3

— Проклятье!.. — ругнувшись, Наутилус со всей силы махнул маленьким ножом.

Острие клинка должно было вонзиться в колено, скрытое под чёрной кожей штанов, но ему помешал фиолетовый барьер — сработал «код предотвращения преступлений», активный только в так называемой «безопасной зоне», — который не дал ему нанести себе увечье.

Он повторил это действие два… три раза. Разумеется, «код» не отключался, и нож всё никак не мог достать до ноги. Однако Наутилус раз за разом пытался проткнуть её. Фиолетовая вспышка то и дело мелькала в тёмной гостиничной комнате.

Его группа расформировалась на площади врат телепортации на Сороковом этаже, и, судя по всему, большая часть товарищей вернулась на базу, располагавшуюся этажом ниже. С ними он решил не идти и бродил по городу, пока не завалился в попавшийся ему на глаза дешёвый трактир.

Новый дом «Рыцарей крови» был куда роскошнее той гостиницы на Двадцать пятом этаже, где был предыдущий штаб, но недостаточно большим, чтобы у каждого была собственная комната, потому Наутилусу приходилось жить ещё с тремя людьми, которые вступили в гильдию в одно время с ним. Копейщик Сандза был одним из них, и, вернись Наутилус в особняк, его бы как следует расспросили о недавнем сражении. Этого он и пытался избежать.

Он заперся в этом гостиничном номере, но отвращение к самому себе никуда не исчезло, и всё закончилось тем, что он в порыве ярости достал нож.

— Чёрт!..

Нож, ходивший туда-сюда, как маятник, и отражённый невесть сколько раз, наконец-таки выпал из его правой руки и приземлился на пол комнаты, издав тихий звук.

В этих действиях не было толку — после всего этого даже Наутилус понял, что это не более чем фарс, чтобы оправдаться перед собой. Если бы он по-настоящему хотел навредить себе, то мог просто выйти за город, где «код предотвращения преступлений» не работал, и покончить с собой, хоть этого ещё никто раньше не пробовал.

Он не мог простить себя, но и смелости на самоубийство у него не хватало.

Даже если бы он и попытался, его аватар попросту не смог бы двигаться, стань его хит-поинты близки к нулю. Прямо как тогда, когда рейд-лидер приказал ему выполнить смену во время битвы с мини-боссом башни-лабиринта.

Ещё до вступления в «Рыцари крови» Наутилус знал, что ноги его аватара будто отнимались в опасных ситуациях. Впервые это случилось, когда он сражался с монстрами за городом. Веря, что всё пройдёт само собой, он не обсудил это не только с согильдийцами, но и с подругой детства, которую он ценил больше остальных. Сейчас во время сражений с обычными монстрами такого не случалось, даже если его хит-поинты уменьшались.

Однако Безжалостный Главный надзиратель, с которым он встретился сегодня, отличался от всех прочих.

Огромная туша, достававшая почти что до потолка башни-лабиринта. Его шипастый железный стержень выглядел так, будто мог с одного удара раздавить игрока в самой крепкой броне. Из-под маски, похожей на тюремную клетку, сияли жёлтые огни глаз.

«Эта штука пыталась нас убить», — промелькнуло в голове у Наутилуса, и от этого на него нахлынул ужас.

Конечно, все монстры, с которыми он когда-либо сражался, пытались сделать то же самое, но они были не больше чем кучкой полигонов, которая следовала своей программе. Но о Главном надзирателе он думал только как о существе, пытавшемся убить игроков, — нет, людей перед ним, — следуя собственной воле. В тот миг, когда Наутилус подумал так о нём, его ноги… руки, туловище, даже глаза застыли. Его словно обратили в камень, который не мог сдвинуться с места.

Сейчас этот жутко огромный тюремщик перестал быть мини-боссом и больше не охранял проход. Но каким же ужасающим был босс всего этажа?

Наутилус покинул Стартовый город на Первом этаже через полгода после начала смертельной игры. Все эти полгода он не сидел в гостинице и не ждал, пока кто-то придёт на помощь. Он неустанно практиковал навыки мечника на заброшенном тренировочном поле на окраинах города.

В SAO, где использовалась гибридная система «уровень-навык», такие характеристики, как выносливость, сила и ловкость могли быть прокачаны только путём сражений с монстрами, после которых игрок получал опыт и поднимал уровень, тогда как развитие навыков происходило несколько иначе.

