Глава 3

На следующий день.

Вскрыв в туалете очередное письмо, я вновь обнаружил еще более странные инструкции. Как и во вчерашнем письме, внизу были странные каракули, а слово «камень» было обведено, что как бы подчеркивало его значимость.

Поэтому я решил, что сегодня направлюсь прямиком домой.

— Хоть я и не возражаю…

Но что тут вообще происходит? Камни на вершине горы? Какой еще горы? Какие еще камни? Единственная гора, о которой я недавно слышал от Асахины-сан…

Я почувствовал, как закружилась голова.

— Эти чертовы поиски сокровищ.

По словам Асахины-сан, мы должны будем провести выходные в поисках клада. И будет это послезавтра. Говорят, что у Цуруи-сан за домом есть гора, и, если так, следовательно, она тоже участвует. Она несомненно поверила рассказу о двух Асахинах-сан, раз уж продолжает улыбаться нам с Харухи в лицо. И это беспокоит меня больше всего. Впрочем, пусть даже для Коиздуми это была очень скользкая и непростая ситуация, я, в данный момент, мог попросту не придавать ей никакого значения. Именно так я и поступил.

— Что ж, значит, Харухи в ближайшее время вернется в свое обычное состояние.

Я вошел в класс, просчитывая ее реакцию. Карта пока еще у Цуруи-сан, но пару дней спустя мы уже будем заниматься поисками клада. Таким образом, Харухи получит эту карту в течение этих двух дней, скорее всего завтра. Вчера вечером я не заметил, чтобы Цуруя-сан была чем-то взволнована. Значит ли это, что она еще не нашла карту? Или же она просто сохраняет спокойствие? Зная Цурую-сан, если бы карта оказалась у нее в руках, она наверняка сразу же отдала бы ее мне, на хранение, с просьбой передать Харухи.

— Привет, Харухи.

Как я и думал, она уже была в классе, по-прежнему спокойная, как Нагато, словно обычная старшеклассница, погрузившаяся в меланхолию.

— Как Сямисен?

Она даже не удосужилась обернуться ко мне и продолжала смотреть в окно. Выглядела она не очень-то счастливой.

— А-а, с ним всё в порядке.

— Вот как. Ну что ж, и то хорошо.

От ее дыхания окно запотело, и, поднеся палец к стеклу, она принялась выводить узоры.

Странно. Скорей Нагато займется в комнате кружка чем-то, помимо чтения, чем мне выпадет возможность вести столь обычный диалог с Харухи. Такой поворот событий заставляет меня нервничать, словно ко мне медленно крадется какая-то неясная опасность. Но это не может быть делом рук каких-то неведомых пришельцев, правда?

— В чем дело? Ты будто чем-то расстроена.

В ответ Харухи лишь фыркнула.

— Ты, вообще, о чем? Я всегда была такой. Просто в последнее время я много размышляла. Завт…

Только я приготовился слушать, как вдруг она замолчала и уставилась на меня.

— Он еще спрашивает. Опять не придешь в комнату кружка сегодня?

При этом на лице Харухи было написано: «не имеет значения, придешь ты или нет». Впрочем, неважно. Для меня, сейчас — отличная возможность поболтать с ней.

— Сямисен немного вялый. А поскольку я не могу доверить его моей сестре, придется взять всю ответственность на себя и еще раз сводить его к ветеринару.

— Хм-м, хорошо.

Еще более удивительным было то, что пусть даже Харухи и сидела с хмурым видом, я чувствовал, что она в прекрасном настроении.

— Это вполне естественно — положиться на кого-нибудь, если ты болен. Не забудь вывести его на прогулку, когда ему станет лучше. Я бы с удовольствием поиграла с абсолютно здоровым Сямисеном.

Возможно, для нее Сямисен уже стал полноправным членом бригады. Просит меня позаботиться о нем, а потом притащить, когда ей вздумается поиграть с ним, вот в этом вся Харухи. И всё равно, думаю, и для меня, и для Сямисена было бы неплохо, если бы он пожил недельку у нее.

— Я подумаю.

Глядя в небо, Харухи снова подышала на оконное стекло.

Поскольку, в любом случае, каждый из нас желает, чтобы уроки закончились побыстрее, я не ощутил, насколько же медленно тянулось время.

Я просто молча молился себе под нос о том, чтобы учителя не задавали мне никаких вопросов, поскольку листал страницы совершенно механически, не обращая внимания, что там написано. Сейчас, когда я вспоминаю об этом, мое поведение кажется мне совершенно нормальным. Хоть оно и не было правильным, и более того, наверняка стало причиной феноменального снижения моей успеваемости, для меня оно было совершенно типичным. Чувствуя страх перед неприятными делами, которыми мне придется заняться после школы, я утешал себя мыслью о том, насколько оценки Танигути хуже моих. Эй, может хватит уже обо мне?

Я убрал свои учебники в выдвижной ящик парты, прекрасно понимая, что в моей комнате они все равно будут лишь собирать пыль. Выходя из класса, я заметил, что портфель стал намного легче. В этот момент Танигути, дежуривший сегодня по классу, хлопнул меня по плечу:

— Эй, Кён.

Почему-то взор Танигути казался совершенно потухшим. Жаль, вот только я совершенно точно не мог терять ни минуты. Меня ждала Асахина-сан. Если бы он понял, что я чувствую в данный момент, то дал бы мне спокойно уйти. Ну давай, мне надо бежать.

Но Танигути стоял, словно преграждая путь к двери, и, приподняв щетку, указывал ею на меня.

— Как же я восхищаюсь тобой.

В его голосе был явный оттенок досады. Я напряг свои мозги, пытаясь понять, что именно могло вызвать его восхищение, но не смог найти ни единой причины.

— Да неужели? А я могу назвать как минимум три, — медленно проговорил Танигути и вздохнул.

Интересно, мог ли Танигути заразиться меланхолией от Харухи? Может, это такая болезнь, передающаяся по воздуху.

— Эй, Танигути, — Куникида неожиданно вклинился в наш разговор. — Ты похож на человека, которого только что бросила подружка; в последнее время ты какой-то подавленный. Что случилось? Только не говори, что вы и вправду разошлись.

— Да неужели, неужели…

Я улыбнулся, похлопав Танигути по спине. Что касается его подружки, я слышал, что это была какая-то девушка из Коёэн, с которой он познакомился во время Рождества. К несчастью, на Рождество я был занят поеданием фирменной похлебки Харухи, так что, Танигути, мне ужасно жаль.

— Глядя на твое лицо, можно догадаться, что тебя попросту кинули. Ясно, ясно.

— Этого просто не может быть.

Мой друг, который только что определенно пытался снискать утешения, изобразил еще более подавленное лицо, и даже метла выпала у него из рук. До боли ясно, что он всё еще переживает.

— Давайте-ка отсюда, вы мешаете мне убираться.

Куникида выдавил сочувствующую улыбку.

— Даже если сейчас тебе больно, со временем это пройдет, Танигути. Прости за откровенность, но, хоть я и ни разу не видел твою подругу, из твоих слов я понял, что у нее с самого начала не было настроя на серьезные отношения.

— Откуда тебе знать, если вы никогда не встречались? А, забудь. Всё равно, я не ждал от тебя понимания...

— Честно говоря, не кажется ли тебе странным стать парочкой, даже не побыв вначале просто друзьями?

— Да хватит уже. Я хочу как можно скорее всё забыть.

Я правда хотел остаться, чтобы посмотреть как типичная школьная драма разворачивается в реальной жизни.

Но, к моему сожалению, реальная жизнь не позволяет мне задержаться здесь на пару минут, я должен поторапливаться.

— Ну что ж, вот и не думай об этом больше. Такой хороший парень, как ты, наверняка встретит классную девушку в самое ближайшее время. А пока просто потерпи!

Сделав это заявление, я поспешил прочь из класса, пока Танигути обдумывал ответ. По крайней мере, я постарался его утешить. Я не из тех, кто может посмеяться над другом, которого только что бросили. Честно говоря, я правда сочувствую тебе, но, в то же время, меня успокаивает то, что один из моих хороших друзей снова составил мне компанию на самом старте. Давай же в будущем постараемся как следует, ладно?

Но почему он так восхищается мной?

Открыв свой обувной шкафчик, я вдруг подумал: если тоска Танигучи была связана с любовью, можно ли сказать то же самое и о Харухи? Если Танигучи впал в меланхолию из-за окончания своего романа, может, и Харухи тоскует по любви?

При этой мысли, я внезапно ощутил страх, но затем рассмеялся про себя.

— Невозможно.

Глупо связывать меланхолию Харухи с любовными проблемами. Вероятность этого примерно равна вероятности того, что меня возьмут играть в национальную бейсбольную лигу. И даже случись такое, меня бы это точно не обрадовало, как не радует текущая ситуация. Но я и вправду хотел знать, о чем Харухи думает на самом деле, пусть даже это не имело ни малейшего отношения к моим нынешним проблемам.

Было трудно представить себе мир без Харухи, которая, вероятно, в одиночестве сидит сейчас напротив обогревателя в комнате кружка и дуется.

— Ладно, забудем.

Сейчас не время думать о подобных вещах, в смысле, мы же говорим о Харухи. Совсем скоро с ней всё будет в порядке. Узнай она, что мы займемся поисками сокровищ, ее настроение моментально взлетит до небес. А поскольку я уже знал, что именно должно произойти, то беспокоиться совершенно незачем. Также как и незачем пытаться выяснять дополнительные подробности. Потому что всегда остается вероятность ошибиться и, в этом случае, поставить под угрозу всю Бригаду СОС. Совершенно аналогично тому, как безобидный микроб под воздействием излучения вполне может мутировать в форму, опасную для жизни. Даже хотя я мог немало узнать, изучая данного конкретного «микроба», риски мутации были чересчур велики, и поэтому я решил, что лучше оставить его в покое. Правильно ли я поступил, избежав риска, или решение пренебречь возможностью узнать нечто большее было лишней перестраховкой? Грань между верным и неверным решениями очень размыта.

— Я просто сделаю, что могу, ради ближайшего будущего, а уж потом подумаю о будущем далеком.

