воскликнула Виви, бегущая, куда глаза глядят.

— М-м… — протянула Акари. — Я полагала, что покуда в моем сердце есть любовь и уважение к брату, оно легко почует его местоположение, но…

— Ах, ты! — закричала Виви. Но тут… — А…

Виви ошарашенно замерла на месте.

Тупик.

Коридор уперся в стену. Возможно, она всегда здесь была, возможно, ее поставил здесь герцог Гавани после присвоения крепости, но главное…

— Тц…

Виви быстро развернулась… но увидела, что из глубины коридора к ним уже несется пенящийся поток. Бежать в другое место поздно. Как только вода доберется до щиколоток, идти станет практически невозможно. А пока они будут медленно ковылять, вода поглотит их.

— Виви, отойди! — воскликнула Зита, хватаясь за гундо. — Мольс, баргс, эльм, эйса, зардос...

Зита в спешке читала заклинание. Вокруг ее гундо начали вращаться голубые диаграммы… а затем вдруг послышался пронзительный звук.

И после этого…

— Явись! «Разлагатель»! — воскликнула Зита, и по стене побежали трещины

В следующее мгновение стена, преграждавшая путь Виви и остальным, начала быстро осыпаться.

Заклинание Зиты, вернее, тот самый «звук», вызвал в стене микроскопические вибрации, приведшие к резкой деструкции материала.

По всей видимости, Зита решила рискнуть и пробить дыру в обшивке, чтобы вода выплеснулась наружу и не утопила девушек.

Но…

— ?!

Стена рухнула.

Однако она ввалилась в направлении отряда Виви.

И из-за буквально распылившейся стены хлынуло огромное количество воды.

К несчастью Виви и остальных, никто из них не заметил тот момент, что ярус, на котором они находились, уже опустился ниже поверхности воды.

Вода приближается и спереди, и сзади.

Магия Зиты лишь приблизила смерть от утопления.

— !.. !..

Когда подоспевший со спины поток достиг ног Зиты, та немедленно поскользнулась и упала. Виви попыталась помочь ей подняться, но вода выбила из равновесия и ее, заставив картинно упасть лицом вперед.

А затем…

— …

Акари прыгнула в воду сама.

Вода и воздух. Очевидно, что пребывание одновременно в двух средах разной вязкости приведет к потере равновесия. Поэтому шансов сохранить контроль над собственными движениями останется больше, если оказаться в воде с самого начала.

Акари зацепилась молотом за пробитую магией Зиты дыру, стремясь выбраться наружу. Если крепость затапливает, значит, она уже не находится на той безумной высоте, с которой человек не смог бы спуститься самостоятельно. Если они выберутся наружу, у них еще останется шанс на спасение.

— …

Акари обернулась и увидела, что Виви поняла смысл ее движений и тоже пыталась выплыть к спасению, утаскивая за шиворот Зиту. Поскольку два потока взаимно компенсировали друг друга, выплыть оказалось не так уж сложно.

Вот только…

«Это...»

Над головой темно.

Под водой нет света, который должен доходить с поверхности озера.

Сломанный «Стратос» накренился и разлегся точно над головой Акари. Кроме того, с него постоянно сыпались обломки.

Добраться до поверхности, избегая всего мусора… скорее всего, невозможно. Им не хватит дыхания.

— …

Она увидела, как на лице плывущей рядом Виви появилось отчаяние.

И тогда…

«...Что?»

Неспешно тонули тела, покидающие летающую крепость «Стратос».

Все и вся двигалось сверху вниз, поэтому единственный объект, который не подчинялся этому правилу, Акари смогла заметить даже краем глаза.

Белое… нечто.

Поначалу оно плавало рядом с «Соарой», огибая крепость, но затем резко сменило направление и на огромной скорости понеслось в сторону Акари и остальных.

С такого расстояния нечто казалось лишь шариком из пены — ничего, кроме нее, разглядеть не удавалось.

Но…

— !..

В следующее мгновение Акари, Виви и Зита оказались внутри пены, окутывающей нечто.

— Ч-что это?! — воскликнула Виви.

Первым делом она изумилась тому, что может говорить. Затем Виви и Зита догадались, что именно подхватило их, и лишились дара речи.

— Фредерика?.. — ошарашенно обронила Акари.

И действительно — среди всей пены плыл… то есть летел серебристый драгун по имени Фредерика. Точнее, сейчас она сложила крылья и размахивала длинным хвостом, из-за чего могла показаться каким-то другим существом… но серебристая фигура и характерная драконья голова с двумя рогами сразу выдавали ее.

Кроме того, на спине ее стояла и сжимала в руках гундо Чайка, которую удерживал на месте Тору, изо всех сил цепляющийся за чешую.

— Это… заклинание электролиза?! — восторженно обронила Зита. — Эта пена сделана из воздуха, созданного из разложенной воды?..

Да.

Фредерика не касалась воды. Магия Чайки создавала электрические разряды, разлагавшие воду и превращавшие ее в пену. Благодаря тому, что часть пены окутывала Фредерику, а часть отбрасывалась назад, создавая реактивный импульс, Фредерика летела под водой.

В голосе Зиты, более-менее понявшей принцип работы полета, слышался трепет.

— Ты используешь настолько масштабную и сложную магию… в одиночку?

— Успешно, успешно! — самодовольно отозвалась Чайка. — Восторг? Уважение?

Последние два слова она бросила через плечо Тору.

Однако Тору лениво поднял голову и ответил следующим образом:

— Восторг и уважение будут потом, а пока…

Даже сейчас на их головы падали обломки. Двигаться под водой быстро у них все-таки не получалось, так что неудачный удар мог утащить их ко дну.

— Вытащи нас отсюда поскорее. Если честно, мне еще не кажется, что мы выжили.

— М-м! — еще более самодовольно отозвалась Чайка.

Вместе с этим пены вокруг Фредерики стало еще больше, и она начала выталкивать их на поверхность.