Пролог
Судзумия Харухи в последнее время задумчива. Она не впадает в меланхолию, не вздыхает, да и скучающей не выглядит, но в последние дни кажется подозрительно притихшей, и это непонятное спокойствие меня немного пугает.
Разумеется, она притихла не в физическом плане, и уж точно не в эмоциональном! Харухи слишком уверена в себе, чтобы из-за мелочей и пустяков поменять свой уже устоявшийся характер. А если бы такое и произошло, для меня обернулось бы исключительно дополнительными сложностями. Да и не похоже, чтобы она исправлялась. Просто, как бы сказать, на нее нашла какая-то тишина, словно аура с кирлиан-картинки[✱]Эффект Кирлиана, эффект Кирлиан, Кирлианова аура — плазменное свечение электроразряда на поверхности предметов, которые предварительно помещаются в переменное электрическое поле высокой частоты 10-100 кГц, при котором возникает поверхностное напряжение между электродом и исследуемым объектом от 5 до 30 кВ. Эффект, подобно статическому разряду или молниям, наблюдается на любых биологических объектах, а также на неорганических образцах разного характера., которую она излучала весь год, поменяла цвет с пылающе-красного на оранжевый.
Во всем классе один, максимум два человека, способны заметить, что с Харухи что-то не так. Один из них — я.
С самого первого дня в старшей школе она всегда сидела за мной, и каждый день мы встречались после уроков. Потому, когда я говорю, что могу лучше всех определять ее настроение, ничуть не преувеличиваю. Хоть я и сказал, что она сейчас притихла, это не означает, что она не способна внезапно взорваться и устроить окружающим веселую жизнь. И ведь не успокоится, пока все не узнают, чего она стоит.
Следует заметить, что на школьном мероприятии в конце прошлого месяца она заняла лишь второе место, тогда как на марафоне в начале этого стала первой. Кстати, победила в первом мероприятии некто иная, как Нагато Юки, занявшая второе место в марафоне. Короче говоря, руководители Бригады СОС и литературного кружка столь великолепны, что им место рядом с легендарными военачальниками прошлого. И в то же время школа всё еще не имела ни малейшего понятия, чем занимается Бригада. Этим же вопросом задавался и я — член команды.
Одно я знаю точно: если у Харухи такое настроение, значит, она что-то задумала. И когда ее план наконец созреет, на лице непременно засияет ослепительная улыбка.
Странно, но я не помню, когда сделал это открытие. Я мысленно перелистал историю нашего знакомства, стараясь припомнить, что у Харухи следует за таким спокойным настроением.
Затишье — самый надежный признак надвигающегося цунами. Всегда так было.
Итак…
Вот уже начало февраля, и зима приближается к концу.
Новый год наступил и прошел, мы распрощались с полным проблем старым годом почти месяц назад. Если кажется, что время пролетело слишком быстро, то, возможно, это из-за того, что весь прошлый месяц был заполнен новогодними делами.
Что ж, я надеюсь, течение времени вновь придет в норму. Понятия не имею, что замышляла Харухи, ведь тогда для меня на первом плане было решение собственной проблемы. Предаваться воспоминаниям о прошедшем годе в феврале еще рано, но раз уж то, о чем я собрался поведать, вполне можно выразить словами, я попробую рассказать всё с энтузиазмом и без упущений.
В то время у меня был лишь один девиз: «Заканчивай начатое, одно за другим. Как можно быстрее».
Я решился на это еще во время нашей зимней поездки, но мне понадобилось некоторое время, чтобы начать действовать.
Эта история началась второго января на обычном железнодорожном вокзале.
...
...
...
Каникулы, на которых мы попали в метель и оказались запертыми в таинственном особняке в горах, закончились. На дворе стоял второй день нового года, и Бригада СОС в конце концов вернулась домой из своей зимней поездки.
— Фу-ух, вот мы и дома!
Харухи поприветствовала наш городок и, прищурив один глаз, повернулась лицом к заходящему солнцу.
— Наконец-то можно расслабиться. Конечно, особняк в горах был не так уж плох, но родной воздух всегда лучше, даже если он слегка застоялся.
Дворецкому Аракаве, горничной Мори и братьям Тамару оказалось с нами не по пути, потому мы давно с ними распрощались. Таким образом, единственными, кто дожидался багажа на городском вокзале, были: неутомимые и чрезвычайно бодрые Харухи и Цуруя-сан; Асахина-сан, к которой намертво прилипла моя сестра; вечно невозмутимая Нагато; обессиленный, но по-прежнему улыбающийся Коидзуми; жутко вымотанный я с грузом в виде Сямисена. Ну, этого более чем достаточно.
— На сегодня все свободны!
По Харухи сразу видно, что она неплохо повеселилась.
— Сегодня можете отдохнуть, а завтра пойдем в новогодний обход храмов и святынь. Встречаемся здесь в девять. Кстати, Цуруя-сан, у тебя есть какие-нибудь планы?
Я завидую тем людям, у которых остаются силы строить планы на следующий же день после возвращения из поездки. Проблема в том, что мое обычное человеческое тело не имеет вечного двигателя. Цуруя-сан, не уступающая Харухи по энергичности, ответила:
— Извини, я завтра улетаю в Швейцарию. С меня сувениры! А сейчас, пожалуйста, возьмите эти монетки и пожертвуйте их от моего имени!
Она выгребла из кошелька горстку мелочи и отдала Асахине-сан.
— Дарю! — сказала она и вручила вторую горсть моей сестре. — Увидимся в следующем семестре!
Уходя с привокзальной площади, Цуруя-сан улыбалась и махала нам рукой. Она выглядела радостной и хорошо отдохнувшей. Хотел бы я знать, как ее такой воспитали, потом как-нибудь попрошу ее родителей поделиться опытом.
Харухи тоже улыбалась и махала Цуруе-сан, пока та не скрылась из виду, а затем проговорила:
— Ну что ж, нам тоже пора по домам. Будьте внимательнее при переходе через дорогу. Пока не придете домой, считайте, что вы всё еще в зимней поездке.
Мы с Коидзуми настолько устали, что, случись по пути домой нечто непредвиденное, мы бы просто физически не смогли с этим справиться. Хотя не думаю, что подобное может произойти по дороге с вокзала.
Я посмотрел на Нагато. Все ее странности остались в том загадочном горном особняке, и она вернулась в свое безэмоциональное, совершенно непроницаемое состояние. Как только я это подумал, наши глаза встретились. Возможно, мне и показалось, что Нагато слегка кивнула головой, но не думаю, что я ошибся.
Затем я взглянул на Асахину-сан. Всю поездку она была спокойной и безмятежной, но на середине нашего путешествия ее беззаботность сменилась легким беспокойством, и, если подумать, оно и к лучшему. Теперь наступает ее очередь действовать. Я смотрел на нее взглядом, полным обожания, но, к сожалению, она не замечала этого и продолжала болтать с моей сестрой, как будто они были ровесницами.
— Ладно, Увидимся завтра! Не опаздывать! И не забудьте взять денег, у храма будет миллион лотков со всякой всячиной.
Я взял сестренку за руку, другой рукой схватил клетку с Сямисэном, попрощался с Харухи и Асахиной-сан и сел в автобус.
— Микуру-тян, пока!
Подталкивая сопротивляющуюся сестру к ее месту в салоне, я видел, как Асахина-сан снова и снова оборачивается и машет нам. Прости, но мне так не хочется махать тебе на прощание! Вот будь это Харухи или Коидзуми, тут уж я точно прощался бы во весь голос.