Однажды кто-то сказал: единственное, что мы точно знаем о будущем — то, что мы не знаем о нем ничего. Но, для меня, в будущем было кое-что, в чем я мог быть уверен: Асахина-сан существует, следовательно, существует и будущее.

Забежав ненадолго домой, я оседлал свой верный велосипед и покатил к особняку Цуруи-сан.

Вообще, я собирался позвонить ей и попросить Асахину-сан выйти мне навстречу. Но всё оказалось немного сложнее, поскольку Цуруи-сан еще не было дома. Я хотел попросить одну из горничных передать мое послание Асахине-сан, но потом решил, что объяснение само по себе займет немало времени, а уж передавать мое послание они будут еще дольше, и бросил эту затею. Не зная, как поступить, в конце концов я просто набрал номер резиденции Цуруи-сан и предоставил будущему возможность реализоваться самостоятельно.

Как я и ожидал, трубку взяла одна из горничных Цуруи-сан. Похоже, Асахина-сан уже ждала моего звонка, так как горничная не спросила у меня ничего, кроме имени. Не успел я сказать Асахине-сан «Привет», как она уже ответила: «Я сейчас встречу тебя. Пожалуйста, дождись меня», как будто совершенно точно знала, что я хотел сказать. Если бы Асахина-сан когда-нибудь оказалась моей секретаршей, я уверен, она проявила бы недюжинные способности.

Так же как и Цуруя-сан, Асахина-сан была достойной всяческого уважения старшеклассницей. Поэтому, вместо того, чтобы пытаться передать всё по телефону, почему бы мне просто не дать ей самой прочитать сообщение? Так я смог бы сэкономить кучу времени на объяснении ей разных символов. И как я раньше не догадался?

В моем кармане лежало то самое письмо и, на всякий случай, фонарик. Я был в доме Цуруи-сан так много раз, что уже и не сосчитать, поэтому ехал практически на автопилоте. На улице было очень холодно,а учитывая характер февраля, можно было в любую минуту ожидать еще и снега. Мои уши и нос онемели от морозного зимнего ветра, пока я изо всех сил крутил педали, остановившись лишь у дома Цуруи-сан.

В просвете между приоткрытыми дверями показалось лицо Асахины-сан.

— Кён-кун.

Выйдя из дома Цуруи-сан, Асахина-сан с облегчением улыбнулась. Как я и думал, она не стала надевать школьную форму. Вместо этого на ней были длинные брюки и плотная меховая куртка.

— Я взяла одежду Цуруи-сан.

Словно заметив мой недоумевающий взгляд, Асахина-сан застегнула воротник и добавила:

— Потому что не могу вернуться домой за своей.

— То есть, ты не помнишь, что теряла одежду? — ляпнул я, ставя велосипед на подножку, и не придумав ничего лучше, чем задать этот глупый вопрос. Асахина-сан застенчиво потупила взгляд и ответила:

— Эм… Я не припомню, что терялись какие-нибудь вещи… Потому что мне и в голову не приходило специально проверять… Даже если что-то и пропадет, то я вряд ли замечу… Но не в том смысле, что у меня слишком много нарядов… эм-м-м…

Не стоит так переживать. На твоем месте, я бы ничего не заметил, даже если бы у меня неожиданно пропали штаны. А если и заметил бы, то не спешил заявлять о краже. Да и вообще, случись такое, я бы просто сохранял спокойствие.

Я с нежностью посмотрел на Асахину-сан. Неважно, в чьей ты одежде, своей или чужой — на тебе любая вещь смотрится великолепно.

— Н-нет… Это не так…— Асахина-сан смущенно махнула рукой. — Рукава слишком длинные, и…

Коснувшись своей груди, Асахина-сан замерла, заливаясь краской.

— Ну что ты, что ты, ничего страшного...

После минутной паузы мое сердцебиение наконец унялось. Одежда, разумеется, была рассчитана на стройную Цурую-сан, с длинными руками и ногами, да и ростом повыше, но у Асахины-сан есть места, которым было слишком тесно. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, где именно Асахине-сан жмет. Жаль, что сногсшибательная фигура была скрыта курткой. Что ж, быть может, мне еще доведется оценить ее.

Я вытащил письмо, что утром нашел в своем обувном шкафчике.

— Похоже, на этот раз мы должны выполнить указания, несмотря ни на что. Ты в курсе зачем?

Обыщи гору. Передвинь камень. Похоже на какую-нибудь RPG, в которой главному герою дают совершенно бессмысленное задание, не вдаваясь в объяснения, для чего он это делает. И даже без малейших намеков на то, что он получит, если выполнит все указанные инструкции. Хуже того, даже если герой и выполнит все обязательства, нет никаких гарантий, что он получит что-нибудь хорошее.

— Хм-м… Та гора? Я только ту гору и знаю. Камень странной формы? Камни… Хм-м… А может, это?..

Асахина-сан тихо бормотала, читая письмо, которое слегка теребил ветер. Она думала вслух, словно маленький мышонок, заблудившийся по дороге к своей маленькой норке.

— У меня есть общее представление о том, куда мы должны идти. Должно быть, это место поиска клада. Иначе говоря, единственное известное мне место. Но зачем нам туда?

Я не имел ни малейшего понятия. Но мог предложить свои догадки.

— Асахина-сан, мы и правда ничего не нашли?

— Да… То есть нет, я имею в виду, нет, не нашли.

Мои пальцы медленно коченели от холода. Асахина-сан сложила письмо, и мне вдруг стало не по себе. Что это было за чувство?

— Разве не странно? Как ни посмотри, всё как-то связано с поисками сокровищ.

— Н-ну… — Асахина-сан опустила голову. — Что же это значит? Хм-м…

Повисла пауза, Асахина-сан словно не была уверена, стоит ли произносить свою мысль вслух. Она покачала головой и снизу вверх посмотрела на меня.

— Я всё еще ничего не понимаю. Думаю, нам лучше направиться к горе. Возможно, там я что-нибудь вспомню…

— Неплохая идея.

В любом случае, для начала нам стоит попасть туда. Разумеется, Харухи будет недовольна, если узнает, но всё же первыми на месте поисков клада окажемся именно мы.

Я сел на свой велосипед и поторопил залезавшую сзади Асахину-сан. Опасаясь падения, Асахина-сан неловко обхватила меня, и я вдруг вспомнил прошлую ночь.

— Что такое? — мягко спросила Асахина-сан, пока я соображал, где лево, а где право.

— Да нет, ничего, — просто ответил я и крутанул педали. Однако мои мысли незаметно потекли в другом направлении.

Тот парень вчера ночью, а Коидзуми ли это был? Или кто-то очень на него похожий? Ведь мне не удалось хорошенько разглядеть его, было слишком темно.

Я выбросил эти мысли из головы и поехал дальше.

Возможно из-за того, что поместье Цуруи-сан так велико, я вскоре потерял всякое чувство направления.

Частная гора Цуруи-сан была расположена к востоку от Северной старшей. Поскольку она ненамного возвышалась над уровнем моря, ее стоило бы называть холмом, а не горой. Оглядев окружавшее нас пространство и не найдя никаких памятников древних цивилизаций, я был даже слегка разочарован. Глядя вверх, я видел лишь деревья, деревья и еще много деревьев. Обыскать гору, скалы, дюны или спящий вулкан — задача непростая. Так можно сказать и про этот холм. Тут нет никаких специально подготовленных путей для восхождения. На подъем и на спуск уйдет одинаковое количество времени и сил. Тропинка временами изгибается так круто, что даже медведю гризли будет нелегко вскарабкаться на этот крутой холм.

— Да, это то самое место. Давай начнем подниматься.

Следуя указаниям Асахины-сан, я молча толкал велосипед в гору, взбираясь на холм. Солнце уже клонилось к закату. Когда я посмотрел вниз, моему взору предстали обширные рисовые и овощные поля, раскинувшиеся у подножия, но на них не было ни единой живой души.

— Ты уверена, что мы можем вот так запросто подняться на чужую гору? Знаешь, формально мы вторгаемся в частные владения, — сказал я, бросив усталый взгляд в направлении вершины холма. Асахина-сан подавила смешок.

— Цуруя-сан сказала, что всё в порядке. Фу-уф... Я слышала это от нее несколько дней назад… Ой нет, подожди… Это будет только завтра… Да, она скажет тебе об этом завтра.

Мне показалось, что я наконец понял ситуацию. Может, для Асахины-сан это и прошлое, но для меня-то — будущее. Но раз так, почему бы тебе не пролить чуть больше света на то, что я должен сделать?

— Эм-м… Пока это всё, что я могу тебе рассказать… Уже совсем скоро начнутся поиски сокровищ и патрулирование городских улиц…

Кстати, а что там насчет вытягивания палочек у Харухи?

— А-ах… Эт-то…

Асахина-сан сразу же запаниковала и покраснела. Ты что-то забыла мне сказать?

— Н-ну… Эт-то…

Паника Асахины-сан связана с тем, что она что-то скрывает? Секретная информация?

— Д-да! Именно, секретная информация… Ну, секретная, по крайней мере, на данный момент.

В выражении ее лица не было и намека на превосходство. Хоть я и не знал, известно ли ей о каких-нибудь больших и страшных тайнах будущего, я был уверен, что она уж точно в курсе каких-то событий ближайшего будущего, однако скрывает их от меня. Так что же, выходит, самая неосведомленная из всех — Асахина-сан из настоящего? М-да, всё сложно. Если выразить это неравенствами, получится, наверное, вот так: Асахина-сан-старшая > Асахина-сан (Митиру) > Асахина-сан (Микуру).

Я громко вздохнул. Услышав это, Асахина-сан забеспокоилась еще пуще прежнего.

— Э-э… Кён-кун?..— спросила она, стоя спиной ко мне.

Я был уверен, что ее глаза, судя по голосу, наполнились слезами. Если бы она взглянула на меня, думаю, я не смог бы спокойно ответить на ее вопрос. Признаться, в тот момент ни о чем плохом я и не думал, но всё равно, мой разум поглотило мощное чувство любви, вспыхнувшее из ниоткуда и быстро наполнявшее всю мою душу. Мое лицо моментально смягчилось, словно животик Сямисена.

