Эпилог. Копьё. Lance_of_"Gungnir"

Бёрдвэй направляла военную резиновую лодку через пар, застилающий Токийский залив.

В дополнение к ней в лодке были Камидзё Тома, Индекс, Мисака Микото, Лессар и трёхцветный кот.

Серый занавес, который мог заставить кого-нибудь потерять чувство направления, равномерно заполнил всё во всех направлениях. Пейзаж выглядел как своего рода жуткая иллюзия, а не как часть Токио.

— Они, должно быть, заметили нас, — быстро проговорила Бёрдвэй.

Даже сейчас те искры плавали вокруг лодки, потому что она двигалась выше определённой скорости. Тем не менее, Бёрдвэй не обращала на них внимания. Она по-прежнему вела лодку на максимально возможной скорости, минуя искры, прежде чем те материализовывались в огненные фигуры. Из-за этого они в момент рождения теряли свою цель из виду и, не сделав ничего, просто погружались в океан.

Задумавшись, Камидзё понял, что это был Нидхёгг, вначале напавший на сверхзвуковой пассажирский самолёт. В самолёте не появлялось никаких огненных фигур. Возможно, они разделили цели между собой.

Резиновая лодка продолжала плыть к Саргассо, оставляя за собой жуткий оранжевый след.

— Гремлин давно заметили нас. Вопрос лишь в том, сосредоточены ли они так сильно на изготовлении копья, чтобы отправить кого-то за нами, или же...

Затем они услышали низкий гул, словно во время землетрясения.

Гороподобная гигантская тень внезапно появилась в окружающем их сером тумане. Им предстояло преодолеть ещё несколько километров до цели, поэтому непомерный масштаб этого зрелища сжал сердце в груди Камидзё. Она была даже больше, чем дракон, с которым он столкнулся раньше.

Эта гигантская человекоподобная тень возвысилась более чем на пятьсот метров от поверхности океана. Здравый смысл Камидзё был серьёзно потрясён мыслью о чём-то настолько большом и стоящем на двух ногах.

— Что... это? — пробормотал он. — Это тоже часть Гремлин? Сколько нелепой силы они скрывают!?

— Это группа, которая отправила в полёт мобильную крепость габаритами в несколько десятков километров. Не будь так удивлён, увидев врага, размеры которого измеряются километрами.

Если они действительно хотели уничтожить Токио, то могли бы сделать это в любой момент.

Единственной причиной, почему город всё ещё сохранял свою форму, было то, что стратегия, которую они выбрали, подразумевала, что люди могут оказаться в выигрыше.

— Не позволяй этому задеть тебя, — рявкнула Бёрдвэй. — Мы не сможем пройти дальше, если не победим эту штуку. Если мы сосредоточим наши атаки на одной ноге и не дадим ему двигаться, то сможем миновать его. Не забывай, это только разогрев. Мы здесь для того, чтобы остановить изготовление копья.

Прежде чем Камидзё смог ответить, гигантская тень разделилась на несколько фрагментов и затонула в океане.

— Чего!?

— Прежде чем ты начнёшь задавать вопросы, закрой рот и ухватись крепче!! Ты же не хочешь прикусить язык или вылететь за борт, да!?

После паузы в несколько десятков секунд большая волна безжалостно ударила резиновую лодку. Бёрдвэй старалась держать нос лодки перпендикулярно приближающейся волне, чтобы преодолеть её. Прошло ещё несколько волн высотой в несколько метров. Резиновая лодка была лёгкой и не могла должным образом противостоять им. Волны могли легко опрокинуть её.

— Это краеугольный камень обороны Саргассо, так!? Я сомневаюсь, что он развалился сам по себе. Кто-то уничтожил его!?

— Не спрашивай меня!

— Разве у нас есть больше одного варианта, если это были не мы?

Комментарий Лессар заставил нахмуриться Бёрдвэй, которая тем временем упорно работала румпелем, объединённым с двигателем.

— Ты хочешь сказать, это сделали из Саргассо?

Среди множества остовов судов, образующих Саргассо, стояло блюдо.

Сделано оно было из высушенной глины, а на нём лежало тёмно-красное ещё бьющееся сердце.

Принадлежало оно Моккуркальфи.