Так что, добравшись до дома и отделавшись от сестренки с Сямисеном, я сразу позвонил паре человек из нашей бригады, с которой только что расстался на вокзале.
Зачем?
Всё потому, что я хотел как можно скорее закончить то незавершенное дело, что уже давно не дает покоя моей совести.
И раз уж причиной этой совершенно неудобной ситуации была моя собственная лень, я приношу свои извинения и обязуюсь преподать наглядный урок ленивому прошлогоднему себе. Нам следует навестить меня за некоторое время до поездки. В тот раз, в таинственном особняке среди гор, Нагато и Коидзуми смогли предотвратить катастрофический вариант развития событий только благодаря своему уму. Но никто не поручится, что подобное больше не произойдет. Да и вообще, я думаю, что однажды так и должно было случиться. Благодаря этой проблеме веселье на горной вилле неслабо подпортило исчезновение куска реальности вместе с нашей компанией.
У меня хватило времени, чтобы решиться, пока мы играли в фукувараи[✱]Фукуварай — игра, составление портретов-аппликаций из заготовленных фрагментов с завязанными глазами. Получается, обычно, что-то далекое от оригинала, зато смешное и сугороку[✱]Сугороку — игра похожая на знаменитую "Snakes and Ladders" - игроки кидают кубик и переставляют фишки от начальной клетки до конечной, при этом на клетках может быть написано "пропустить ход", "сделать N шагов вперед/назад" и т. д. В сугороку у каждого игрока фишек не одна, а несколько, и провести их нужно все, как в нардах в загородной резиденции Цуруи-сан. Я должен отправиться туда. Мне необходимо вернуться в тот день с Нагато и Асахиной-сан.
Да, назад в утро восемнадцатого декабря…
Усталость — не повод, чтобы попусту тратить время. Сперва я позвонил Асахине-сан, и так как мы только что расстались, она весьма удивилась.
— Что случилось, Кён-кун?
— Есть одно место, которое я хочу посетить вместе с тобой. Желательно сегодня.
— А-а?.. Какое?
— Восемнадцатое декабря прошлого года.
Она была удивлена и озадачена одновременно.
— А? М-м… О чем ты?..
— Пожалуйста, перенеси нас с Нагато в прошлое. На две недели, если быть точным. Тогда мы втроем сможем объединить усилия и попробовать исправить ход событий.
— Но TP-... нет, м-м... У меня нет полномочий на самостоятельное использование. Требуются согласия и разрешения большого числа людей.
Готов поспорить, что получить разрешение не составит труда. Я будто наяву увидел, как Асахина-сан-старшая подмигивает мне и даже посылает воздушный поцелуй.
— Асахина-сан, свяжись, пожалуйста, прямо сейчас со своим начальством или кем-нибудь вроде них. Объясни им ситуацию и скажи, что я хочу вернуться вместе с тобой и Нагато в раннее утро восемнадцатого декабря.
Думаю, из-за моей уверенности редкие вздохи Асахины-сан, изредка доносившиеся с того конца, стихли.
— Подожди минутку.
Конечно, я подожду. Мне всегда было интересно, как же ты связываешься с будущим, но всё, что я мог слышать, — тихое дыхание Асахины-сан. Эта фоновая музыка продолжалась не более десяти секунд, и ее быстро сменил растерянный голос:
— Поверить не могу… Разрешили. Но почему?.. Так просто…
«Все потому, что сейчас будущее в моих руках», — подумал я, но вслух не сказал. Как бы получше выразиться, я сейчас не очень-то в настроении долго говорить по телефону.
— Встретимся у Нагато дома. Тебе хватит получаса?
— Ах… Подожди. Дай мне час. Я хочу еще раз всё проверить. Да, только давай лучше не в квартире Нагато-сан, а в холле…
Я охотно согласился и повесил трубку. Когда мысли о милом и удивленном лице Асахины-сан покинули меня, я взял себя в руки и стер улыбку с лица. Шутки в сторону, путешествия в прошлое — дело серьезное. Уж кому, как не мне, это знать.
И еще одному человеку, который, впрочем, и так в курсе, что я задумал, даже если я ей ничего не сказал. Но убедиться всё-таки не помешает. Я снова взял телефон.
Час спустя…
Приехал я слишком рано. Счастье переполняло меня, и потому я гнал свой велосипед что было сил. Теперь я стоял у входа в элитный жилой комплекс, чувствуя, что успел продрогнуть до костей. Через четверть часа я увидел знакомый силуэт, легко порхавший в мою сторону. Похоже, у нее совсем не было ни времени переодеться, ни возможности об этом вспомнить. Она была всё в той же одежде, в которой возвращалась с поездки. Впрочем, как и я.
— Кён-кун.
Очень озадаченная, Асахина-сан посмотрела на меня.
— До сих пор не могу понять, почему разрешение дали вот так просто. К тому же мне приказали обязательно взять с собой Нагато-сан. Нас должно быть трое, а когда я спросила зачем, мне ответили, что это секретная информация. А еще... сказали, что я должна во всем следовать твоим указаниям. Интересно, почему?
— Я всё объясню, когда поднимемся к Нагато, — ответил я, набирая на панели домофона номер ее квартиры, и нажал кнопку вызова.
Ответ поступил незамедлительно.
— …
— Это я.
— Входи.
Дверь открылась, и я вошел. Ах, да, чуть не забыл про Асахину-сан. Она, похоже, всё еще толком не пришла в себя. Когда я ей помахал, она вроде бы опомнилась и поспешила ко мне. Каждый раз, когда мы сюда приходим, она жутко боится, и сейчас это, кажется, вошло у нее в привычку. Пока мы ехали в лифте, вокруг ее головы как будто кружила стайка вопросительных знаков, а на слегка напряженном лице ясно читалась рассеянность.
Даже после того как Нагато открыла дверь и пригласила нас внутрь, выражение лица Асахины-сан не изменилось.
Казалось, у Нагато не только хватило свободного времени — она также успела подготовиться к нашему визиту. Несмотря на то, что она была у себя дома, Нагато уже переоделась в знакомую школьную форму. Как же меня успокаивает эта одежда! И это не потому, что школьная форма — мой тайный фетиш, просто эта девушка всегда поймет меня и рассеет мои тревоги.
В тот раз, когда я видел девочку с короткими волосами в школьной форме, она держала в руке нож, а я терял сознание. Будь на Нагато что-то другое, я, наверное, чувствовал бы волнение. Конечно, я бы все равно узнал ее, но эта форма уже практически стала отличительным знаком Нагато.
— …
Не говоря ни слова, она указала в сторону комнаты и предложила нам присесть, а затем удалилась на кухню готовить чай.
Я воспользовался этой паузой, чтобы объяснить Асахине-сан общую суть происходящего.
— Поверить не могу… — пробормотала та, округлив глаза. — Историю изменили? Как такое может быть? Я ничего не заметила…
Неудивительно. Как ни погляди, лишь у меня остались четкие воспоминания о тех трех днях. Тот я ничего не смог бы сделать без подсказок Нагато и неуемной энергичности Харухи.
— Изменения в мировом пространстве-времени и непосредственное вмешательство в будущее… Чтобы такое случилось одновременно...
Голос Асахины-сан дрожал, ее взгляд гулял где-то далеко. На столе стояли три чашки чая, который только что приготовила Нагато. Я продолжал объяснять Асахине-сан, в чем дело, как вдруг Нагато прервала меня одним словом:
— Верно.
Асахина-сан оцепенела над чашкой уже остывшего чая.
— …
Нагато с неизменным выражением лица смотрела на Асахину-сан, иногда ее взгляд ненадолго переходил на меня, но после снова возвращался к девушке.