Например, Наутилус прокачивал навыки для одноручного меча, и базовую технику «Вертикальный удар», которую он получил ещё в самом начале, он использовал просто так, что повышало её уровень (хотя в реальном бою это происходило гораздо быстрее), позволяя применять следующий навык мечника.

Прибегнуть к такому методу, который можно описать как «тише едешь — дальше будешь», вынуждало то, что многие игроки переоценивали свои навыки, отточенные ещё до того, как игра стала смертельной ловушкой, выходили в поле и погибали от рук низкоуровневых монстров из-за банальной беспечности.

В течение шести месяцев Наутилус бил тренировочный манекен и поднял навык владения одноручным мечом до ста пятидесяти пунктов, открыв четырёхударную технику «Горизонтальный квадрат», после чего покинул город. Он испугался даже в своей первой битве против настоящего монстра, но скоро осознал, что сможет победить его мощным навыком мечника, который был выше противника по уровню, и страх исчез. Через некоторое время, наполненное жестким гриндом[✱]Продолжительное убийство монстров для поднятия уровня., он наконец достиг того уровня, где выше него были только топовые игроки.

С тех самых пор, когда «Рыцари крови», гильдия проходчиков, основанная на принципе выбора сильнейших игроков, пригласила его, он должен был сказать себе, что стал одним из лучших, пускай его характеристики и не шли ни в какое сравнение с теми, что должны быть у настоящего претендента на вступление.

Если подумать, как же он выглядел нелепо во время боя против мини-босса, пытаясь просто сдвинуться с места…

— …Да что ж такое-то?..

На сей раз уже пустой рукой он с дури ударил по колену, сопроводив это хриплым стоном.

Если всё так и будет продолжаться, он не сможет выполнить обещание. Обещание, которое он дал своей подруге детства, самому дорогому человеку, в день, когда игра стала смертельной. «Я защищу тебя и сделаю всё, чтобы ты вернулась в реальность», — так он сказал тогда. Именно поэтому он продолжал тренироваться на манекене, несмотря на насмешки и прозвище труса, которое дали ему неизвестные игроки. Он просто не мог позволить себе, чтобы подруга детства погибла из-за него.

Стоило только Наутилусу, свесив голову от стыда, сесть на твердую кровать в комнате гостиницы, как в его ушах раздался тихий звоночек. Это был звук, оповещающий о сообщении от друга.

В списке друзей Наутилуса был лишь один игрок. Он открыл меню и вывел письмо перед собой.

Внимательно прочитав сообщение чуть более чем за десять секунд, Наутилус медленно встал с кровати, поднял кинжал с пола и вышел из комнаты.

Главное поселение Сорокового этажа, Джейлеум, выглядело, как одна большая темница — окруженный со всех четырех сторон каменными стенами не меньше двадцати метров в высоту мрачный город. Даже ночью здесь было мало света, а оставшиеся в некоторых местах железные решётки издавали жуткий скрежет, когда их открывали или закрывали.

Покинув гостиницу, Наутилус вернулся на площадь у врат телепортации и высматривал что-то около пятачка на серой каменной мостовой. Обычно около шести часов вечера здесь была куча народу, но он всё-таки нашёл то, что искал — человека в белом плаще с капюшоном, стоящего в северо-восточном углу, — и торопливо подбежал к нему.

— Как поживаешь, Юна? — обратился он к игроку-девушке.

Та обернулась и слегка надула щёки от недовольства:

— Ой, вот давай без этих «как поживаешь». Я, между прочим, пришла узнать, как ты.

— Блин… Просто тебя нечасто увидишь на переднем крае… К тому же, этот город не похож на место, которое придётся тебе по душе.

— Эх, Э-кун, — улыбаясь из-под капюшона, сказала Юна, видя, как Наутилус, втянув голову, всячески пытался оправдаться. — Ты всё такой же, когда начинаешь важничать.

Услышав прозвище, основанное на его реальном имени, Эйдзи Нотидзава, Наутилус втянул голову ещё сильнее.

Юна была его подругой детства, которая попала в эту игру вместе с ним. Её настоящее имя — Юна Сигэмура. Они жили по соседству и вместе учились с детского сада и до самой старшей школы, пока Юна не перевелась в школу для девочек. Но так как им обоим нравились игры, они не прекратили дружить.