В скандинавской мифологии Моккуркальфи был врагом Тора. Это была искусственная форма жизни, созданная путём помещения кобыльего сердца в огромное, подобно горе, тело из глины. Легенда гласила о том, что кобылица была настолько трусливой, что Моккуркальфи не мог нормально сражаться, и слуга Тора уничтожил его.

Поэтому, если несовершенное сердце было бы заменено на более мощный предмет, можно было бы создать подавляющую силу, достойную быть врагом богов.

Стройная рука держала это сердце.

Принадлежала она Богу Молнии Тору.

Как будто изображая легенду, парень взял с блюда сердце, игнорируя пахнущую железом и окрашивающую его кончики пальцев и ладонь жидкость.

Нет. Технически происходило не это.

Он, может быть, и выглядел точно так же, но этот парень был кем-то другим, а не Богом Молнии Тором.

— ...

Он не колебался, а голос его или выражение лица никак не изменились.

Парень раздавил тёмно-красное сердце. Со звуком сгнившего фрукта, брошенного в стену, остатки органа упали на землю, словно кухонный мусор. Сразу же после этого послышался низкий звук, возвещающий о разрушении чего-то большого.

— Что ты делаешь? — задал ему вопрос женский голос.

Это была зеленоглазая блондинка с повязкой на глазу, одетая в шляпу ведьмы и накидку. Несмотря на её очаровательный внешний вид, она была известна как бог магии и обладала силой, которая могла положить конец истории человечества в одно мгновение. Она была редкой формой жизни, стремившейся к копью не потому, что ей не хватало силы, а потому, что у неё её было слишком много.

Это была Отинус.

Девушка внезапно появилась за этим убийцей, изменившим внешность на Бога Молнии Тора, но тот лишь пожал плечами.

— Я просто думал, что сейчас самое время.

Раздался громкий рёв, и одну из частей Саргассо наполнила вспышка белоснежного света.

Её источником была Мьёлнир, соединённая с Тором.

Она также помогала Мариан Слингенейер с изготовлением копья.

— Я сомневаюсь, что этого будет достаточно, чтобы убить её, но этого хватит для того, чтобы какое-то время она не могла действовать. Теперь, Отинус, как высоко в твоём списке приоритетов находится Дверг?

— Покажи своё истинное лицо. Или ты хочешь умереть в этой маскировке?

В определённый момент парень стал юношей. Он был высок, но так или иначе меланхоличен. На лице у него было такое выражение лица, будто он был немного разочарован жизнью или миром.

Он тоже был существом, о котором местами ходили легенды.

Это был Оллерус.

Первоначально он должен был стать богом магии современной эпохи. Однако Отинус узурпировала единственный метод и шанс.

Его роль была ролью старого бога.

Он был правителем старых законов, который должен был быть побеждён в доказательство силы и легитимности нового бога. Оллерус был ослаблен до этого положения, но всё ещё был достаточно силён, чтобы противостоять тому, кто достиг области бога магии.

Девушка с повязкой на глазу прищурила единственный глаз и прикоснулась к козырьку шляпы своими тонкими пальцами.

— Почему ты здесь? Ты рисковал жизнью ради этого плана, так что я сомневаюсь, что он в этом состоял. Если это так, я убью тебя сию же минуту и вернусь к изготовлению копья. Я бог магии, та, кто может согнуть законы жизни и смерти, чтобы помочь себе в сражении. Ты думаешь, что чьей-то жизни и смерти будет достаточно, чтобы остановить исполнение моего плана?

— Я рад, что ты сразу не раскусила мой план. От этого мне легче. Похоже, что твои бесконечные возможности отправили твою силу в отрицательном направлении.

— Я могу добавлять лишь людей в ряды моих Эйнхериев, — разочарованно пробормотала девушка. — У меня нет способа добавить к их числу бога. Я взаправду тебя уничтожу. Ты ведь не возражаешь, да?

— Ха-ха-ха. Не будь пессимистичной, Мисс Всемогущий Бог Магии. В данный момент никто не может быть с тобой на одном уровне. Не расценивай меня как истинного монстра лишь потому, что ты одинока.

— ...

Девушка, известная как бог магии, только один раз закрыла свой единственный глаз.

Это выглядело так, будто она пыталась отвлечься от какого-то омерзительного клоуна.

Мгновение спустя небольшое пространство меж ними заполнилось десятками тысяч или даже сотнями миллионов странных взрывов.