Кажется, я знаю, к чему клонит Нагато. Я уже рассказал Асахине-сан, что именно действия Нагато стали причиной событий, произошедших восемнадцатого декабря. Тогда мне повезло, что программа экстренного выхода запустилась и я вернулся на Танабату четырехлетней давности, но потом на меня неудачно, к моему счастью, напала Асакура Рёко. Теряя сознание, я видел себя, Асахину-сан и Нагато, пришедших, вероятно, из будущего, чтобы вернуть мир в прежнее состояние. Но Асахина-сан, похоже, совсем не поняла, что происходит, поэтому Нагато захотела добавить свои пояснения.
К тому же это не вся информация. Я еще не рассказал о том, что на фестивале нас ждала Асахина-сан-старшая, поскольку не уверен, поможет ли это или навредит. Больше нынешняя Асахина-сан ничего не знает. Другими словами, Асахина-сан-старшая что-то скрывает от нее.
Кажется, Асахина-сан регулярно связывается с будущим, так что, будь необходимость, кто-нибудь, пусть даже и не Асахина-сан-старшая, но, может, ее начальник или кто-то еще поглавнее, рассказал бы ей все. Понятия не имею, как путешественники во времени общаются между собой, но могу представить, в общих чертах, что произошло. «Когда я спросила, что будет конечным результатом, мне ответили, что это закрытая информация», — таковы были ее слова.
Асахина-сан, знает не всё потому, что никто ей ничего не говорит.
Я не знаю почему, хотя, если поразмыслить, это кажется вполне правильным. Как путешественник во времени, она пример неподготовленности — так я думал раньше. Мы почти попались в бесконечный август, затем был загадочный особняк... Если бы Асахина-сан передала нам предупреждение из будущего, мы бы смогли избежать эти события, но она промолчала. Отчего?
Кажется, я понимаю.
Если бы Асахина-сан-старшая ничегошеньки не знала, это было бы слишком странно, потому что она — нынешняя Асахина-сан — в прошлом всё это уже делала. А значит, если миновать все события и приключения, ее будущее может измениться. Поэтому от нас требуется, чтобы мы прошли через всё во что бы то ни стало.
Вот и вся моя теория, и результат ее таков, что все мы попросту окажемся не в состоянии что-либо изменить, как и Нагато.
Если моя мысль верна, то Асахину-сан можно только пожалеть. Всякий раз, когда что-нибудь случается, она то и дело пугается до смерти. И пугается она, пожалуй, даже побольше, чем я, человек из этого времени. Кроме того, не очень-то понятно, зачем она вообще прибыла в настоящее. Если только для наблюдения за Харухи, то всю работу можно было бы доверить скрытой камере.
Есть какая-то другая причина. Асахина-сан сама о ней не знает. Но спустя некоторое время в будущем, кажется, вполне осознаёт...
От раздумий меня пробудил холодный, ровный голос:
— У меня к тебе просьба.
Раз уж просит Нагато, я сделаю всё, что в моих силах.
— Не говори ничего той мне.
То есть совсем ничего? «Хм» и «Эх» тоже считаются?
— По возможности.
Глаза Нагато обычно не выражают эмоций, но сейчас в них отразились ее мысли. В черных зрачках я увидел, насколько важно это желание. Для меня отвергнуть ее просьбу было сродни попытке схватить луну в озере.
— Ясно. Раз ты просишь, я что-нибудь придумаю.
Ее голова с неизменно короткими волосами легонько качнулась.
Нагато, чьи инструкции помогали решать проблемы, связанные с перемещением во времени и пространстве, а также Асахина-сан, которая была преданным исполнителем, сформировали команду пришельцев и путешественников во времени. Как бы ни была велика «Организация» Коидзуми, у них нет ни единого шанса на победу. Хотя я вообще не уверен, собираются ли они сражаться.
Мы с Нагато и Асахиной-сан направились ко входу, чтобы обуться. В узком пространстве прихожей нам троим места не хватало, приходилось толкаться плечами. В прошлом месяце, когда я сопровождал Асахину-сан-старшую, я совсем забыл про ботинки.
Воспоминания того дня всплыли у меня перед глазами. Ее туфли с высоким каблуком лежали на том же самом месте, что и четыре года назад — несомненно, это работа Нагато. Было бы неправильно вернуть их этой Асахине-сан, так что просто сделаю вид, что ничего не заметил.
— М-м, восемнадцатое декабря… В какое время?
Ответ Нагато оказался точным до секунд. Асахина-сан кивнула.
— Тогда отправляемся. Кён-кун, закрой глаза.
И…
Мы отправились. Меня накрыло то самое, хорошо знакомое чувство головокружения, вызывающее тошноту. Хоть я и закрыл глаза, всё равно видел, как что-то сверкает. Словно, уставившись в небо, невыносимо быстро поднимаешься вверх — так быстро, что теряешь представление, где верх, а где низ. Или будто едешь десятый круг на вышедших из-под контроля американских горках, не можешь сосредоточиться и чувствуешь себя ужасно. Я был на пределе своих возможностей…
Наконец мои ноги снова встали на землю. Приятно вновь ощутить силу притяжения.
— Мы на месте, — негромко сказала Нагато.
Я осторожно открыл глаза и удивился, потому что увидел себя же, стоящего напротив школьных ворот.
Я быстро попытался вспомнить, что же случилось до этого. На Танабату четыре года назад я попал по указанию Нагато, которая всё еще находилась в режиме ожидания. Вернувшись в восемнадцатое декабря, мы с Асахиной-сан шли в свете уличных фонарей и созерцали окутанный ночью мир, созданный Нагато.
И сейчас мы оказались посреди этой сцены.
Тот «я» после преобразования мира говорил о чем-то с Нагато в очках. Видно было и силуэт Асахины-сан с моей курткой на плечах. Что-то не нравится мне это всё. Не слишком ли мы близко?
— Не беспокойтесь, — монотонно произнесла наша Нагато. — Они нас не видят. Мы отделены звуконепроницаемым барьером.
То есть для «меня», Асахины-сан-старшей и Нагато (в очках) мы всего лишь немые прозрачные люди. Нагато даже не придется кусать нас, как в прошлый раз, одного ее присутствия уже достаточно. Ну что же, остается только с сожалением вздохнуть.
Асахина-сан хлопала глазами не переставая.
— Эм... что это за девушка? Она уже взрослая, зачем она тут?
Отсюда виднелись лишь их силуэты. Как и ожидалось, Асахина-сан всё никак не может вникнуть в происходящее. Одна лишь мысль о том, что здесь появится ее же собственная версия из будущего, стала бы для нее потрясением. Пока я боролся с искушением сказать ей об этом, случилось кое-что, развеявшее мои мысли, как пыль по ветру. И хотя сейчас я выступал в роли зрителя и даже знал, что случится дальше, по моему телу побежали мурашки.
Неожиданно в тени возникло движение. Кто-то тихо прошел рядом с нами, и к тому времени, когда я понял, что это Асакура Рёко, она уже бежала, нет, скорее атаковала «нас». Держа нож на уровне талии, она устремилась к «нам» — ее движения были наполнены враждебностью.
Асахина-сан-старшая что-то крикнула, но было уже слишком поздно, «меня» ранили. Всё случилось точно так же, как и в прошлый раз.
— Ох.
Было очень больно. Я не замечал этого раньше, но Асакура, размахивающая ножом, выглядит довольно отвратительно. Переполненная жаждой крови, она без колебаний вонзила нож в «мое» тело. К счастью, ее можно осудить лишь за покушение на убийство.