— Да всё в порядке, не стоит беспокоиться. Даже если ты ничего не скажешь, думаю, что в течение нескольких дней я и сам во всем разберусь.

Если то, что сказала Асахина-сан — правда, то через восемь дней я узнаю всё. Ей это казалось прошлым, но, на самом деле, для меня это было в будущем. Я мог бы узнать все события грядущих восьми дней, если бы расспросил Асахину-сан, но опять же, я так или иначе узнаю их, даже не задавая никаких вопросов. Нужно всего лишь подождать. Время покажет, или как там говорится. А вот если время не покажет, то будет весьма забавно.

— По инструкции мы должны всё закончить до темноты, — сказал я, аккуратно похлопав по спине Асахину-сан. Она посмотрела на меня преданным взглядом и медленно кивнула.

— Хорошо. Давай я покажу дорогу. Нам нужно пройти еще немного, прежде чем придется карабкаться вверх.

Так что, вдвоем, мы устремились в густые зеленые заросли. Сначала я планировал, что пойду впереди сам, уклоняясь от опасных веток и корней деревьев, но потом, приняв во внимание, что Асахина-сан в любой момент может поскользнуться и кубарем покатиться вниз, сразу же передумал. Была зима, змеи с насекомыми всех видов были заняты спячкой, и потому не представляли никакой опасности. Так что, я занял место позади, чтобы успеть поймать и спасти Асахину-сан, если она поскользнется.

— А-ай… Ой…

Как ни посмотри, Асахина-сан плюс крутая гора всегда равно опасности. Добавьте к приведенной выше формуле то, что это не какая-нибудь обычная гора, и вы получите общее представление о происходящем. Как правило, взбираясь на гору, приходится петлять, словно змея, но здесь, из-за чрезмерного количества камней и ветвей деревьев, всё было гораздо сложнее, чем обычно.

Я сбился со счета, пытаясь подсчитать, сколько раз Асахина-сан поскользнулась и чуть не упала. Хоть мне и приходилось наклоняться каждый раз, когда это случалось, улыбка не сходила с моего лица. Мы поднимались на гору, несомненно, не предназначенную для людей, но куда бы мы не шли, повсюду была «правильная» тропа, уводящая вглубь горы. Под «тропой» я подразумеваю маршрут, по которому, вероятно, предпочитали ходить и дикие звери. Но, даже несмотря на это, я был счастлив. Если бы гора была «нормальной», Асахине-сан не было бы необходимости идти передо мной, ведь так?

Спустя добрые десять минут пути, перед нами возникла крохотная поляна правильной формы.

— Да, это то самое место. Мы искали как раз тут, под камнем.

Асахина-сан тяжело дышала, нагнувшись и упираясь руками в коленки.

Остановившись рядом, я последовал ее примеру.

— Ого.

Уклон горы всё время менялся, и только здесь поверхность была плоской. Вокруг этого клочка земли, имеющего форму полукруга диаметром не больше десяти метров были непролазные заросли. Было неясно, мог ли он возникнуть искусственным путем. Возможно, это последствия оползня случившегося в древние времена Судя по пышной траве, похоже, этот оползень случился когда-то очень давно. Вот она — сила и мудрость природы.

Отдышавшись я посмотрел в направлении, куда указывала Асахина-сан.

— Мне кажется это тот самый камень… Выглядит он точь-в-точь как на рисунке…

Камень в форме тыквы... Камень?!

— Эм-м, а не великоват ли он для камня?

И не слишком ли ты преувеличиваешь? Каким это местом он похож на рисунок? Если бы не Асахина-сан, я бы мог искать его до утра.

— Ну, он немножко похож на тыкву...

Камень был неправильной формы. Ближняя ко мне сторона была плоской, поэтому оттуда, где я стоял, он больше походил на панцирь морской черепахи, чем на тыкву. А из-за густой растительности вокруг, разглядеть его было довольно трудно. Да, вот уж нелегкая задача — заметить такой камушек.

Я перечитал инструкции в письме.

— Сдвиньте этот камень на три метра западнее, ну-ну.

Уже начинало темнеть. Задержись мы здесь подольше, события могли принять опасный оборот. В конце концов, кто знает, что может шляться в этих лесах? К тому же, если мы поскользнемся по пути обратно, нас обоих неизбежно понесет вниз по склону, так что я знал, что должен торопиться.

Я передал свой фонарик Асахине-сан и попросил ее посветить мне. Ну, надеюсь, мне под силу поднять этот камень.

— Черт, он тяжелый.

Это было еще не всё. Только после того, как я приподнял камень, до меня дошло что треть его была под землей. Это официально разрушило определение «камень». Вместо этого, его следовало бы обозначить как «валун».

После долгих стараний, мне, наконец, удалось вытащить его из-под земли целиком. Теперь ясно. Не могу сказать, что сходство было ошеломляющим, но валун действительно слегка напоминал тыкву.

Я снова поднял камень и, повернувшись лицом на запад, потащил его вперед. Три метра — это же четыре небольших шага?

— Кажется, слишком далеко, — сказала Асахина-сан, указав на камень. Что ж, она, должно быть, помнит, где именно он должен стоять на новом месте, так что ей виднее.

— Так, еще чуть-чуть. Всё, хватит, оставь здесь.

Камень отправился обратно на землю, с глухим рокотом погрузившись в почву. Ну вот, он практически вернулся в первоначальное положение.

— Этот камень, он стоит… — с удивлением сказала Асахина-сан. — Словно… Словно знак…

Я взглянул на камень, который только что перенес.

Знак.

Теперь камень был настолько заметен, что естественность его местоположения вызывала сильные сомнения. Не знаю, из какой горной породы этот камень, но он был белым, как снег. Это выглядело весьма подозрительно: белоснежный камень посреди кромешной тьмы. Белый валун в форме тыквы. Если пустить о нем слух, думаю, многие примут его за древние руины.

— Асахина-сан, только не говори мне, что Харухи планирует копать под этим камнем.

— Да. Копать будут Коидзуми-сан и Кён-кун.

И всё равно безрезультатно? Честно?

— Честно, — ответила Асахина-сан, опустив голову. — Там не было ни клада, ни еще чего-нибудь в этом роде...

Глубоко вздохнув, я отряхнул руки.

Но тогда, чем же я только что занимался? Если подумать, два дня подряд я следовал каким-то странным инструкциям. Вчера это была шалость, и, что еще хуже, от нее на самом деле кто-то пострадал. Зачем это было нужно — не знает даже Асахина-сан. Но причина наверняка известна Асахине-сан-старшей. Надо будет спросить ее. В следующий раз такие односторонние письменные приказы со мной не пройдут.

Снова взглянув на камень, я заметил кое-что, еще более подозрительное. Этот валун долгое время был наклонен в сторону, поэтому было вполне естественно, что он наполовину покрыт грязью. Пока я не вытащил его, всё было нормально, но вот теперь его грязная часть отчетливо выделялась на фоне второй половины, чистой до блеска. Совершенно очевидно, что его передвинули совсем недавно.

— Кстати, о яме.

Место, где изначально находился валун. Там отчетливо проглядывала черная земля, и более того, она образовывала воронку. Не нужно быть гением, чтобы сделать из этого определенные выводы.

— Как выглядела яма, когда вы были здесь в последний раз?

Асахина-сан приняла задумчивый вид.

— Эм-м… Ну, в тот момент, никто ничего не сказал, а сама я не обратила внимания. Судзумия-сан говорила только о том, где надо копать...

Ну, раз так, можно было бы оставить яму в покое, но давай лучше сделаем всё как следует.

Собрав сухие сучья, тростник и листья, мы с Асахиной-сан забросали яму. Затем мы отскребли грязь с самого валуна, похожего на тыкву. Не могу сказать, что получилось убедительно, ведь камень пролежал тут много лет, и результаты погодных воздействий и наших усилий были слишком неравноценны.

Небо быстро темнело, и вскоре стало трудно что-либо разглядеть, даже прищурившись. Я решил, что пора закругляться.

— Асахина-сан, пойдем домой.

На этот раз я шел впереди. Хорошо, что я не забыл прихватить фонарик. Темные тропинки этой горы могли испугать только древних людей, не знавших волшебства электрических ламп. Да и вообще, спускаться оказалось намного легче.

Тем не менее Асахина-сан то и дело оступалась, и каждый раз мне приходилось поворачиваться и ловить ее.

К тому времени как мы достигли подножия горы, уже совсем стемнело. И в этот момент:

— Ах, — глядя на небо,сказала Асахина-сан. — Дождь идет.

Уже через пять минут небольшой дождик превратился в ливень.

Асахина-сан снова сидела позади меня, а я на полной скорости мчался домой. Дорога поначалу шла под уклон, и казалось, что ехать очень легко. Но, уже на полпути я почувствовал, что осталась лишь треть моих сил.

Под проливным дождем, мы подкатили к резиденции Цуруи-сан, встречавшей нас на пороге.

— Аха, с возвращеньицем, нёро~

Как и вчера, Цуруя-сан была одета в длинное кимоно,над головой она держала зонт. Радостно улыбаясь, она распахнула дверь, ожидая нас.

— Где вы были? А, не важно.. Наверняка есть какая-то причина, по которой вы не можете рассказать мне, не так ли? Не беспокойтесь, я не сплетница какая-нибудь. Ого-го себе, Мику… то есть Митиру, да ты вся чумазая! Пойдем-ка мыться, а?

Всё это Цуруя-сан проговорила на одном дыхании.

— На улице холодно, да ведь? Давай заходи и первым делом — в ванну! Да да, в ванну! Кён, хочешь присоединиться к нам? А я тебе спинку потру, нёро~

Хотя предложение Цуруи-сан было заманчивым, я знал, что она лукавит. Харухи обожает сказануть что-нибудь серьезное, прикинувшись, что шутит. А Цуруя-сан, наоборот, любит подшутить с самым невозмутимым выражением лица.

— Пожалуй, я пойду домой. Так что, пожалуйста, позаботься об Асахине... Митиру за меня.