Если теория относительности, обобщающая отношения времени и пространства, позволила бы при определённых особых обстоятельствах существовать объекту, подобному чёрной дыре, чрезвычайное сжатие пространства, вызванное их пугающим столкновением, могло искривить непрерывность времени.

Такой бескомпромиссной была эта серия атак.

Стена взрывов полностью заполнила пространство между этими двумя монстрами. Происходящее не показывало никаких знаков прекращения и, казалось, игнорировало саму концепцию чисел.

— Ещё в Бэггэдж Сити я думала, что у тебя немного больше здравого смысла, — сказала Бог Магии Отинус, едва шевеля губами. Несмотря на шум от множества взрывов, голос её звучал на удивление чётко. — Но, кажется, я ошибалась. Или ты в какой-то момент его утратил? Так или иначе, думай об этом с точки зрения тех, кому приходится иметь с тобой дело. Мир не вращается вокруг тебя. Лишь я могу утверждать это.

— Я и подумать не мог, что смогу победить тебя таким простым трюком, — беззаботно ответил Оллерус. — И это не имеет значения, если не выиграю.

Сразу же после этого Оллерус внезапно оборвал свою часть бесконечного, но равномерного обмена взрывами. Огромное количество атак девушки с повязкой на глазу приближалось с силой бушующих волн. Оллерус не защищался и не уклонялся. Вместо этого он сам вошёл в лавину взрывов.

Можно было услышать, как его кости разрушались, а плоть рвалась.

Рука Оллеруса отлетела, но выражение на его лице ничуть не дрогнуло.

Прежде чем это могло произойти, он как можно быстрее кинулся к Богу Магии Отинус.

Его рука бледновато светилась.

— Лишь тот, кто коснулся области бога магии, может исследовать его. И лишь кто-то такой может найти способ противостоять ему!!

Он ударил ладонью в центр груди девушки.

Внезапно вылетело что-то выглядящее как кол из света.

— Я обращу тебя в фею.

Время остановилось.

Взрывы исчезли.

Будучи в этом безмолвном пространстве, Отинус смотрела на противника своим единственным широко распахнутым глазом. Лишь слова Оллеруса наполняли тишь Саргассо.

— Я разработал заклинание, исходя из исторического факта, который осуществляли великие христианские силы, не осознавая этого. Просто говоря, они сокращали языческих богов до низкого уровня. Король леса превращался в карлика. Королева моря превратилась в женщину-монстра, топившую корабли. Бог, пострадавший от применения этого заклинания, будет вытянут из области бога магии и принудительно возвращен в область человека!!

Одна из теорий гласила, что боги множества старых религий, которые вступали в противоречие с христианством, классифицировались как злые боги, попадая в категорию демонов. Те становились явными врагами, но были и другие, которые были превращены в существа, жившие вместе с человечеством.

Другими словами, феи.

Эти маленькие соседи были пугающими существами, похищавшими людей и пожиравшими их внутренности, но они также помогали с работой или по дому, если соблюдались определённые условия. Религиозные силы когда-то запретили веру в них, но они оставались в сердцах людей. Эти существа не были полностью переделаны во врагов или полностью уничтожены. В отличие от злых богов, чья великая сила была признана, и которые считались беспощадными врагами, большинству из них удалось остаться неизменными в сердцах людей при условии, что они лишались сил или сокращались в размерах.

На основе этого Оллерус создал систему и заключил всё в одно-единственное заклинание.

Слово "фея" не было таким редким. Религии не рассматривали его как табу, и оно наполнило детские сказки и книжки с картинками. Тем не менее, лишь немногие извлекли их истинную форму и роль из потока информации. Это было подобно тому, как великая смесь информации в современном интернете разбавляет достоверность и доверие к информации, найденной там.

И именно поэтому только тот, кто шагнул на территорию бога магии, может извлечь заклинание, способное убить бога магии.

Это был запутанный метод, но было очевидно, что произойдёт, если заклинание поразит Отинус, достигшую области бога магии.

— Даже если всё человечество объединится вместе, у него не будет возможности противостоять существу, известному как бог магии. И эта простая истина не изменится даже при учёте тех из нас, кто едва остаётся в области человека, — сказал Оллерус.

Он говорил о начале неминуемой смерти.

— Поэтому, вместо попыток поднять человечество выше, я ослаблю тебя. Я оторву твои крылья, ударю тебя с воздуха и брошу вниз к людям, которые могут лишь ползать по земле... Это конец. Даже если люди не могут убить бога, мы можем справиться с феей.