«Я» упал.
— Э... Ох! Кён-кун!
Асахина-сан тоже закричала и дернулась было ко «мне», но...
— Ах!..
...моментально натолкнулась на невидимую стену и остановилась, беспомощно глядя вперед. Думаю, в суете происходящего она забыла, что я стою в двух шагах от нее. Ее глаза видели только «меня», и я до сих пор не уверен, что мне стоит испытывать — гордость или ревность.
— Нагато-сан!
Посмотрев на Асахину-сан, Нагато резко кивнула.
— Начинаю снятие барьера… Готово.
Асахина-сан ринулась к «нам», Нагато тоже начала действовать. Двигаясь быстрее ночного ветра, она в одно мгновение перехватила нож. В раздавшемся крике Асакуры звенела смесь ненависти и страха. Я тоже подбежал к «себе». Ну отлично, теперь «я» выгляжу действительно хреново.
Асахина-сан-младшая рыдала, держа «меня» на руках. Даже рад, что за меня переживает такая девушка, но если она будет трясти так сильно, я рискую умереть молодым.
Она плакала так отчаянно, что не замечала никого вокруг. Я правда хочу поблагодарить ее.
Асахина-сан-старшая с трудом оторвала взгляд от земли и посмотрела на меня.
— Ты пришел.
Но я слегка опоздал, не в терминах времени, а в терминах хода событий.
— Эй…
Это был голос Нагато из моих воспоминаний. Глядя на нее, я чувствовал, как разрывается мое сердце. Нагато в очках упала на колени, на ее лице отражались смятение и страх. Взгляд ее темных глаз медленно перемещался с умирающего «меня» на Асакуру, затем на ту, что была одета в школьную форму идентичную ее собственной, пока наконец не остановился на мне.
— По… чему…
У меня договоренность с моей Нагато, так что не могу ничего ответить той Нагато, которая только что изменила мир. Мне осталось сделать и сказать лишь одно.
Подняв пистолет, созданный Нагато три года назад, я посмотрел на «себя». И начал говорить «себе» всё из услышанного тогда «мной», что смог вспомнить. Это должно было сработать: небольшие отличия не имеют значения, пока совпадает большая часть слов. Тот «я» полностью сомкнул свои уже почти закрытые глаза. Эта сцена с потерей сознания была по-настоящему завораживающей, будто бы «я» умер. Но, если никто не остановит кровотечение, «я» и впрямь оставлю этот мир.
Теперь всё в наших руках. Дальнейшее скрыто даже от меня.
Прежде всего остального я увидел мою Нагато, останавливающую Асакуру.
— …
Нож, который схватила Нагато, ярко сиял, обращаясь в пыль. Асакура хотела убежать, но не могла пошевелиться, ее ноги словно примерзли к земле. Нагато очень быстро что-то говорила.
— По-почему? Ты…
Теперь тело Аскакуры тоже сияло.
— Разве ты не этого хотела… И сейчас… Почему…
Обездвиженная, она задала последний вопрос, после чего ее тело распалось на маленькие частицы, будто разрезанное ножом. В этот момент...
— А?..
Асахина-сан-младшая внезапно обмякла, будто склонившись над моим телом. Она медленно закрыла глаза, и по ее слегка приоткрытому рту я понял, что она уснула.
Асахина-сан-старшая нежно положила руку на шею уставшей до смерти старшеклассницы.
— Пускай поспит.
Взрослая путешественница во времени погладила волосы своей ранней версии и добавила с печалью в голосе:
— Не могу позволить ей узнать, что я здесь. Иначе нельзя.
Асахина-сан очень мила, когда спит, особенно используя «мою» руку в качестве подушки.
— Не рассказывай ей обо мне.
Лицо уснувшей Асахины-сан такое же милое, как на Танабате три года назад, на скамейке в парке, и у этого сна точно такая же причина — Асахина-сан-старшая не хочет, чтобы младшая версия увидела ее. Со спины еще куда ни шло, но вблизи младшей Асахине-сан видеть себя взрослую не позволено.
Я смотрел на спящую Асахину-сан и «меня», уже потерявшего сознание.
— …
Моя Нагато села на колени и наклонилась ко «мне», положив ладонь на рану в животе. И как раз вовремя. Кровотечение остановилось, и «мое» бледное лицо наконец стало более-менее похожим на человеческое. Значит, меня вылечила именно она.
Нагато спокойно поднялась и, не оттирая кровь с пальцев, протянула руку и произнесла:
— Позволь, я возьму.
Я просто молча отдал ей пистолет. Уже давно я не держал в руках ничего подобного и избавился от него с радостью. Если вдруг что, наверное, им можно кому-нибудь пригрозить. Но, что бы ни произошло, я не буду стрелять в Нагато, и не важно в какую.
Вооруженная Нагато навела пистолет на робкую Нагато в очках, сидящую на земле. Она невозмутимо взвела курок и выстрелила.
Нагато (в очках) засветилась, медленно поднимаясь с земли. Эта прямая как стрела осанка была осанкой Нагато, которую я знаю. Совершенно непохожая на осанку той застенчивой, скромно улыбавшейся девушки, выдавшей мне незаполненную анкету на вступление в кружок и неуклюже тянувшей меня за рукав с отчаянной мольбой в глазах.
И будто предоставляя мне доказательство, Нагато сняла очки, коротко взглянула на меня, а затем, обратив свой холодный взор на нашу Нагато, произнесла:
— Запрашиваю синхронизацию.
Две Нагато смотрели друг на друга. Считая этот случай, я уже не раз видел «себя». Обе Асахины-сан частенько пересекались друг с другом. Однако впервые вижу двух Нагато одновременно. Мне сделалось как-то не по себе. Впечатляющее зрелище.
— Запрашиваю синхронизацию, — повторила Нагато, в которую стреляли.
Стрелявшая в нее Нагато немедленно ответила:
— Отказано.
Даже мне это показалось странным, не говоря уже о Нагато, державшей в руке очки. Кажется, ее брови слегка пошевелились.
— Почему?
— Потому что не хочу.
Я удивлен. Абсолютно поражен. Разве когда-либо Нагато говорила что-нибудь настолько же понятное? Это не отговорка. Этот прямой и явный отказ несомненно доказывает, что у нее есть эмоции.
— ...
Вторая Нагато затихла, видимо погрузившись в собственные размышления.
— ...
Она по-прежнему молчалива, как ночной ветер, что треплет сейчас ее волосы.
— Давай, сделай мир таким, каким он был, — мягко сказал я Нагато из прошлого.
— Поняла, — кивнула Нагато и добавила, с легкой ноткой нерешительности в голосе, которую смог понять только я: — Не могу установить контакт с Объединением Разумных Информационных Сущностей.
— Здесь его нет, — тихо произнесла моя Нагато. ― Я всё еще связана со своим пространством-временем. Позволь мне провести вторичное согласование.
― Принято, ― ответила Нагато из прошлого.
― После ремодификации, — добавила моя Нагато, — ты можешь действовать, руководствуясь собственными желаниями.
Только что измененная Нагато смотрит на меня, склонив голову. Невоспринимаемая информация появляется в этом выражении лица и взгляде, но я могу расшифровать ее. Никто лучше меня не понимает, что хочет сказать Нагато.
Эта Нагато ― та Нагато. Нагато, которая ночью была в больнице. Которая совершенно взбесила меня, сказав, что сейчас решается вопрос о ее собственном наказании.