Я развернулся, чтобы уйти, но Цуруя-сан схватила меня за рукав.

— Подожди-ка, — сказала она, вынимая из кармана хантена[✱]Хантен (半纏) — традиционная японская теплая кофта, которая одевается поверх кимоно. свернутую в трубку бумагу. — Я кое-что пообещала Харухи. Не мог бы ты передать ей это?

Оглядев свиток, я заметил, что это была старинная японская бумага, такая древняя, что напоминала папирус. Он был весь изъеден насекомыми. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что это и есть "карта сокровищ".

— Что это?

— Эм-м, это карта сокровищ, — засмеявшись, ответила Цуруя-сан. — По древнему обычаю карты сокровищ хранят в шкатулках из ротанга, и недавно я наткнулась на эту. Всё хотела передать ее Харухи, но как-то не получалось.

А это ничего, что ты отдаешь карту сокровищ? Всё-таки, Цуруя-сан, там сокровища зарыты, сокровища.

— Да ладно. Я же не полезу на эту старую гору только для того, чтобы потом полдня в земле рыться. Если там действительно окажется что-то закопано, отдадите мне десятую долю. Кто знает, сколько оно там уже пролежало?! Согласно старинным записям, мой предок, который зарыл клад, был известным шутником. Вот и этой картой он, возможно, хотел подурачить своих потомков. Заставить копать весь день и ничего не найти — разве не отличный способ посмеяться над глупцами?

Я так понимаю, «Глупцы» в данном случае — это мы.

— Смотри на это с положительной стороны: а вдруг вы и вправду что-нибудь там найдете?

Пытаясь правдоподобно изобразить благодарность, я принял карту из рук Цуруи-сан. Похоже, она отыскала ее специально для нас, но никакого восторга я, почему-то, не испытывал.

— Не забудь передать Харухи, ладно? — подмигнув, сказала Цуруя-сан, а потом расхохоталась. Асахина-сан в каком-то оцепенении переводила взгляд с карты на меня и обратно, а когда заметила, что я гляжу на нее, опустила глаза. «Что происходит?» — чуть не спросил я вслух. С этими поисками клада что-то не так? Имеет ли это какое-то отношение к тому, зачем Асахину-сан послали в прошлое? Чутье говорило мне, что какая-то связь существует.

— А, Кён, возьми зонтик. И смотри под ноги! Пока-пока! — сказала Цуруя-сан, помахав мне на прощание, словно сумасшедшая, и, вместе с Асахиной-сан, скрылась в своем огромном доме.

С зонтиком в одной руке и мятым старым бумажным свитком в другой, я остался стоять под дождем.

Неожиданно я почувствовал, как на меня навалилось чувство одиночества. Вдруг захотелось принять душ, а лучше ванну. Может, дело в том, что когда расстаешься с кем-то столь жизнерадостным, как Цуруя-сан, возникает ощущение, будто только что окончился праздник... Праздник, созданный одним-единственным человеком.

— Холодает...

Я разместил зонтик на своих дрожащих от холода плечах и покатил домой.

Будь то Харухи, Асахина-сан или, чуть в меньшей степени, Нагато — все они постоянно выбивали меня из колеи.

—Уф, еще и есть охота.

На этот раз по пути домой я не встретил Коидзуми. А жаль, потому что сейчас мне хотелось того, что нравится ему больше всего — поговорить.

В тот день, когда Асахина-сан объявилась в шкафу для швабр, тучи уже потянулись на север, а сегодня выдалась довольно приятная погода. Не слишком холодно, не слишком жарко.

Как обычно, я взобрался по холму в школу, и, благодаря хорошей погоде, дойдя до ворот Северной старшей, уже неплохо согрелся. По сравнению с обычными днями, когда я едва мог высидеть в неотапливаемом классе, сегодня было намного лучше.

Зайдя в школу, я первым делом подошел к своему обувному шкафчику. Прежде чем открыть его, я вдохнул поглубже. Было у меня какое-то странное предчувствие. Я знал, что если открою, внутри меня уже будет ожидать письмо, посланное неизвестно кем из неизвестно когда. Но ведь у меня не было выбора, так? В конце концов, если я не открою шкафчик, я просто не смогу переобуться.

Письмо, разумеется, оказалось там.

Рядом с двумя такими же.

— Асахина-сан, это уже несерьезно…

Конверты вновь были аккуратно помечены, на каждом из них стоял номер: № 3, № 4 и № 6, который дублировался иероглифами: «три», «четыре» и... «шесть»?

То есть, предыдущие два были № 1 и № 2? А самый первый был номер ноль?

Но почему после четвертого номера сразу идет шестой? Куда делся пятый? Или это опечатка?

Я сунул все три конверта в карман и поспешил в туалет. Для меня это уже почти вошло в привычку.

Запершись в туалете, я вскрыл конверты по порядку их номеров.

До звонка оставалось не очень много времени, и я успел лишь мельком пробежаться по содержимому записок, прежде чем выйти из кабинки и уставиться в свое сбитое с толку отражение в зеркале.

Да что Асахина-сан-старшая пытается этим сказать? Нет, сначала скажите, на кой черт нужно было отправлять того незнакомца в больницу и двигать булыжник? Как же я хотел знать, чего мне ждать дальше.

Всё еще не придя в себя, я вошел в класс, где столкнулся лицом к лицу с девчонкой, с нетерпением ожидавшей моего прихода.

— Кён!

Выкрикивая мое имя, ко мне подбежала никто иная как Судзумия Харухи, та самая, что пребывала в меланхолии до вчерашнего дня включительно.

— Ну, давай, показывай скорее!

Я не сразу сообразил, что именно я должен был показать Харухи, сиявшей своей фирменной мегаваттной улыбкой.

— Только не говори мне, что всё забыл! То, что тебя попросила взять на хранение Цуруя-сан! Ну как можно забыть что-то настолько важное?

Внезапная перемена в настроении Харухи совершенно поразила меня: от ее меланхолии не осталось и следа. Что случилось с грустной и тихой Харухи, что сидела у меня за спиной вчера?

— Чего ты там мямлишь? Я всегда была такой. Да и где еще можно найти такую как я?! — от гордой улыбки ее брови взмыли едва ли не до потолка — Ну, хватит дурью маяться! Дай-ка мне посмотреть на карту сейчас же! Если ты ее забыл, мы сейчас же вызовем такси и поедем за ней к тебе домой!

Ладно, ладно, я понял. Потерпи хоть немного. На нас уже весь класс пялится. Черт, а я-то, кажется, мечтал об обычной школьной жизни.

— Такую дурацкую мечту нужно сунуть в бумажный самолетик и пустить со школьной крыши! Какой смысл жить, ничем не выделяясь? Если надумаешь поговорить о своей жизни, будь любезен, не начинай раньше, чем за три секунды до своей кончины.

Не думаю, что мою жизнь можно пересказать за три секунды, да и жить так, чтобы это стало возможным, не хочу. Вздохнув, я залез в свою сумку и вытащил свернутую бумагу. Неудивительно, что через две секунды в моих руках ее уже не было.

Развернув свиток с нечеловеской скоростью, Харухи спросила меня:

— Ты это уже читал?

— Нет.

— Что, правда?

— Да. С тех пор, как он оказался у меня в руках, у меня не было ни малейшего желания заглядывать внутрь.

— Но это же карта сокровищ,черт возьми! Разве мысль о зарытом кладе не приводит тебя в восторг?

Что толку восторгаться, если я уже знаю, что мы ничего не найдем? Всё, что меня ждет на той горе — это больная спина, а если не повезет, то и пара ушибов и растяжений. Хотелось бы знать, что именно вызывает такой восторг у Харухи. Всё о чем я думал, когда получил от Цуруи-сан этот «подарок», было то, что мне нужно передать его Харухи; ни о каком древнем кладе и мысли не было. Откровенно говоря, мне очень хотелось сказать ей: «Слушай, давай просто забудем обо всем этом кладоискательстве, ладно?». Но увы, Харухи уже погрузилась в изучение карты.

— Хм, Цуруе-сан не стоило так поступать. Было бы лучше, если она передала её мне из рук в руки, а не через тебя. Например, прямо сегодня утром, хотя, ради такого сюрприза, я могла бы подождать и до конца уроков.

Сказав это, Харухи повернулась ко мне спиной и направилась к своей парте. Там она достала пенал и учебники и, прижав ими, как пресс-папье, края карты, начала внимательно её изучать.

Я последовал за ней. Кажется, во мне снова зашевелилось любопытство.

— Слушай, Харухи.

— Чего? — отозвалась она, быстро подняв на меня глаза.

— Откуда ты узнала, что Цуруя-сан отдала мне карту?

— Цуруя-сан вчера мне позвонила, — ответила Харухи, на этот раз даже не потрудившись посмотреть на меня. — Разве ты не гулял с Сямисеном возле ее дома? Она сказала, что отдала тебе карту, когда ты проходил мимо. Очень хорошо, что Сямисен поправляется!

Похоже, эту нелепицу выдумала Цуруя-сан. Я лично никогда не видел, чтобы кто-нибудь выгуливал кошек в такую холодину, к тому же вчера был дождь. Харухи, о чем ты только думала, что поверила в такую чушь?

Я, сделал каменное лицо, будто ничего и не случилось. Глядя на Харухи, можно было подумать, что сегодня в школе отменили занятия — так сияли её глаза.

— Смотри, Кён, стопроцентно клад закопан вот здесь! Тут прямо так и написано!

Я склонился над разложенной на парте Харухи картой.

Эта карта была настолько старой, что её, наверное, можно было продать в музей, в качестве антиквариата. Верх карты был испещрен письменами черной тушью, завершающимися большим символом-подписью. Я сразу понял, что не смогу прочитать ни слова и обратил внимание на рисунок под ними. Там была нарисована гора, на которой я был вчера, и на которую, судя по всему, полезу завтра. Нарисована она была той же черной тушью и весьма схематично, однако рисунок превосходно совпадал с оригиналом. Слова были, скорее всего, написаны на древнем языке, но мне это казалось не столько картой, сколько страницей из учебника для инопланетян. Ладно, я и не рассчитывал, что смогу оценить этот шедевр литературы.