— Гх...

Девушка с повязкой на глазу извернула тело, и с её губ сорвался стон.

Она пыталась стерпеть боль?

Она пыталась подавить стремительное изменение, происходящее в её теле?

Оллерус предположил, что так и есть.

— Хе-хе.

Но он ошибался.

Он был наивен.

Плечи Отинус дрожали, и голос достиг ушей Оллеруса вместе с её свежим дыханием.

— Спасибо тебе, Оллерус.

— ...

На мгновение, но лишь на мгновение, даже Оллерус озадачился.

Она хохотала.

Он даже не мог представить, почему плечи девушки так трясутся, будто она подавляла смех.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять это.

Несмотря на то, что он прижал свою ладонь к центру груди бога магии и выстрелил в неё колом из света, кончик его не вонзился в Отинус. Но не то чтобы появилась толстая стена и остановила его. Чувства Оллеруса говорили, что кол проделал весь путь, но чувства Отинус говорили о том, что лишь половину.

— Всё просто, Оллерус. Всё действительно просто. Я обманула твои чувства. Ты произнёс свою победную речь, прежде чем достал своё секретное оружие. Вот и всё. И, как только ты знаешь трюк, ловкость рук — единственное, что удивляет.

— !!

— Кроме того...

Оллерус поспешно попытался оттянуть руку назад, но он был слишком медленным.

Это была самоубийственная попытка сразить врага одним ударом. Он даже не задумывался о способе выбраться.

Бог Магии Отинус без колебаний схватила его запястье.

— Теперь, когда я знаю, что это существует, я могу использовать его. Возможно, это было пустой тратой времени для тебя, но для меня это нежданное вознаграждение. В конце концов, у меня наконец есть способ закончить дела с этим раздражающим человеком из моего прошлого! Ты принёс средства своего собственного поражения!!

Раздался громкий шум.

Отинус ударила своей другой бледно светящейся рукой в грудь юноши. Из её ладони торчал острый кол света, который полностью уничтожил внутренности Оллеруса и вылетел из спины.

— Ха-ха-ха.

Она отстранила руку и торчащий из неё кол.

Тело юноши покачивалось.

Жуткое и подавляющее присутствие, которое было до этого, куда-то исчезло. Исчезло полностью.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!! Аха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!

Девушка с повязкой на глазу от хохота прогнула спину назад.

Это создавало впечатление, что это было куда большим достижением, чем создание копья.

И...

Юноша заговорил, хотя казалось, что в этот момент, он был готов уже упасть.

— Моя первая надежда не оправдала себя, но вторая всё ещё со мной.

— ...?

Брови Бога Магии Отинус двинулись в полном замешательстве.

Мгновение спустя другое заклинание феи поразило её точно в сердце.

- Гах...

У неё даже не было времени на то, чтобы обернуться.

Она безжалостно заполнила пространство за собой взрывами, количество которых достигло как минимум девятизначного значения. Что-то было уничтожено, и громкий рёв пронзил остовы кораблей, сваленные вокруг них.

Она не могла нормально дышать.

Отинус неуклюже обернулась, словно машина, нуждающаяся в смазке. Наконец, она увидела нападавшего.

— Фиамма... что Справа...!?

— Я провёл ценный эксперимент ещё в Академгороде.

Однорукий юноша в красном слегка улыбнулся, будучи наполовину погребённым под обломками кораблей.

Струйка тёмно-красной жидкости тянулась вниз от уголка его рта.

— Я проверил, смогу ли я полностью скрыть своё присутствие на поле боя, наполненном могучими членами различных магических групп. Кажется, мой метод был эффективен даже с богом магии. ...И, благодаря этому, мне удалось поразить тебя заклинанием феи.

— Я... — Оллерус опустился на одно колено из-за сильного истощения, но всё равно говорил с выражением победителя. — Я больше не заинтересован в том, чтобы становиться богом магии. Но я не могу позволить кому-то злоупотреблять тем, чем я намеревался быть. Чтобы остановить тебя и забрать твой статус бога магии, я не жалею о том, что отказался от того, что делает меня особенным. ...Ты ошибалась насчёт меня, не так ли? Вот почему ты думала, что победила в тот момент, когда превратила меня в фею.