И еще я понимаю, почему Нагато из будущего отклонила синхронизацию. Она не хочет, чтобы «та» Нагато говорила ей, что делать. Зачем? Зачем спрашивать «зачем»? Такие ответы не лежат на поверхности. «Спасибо», ― услышал я тогда от Нагато в качестве ответа.
― Кён-кун? ― осторожно обратилась Асахина-сан-старшая к неподвижно стоявшему мне. ― Эта девочка… сможешь позаботиться о ней?
Она приподняла мирно спящую Асахину-сан-младшую, и я немедленно принялся ей помогать. Следуя ее указаниям, я поднял хрупкую Асахину-сан к себе на спину. Она такая же мягкая и теплая, как в моих воспоминаниях.
― Скоро произойдет масштабное времятрясение, ― сказала Асахина-сан-старшая, обхватив себя руками. Сильное беспокойство отражалось на ее серьезном лице. ― По сравнению с времятрясением, вызванным действиями Нагато-сан, оно будет еще сложней и масштабней. Открыть глаза даже при большом желании будет невероятно трудно.
Если так говоришь ты, то я, конечно, верю, но в чем разница?
― Первое изменение должно было всего лишь запустить процесс. В этот раз нам нужно будет направить поток времени в нужное русло. Вспомни, где ты проснулся.
Вечером двадцать первого декабря я очнулся в больничной койке.
— Да. Значит, мы должны заставить события обернуться именно таким образом.
Босая Асахина-сан-старшая неслышно подошла ко мне, мой пиджак был накинут на ее плечи.
Рука взрослой Асахины-сан легла на плечо Асахины-сан-младшей, в то время как сама она обернулась и посмотрела на Нагато. Та Нагато, что прибыла сюда вместе со мной, тоже подошла. И здесь был кое-кто еще, кто оставался неподвижным, — упавший «я» по-прежнему лежал на земле.
Свободной рукой Асахина-сан-старшая коснулась руки Нагато.
— Прошу, Нагато-сан.
Нагато едва заметно кивнула, после чего взглянула на «себя» так, словно они расставались навсегда. Другая Нагато не проронила ни слова. Она выглядела очень одинокой, хотя, возможно, это была лишь игра моего воображения. Не беспокойся, я всё еще помню, что сказал тебе после. Вот этот «я», лежащий здесь, достаточно скоро поговорит с тобой. Я уверен, этот хам слово в слово повторит те же фразы, так что приходи со спокойным сердцем. Да, и не забудь передать от меня своим начальникам, чтобы они проваливались к черту!
— Закрой глаза, Кён-кун, — нежно произнесла Асахина-сан-старшая, — а то опять закружится голова.
Я последовал ее совету и крепко зажмурился. Через секунду я почувствовал, как дрожит мир вокруг.
— Ух-х…
Падение вверх ногами и вращение в невесомости — эти ощущения я испытывал уже не раз, но, хоть я и считал, что успел к ним привыкнуть, на сей раз всё кардинально по-другому. Если прошлые перемещения можно сравнить с катанием на американских горках в парке развлечений, то сейчас я словно попал в неуправляемый космический челнок и беспорядочно в нем барахтаюсь, не пристегнувшись ремнями к креслу. Но поскольку мое тело не имеет веса, на самом деле оно неподвижно. Просто кружится голова. Несмотря на то, что мне очень интересно, как выглядит пространство вокруг, стоит лишь открыть глаза, и мои ощущения сходят с ума, будто я мертвецки пьян, становится очень страшно. Единственное, что мне удается увидеть, — случайные вспышки света, проникающие сквозь веки и рассеивающие темноту. Тепло от лежащей на спине Асахины-сан-младшей и ладонь взрослой Асахины-сан на плече очень успокаивают.
Я чувствую, как в глаза ударяет постепенно затухающий свет.
Поскольку у меня нет больше сил сопротивляться желанию посмотреть, я открываю глаза и вижу, откуда исходит яркий свет на самом деле. Мигалки с такими красными огнями есть только на машинах скорой помощи.
Что?..
Машина скорой помощи стояла прямо у ворот Северной старшей. Любопытные школьники издалека наблюдали, как парамедики уложили кого-то на носилки. Следом за ними поспешили два человека, вернее две девочки, и я даже за всю свою жизнь не смогу забыть их имен. Бледное лицо Харухи выглядело испуганным, бежавшая за носилками Асахина-сан горько плакала. Вскоре их догнал нахмурившийся Коидзуми.
Носилки немедленно погрузили в машину, и Харухи, обменявшись несколькими фразами с персоналом, также в нее залезла. Красные огни снова замигали, и машина скорой помощи тронулась. Рядом с Асахиной-сан, закрывшей глаза руками, стоял очень серьезный Коидзуми и разговаривал по сотовому. Нагато по очевидным причинам с ними не было.
Мое головокружение еще не прошло. По правде сказать, я даже не был уверен, где в тот момент находилось мое тело.
Какой-то частью себя я почувствовал, как Асахина-сан-старшая тяжело вздохнула.
— Кён-кун, вам пора возвращаться в свое время.
Картинка передо мной плавно провалилась в темноту. Что это, обрыв кабеля? Я закрыл глаза. Посмотрим, что еще можно найти в памяти... Следующие три дня сохранились в виде бессвязных отрывков. Но одно я помню точно. Всё верно, Харухи, обязанность командира Бригады — заботиться о ее участниках.
Головокружение возобновилось, и мне захотелось принять пару таблеток. В следующий раз мне стоит заранее ими запастись.
— Направляйтесь в исходную точку на оси времени. И присмотри за ней. Ей потребуется некоторое время, чтобы проснуться… Хи-хи, может, я даже разрешу тебе поцеловать меня.
После этой шутки я почувствовал, что Асахина-сан-старшая постепенно исчезла.
И…
Открыв глаза, я уже стоял в гостиной Нагато с Асахиной-сан на спине.
Нагато находилась рядом, лицом ко мне.
— С момента нашего отправления прошло шестьдесят две секунды.
Подняв голову, чтобы посмотреть на меня, она добавила:
— Мы вернулись.
Вернулись в наше время и наш мир.
Я вздохнул и аккуратно спустил Асахину-сан с плеч. На конкурсе «Заставь-поцеловать-себя-спящей» она точно была бы лучшей. Та часть меня, которая полностью верит всему, что говорит Асахина-сан, явно бессовестна. Будь мы не в комнате Нагато или не смотри она на меня взглядом пытливого исследователя, я, возможно, и поддался бы искушению. Хотя нет, не поддался. Не поддался.
Взяв со стола чашку, я осушил ее одним глотком. Хотя чай остыл еще до того, как мы ушли, было очень вкусно. Это как пить чай после ванны. Ну или можно сказать, что он не уступал чаю Асахины-сан.
— Да-а, однако...
Наконец-то я разобрался со всеми неразрешенными прошлогодними делами. Им предстояло подойти к концу. Завершение эпопеи с изменением мира ознаменовало окончание зимней поездки, которая затронула и наступивший год. Единственное, что осталось сделать, — первый раз в новом году посетить храмы и святыни. Увы, Харухи очень скоро придумает что-нибудь новое. Но до того как это случится, нас ждут дни спокойствия и безмятежности.
Кстати, ангельски-милая путешественница во времени всё еще не проснулась. Я не знаю, какое заклятье на нее наложили, но она выглядит как досыта наевшийся Сямисен, что валяется на теплой подстилке. Будучи погруженной в забытье, она кажется настолько счастливой, что даже вызывает чувство жалости. Я попросил Нагато расстелить на полу футон и положил на него Асахину-сан, укрыв ее одеялом и шерстяным пледом сверху.