Но Харухи, видимо, смогла, поскольку вслух зачитала мне перевод:

— На этой горе сокрыта ценность, достойная быть найденной лишь внуками моими. Это нечто, что, я уверен, принесет им счастье. Копайте тут, если вознамерились найти ее.

В конце текста была подпись: Генроку 15, Цуруя Фузаемон.

Не знаю, кем этот предок приходится Цуруе-сан, но у него явно было слишком много свободного времени. Насколько ценной должна быть вещь, чтобы ее непременно требовалось закопать? Плюс, как и говорила Цуруя-сан, всё может оказаться достойным розыгрышем, растянувшимся на века. Эра Генроку закончилась несколько веков назад. За столько-то лет этот клад, наверняка, мог выкопать кто-нибудь из её семьи.

— Да где же оно закопано, это сокровище?

Водя пальцем по карте, Харухи сообщила мне абсолютно неинтересные подробности:

— Точное место здесь не описано, и знака "Х" нигде не видно! Известно, что оно закопано на горе, а где искать — неясно!

Она снова посмотрела на меня, и энергия, заключенная в этом взгляде, словно опалила мою кожу.

— Если копать с умом, мы обязательно его найдем! Я буду заниматься стратегическим планированием, а тактическая часть на тебе!

И кто же займется непосредственно раскопками? Привлечешь городские добровольческие отряды?

— Вот дурак! Нет, конечно!

Харухи свернула карту, завязала её бечевкой и аккуратно убрала в ящик парты.

— Только наших, разумеется! На тебя возложено распределение задач. Или тебе и этого мало?

Будь моя воля, я бы вообще предпочел не принимать участия в этой глупости. Как я могу распределять задания, если я не знаю, что это за задания и сколько их? Вздох моего сердца был прерван школьным звонком, и в класс вошел Окабе-сансей.

— После уроков встречаемся в комнате кружка, ясно? — сказала Харухи, предупредительно ткнув меня в спину своим автоматическим карандашом.

— И никому не рассказывай о карте. Устроим остальным сюрприз. И когда я расскажу им о находке, ты тоже должен удивиться, понял? Вот если бы только Цуруя-сан...

Харухи начала повышать голос, но он тут же утонул в шуме приветствующего учителя класса.

Кто-нибудь, потрудитесь научить меня, как, черт возьми, запоминать то, что говорят на уроках?! Я признаю, что меня легко отвлечь, поэтому, если кто-то знает способ, ради бога, поделитесь. Даже если я буду запоминать только половину из услышанного, уже лучше чем ничего. Я знаю, что нужно делать записи, но ведь это нужно спокойно сидеть, не отвлекаться и писать без остановки. В этом весь секрет? Но, тогда, как?

Кое-кто мне однажды сказал, "Совсем не обязательно всё внимание уделять уроку, нужно просто не думать о чем бы то ни было, что не относится к предмету", или что-то в этом роде. Итак, я просто должен прогнать все мысли из головы. Таким образом, моим ушам станет скучно, и они начнут слушать голос учителя, и тогда я, наконец, начну понимать, о чем он говорит. Звучит логично, да?

Почему бы и не попробовать? Как-никак, меня этой технике научила никто иная как сама Харухи. Должно быть, это секретный прием проверенной временем школы Хитэн-Харухи-Рю.

Вот только была одна загвоздка: не уделять внимание уроку у меня получалось просто превосходно, но очистить сознание было попросту невозможно, да и можно ли жизнь без мыслей назвать счастливой? Я не верю, что Харухи добровольно обрекает себя на эту скукоту. Но, едва только усомнившись в ее словах, я тут же вспомнил, что ее отметки были среди лучших, и контрастировали с моими отнюдь не так, как мне бы хотелось.

Пытаться не думать ни о чем, кроме предмета, было по попросту бесполезно. Стоит признать, что одна проблема уже свалилась с моих плеч, благодаря тому старому куску пергамента. Меланхолия Харухи волшебным образом бесследно испарилась, как только ее руки коснулись карты, следовательно, нет необходимости беспокоиться о грядущем нашествии синих гигантов. Вместо этого стоит поразмыслить над теми тремя письмами от Асахины-сан-старшей. Это касалось Асахины-сан из будущего и меня — до назначенного дня мы должны сделать еще кое-что. И тянуть с этим я никак не мог, даже если мне придется сорваться с места прямо сейчас, это дело останется первым в списке моих задач…

Блин, когда моя голова гудит от таких мыслей, как вообще можно упрекать меня за непонимание того, что пытается донести учитель?

После занятий, Харухи утащила меня в комнату кружка, словно рыбешку, что попала в рыболовецкий трал.

Благодаря Цуруе-сан использовать Сямисена в качестве отговорки уже не получится. А поскольку других неотложных дел у меня на сегодня не было, пришлось покорно следовать за ней в комнату Бригады.

Приказы из будущего недвусмысленно утверждали, что я буду свободен сегодня и завтра. Зато послезавтра и на следующий день я буду очень занят. И было ясно почему. Два дня праздников и воскресенье за ними давали три выходных подряд, в течение которых занятий в школе не было. А если добавить к ним еще и день вступительных экзаменов, когда нам снова не требовалось идти в школу, то у меня получался длительный отдых из четырех выходных дней.

Кажется, пришельцы из будущего облюбовали шкафчики для обуви в качестве почтовых ящиков. Неужели было так сложно передать письмо мне лично в руки? В конце концов, у меня накопилось немало вопросов к Асахине-сан-старшей.

Эти проблемы вертелись у меня в голове, пока я сидел в классе, впрочем, даже к тому времени, как я шел в комнату литературного кружка, я так и не придумал никакого решения.

— Привет! Извините за задержку.

С энергичным криком Харухи распахнула двери в клубную комнату и, держа за воротник, затащила меня внутрь. Почему-то во мне вспыхнуло острое чувство ностальгии, словно такого не случалось уже очень давно. Наверное, всё дело в моем трехдневном отсутствии. И хоть это и были всего лишь три дня, я всё равно успел соскучиться по этому месту, как изгнанник скучает по своей родине. Войдя в клубную комнату, я наконец-то почувствовал себя дома.

Пытаясь стряхнуть эти странные эмоции, я закрыл двери, которые Харухи столь предусмотрительно оставила открытыми, и оглядел лица всех членов бригады.

Первой я заметил одетую в школьную форму-матроску десятиклассницу, которая сидела в углу и читала книгу — всё как обычно.

Нагато подняла свой непроницаемый взгляд на нас с Харухи, а потом вернулась к чтению. То была Нагато, какую я знал, молчаливый органический человекоподобный интерфейс, что никогда не скажет и не сделает лишнего, тихо сидящий в углу комнаты кружка, подобно статуе Будды.

— Эй, давненько не виделись.

За столом, играя в карром[✱]Карром или каррум — разновидность настольной игры, являющаяся чем-то средним между бильярдом и шаффлбордом. В разных частях земного шара игра также называется карум, карам, каром, а в Индии или Непале — бильярд на пальцах. В карром играют на доске квадратной формы, сделанной из лакированной многослойной фанеры. Стандартный размер игрового поля 72 на 72 сантиметра (29 дюймов). Поле имеет бордюр, сделанный из дерева. В каждом из четырёх углов доски имеется луза. Если в бильярде используются шары, то в карроме — фишки, выполненные в виде небольших дисков. В игре используется один диск называемый «битой» (striker) и несколько дисков, называемых карромены (carrom-men). Цель игры заключается в том, чтобы при помощи ударов и щелчков пальцами по striker загнать больше, чем соперник, дисков в лузы. сам с собой, сидел никто иной как Коидзуми, тот, кто всегда улыбается, и чьим словам никогда не знаешь, стоит ли доверять.

— Как там Сямисен? Если можно, я бы хотел показать его родственнику одного из моих друзей. Видишь ли, у этого родственника моего друга есть своя ветлечебница, и, как я слышал, весьма неплохая.

Так и поверил. Всё-таки, я не первый день тебя знаю.

— Хмм, Коидзуми, похоже, у тебя куча друзей в самых разных областях.

Он мягко щелкнул пальцем по битку.

— Вот так и создаются легенды, правда? Среди моих друзей и друзей моих друзей нет лишь…

Коидзуми грациозно убрал руки с доски и, будто репетируя роль, элегантно продолжил:

— Людей, не принадлежащих этому миру.

Ну хватит уже. Я уже знаком с инопланетянами, путешественниками во времени и экстрасенсами. Имея столь широкий круг общения, я действительно полагаю, что лучше уж мне не знать никаких скользящих, поскольку их появление новерняка добавит мне головной боли.

Коидзуми мягко усмехнулся, обозначая конец нашей беседы и повернулся к Харухи.

— Я слышал, сегодня будет совещание.

— Да, ты прав. Особое Экстренное Совещание, — ответила Харухи, занимая место за столом командира бригады. — Микуру-тян, чаю.

— Хорошо.

С лёгким стуком каблуков, одетая в свою донельзя милую форму горничной Асахина-сан подбежала к Харухи.

Всё верно. Что бы ни происходило, Асахина-сан должна быть тут, в клубной комнате. Но…

— Эмм… — заикнулся я.

Похоже, мне потребуется некоторое время, чтобы привести свои мысли в порядок. Находящаяся тут Асахина-сан — вовсе не та, что сидит сейчас в доме Цуруи-сан. Эта Асахина-сан не из отдаленного будущего, а, скорее уж, из более близкого.

— Эмм… Кён-кун… — сказала Асахина-сан, неуклюже заполняя чайник горячей водой.

Она смотрела на меня с беспокойством. Ее взгляд в точности повторял взгляд другой Асахины-сан, вернувшейся из восьмидневного будущего. Всё верно. Я замер в ожидании, что же она скажет.

— Как Сямисен? Он заболел оттого, что во время зимних каникул мы возили его в слишком холодное место?

— Эээ, да нет…— пробормотал я.