— ........................................................................

Теперь, когда всё пришло к этому, завершение Гунгнира не имело значения.

Он не был духовным предметом, усиливающим силу мага. Это был не более чем инструмент для контроля огромной силы бога магии и облегчения её использования. Теперь, когда Отинус утратила свои силы в качестве бога магии, он не принесёт ей пользы.

Всё было кончено.

Бесконечные возможности покинули её хватку.

В тот момент, когда эти мысли наполнили ум Оллеруса, он увидел то, во что не мог поверить.

Даже такой монстр, как он, не мог поверить в это.

— Хе-хе-хе-хе.

Она смеялась.

Девушка, носившая повязку на глазу, не была сломлена.

Но этого не могло быть. Оллерус не мог в это поверить. Он не мог знать, как такое было возможно. Отинус была поражена заклинанием феи и таким образом потеряла свою силу как бог магии. В создании копья больше не было никакого смысла, а Гремлин потеряли символ, стоящий за организацией.

Не было ничего, что могло бы сейчас привести её к победе.

Или, по крайней мере, не должно было быть.

— Даже если я не выиграю, то для меня это нормально, — сказала со стоном девушка, носящая повязку на глазу. — То, что имеет значение – объединение моих бесконечных возможностей. Шансы на успех или на неудачу всегда были равны. Независимо от того, сколько опыта я получила, и как сильно я пострадала от поражения, это не имело никакого отношения к тому, что произойдёт в следующий раз. Я никогда не знала, в каком направлении работать или в какую сторону повернуться. ...Я хотела копьё, чтобы избежать этой ситуации. Вместо того, чтобы иметь половину шансов на успех, а другую — на провал, у меня бы было 100% на успех.

— Ты же не хочешь сказать...

Оллерус наконец понял.

Но эта правда была поистине кошмаром.

— Ты же не хочешь сказать!!

— Мне было это нужно, чтобы склониться в одном или в другом направлении, — сказала она с ухмылкой, расколовшей её лицо. — Не имеет значения, закончу ли я копьё и получу 100% на успех, или же стану феей, получив 100% на неудачу. Я совсем не могла знать, достигнут ли мои действия орла или решки, поэтому я ни за что не могла знать, могу ли я чего-то добиться на основе этого действия. Двигаясь вперёд по пути, который принесёт мне только решки, я могу добиться 100%-го успеха, двигаясь всегда в направлении, противоположном выбранному мной пути!! Провал бога магии выступает в качестве ориентира в сторону успеха бога магии!! ...Вы двое ничего не значили с самого начала. Независимо от того, выиграла я или проиграла, вы не могли воспрепятствовать мне в становлении богом магии!!

Если бы она выиграла, то стала бы завершённым богом магии.

Если бы она проиграла, то стала бы завершённым богом магии.

— Вот почему Разрушитель Иллюзий так раздражал. В некотором смысле он обладал возможностью свести меня к 100% неудач, но его возможности в качестве точки отсчёта и точки восстановления мира означали, что он столкнётся с моим желанием изменения мира. Если отбросить такой метод достижения 100% неудач, у меня не оставалось выхода, кроме как прибегнуть к копью, дающему 100%-ный успех. Я никогда бы не подумала, что вы принесёте такой интересный альтернативный подход!!

Ей нужно лишь было обрести одну крайность или же другую.

— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!! Я боялась, что в итоге окажусь в сложном положении, постоянно промахиваясь и уперевшись в тупик, двигаясь в противоположном направлении. Как только ты достигнешь моего уровня, сложно испытать такое серьёзное поражение, от которого невозможно восстановиться. Именно поэтому я надеялась, что ты сделаешь это для меня. Я знала, что в конечном итоге ты придёшь убить меня! Ты и правда гений! Ха-ха. Гений, которого я использую вне зависимости от того, что он делает!!

В тот момент, когда Отинус выстроила этот план, её сражение со всеми миром, по существу, было уже окончено. Независимо от того, каков результат, она достигла бы своей цели. Копьё не было незаменимой частью её плана. Оно было не более чем одним из нескольких ответвлений на карте. И ей удалось скрыть этот факт.

— Итак, позволь мне снова сказать: спасибо тебе, — объявила девушка с повязкой на глазу, на лице которой растянулась улыбка. — Используя твои же собственные слова, копьё было моей первой надеждой, и отказ от его использования был моей второй надеждой. Я не могу отрицать того, что из-за этого я чувствую себя немного плохо, но конечный результат тот же. Теперь пришло время расправить мне свои крылья. Я буду править этим миром в моём надлежащем виде!!