Эйдзи она нравилась ещё с детского садика, но то ли от того, что она была слишком близка ему, то ли от того, что ему просто не хватало смелости, но он до сих пор не открыл ей своё сердце. Когда он пригласил её со словами «Давай играть в SAO вместе», то думал, что сможет ей признаться в виртуальном мире, созданном нейрошлемом.

Однако Юна с ранних лет училась игре на пианино и классической гитаре, потому её любимым жанром были ритм-игры[✱]Игры, в которых надо нажимать на клавиши, следуя ритму музыки. Думаю, многим знакома «osu!»., но MMORPG её не сильно интересовали. Эйдзи пригласил её в игру только потому, что ему было нечего терять, но та, к его удивлению, согласилась. В SAO тоже были навыки, связанные с музыкой, и, судя по всему, это и подстегнуло интерес Юны к ней.

Осложняло план то, что нужно было купить как дорогостоящее оборудование, так и саму игру, которой было всего десять тысяч копий во время запуска (девять, если не брать в расчёт бета-тестеров, у которых был предзаказ). Первую проблему он решил с помощью денег, которые копил ещё с детства, а вот с получением игры возникли трудности. Он участвовал в каждой интернет-лотерее, но все его попытки оказались безуспешными, так что единственным выходом оставалось стоять всю ночь в очереди у магазина. Но спасение пришло оттуда, откуда он не ждал вовсе.

Отец Юны был профессором, который помогал Каябе Акихико, создателю SAO и нейрошлема, и изучал технологии полного погружения ещё в ту пору, когда тот был студентом. Эйдзи знал, что профессор Сигэмура был преподавателем в техническом университете, но даже не представлял, что у него были такие связи, и пришёл к нему, чтобы поблагодарить за то, что ему удалось достать два диска с игрой. Много лет прошло с тех пор, когда они виделись лично в последний раз. Профессор души не чаял в своей единственной дочке, и Эйдзи изрядно нервничал перед их встречей.

И вот, 6 ноября 2022 года.

Эйдзи и Юна, которые зашли в SAО, лёжа в собственных комнатах, узнали, что ученик профессора Сигэмуры, Каяба Акихико, превратил этот виртуальный мир, полный мечтаний и надежд, в смертельную игру, из которой нет выхода.

С того дня прошёл почти год.

Тогда, на центральной площади Стартового города, Эйдзи пообещал испуганной Юне: «Я защищу тебя и сделаю всё, чтобы ты вернулась в реальность», после чего начал тренировать навыки мечника, чтобы сдержать слово и стать членом гильдии «Рыцари крови», одной из числа группировок проходчиков. Его сделали частью Основного состава, и он был как никогда близок к тому, чтобы приложить руку к прохождению игры… Но сегодня он опозорился.

— Что-то произошло, Э-кун?

— …Я же просил тебя не называть меня так в городе, — отозвался он, съёжившись, но потом сделал вдох, успокоился и коротко ответил: — Понимаешь, сегодня во время боя я сплоховал.

— Хм, и теперь ты расстраиваешься из-за этого?

— Не то чтобы расстроен…

— Как думаешь, — прервала его на полуслове Юна, взглянув прямо в глаза и тыкнув указательным палец ему в грудь. — Сколько лет я уже смотрю на твоё лицо, Э-ку… то есть, Нау-кун? Сегодня твоя депрессия где-то на седьмом уровне.

— …И какая же шкала?..

— Десятибальная.

Ответив в шутливой манере с улыбкой на лице, Юна нырнула рукой в кожаную сумку на поясе и достала оттуда что-то вроде большой стеклянной бутылки.

Наутилус невольно поднял руки вверх, увидев, что разноцветные конфетки в бутылке скоро закончатся. Юна потрясла ею, и в руки Наутилуса упал оранжевый леденец.

— Съешь это, и сразу же взбодришься.

— …Я уже не ребенок…

Несмотря на пререкания, он положил конфету в рот и почувствовал клубничный вкус, хотя ожидал апельсиновый.

Ещё с детства Юна носила с собой несколько таблеток от кашля с фруктовым вкусом, и, когда Эйдзи злился или расстраивался, она давала ему одну. Видимо, даже после попадания в Айнкрад она не изменила этой своей привычки.

— Нау-кун, — обратилась Юна привычным для неё назидательным тоном, словно старшая сестра. — Ты пока в гильдии не сильно выделяешься, так что совершать ошибки сейчас вполне нормально. РыКи не настолько упёртые, чтобы не прощать новичка за оплошности. Просто постарайся не повторять ошибок в следующий раз.