Ясно, эта Асахина-сан ничего не знает о будущем, или, по крайней мере… Так… Считая сегодняшний вечер, через пять дней она вернется в позапозавчера, и уж там ей, вероятно, придется столкнуться с полным набором испытаний.

Да, всё совсем непросто...

— Сямисен уже в порядке. Ему еще вчера похорошело, судя по тому, как он носился по моей комнате.

— Правда? Замечательно, — сказала Асахина-сан, улыбнувшись своей великолепной улыбкой, отчего мне стало совсем неловко.

Болезнь Сямисена была просто большим обманом, о чем Асахина-сан (Митиру), я уверен, знала. Но, поскольку она ничего не сказала, эта Асахина-сан, вероятно, понятия не имела об этой лжи. Я почувствовал, будто предал её доверие, и мне захотелось немедленно извиниться.

— Можно я как-нибудь с ним еще поиграю? Он же такой милый.

Можно обыскать весь Млечный Путь в радиусе пятисот световых лет, и всё равно не найти никого милее тебя. Впрочем, если ты собираешься использовать Сямисена как предлог для визита ко мне домой, то добро пожаловать. Кстати, Сямисен в последнее время стал часто приводить домой свою подружку, чёрную кошку. Быть может, посещение меня для них лишь предлог?

— А, да… Хорошо… Ай! — внезапно подскочив, взвизгнула Асахина-сан.

— Чай пролился…

Правильнее было бы сказать «перелился». Будучи целиком поглощенной разговором со мной о Сямисене, Асахина-сан не заметила, что чайник уже наполнился. Однако это, похоже, оказалось вполне в духе концепции "неуклюжей горничной", поскольку Харухи, скрестив руки, с явным удовольствием наблюдала за вытирающей пролитый чай Асахиной-сан.

Я выдвинул один из стальных раскладных стульев и сел со стороны Коидзуми. Харухи просто излучала ауру превосходства, но была неестественно тихой, будто хотела дождаться, пока все хорошенько усядутся, прежде чем сделать свое грандиозное объявление.

— Простите за ожидание, — сказала Асахина-сан, поставив две дымящихся чашки чая на поднос, и вручила их нам с Харухи.

У меня возникло чувство, будто Харухи не начнет свое объявление, пока я не допью чай, поскольку она даже не собиралась вставать. Одним залпом покончив со своим дымящимся чаем, Харухи откинулась на спинку стула и включила компьютер, а пока он загружался, с усмешкой листала журналы, лежащие на столе. Время от времени наши взгляды встречались, и каждый раз выражение ее лица было непохожим на предыдущее, словно у нее была сотня лиц. Иногда она казалась строгой, а иногда зловеще посмеивалась. Что это за предзнаменование такое?

Выражение лица Коидзуми, перебиравшего карромены, наводило на мысль, что он вообще ничего не знает; на лице Нагато с самого начала не проявилось никакой реакции; Асахина-сан была занята приготовлением второй порции чая. Всё выглядело как обычно, так нормально, так… прекрасно. Вот это-то и было странно. С чего вдруг Харухи решила так просто потянуть время?

Никакого ответа у меня в голове не прозвучало.

Вскоре после этого краткое затишье было прервано, но не криком Харухи и не объявлением об окончании занятий, а стуком в дверь.

— Ага, ну наконец-то! Войдите! — громко воскликнула Харухи в ответ на стук и пулей подскочила со стула. — Я тебя ждала! Пожалуйста, проходи!

Нечасто увидишь, как командир Бригады SOS открывает кому-либо, особенно гостю, дверь.

— Аха, Микуру-тян и все остальные! Давненько не виделись! А нет, Кён-кун, с тобой-то мы вчера встречались! Сямисен — это просто маленькое шаловливое создание, обязательно приходи еще, я снова хочу с ним поиграть!

И с этими словами, а точнее с криками, Цуруя-сан вошла в комнату. Она обняла Харухи за плечи, и, вдвоем, они пустились в дикий пляс. Ну, началось.

— А да, точно-точно. Карта. Там должны быть какие-нибудь древние сокровища трехсотлетней давности, наверное золотые монеты эпохи Генроку. Вот здорово-то, если вы их найдете! — громко объявила Цуруя-сан, усевшись на один из стульев, закинула ногу на ногу и принялась поглощать крабовые чипсы, поданные на стол к чаю.

— Эта старинная бумага — одна из наших семейных реликвий. На самом деле, там может ничего и не зарыто. Я выгребла это бесценное сокровище из-под кучи бесполезного мусора, когда заканчивала убираться в кладовке, но шкатулка из ротанга осталась неповрежденной ~нёро!

Тут Цуруя-сан залпом выпила чай Асахины-сан из гостевой кружки, и, поднявшись, указала пальцем на доску.

Края древней карты были закреплены четырьмя большими магнитами. Рядом с доской, почесывая спину указкой, стояла Харухи. Совершенно счастливая.

— Прежде чем стать собственностью нашей семьи, этот холм принадлежал государству. Отнеситесь к моим словам с полной серьезностью! Там должно быть что-нибудь зарыто, верно? О, великий предок…

Цуруя-сан сложила ладони вместе и поклонилась в сторону заходящего солнца. Харухи воспользовалась этим моментом, чтобы постучать указкой по доске.

— Вот и всё.

Вот и всё? Я пока всего лишь услышал от Цуруи-сан историю этой карты.

— И это всё. Нам предстоит разузнать, почему ее предки оставили это великое сокровище ей и что же там такое. Я строго-настрого запрещаю рассказывать о предстоящем деле кому-нибудь не из бригады СОС за исключением Цуруи-сан.

Харухи обнажила ряд белоснежных зубов в широкой улыбке.

— Завтра же мы отправляемся на поиски клада! Если будем тянуть время, кто-то может пойти и выкопать его за нас, так что завтра встречаемся на нашем месте ровно в девять! И двигаемся прямиком на гору! И не беспокойтесь насчет снаряжения, я обо всем позабочусь.

Стоит ли говорить, что я нисколько не удивился. Обо всем этом кладоискательстве я услышал еще три дня назад от Асахины-сан, вчера Цуруя-сан отдала мне на хранение карту, ну а этим утром я опять услышал о предстоящем поиске сокровищ уже от Харухи. Я не верил, что мне удастся мало-мальски изобразить потрясение, так что даже и не пытался. Поднеся к губам уже опустевшую чашку, я сделал вид, что продолжаю пить уже выпитый чай.

Пожалуй, мне не стоило этого делать, поскольку единственным из присутствующих, кто выразил удивление…

— Ч-что? Ищем сокровища? З-завтра? На г-горе? Т-тогда нам нужно будет взять с собой что-нибудь п-перекусить…

… была Асахина-сан.

Нагато молча подняла взгляд на Харухи, не закрывая лежавшую на ее коленях книгу.

— Действительно… Этот документ чрезвычайно интересен с точки зрения археологии и культурной антропологии. Отличная находка!

Кто про что, а Коидзуми первым спешит с улыбочкой поцеловать Харухи прямо в задницу.

Если Харухи хотела увидеть нас шокированными, она здорово просчиталась. Откровенно говоря, не думаю, что хоть кто-то удивился, даже Асахина-сан.

— Именно так! И если мы действительно отыщем сокровища, мы разделим их поровну! Ну, разумеется, Цуруя-сан, которая любезно предоставила нам карту, тоже получит свою долю сокровищ.

— Отлично! — воскликнула Цуруя-сан. — Если найдете там что-нибудь типа золота, можете рассчитывать на 90%. Поскольку мой пра-пра-пра-пра-пра-дед жил в эпоху генроку, то, наверное, единственным, чем он мог осчастливить своих правнуков даже спустя несколько веков, могло быть золото. Я бы и сама к вам с радостью присоединилась, но, увы, у меня завтра неотложные дела, так что, ребята, поиски клада я доверяю вам.

Она как-то странно подмигнула мне и, хихикнув, перевела взгляд на Асахину-сан. Полагаю, на языке жестов это означало, что она сдержала свое обещание, и не стала ничего говорить Асахине-сан.

Я и не думал сомневаться, Цуруя-сан. И всё же…

Для человека, не входившего в бригаду СОС, Цуруя-сан удивительно часто оказывалась вовлеченной в наши дела, будь то бейсбольный матч или горнолыжный курорт. Но раньше мы ее сами просили. А сейчас она пришла к Харухи уже по собственной инициативе. Понять, что было у нее на уме, было совершенно невозможно. Только не надо говорить, что она всё это придумала, только чтобы Харухи не заскучала. И более того, с чего ее должно беспокоить, скучает Харухи или нет? Просто, чтобы повеселиться?

Впрочем, оставим в стороне мои сомнения в искренности Цуруи-сан, что с видимым удовольствием расправлялась с крабовыми чипсами.

А вот кто выглядит еще более странно, так это Коидзуми. Кстати, а ведь Цуруя-сан довольно часто заходила в клубную комнату, но я не припомню, чтобы они с Коидзуми сталкивались здесь. Взмах руки Цуруи-сан вполне мог приравниваться к прямому приказу «Организации». Быть может, Коидзуми было затруднительно находиться в одной комнате со столько высокопоставленной особой?

Или же…

Пока я пялился на его дежурную улыбку, в памяти всплыл наш полный неясных намеков разговор позавчера вечером. Хотя я не мог знать, что он тогда сказал всерьез, а что нет, у меня было такое чувство, что семья Цуруя была прочно связана с «Организацией». Черт возьми, да ее особняк запросто мог оказаться тайной штаб-квартирой «Организации» Коидзуми. Может, Цуруя-сан и Коидзуми и не работали в одной группе, но я мог с уверенностью сказать, что они явно были как-то связаны. А вот какие между ними отношения, и кто из них стоял выше — об этом я понятия не имел.

Цуруя-сан словно бы вовсе не подозревала, кем на самом деле являлись Коидзуми, Нагато и Асахина-сан. И хотя она понимала, что и эти трое, и Харухи — не обычные люди, она не лезла в наши дела и не пыталась выудить информацию; по крайней мере, в открытую. Я прекрасно помню, что именно сказала Цуруя-сан у себя дома позавчера, и кое-что из того, что сказал Коидзуми. «Оставь все хлопоты Организации», да? Всё как с Нагато, которая отказалась от способности синхронизироваться.