Никто не сделал ничего плохого.

Её план был выстроен так, что результат мог быть достигнут независимо от того, кто что предпринимал.

— ...

— ...

Оллерус и Фиамма, что Справа, обменялись торопливыми взглядами.

И оба начали действовать.

— Успех и неудача, орлы и решки... Ничто из этого не имеет больше для меня значения, — улыбаясь, сказала девушка. — Зайдя так далеко, ты и правда думал, что у тебя есть возможность сопротивляться? Вы двое могли лишь ползать в грязи, потому что не смогли покинуть область хрупких человеческих детей. Преклоните предо мной колени, потому что вы свидетели истории. Это 100%-ный успех!!

Резиновая военная лодка причалила к одной из оконечностей Саргассо.

У Камидзё Томы не было времени на удивление по поводу огромной структуры, спрятанной в центре Токийского залива, или по поводу того, насколько их база была близко к Академгороду.

Он шагнул на остров, образованный бесчисленным количеством разбитых кораблей.

Странное ощущение пронеслось от его ног и вонзилось прямо в мозг. Он подумал, что мог бы вырубиться прямо здесь и сейчас.

Что-то было не так.

Фактически он сомневался в том, что это было частью реального мира.

Он чувствовал, будто был погружён в кошмар, достаточно ужасный, чтобы убить человека шоком, и даже не мог сказать, когда произошло это изменение.

Да.

(Это не ощущается реальным. Это Гремлин? Они способны так сильно исказить мир?)

Что случилось с копьём?

Что насчёт бога магии?

Пока эти вопросы мучали его голову, Камидзё увидел, как что-то упало с палубы одного из разломленных надвое кораблей.

Это был человек по имени Оллерус.

Камидзё не мог сказать, дышал ли окровавленный молодой человек.

— Привет, — сказала девушка, стоящая на пассажирском корабле.

Голова Камидзё медленно повернулась в этом направлении. Это было так, будто бы её насильно тянула невидимая проволока.

Он не мог сказать, что происходило за пределами его зрения.

Индекс, Мисака Микото, Бёрдвэй, Лессар и трёхцветный кот — все они были вместе с ним на борту лодки, но никого из них он не мог услышать или увидеть мельком своим периферийным зрением.

Замерли ли они на месте, как он?

Или, скорее, он не хотел думать о том, что они куда-то исчезли?

Выше стояла сингулярность в человеческой форме, которая искажала мир сильнее, чем чёрная дыра.

Лишь Бог Магии Отинус улыбалась.

— Всё уже кончено. Ты слишком припозднился. ...Но сейчас всё это не имеет значения. Этому было суждено случиться независимо то того, опоздаешь ты или нет.

— ...Я опоздал?

Веки Камидзё странно дёрнулись.

Он не мог в это поверить.

— Ты хочешь сказать, что копьё... что Гунгнир уже завершён!?

— О, копьё, — сказала девушка, чей глаз скрывала повязка, с видом кого-то, кто вспомнил тривиальный факт. — Мариан Слингенейер потерпела неудачу. Гавайи, Бэггэдж Сити и нападение на Академгород ради Фройляйн Куройтун — всё это окончилось неудачей. Оллерус уничтожил всё это.

— ...?

Он не мог расслабиться даже на мгновение.

Несмотря на то, что она сказала, Отинус не была обеспокоена или рассержена.

— Но ничто из этого вообще не имело значения, — девушка с повязкой на глазу слегка пожала плечами. — Копьё было не чем иным, как предметом, используемым, чтобы завершить мою позицию бога магии. Пока у меня был способ сделать это, не используя копья, оно вообще не имело значения. Например, был один-единственный способ убить меня, который в тайне разработал Оллерус.

— ...

— Кроме того, все действия Гремлин может и были направлены на создание копья, но это не обязательно был единственный способ его создания. Метод, использующий Дверга Мариан Слингенейер, был просто ещё одной обманкой. Я могла бы сделать копьё и самостоятельно, но, если бы я раскрыла это, все вы могли бы вмешаться. Я старалась изо всех сил, чтобы собрать этих слабаков и сделать так, чтобы они выполняли этот ложный план, наряду с моим собственным. Всё было так, и вы все прилагали усилия, чтобы остановить ту обманку.