— Нагато, пожалуйста, позаботься об Асахине-сан, пока она не проснется.
Та оглядела спящую гостью, затем посмотрела на меня и кивнула.
Хотя я проснулся полным сил, сейчас очень утомлен. Накопленная за зимние каникулы и путешествие во времени усталость не позволит мне встать завтра в девять утра, если только не снять ее хорошей ванной и сном. Мои очень ограниченные резервы постепенно тают, словно самый обычный мираж в пустыне. Это надо прекращать. Не преувеличивая, я могу сказать, что весь последний месяц жил в ударном темпе.
Я бы мог попросить Нагато постелить нам с Асахиной-сан вместе, как на Танабату, когда я стал мистером «Вздремну-ка-я-три-года». Но хотя я уверен, что усну, как только коснусь подушки, не могу избавиться от мысли, что такой поворот событий вряд ли кому-нибудь понравится.
Путешественница во времени, изредка ночующая в доме пришельца, — звучит неплохо...
— Пока, увидимся завтра.
— Понятно.
Нагато смотрела на меня своим успокаивающим, ничего не выражающим взглядом. Ее ясные глаза пристально наблюдали за мной из-под челки.
— Спасибо за сегодняшнюю помощь. Извини, что доставил тебе столько неприятностей.
Не считая Асахины-сан, эта Нагато и Нагато, что была на Танабате четыре года назад, сделали большую часть работы.
— Нет проблем. — Выражение ее лица осталось прежним. — Всё началось из-за меня.
Я не отрывал от нее пристального взгляда, пока дверь не закрылась до конца. Мне было интересно, не появится ли на ее лице улыбка, но нет, к моему сожалению, этого не произошло. Впрочем, так даже спокойнее, ибо ее нежное и честное лицо, как и прежде, не выражает никаких эмоций. И всё равно, мне кажется, что изменилась какая-то незаметная деталь, спасибо за информацию моему наметанному глазу.
Выйдя из дома Нагато, я сел на велосипед, медленно доехал до дома и уснул, едва дойдя до кровати.
У меня есть чувство, что, когда ложишься спать сильно уставшим, должны сниться странные и счастливые сны. Через полминуты после пробуждения я забыл все свои сновидения, но оставшееся со вчера настроение быстро напомнило мне всё, что нужно знать.
Подобное настроение могут создать путешественница во времени и пришелец, мирно попивающие чай.
Избавиться от всех забот и жить спокойно целый месяц оказалось не сложнее, чем снять с плеч Асахину-сан.
Но была еще одна проблема.
После того как я увидел ее невероятно милое лицо, мысль об этой проблеме совсем вылетела из моей головы. Но пусть она и уснула, Асахина-сан не сможет забыть, что пришлось пережить нам с Нагато и Асахиной-сан-старшей восемнадцатого декабря. С ее точки зрения, она узнала, что пространство-время изменилось, только с моих слов, и даже не понимала, стоит ли этому верить. После перемещения в прошлое, а именно после ужасной сцены, где меня ранили, ее погрузили в сон. Но затем, когда она очнулась, осталось ли у нее желание вернуться назад? Вот в чем проблема.
С моей точки зрения, она уже превосходно справилась со своей миссией, сделав то, что было по силам только ей одной. Вот только Асахина-сан видит всё по-другому. Кстати, если подумать, почти сразу же после окончания каникул Асахина-сан стала очень растерянной, словно ей не давала покоя какая-то мысль.
Между этой и той, грустной Асахиной-сан, которая пригласила меня на что-то вроде свидания в воскресенье, есть какая-то связь. Тогда она даже спасла паренька в очках, не дав ему попасть под колеса машины. Кстати, атмосфера секретности, поддерживаемая Асахиной-сан-старшей, имеет интересные последствия. Тем не менее — и это не подлежит обсуждению — всякий, кто заставляет Асахину-сан плакать, заслуживает того, чтобы из него сделали отбивную. И тут, погрузившись в воспоминания, я задумался, а сколько раз причиной ее слез был я сам? В следующий раз я пойду с Харухи на тренировку по боксу и обязательно попрактикуюсь. Я даже могу получить удовольствие от процесса избиения людей и получения тумаков.
Короче говоря, замечательно, что в то воскресенье мы вдвоем с Асахиной-сан сходили купить чаю. Это заставило меня задуматься о будущем Бригады СОС и вдобавок развеяло тоску Асахины-сан. По правде сказать, не знаю, как она восприняла случившееся, но мне показалось, что между нами возникло взаимопонимание. Сейчас нет смысла объяснять те события подробнее, особенно Асахине-сан.
Я никогда не упоминаю Джона Смита при Харухи. По той же причине я не рассказываю Асахине-сан о ее старшей версии. Это — мой козырь на черный день.
Если же наступит такое время, что…
Ну, надеюсь, оно всё же не наступит.
...
...
...
С началом февраля история снова начала прорисовываться.
В новом году царившее в школе настроение изменилось. Например, теперь нигде не найти одиннадцатикласников. В эти дни все они готовятся к тестам, и, возможно, именно потому даже наши классные часы стали проходить гораздо напряженней. Судя по прошлогоднему опыту, такая атмосфера безусловно влияет и на меня. Если одиннадцатиклассники плохо учатся и их оценки ниже, чем в других районных школах, наш обеспокоенный директор заставит всех ходить на дополнительные занятия или писать пробные экзамены, вместо того чтобы принять участие в культурном фестивале и так далее. А ведь через два года мне придется пройти то же самое. Всё-таки это очень печально
Кстати, тесты, по результатам которых нас распределят по классам, должны вот-вот начаться. У нас в школе всего два возможных профиля. Как ни странно, класс «И», в котором учится Коидзуми, — с физико-математическим уклоном. Не знаю, то ли благодаря его связям, то ли он так умен от природы, я всё еще поражаюсь, как ему удалось перевестись. Я же, безусловно, не уделяю достаточно внимания ни математике, ни физике, чтобы выбрать их основными предметами.
На время отвлекусь от грядущего ада вступительных экзаменов в университет и подумаю об аде сегодняшнем. Почему же быстро тающие школьные дни мелькают с такой скоростью? Я даже специально не смотрю на календарь. С самого возвращения из восемнадцатого декабря я расслабился и жил совершенно спокойно.
Как бы то ни было, восстановление пространства и времени — самая опасная работа, которую я только могу придумать. И раз уж я с ней так хорошо справился, просто позвольте мне чуть-чуть отдохнуть. Нагато сейчас точь-в-точь как была раньше. На лице Асахины-сан вновь играет улыбка. Харухи ведет себя немного странно, но очень скоро она вернется в свое обычное шумное состояние.
Сейчас вообще не должно быть никаких проблем. С тем же успехом я могу сказать, что не хочу об этом думать. Но в клубной комнате один эгоистичный товарищ, уверенный, что это важно для всех, просто обязан поднять тривиальный вопрос. Сделает это единственный участник бригады, оставшийся за бортом вместе с Харухи, совершенно непригодный для проведения пространственно-временных изменений экстрасенс — Коидзуми Ицки.
— Интересно, есть два восемнадцатых декабря, которые ты время от времени посещаешь.
После инцидента в загадочном особняке Коидзуми получает огромное удовольствие от моих рассказов про путешествия во времени. Прямо как сообразительный внук, желающий вытянуть из деда рассказ-другой, он уже не раз спрашивал и переспрашивал меня. Кажется, он просто горит желанием отправиться в такое путешествие. Меня даже преследует чувство, что Коидзуми мне завидует. Ну, в смысле, когда мы возвращались из особняка Цуруи-сан, он искренне спрашивал: «Могу ли и я отправиться?», «Без разницы, если я не смогу увидеть прошлого себя» и прочую ерунду в таком роде. Излишне говорить, что я не придаю абсолютно никакого значения подобным просьбам.