— ...Кён! Эй, ты меня слушаешь?!

Резкий крик пронзил мои уши, и я обнаружил, что пялюсь на кончик указки, на другом конце которой было сердитое лицо Харухи.

— Слушайте все! Завтра одеваемся попроще! На вас должна быть такая одежда, чтоб не жалко было запачкать. А что касается Коидзуми-куна и Кёна — можете ничего с собой не брать. Вот список того, что нам понадобится.

По приказу Харухи Асахина-сан бросилась за маркером.

Маркер и одежда горничной были довольно странным сочетанием, но Асахина-сан послушно, словно секретарь, записывала на доске всё, что говорит Харухи, и с ее лица не сходила детская улыбка.

— Первым делом, нам нужны две стальные лопаты. Я позабочусь о том, где их достать. Далее нам понадобятся бенто. Микуру-тян, ты знаешь, что делать. И туристический коврик. Затем, на случай непредвиденных трудностей, нам потребуется компас, фонарики и карта. Нет, не карта сокровищ, а настоящая, точная карта Японии. Да, и еще — шоколадки, в качестве экстренного запаса еды. Ну и сигнальные ракеты, заодно.

Ты что, собралась покорять Эверест? Ту гору холмом-то назвать можно лишь с большой натяжкой. Если мы не вляпаемся в какой-нибудь очередной странный феномен, например, внезапную метель, то все будет нормально. А если и вляпаемся, то зачем нам компас и сигнальные ракеты? Инцидент, который произошел в конце прошлого года, вдруг всплыл у меня в голове.

Черные зрачки Нагато внимательно следили за красивым почерком Асахины-сан. А мне оставалось лишь вздохнуть.

По информации недельной давности от Асахины-сан (Митиру), мы просто идем выкапывать клад и, без всяких происшествий, вернемся домой целыми и невредимыми. Да еще и с пустыми руками. Правда, Асахина-сан сказала мне быть начеку, поскольку после поиска клада произойдет что-то важное.

Забраться на холм, пообедать и спуститься обратно. Практически, это звучит, как пикник. За исключением того, что нам с Коидзуми светит тяжелый физический труд...

Вот теперь я снова осознал, почему Нагато отказалась от синхронизации с будущим. Потому что, когда точно знаешь, что именно предложит Харухи, это уже не весело, а скучно. Не стоило мне расспрашивать Асахину-сан.

Может быть, именно так и поддерживается баланс. Пусть расписание Бригады СОС на эти выходные мне известно, но я не нахожу смысла в распоряжениях Асахины-сан-старшей, как впрочем и Асахина-сан (Митиру). Сложение прибыли и потерь должно давать ноль, одно скомпенсирует другое.

Минутку. Мне почему то кажется, что пока у нас на балансе одни потери.

Тем временем Харухи, уже совершенно одержимая горами, продолжала раздувать список снаряжения. Вся доска была до того исписана, что Асахине-сан пришлось опуститься на колени чтобы с трудом найти место и добавить то, что называла Харухи. В списке нашлось место даже палатке.

— Харухи, мы не планируем перехода через Тянь-Шань. Максимум, что нам понадобится на этом холме Цуруи-сан — рация. А вторую оставим у них в доме. Даже в случае катастрофы мы сможем с ними связаться и сообщить свое местоположение, а они быстро направят людей на поиски.

Засмеявшись, Цуруя-сан сказала:

— Я помню, как носилась по этой горе, когда была маленькой. Там совершенно безопасно ~нёро! И даже нет медведей гризли!

В ответ Харухи одарила Цурую-сан улыбкой и ответила:

— Спасибо большое, Цуруя-сан. Случись что, мы будем рассчитывать на тебя.

Так значит, список на доске — не всерьез?

Харухи повертела указкой в руке и сказала:

— Ну, думаю для приготовления достаточно. Мы определенно должны постараться ради Цуруи-сан и раскопать невероятные сокровища, оставленные нам ее великим предком!

Даже будучи весьма расстроенным, я почувствовал облегчение. Харухи снова в своем обычном состоянии, и ее глаза блестят и сверкают как раньше. Одного ее взгляда достаточно, чтобы развеять все страхи и сомнения, оставив во мне только неожиданное чувство спокойствия...

Что ж, разрядка атмосферы никогда не вредит. И какая разница, в чем причина.

После краткого обсуждения Харухи набрала в бибиотеке целую кучу различных книг, брошюр и даже военно-исторических романов. Если верить словам Цуруи-сан, ее предок был просто до неприличия богат (Думаю, он был главой деревни или известным торговцем). От нечего делать, мы начали рассуждать на тему того, что же могло быть в кладе.

В общем-то, наши «гипотезы» были всего лишь простыми предположеними и догадками, но мы продолжали обсуждение, пока сегодняшнее экстренное совещание не подошло к концу.

Кстати о гипотезах, вот слова Харухи:

— Старые золотые монеты — это слишком скучно! Будем надеяться, там найдется что-нибудь поинтереснее!

Наступил момент, когда Нагато закрыла книгу, и всем стало ясно, что на сегодня это всё. Кстати, очень вовремя.

Мы спускались с холма, разбившись на группы. По дороге я отчаянно пытался завести разговор с Цуруей-сан, но безуспешно: каждый раз она уже с кем-нибудь разговаривала. Они с Харухи шагали впереди, следом за ними в полном молчании шли Асахина-сан и Нагато, а мы с Коидзуми замыкали процессию. Мне очень хотелось расспросить Цурую-сан о том, как дела у Асахины-сан (Митиру), но не мог подойти к ней, так как нас не должна была услышать Харухи.

А ладно, всё равно потом нужно будет позвонить Асахине-сан, чтобы обсудить дальнейшие планы. И раз уж содержимое пришедших утром писем невозможно объяснить по телефону как следует, вполне логично, что я должен буду нанести ей визит, тем более, что одно из писем потребует некоторых приготовлений. Похоже, я превратился в мальчика на побегушках, которому еще и не платят.

Цуруя-сан произвела на меня очень сильное впечатление. Ее способность непринужденно болтать с Харухи и Асахиной-сан, ни разу не проговорившись, что у нее дома живет точная копия последней, заслуживала восхищения. Впрочем, этого и стоило ожидать. Вот, что значит быть семпаем.

— До завтра! Кто придет последним, будет наказан!

Около дома Нагато мы окончательно разделились на группы по два-три человека и разошлись. Помахав Харухи, я сделал вид, что и вправду иду домой.

Пока остальные не скрылись из виду, я шагал с видом ленивого старшеклассника, еле плетущегося домой, а затем быстро вытащил сотовый и, скрывшись на всякий случай в узкой аллее, набрал номер резиденции Цуруи-сан.

Как только горничная услышала мое имя, она немедленно перевела звонок Асахине-сан.

— Алло, Кён-кун? Это я.

Я подумал о хрупкой фигурке Асахины-сан, совсем одной в огромном доме Цуруи-сан.

— Сегодня опять пришли. Ну в смысле, письма.

— М-м, ясно… И что мы должны будем сделать в этот раз?..

По тому, как она это сказала, мне стало ясно, что она нервничает.

— Ну, насчет этого, я подумал, что будет лучше, если мы с тобой обсудим это с глазу на глаз, раз уж сегодня и завтра относительно свободные дни. Боюсь, потом дела накроют меня с головой.

— А, ну да, понимаю…

Знать бы еще, за что мне это.

— В субботу и воскресенье мы опять будем заниматься поисками в городе. Причем, если мне не изменяет память, ты вел себя довольно странно.

Лучше бы я этого не слышал. После завтрашнего дня я так устану, что у меня просто не будет никаких сил на то, чтобы странно себя вести.

— Это мы обсудим потом. Я скоро буду у тебя. Хотелось бы успеть до того, как вернется Цуруя-сан.

Подгоняемый холодным ветром, я повесил трубку и ускорил шаг, двигаясь к дому семьи Цуруя.

На звонок в дверь опять ответила сама Цуруя-сан. Она всё еще была в школьной форме — очевидно, придя домой, она и не думала переодеваться.

— У меня было предчувствие, что ты зайдешь, — сказала она с широкой улыбкой, и, отворив дверь, жестом показала идти за ней. — Что собираешься делать? Эта Митиру-тян, она ведь не может жить у меня вечно, правда?

Понимаю, как странно всё это выглядит, но, пожалуйста, потерпи еще несколько дней. Потом Асахина-сан сможет вернуться туда, откуда пришла.

— Ты не пойми меня неправильно. Я-то не против, чтобы она тут жила. Она такая симпатяшка! Намного симпатичней, чем Микуру у нас в школе, тебе так не кажется? Она такая миленькая, что, пока я сплю, мне так и хочется ее обнять, ~нёро!

Надеюсь, ты еще этого не делала. Боже, как я тебе завидую.

— А то! А еще, мне очень хочется пригласить ее попариться со мной в баньке! Но каждый раз, как я заговариваю об этом, она корчит рожицу и говорит: «Ой, я не думаю, что это хорошая идея…» — по-моему, от этого она становится еще прелестней! Правда, потом ее становится немного жалко, ну да это не проблема.

Цуруя-сан провела меня во флигель. Внутри, как я и ожидал, была Асахина-сан. А вот чего я не ожидал, так это того, что она сидела на татами, одетая в хантен поверх шелкового кимоно.

— Кён-кун.

Когда она увидела меня, на ее лице проявилось облегчение. Кстати, тоже прелестное выражение лица. Она встала и поклонилась мне, и я чувствовал, что более прекрасного зрелища на свете быть не может.

Цуруя-сан, шедшая позади меня, повернулась, чтобы закрыть дверь, и я вдруг отчетливо расслышал, как многозначительно она захихикала. Судя по всему, у нее накопилось немало вопросов.

— Цуруя-сан, пожалуйста, извини, но мы с Асахиной-сан должны побыть вдвоем. Мы ненадолго.