— Ты... шутишь...

— По поводу чего? Что я легко смогла опровергнуть предположение о том, что это был единственный способ получения копья? Или что мои подчинённые и твои товарищи могли быть так легко обмануты? — насмешливо спросила девушка, носящая повязку на глазу. — Ты знал это? Скандинавский бог, у которого я взяла имя Отинус, известен как бог войны, магии, искусства... а также предательства. Он обманывал людей, распространяя хаос, и вызывал ненужные споры, чтобы ещё эффективнее получать души мёртвых воинов. Вся информация о копье, которая есть у вас, была распространена мной. Гремлин и их враги манипулировались информацией, которую они нашли, которую я, в свою очередь, удобно оставила для них. Независимо от того, кто и что говорит, это правда. Даже Оллерус был обманут.

— .....................................................................

Камидзё не мог не отставать от ситуации.

Его мозг отказывался понимать информацию.

Огромная организация, известная как Гремлин, тряхнула мир так сильно, но всё это было бессмысленными усилиями, не имевшими значения?

Гавайи, Бэггэдж Сити и битва, развернувшаяся вокруг Фройляйн Куройтун, были не более чем мерами безопасности, чтобы скрыть истинное временное ограничение?

Она сделала это в полном одиночестве.

Девушка с повязкой на глазу, известная как бог магии, манипулировала всем миром.

— Теперь пришло время повеселиться.

Камидзё услышал звук, с которым камень приземляется в грязь.

Он донёсся от головы зеленоглазой блондинки по имени Отинус.

Чёрная повязка с глаза была оттянута изнутри. Объект, покрытый тёмно-красной жидкостью, вылетел из глазницы и всё тянулся и тянулся из неё.

— Ха-ха-ха-ха!! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!

Бог магии смеялась, выгнув спину.

Раздался неприятный шум.

Кончик копья не был остро заточенным лезвием, как на ноже. Оконечность копья представляла собой широкое лезвие, будто обоюдоострый меч был принудительно прикреплён к нему. Что произойдёт, если его насильно вытащить из узкой глазницы? Звук вынимаемого сустава продолжался, и к нему добавился липкий звук. Нет, это был звук того, как что-то ломалось и расщеплялось. Её глазница могла растянуться и исказиться, словно дыра круглой аптечной резинки. Может быть, она получилось даже больше, чем маленькое лицо девушки.

— ...Ах...

Тело Камидзё Томы застыло, будто было парализовано, пока он наблюдал за этим невыносимым зрелищем.

Он смотрел и больше не делал ничего.

Он даже не мог предположить, сколько боли это причиняло.

Он не мог представить, что происходило в голове этой девушки, когда она всё ещё продолжала улыбаться.

И...

Копье, покрытое тёмно-красной жидкостью, завершило свой горизонтальный вход в мир.

Отинус схватила Гунгнир, который она создала внутри своего тела, и вновь посмотрела сверху вниз на Камидзё.

Её лицо вернулось в норму.

Оно и правда обладало странной эластичности резины?

Или она как-то мгновенно восстановила свой разбитый и уничтоженный череп?

— Либо 100% успех, либо 100% провал завершит мой статус бога магии.

— Ах...

— Благодаря всем вам я обрела оба решения сразу! Не думай больше обо мне как о простом боге магии. Сейчас я покажу миру, кто такая Отинус в действительности!!

— Аааааааааа!! Ааааааааааааааааааааа!!

Он кричал, орал и вопил.

Наконец, Камидзё Тома освободился от уз, держащих его застывшим на месте.

Не обращая никакого внимания на окружающую местность, он побежал, чтобы добраться как можно ближе к Богу Магии Отинус. Она стояла на самой вершине возвышавшегося пассажирского судна, поэтому не было способа, которым ноги парня могли бы доставить его к ней. Тем не менее, он боялся, что его сознание покинет его, если он не попытается ей хоть что-то противопоставить.

И...

Бог Магии Отинус одной рукой слегка повернула копьё, направив его наконечник в небо.

Она медленно заговорила.

Она произнесла лишь два коротких предложения.

— Эти маленькие битвы — такая мука. Думаю, я просто положу конец этому миру.

И, как она и сказала, всё было немедленно уничтожено.