Юна улыбалась здесь точно так же, как и в реальном мире.

Нейрошлем воспроизводил внешность игрока, и это не казалось чем-то противоестественным. Но, видимо, сканирование лица микроволнами не было идеальным, и Эйдзи слышал, что многие из игроков чувствовали себя не в своей тарелке от сравнения их виртуального аватара и настоящего тела.

Ему казалось, что лицо Наутилуса выглядело более робко, чем его собственное, и был самую малость недоволен, но о лице Юны он мог сказать, что это та же самая Юна, что и в реальном мире.

Глядя на лицо подруги детства, которой он не мог признаться уже почти год, что они провели вместе в этом виртуальном мире, он почувствовал, что немного успокоился, но тревога, от которой он не мог избавиться, продолжала терзать его.

Да, Наутилус сегодня допустил всего одну ошибку во время битвы в лабиринте. Но именно из-за этой ошибки оружие копейщика Сандзы было раздроблено в щепки, а сам он был в полушаге от смерти. Более того, он наверняка снова оцепенеет, если ему будет угрожать опасность. Он не знал, как с этим бороться.

— …Тебе не понять, Юна. Ты не знаешь, какое давление оказывает передний край, — ответил Наутилус и внезапно замолчал, прожевав конфетку.

Пока он прокачивал навык владения одноручным мечом, они жили в одной гостинице (разумеется, у каждого была своя комната), но им пришлось разделиться, когда Наутилус вступил в ряды «Рыцарей крови». Юна же всё ещё платила за койку в главном городе Десятого этажа. Прежде чем он узнал об этом, он начал учиться обращаться с ножами и охотиться, чтобы передавать всё заработанное Юне, но он очень волновался за неё и постоянно просил: «Пожалуйста, не выходи за пределы города».

Однако они знали друг друга уже достаточно долго, и Наутилус легко мог понять, что послушная, но сильная волей девушка всем сердцем сама желала сражаться на переднем крае.

На секунду Юна показалась чем-то огорчённой, но через мгновение улыбка вновь украсила её лицо, и она сказала:

— Может, так оно и есть, но я хотя бы могу поддержать тебя, Нау-кун.

Не успел он ответить, как она сделал шаг назад и сняла с головы вечно прикрывавший её капюшон.

Коротковатые волосы цвета чая с молоком развевались на сухом осеннем ветру. Этот цвет не был изначально представлен в игровой палитре, но существуют редкие предметы, позволяющие покрасить волосы в такой яркий цвет, и даже Наутилус не знал, где Юна смогла получить такой.

Юна схватила Наутилуса за руки, и его сразу же охватило волнение от мыслей, что же она собиралась делать на забитой битком площади. Она потянула его за собой вдоль стены и подошла к NPC-оркестру, стоявшему на углу площади.

Трио из скрипки, виолончели и гобоя играло ноктюрн. Как таковой фоновой музыке в SAO не было (иначе объяснить то, кто играл её в игровых зонах и лабиринтах, было бы весьма трудно), но в городах стояли такие вот NPC-оркестры, игравшие денно и нощно, заменяя фоновую музыку.

Юна встала рядом с NPC c короткими усами, игравшем на духовом инструменте, и положила руки на грудь.

Она сомкнула веки и, глубоко вздохнув несколько раз, открыла рот…

Она начала петь. Причём так, что все три инструмента никак не могли перебить её.

По всей площади врат телепортации раздался негромкий голос, и большинство игроков, спешащих туда-сюда, остановились. Разговоры и шаги понемногу затихли, и теперь только меццо-сопрано Юны разливался по уже замершей площади.

Пела она на японском, и, судя по всему, это была песня про вечерний спектакль и чувства людей, возвращавшихся домой. Скорее всего, Юна просто сама подставляла слова к ноктюрну, что играл оркестр.

Десятки игроков забылись в прекрасной, но столь грустной песне. Она пробудила в них тоску. Эта картина одновременно тронула и взволновала Наутилуса.

Для Стартового города, расположенном на Первом этаже, и живущих в нём людей с кучей свободного времени это было бы обычным делом, но сейчас всё происходило на переднем крае. Конечно, здесь было много туристов, но даже некоторые из числа проходчиков, использовавшие каждую секунду для того, чтобы приблизить миг освобождения, оказались под властью чар голоса Юны. Кто-то закрыл глаза, кто-то медленно покачивался в такт мелодии. Наутилус разглядел несколько человек из «Альянса Священного Дракона», самой большой гильдии, из «Небесного войска», следующей по силе группировке, из «Фуринкадзана», развивающейся самурайской гильдии, и даже из «Рыцарей крови», его собственной гильдии.