— В смысле?..— переспросила Цуруя-сан, глядя на Асахину-сан поверх моего плеча.— Вдвоем? В этой маленькой комнатке? Нет, ну я-то, конечно, не против...

Полюбовавшись на то, как сильно покраснела Асахина-сан, Цуруя-сан потрепала меня по плечу и добавила:

— Ладно, тогда, пожалуй, пойду переоденусь. Хи-хи-хи, ну общайтесь, нёро~

И с этими словами Цуруя-сан развернулась и грациозно зашагала к главному дому. Сквозь щелочку в двери, я проследил, что она ушла совсем. Убедившись, что мы и вправду остались вдвоем, я сполз на татами и повернулся к Асахине-сан. Из-за нервного напряжения мое тело было таким же жестким, как маты, на которых я сидел, хотя уже можно было расслабиться.

Ладно, пора выбросить из головы лишние переживания и сосредоточиться на том, что лежало у меня в сумке.

— Вот те письма, о которых я говорил по телефону. Я получил их этим утром.

Я отдал два конверта Асахине-сан. Письма №3 и №4. №6 я показывать не стал. Кажется, это единственное письмо, где получателем указан я один. И, возможно, письмо №6 — последнее. В ближайшем будущем новых писем не ожидается. Конечно, нужно учесть, что еще где-то есть письмо №5, но пока стоит забыть о нем и обратиться к первым двум.

Сначала №3:

Сюда же была вложена отдельная бумага с указанным на ней адресом какого-то очень далекого места. Ещё был рисунок этого предмета. Видимо, он должен был изображать что-то типа флешки, но, глядя на рисунок, ничего подобного на ум не приходило. Да, раз уж словами точно описать его не удалось, то хорошо, что у нас будет изображение, правда?

Теперь №4:

К этому письму также прилагался отдельный листок бумаги. На сей раз, там было изображение миловидной черепашки, плывущей ко мне, пуская пузыри. И слова: "Пожалуйста, позаботься обо мне…". Вся картинка была исполнена в мультяшном стиле.

У третьего и четвертого писем было еще кое-что общее. Оба имели одинаковый постскриптум:

И строчка приказов, понятных только Асахине-сан, в самом конце.

Асахина-сан тщательно изучила оба письма. Окончив вторую страницу четвертого, она вздохнула:

— Не понимаю… Зачем черепахи?..

Какой смысл бросать черепаху в реку в такую холодину? Как ни посмотри, это совершенно ненормально. Единственное, что я понял сразу — речь идет про ту самую скамейку, на которой Асахина-сан призналась мне, что она — путешественница во времени.

— Впрочем, у нас нет выбора… — решительно подняв голову, сказала Асахина-сан, после того как внимательно изучила шифры в посланиях. — Мы не знаем, что происходит, но, раз уж нас просят что-то сделать, должна быть какая-то веская причина. Если мы не сделаем…

На мгновение, в глазах Асахины-сан мелькнул проблеск печали.

Могу представить, что последует за этим "не сделаем"… Всё верно, если мы не выполним указаний, отправка Асахины-сан назад во времени окажется бессмысленной.

Мне захотелось крепко обнять Асахину-сан, но я не стал этого делать. Во-первых, из-за проницательных взглядов Цуруи-сан, что я периодически ловил на себе. Ну а во-вторых, из-за голоса собственной совести.

— Эмм, знаешь, Асахина-сан… — промямлил я, пытаясь сменить тему. — В эти выходные будут очередные городские поиски, так? Как тогда мне выполнить эти указания?

Полная неопределенность вплоть до субботнего вечера, зато в воскресное утро время определено с точностью до минут. Даже в Бригаде SOS никто не чокнут настолько, чтобы давать подобные указания. Ну, и как мне выкручиваться?

— Тогда значит, мне нужно придумать какой-нибудь повод, чтобы не идти?

— Нет-нет, в тот день Кён-кун тоже был, — Асахина-сан убрала важное письмо в конверт и отложила его в сторонку. — Мы разделились на две группы по жребию. Как и всегда... А, кстати, я только что вспомнила… В субботу утром Нагато-сан, Судзумия-сан и я были в одной группе, а вы с Коидзуми-куном — в другой. А после обеда я была вместе с Судзумией-сан и Коидзуми-куном, а ты был с Нагато-сан... — Асахина-сан кивнула, словно подтверждая свои воспоминания. — В воскресенье утром я опять оказалась с Судзумией-сан и Коидзуми-куном, а ты с Нагато-сан. После обеда мы разошлись, так что второй жеребьевки не было.

Асахина-сан вдруг умолкла, словно ее посетила та же мысль, что и меня.

Слишком уж гладко для простого совпадения.

Если всё случится так, как говорит Асахина-сан, то я дважды окажусь в группе с Нагато. Поскольку нас пятеро, одна из групп состоит из двух человек. Из трех жеребьевок две должны пройти нужным мне образом. Не буду пытаться подсчитать вероятность такого совпадения, и так понятно, что она невелика.

И кстати, думаю, Нагато имеет к этому какое-то отношение. Что-что, а жеребьевка для нее не проблема. Мне достаточно будет заранее попросить ее об этом.

— Ну, и что нам делать? — спросила Асахина-сан. Казалось, ей не хватало уверенности.

— Ну, раз ты помнишь, что я был с вами, значит всё будет нормально. А Нагато нам помогала?

Эта проблема вытеснила из моей головы все прочие мысли. Всё, что рассказала Асахина-сан основано на ее собственных воспоминаниях. Если бы это не были воспоминания человека, пришедшего из ближайшего будущего, отстоящего на одну неделю, эта информация казалась бы куда как странной. Кстати говоря, можно ли мне расслабиться и ничего не делать, или нужно заранее как-то скооперироваться с Нагато?..

Но впрочем, особой причины для беспокойства не было.

— Мы попросим Нагато помочь, — сказал я. — Хоть это и неправильно, просить о помощи, скрывая, зачем нам это нужно, но выбора у нас нет. Малейшая ошибка может привести к большим изменениям, так что лучше перестраховаться. Уверен, Нагато поймет.

— Да, я тоже об этом подумала, — тут же согласилась Асахина-сан. — Пока мы прочесывали город, у Кён-куна было такое странное лицо. Теперь я, наверное, понимаю, почему. Ты думал о том, как вытягивать жребий.

Странное — это как? И какое у меня должно быть лицо?

— Э-э, странное… ну знаешь… такое… странное.

Ответ Асахины-сан ничего мне не объяснил. Конечно, было бы неплохо услышать что-то конкретное, но как можно описать «странность»?

— Прости, я не знаю, как тебе это объяснить…

Незачем извиняться, Асахина-сан. Да и едва ли это так важно.

— Но… Ой, кстати, в воскресенье, во время поисков, мы с Судзумией-сан и Коидзуми-куном зашли в книжный отдел… — она приложила пальцы ко лбу, словно это могло помочь ей вспомнить. — И тогда Судзумию-сан разыграли по телефону.

И кто же?

— Кён-кун.

Я? Мало мне было своих проблем, так я еще решил устроить Харухи телефонный розыгрыш?

— После звонка Судзумия-сан сказала что-то вроде: «Этот Кён, звонит ни с того ни с сего, только для того, чтобы так глупо пошутить!» Это было часов в одиннадцать.

Ну вот, одним странным поступком больше. То есть, бросив несчастную черепашку в реку, я еще и позвоню Харухи с какой-то глупой шуткой.

— Что это была за шутка? Харухи что-нибудь сказала?

— Нет, ничего. Но потом, когда мы собрались на обед, ты извинился за розыгрыш.

Так, мы перешли от бессмысленности к абсурду. Чего ради мне перед ней извиняться?

— Кён-кун, ты сказал: «Извини за такую глупую шутку».

Кажется, теперь мы уже за пределами абсурда. Поклониться и принести искренние извинения Харухи… Что могло заставить меня пойти на такое?

Я попытался разузнать что-нибудь еще, но Асахина-сан лишь качала головой. Кажется, Харухи закрыла тему, и дальше мы болтали о других вещах.

Да уж, знать, что я буду вести себя столь безумно — это уже паршиво, но не знать почему именно — в сто раз хуже. Кто-нибудь может сложить эту головоломку и объяснить мне, что происходит? Я сдался.

— Ну а насчет черепахи… — сказал я, взяв письмо №4. — В это время года черепахи не ползают по дорогам или где-нибудь еще. Так, откуда нам ее достать? Я не вынесу необходимости откапывать из земли черепаху, впавшую в спячку. Я и так завтра вдоволь накопаюсь. Хотя вдруг мы там вместо клада наткнемся на спящую черепаху?

— Нет, в тот день мы ничего не нашли, ни клада, ни черепах.

Вот именно. Наши веселые поиски сокровищ обернутся обычным походом в горы. Похоже, удача совсем отвернулась от меня.

— Что поделаешь. Придется купить.

Я вдруг вспомнил, что рядом в супермаркете есть зоо-отдел — тот самый, куда я время от времени захожу покупать корм для Сямисена. Помнится, там продавали черепах, почему бы не купить одну по дороге? Хотя нет, я ведь не могу притащить черепаху на сбор Бригады СОС? Что ж, делать нечего, остается только оставить ее у Асахины-сан.

Да, планов, конечно, чересчур. Похоже выходные будут более чем напряженными.

Потом мы с Асахиной-сан обсудили, где и когда встретимся в субботу и воскресенье. После того, как мы проговорили все основные моменты, я медленно поднялся.

Асахина-сан проводила меня до двери, за которой мы обнаружили Цурую сан, теперь уже в домашней одежде, которая ждала нас, стоя на холодном ветру.

— Ай-я-яй, какое же у вас длинное «ненадолго»! Ну-ка, Кён-кун, выкладывай, чем это вы занимались? — сквозь хохот спросила Цуруя-сан.

Многозначительная улыбка. Она ведь не могла подглядывать, правда? Хорошо, что больше вопросов не последовало. Хранить секреты от женщин — это не мой конек.

Я выдавил кривую улыбку и поспешил ретироваться. Дом семьи Цуруя уже давно скрылся из виду, но перед глазами у меня так и стояло покрасневшее лицо Асахины-сан.