Меня очень смущает роль Нагато в истории с изменением мира, так что, хоть всё и позади, я избегаю открытого разговора на эту тему. В конце концов, я больше не смог сопротивляться Коидзуми, и, не желая обижать его еще больше, рассказал об инциденте.
Что ж, как я и ожидал, он с энтузиазмом принялся за объяснения.
— Смотри, всё началось, когда Нагато-сан изменила мир на рассвете восемнадцатого декабря. В том мире я, Судзумия-сан и Асахина-сан были совершенно обычными людьми. Ты провел в нем три дня, а потом вернулся на три года назад с помощью программы экстренного выхода от Нагато-сан… Нет, подожди, уже на четыре года… Там ты встретил нормальную Нагато-сан и снова вернулся в рассвет восемнадцатого декабря.
Да, я в курсе. Я, знаешь ли, недавно снова побывал там.
— Хорошо, давай порассуждаем. Рассвет восемнадцатого декабря. Обозначим время, когда Нагато-сан изменила мир, как «Х». Когда ты вернулся из Танабаты четырехлетней давности в «Х», этот «Х» уже не был исходным «Х».
Что? Это невозможно. Не может одновременно существовать более чем одно «время».
— Нет, это просто наш образ мышления. На самом деле всё просто. Если бы мир не изменили в момент «Х», Судзумия-сан не исчезла бы, а я не стал бы обычным человеком. В этом случае у тебя не могло быть причин возвращаться обратно.
Онтологический парадокс. Да, я знаю о них.
— Но необходимое условие существования этого мира заключается в том, что ты должен был вернуться назад во времени и всё исправить. Если бы ты остался, развитие мира пошло бы по неправильному пути. Так что ты вернулся в прошлое и исправил мир. Иначе этого времени не существовало бы.
Я украдкой взглянул на дверь. Вот бы кто-нибудь зашел и отвлек на себя внимание нашего лектора.
— Давай нарисуем диаграмму. Это может помочь.
С самого происшествия в снежных горах Коидзуми полюбил диаграммы. Взяв в руку маркер, он начертил на доске вертикальную линию.
— Давай представим, что эта линия — изначальный ход времени от прошлого к будущему.
Линия прерывается на середине доски. Поверх нее он нарисовал круг, обозначив его как «Х».
— Эта линия — изначальное время. Вот в этой точке Нагато-сан изменила мир, в котором была, и в ней же начинаются твои воспоминания о том мире.
Коидзуми продолжил рисовать. Но на этот раз линия не прямая, а сильно загнутая — она уходит вправо, делает круг и ведет обратно к точке «Х». Теперь диаграмма выглядит как наполовину оборванный листик.
— Этот круг представляет собой все твои воспоминания после восемнадцатого числа. Программа экстренного выхода позволила тебе вернуться на Танабату четыре года назад, и оттуда ты попал в восемнадцатое декабря. Если бы Нагато-сан перевели в исходное состояние именно здесь, всё было бы отлично, но, как я полагаю, вышло совсем по-другому.
Там была Асакура Рёко. К тому же в тот раз она не была единственной, кто вмешался в происходящее. Там также присутствовал «я» из будущего вместе с Нагато и Асахиной-сан-младшей. Мы приложили все усилия, чтобы вернуть время в изначальное состояние. Кстати, если подумать, оказывается, что всё заняло около месяца.
— Вот именно. Это значит, что ты спас себя. А вот, — Коидзуми прочертил маркером из точки «Х» другую линию, уходящую влево, — другая часть. История настоящего мира. В наших с Судзумией-сан воспоминаниях ты восемнадцатого числа упал с лестницы, потерял сознание и не вставал до двадцать первого. А в прошлом месяце, отправившись спасать себя, ты снова переместился в эту точку.
Однако, нарисовав левую петлю, Коидзуми не закончил свой рисунок. Он пересек точку «Х», продолжая вести линию вниз и остановившись только тогда, когда она достигла нижнего края доски. Затем он положил маркер, отступил на полшага назад, быстро взглянул на меня и снова внимательно посмотрел на диаграмму.
Это была всего лишь повернутая на бок восьмерка, на удивление похожая на знак бесконечности, пересеченный вертикальной линией посередине. Вот теперь всё очень доступно. Суть в том, что все линии пересекаются в точке «Х». Я, всегда искренне признавая, что ненавижу физику и алгебру, потихоньку начал понимать, что же хотел сказать Коидзуми.
Правая петля — это время из моих воспоминаний. После серии разнообразных событий я смог вернуть линию назад к точке «Х» и был там, когда Нагато изменила мир. Я также был ранен Асакурой.
Левая петля — это время, которое я пропустил. А точнее, время, прошедшее с момента, когда я, уже раненый, потерял сознание, вплоть до пробуждения в госпитале. Те три дня были этой петлей.
И обе петли начинались с «X»...
— Значит, существует два времени «Х», — подсказал мне самый простой ответ Коидзуми. — Если мир до изменения — «X», то после изменения... обозначим его «X'».
Уже без маркера в руках, он увлеченно посмотрел на свой рисунок.
— Без «Х» не было бы и «X'». Таким образом, изначальный «X» не исчез. Мы можем сказать, что один мир наложен на другой. В процессе... этого «Х» накрыло другим миром. Новая информация перезаписала старую. Первый «X» продолжал существовать в течение некоторого времени, но и его, и измененный мир, который брал в нем начало, накрыло «X'», второй линией времени. Однако исходный мир не исчез, он всё еще здесь.
— Не понимаю.
Я притворился, что не понял, но сам вдруг вспомнил слова Асахины-сан-старшей.
Про что-то более масштабное и сложное, нежели обычное времятрясение.
— Представь два круга, частично наложенных один на другой. Область их пересечения выглядит плоской. Всё изменится, если мы добавим еще одно измерение. Даже если в двухмерном пространстве место пересечения кажется единым, на самом деле круги находятся на разной глубине.
Я потер пальцами виски, пытаясь понять, какой же интерес это представляет для путешественника во времени. Или для пришельца, если рассматривать конкретно данный случай.
— Есть еще пара мыслей, которыми я должен поделиться.
Я почти уверен, что теперь мне придется выслушать всё, что он хочет сказать.
— Наши воспоминания, которых нет у тебя... с момента, когда ты упал с лестницы восемнадцатого, и до того, как очнулся двадцать первого, три дня спустя... Возможно, их никогда не существовало.
На самом деле совершенно не важно, существовали они или нет. Кроме того, всё это время я просто лежал.
— Да, всё именно так, как ты говоришь. Помнишь, что я говорил раньше? Мы не можем исключать возможность того, что мир был создан пять минут назад. Возможно, тебя не увозили на машине скорой помощи и трехдневной комы тоже не было. Можно также предположить, что все события, начиная с восемнадцатого числа, когда мир изменился, по двадцать первое, когда ты проснулся, вообще не происходили в терминах времени. И если это предположение верно, то воспоминания Судзумии-сан, как и мои собственные, не являются настоящими и были созданы в тот момент, когда всё вернулось на круги своя, вечером двадцать первого...
Я сказал, что выслушаю, но сколько ни пытался подойти к этому вопросу с разных сторон, получалась полнейшая ерун... Нет, так я сказать не могу. Возможно, и так. Было переписано прошлое целого года, а тут речь всего о трех днях.