Когда песня, длившаяся чуть меньше двух минут, закончилась, по площади прокатились бурные волны аплодисментов. Даже NPC, продолжавшие играть, казалось, бросали на Юну одобрительные взгляды… но, конечно же, это было всего лишь его воображение, но десятки игроков продолжали хлопать в ладоши даже после того, как Юна несколько раз поклонилась им.

Аплодисменты сменились просьбами спеть на бис, но Юна свела руки, как бы извиняясь, после чего схватила Наутилуса за руку и быстро покинула площадь.

Слепо побродив по закоулкам, она остановилась на безлюдном уголке, отпустила руку и глубоко вздохнула.

— Фу-ух, перенапряглася я что-то, — воскликнула Юна, хлопая себя по щекам.

Наутилус ехидно улыбнулся:

— Ой, да что ты говоришь? Ведь это ты вдруг ни с того ни сего начала петь, а, Юна?

— Но я даже и не думала, что соберётся так много народу.

— Соберется, ещё как… Хм, Юна, а ты всегда так хорошо пела? — с удивлением спросил он, глядя на Юну, отчего та снова накинула белый капюшон.

— Ты меня похвалить хочешь или покритиковать?

— П-похвалить, конечно же, — растерявшись, ответил Наутилус.

— Что ж, ладно, — с улыбкой сказала Юна. — Ну… я всё время училась играть на пианино и гитаре, но петь мне нравится больше. И не какие-то там классические песни или что-то из оперы, а девчачью попсу или песни из аниме.

— О-оу… — Наутилус, знакомый с ней с детства, даже и не знал об этом, и удивлённо прищурился. — То-о есть, те таблетки для горла и вправду тебе были нужны?.. Предки хоть знают про это?

— Разок я пыталась обсудить это с мамой, — ответила Юна, оперевшись на решётку рядом с ней и качая головой. — Я сказала ей, что хочу закончить с пианино и гитарой и поступить в школу вокала. Она всё скинула на папу, мол, убеждай его сама… Но я так ничего ему и не сказала. Ещё в детстве он мне говорил, что если я буду заниматься музыкой, то это будет только классика.

Вспомнив сурового на вид профессора Сигэмуру, отца Юны, Наутилус молча кивнул. Он вспомнил, что приходил в Юне в гости, когда они учились в начальной школе, и играл с ней в гостиной, а профессор едва скрывал своё недовольство. Хоть его и называли исследователем в области технологии нейрокомпьютерных интерфейсов, по специальности же он был электрофизиологом, и у него и в помине не было мыслей о том, чтобы применить это к играм.

— …Когда вернёмся на ту сторону, обязательно расскажи старику об этом.

— Ага… — тускло улыбнулась Юна. — Если мы ещё вернемся.

— Обязательно. Я сделаю всё, чтобы вызволить тебя.

Наутилус провозгласил это, забыв о своём «состоянии», и поднял голову, желая приблизиться к Юне.

Тут он заметил незнакомую иконку, появившуюся под его полоской хит-поинтов. Он впервые видел эту объятую желтым светом музыкальную ноту.

— Хм? Что это за баф такой… — Он наклонил голову, и Юна, лицо которой теперь виднелось за иконкой, игриво улыбнулась:

— Это «Покровительство гласа ветра». Даёт бонусы к защите и устойчивости к яду и оглушению.

— Подож… Юна, откуда ты…

Не успел Наутилус договорить, как его осенило. Такой баф точно не появлялся при выходе из таверны, значит, он мог получить его только в единственном случае…

— Только не говори мне… Это из-за твоей песни, Юна?..

Наутилус не на шутку завёлся, и подруга детства снова одарила его улыбкой из-под капюшона:

— Угадал! Это эффект моего особого навыка. Называется «Песнь».

— «Песнь»?.. Особый навык?..

Глядя на удивлённого Наутилуса, думающего, когда же она получила такой навык, Юна внезапно со всей серьёзностью сказала:

— Знаешь, Нау-кун. Я тоже хотела стать одной из проходчиков. Ни у кого из игроков не было навыка «Песнь», поэтому теперь даже я, бесполезная в бою, смогу хоть чем-то помочь.