— И последнее. Видишь ли, Судзумия-сан заметила в тени женский силуэт.
Чей именно? Девушки, которая столкнула меня с лестницы?
— Это была Нагато-сан.
Просто смешно. Разве в тот момент она не спускалась с вами, ребята? Я-то, по-видимому, шел сзади.
— Да. Именно это мы все и помним. Нагато-сан не толкала тебя у всех на глазах. Но именно она придумала историю, будто ты упал и потерял сознание. А Судзумия-сан интуитивно почувствовала, что твое падение не было случайностью. Разумеется, ей доподлинно неизвестно, что причиной послужила Нагато-сан. На самом деле злоумышленника не было на месте преступления. Но этого Судзумия-сан не знает. Зато прекрасно осознает, что, если случилось нечто подобное, должен быть кто-то, кто потянул за ниточки. А значит, преступник скрывается где-то рядом.
Коидзуми улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
— Ее интуиция как бы создала тень девушки. Конечно, в реальности этого преступника не существует. Нет никакой таинственной тени.
То есть ты считаешь, что Харухи подозревает Нагато, основываясь только на интуиции. После того как новый мир Нагато исправили, она изменила память каждого так, как считала нужным. Но я могу поверить, что Харухи, сама того не осознавая, заметила неладное: кто-то где-то что-то сделал.
— Это всего-навсего мое предположение. Я придумал его, чтобы ответить на твой вопрос.
Заметно оживившись, этот шутник уселся на стул и неожиданно развел руки в широком жесте.
— В действительности я не понимаю, как создаются временные линии и разрешаются парадоксы. Но тогда с какой еще целью здесь может находиться Асахина-сан, пришедшая из будущего? А сейчас у меня к тебе есть один вопрос. Будь у тебя возможность отправиться в прошлое и предотвратить нечто ужасное, смог бы ты ею воспользоваться?
Я внезапно вспоминаю Асахину-сан-старшую и ночь Танабаты. Когда Харухи и Коидзуми, посещавшие другую школу, Асахина-сан из кружка каллиграфии и Нагато в очках собрались вместе, я нажал клавишу «Enter» на клавиатуре, и произошло второе времетрясение. «Я» из прошлого, сидевший на длинной скамейке в парке. «Я», помогавший Харухи из средней школы рисовать знаки.
Интересно, что бы случилось, если бы я тогда подошел к нему? Если бы рассказал ему всё, что должно произойти: не позволяй Харухи снять тот фильм, не доставляй Нагато неприятностей и тому подобное. То есть дал бы ему совет.
Я могу только пожать плечами, потому что такой возможности нет.
— Да вот уж не знаю.
Будь у меня подобный шанс, мое мнение — сначала делай, потом думай. Я знаю, что голова будет соображать плохо, так что нужно просто позволить телу действовать самостоятельно. Раньше я всегда поступал именно так и планирую следовать этому правилу и в этот раз.
— Однако что бы там ни говорили, я считаю неправильным вот так запросто отправляться на прогулку во времени, тем более без веской причины.
Какая жалость. А я как раз собирался взять тебя с собой.
Даже если ты смотришь на меня глазами Сямисена, которому приспичило поесть среди ночи, мне на это наплевать. Иди выпрашивай у Асахины-сан, у старшей то есть. Понятия не имею, где тебе ее искать. Единственное, что могу посоветовать, — захвати таблетки от морской болезни.
Подавленный Коидзуми покачал головой и начал играть в сёги сам с собой. Я продолжил читать мангу, в комнате кружка опять воцарилось спокойствие. И только я подумал, что всё хорошо, как вдруг...
— Извините, что заставили вас ждать!
Пинком распахнув дверь, в комнату зашла предводительница хаоса — ее прическа и школьная юбка очаровательно развевались на ветру. Подлинная хозяйка этой комнаты, Харухи, держала в руке пакет из магазина, на ее лице сияла удовлетворенная улыбка.
— Таких лакомств не продают в магазинах поблизости, так что нам пришлось спуститься с холма, чтобы купить их. Бр-р! Я замерзла.
В углу стояла электрическая плитка, и она немедленно протянула к ней руки, чтобы согреться. Вслед за Командиром Бригады вошли Нагато и Асахина-сан. Обе несли такие же пакеты, как у Харухи.
— ...
Нагато молча закрыла дверь.
— М-м, что же нам делать дальше? — Асахина-сан в недоумении склонила голову набок.
Харухи пылко ответила:
— Мне правда придется говорить тебе? Микуру-тян, ты знаешь, какой сегодня день? Ты же не могла купить всё это, ничего не зная, верно?
— Третье февраля. А что...
— Сегодня весенний Сэцубун[✱]Сэцубун мацури — праздник пробуждения природы. Слово «сэцубун» означает «водораздел сезонов». Так называют день накануне прихода нового сезона. Это один из древнейших и интереснейших праздников в стране. По лунному календарю он бывал и в 12-м и в 1-м месяцах.! Весенний Сэцубун!
Харухи вытащила из пакета вакуумную упаковку с продуктами.
— Ты меня сердишь, Микуру-тян. Ты что, не праздновала, когда была маленькой? Ведь сегодня Сэцубун, а значит, ты просто обязана хотеть поразбрасывать жареные соевые бобы и покушать футомаки[✱]Футомаки — большие, цилиндрической формы суши, в которых нори(красные водоросли) снаружи. Обычно футомаки толщиной в 3-4 см и шириной в 4-5 см. Зачастую в них 2-3 вида начинки, которые выбраны из-за их дополнительного вкуса и расцветки.!
Футомаки — местная традиция. Вкратце, Харухи — лидер команды, празднующей все мелкие национальные фестивали круглый год. Мы больше не «Бригада Судзумии Харухи опасных дел во имя спасения мира«, отныне мы «Бригада Судзумии Харухи, отмечающая все фестивали во имя спасения мира». Я не вру.
— А это что, лемниската Бернулли[✱]Лемниска́та Берну́лли — геометрическое место точек, произведение расстояний от которых до двух заданных точек (фокусов) постоянно и равно квадрату половины расстояния между фокусами. Лемниската по форме напоминает восьмерку. Её название восходит к античному Риму, где «лемнискатой» называли бантик, с помощью которого прикрепляли венок к голове победителя на спортивных играх. Эту лемнискату называют в честь швейцарского математика Якоба Бернулли, положившего начало её изучению.? — Харухи заметила на доске рисунок Коидзуми. Она посмотрела на путь во времени, проделанный мною, взглядом человека, который исподтишка наблюдает за шалостями своего ребенка. — Нет, не может такого быть. Какой формулой задается подобная кривая?
— Это я нарисовал, просто так, — Коидзуми спокойно встал и стер диаграмму с доски, — чтобы убить время. Не бери в голову.
Внушительное оправдание.
— А, понятно.
Харухи поверила с такой легкостью, потому что для нее этот рисунок не имел никакого значения. Она швырнула сумку в мою сторону, и та, пролетев несколько метров в воздухе, приземлилась мне прямо в руки. Оказалось, что пакет до краев наполнен жареными бобами.
«Праздник начала весны! И раз сегодня Сэцубун, мы просто обязаны поразбрасывать бобы», — вот что думала Харухи всю большую перемену. Один раз она даже громко крикнула:
— А я-то думала, что же забыла. Ну конечно же — Сэцубун!
Возможно, она вспомнила, когда увидела суши у Танигути. Открыв свой бенто, он уставился внутрь и сердито забормотал что-то вроде: «Ой, ой, это что еще такое? Ну почему на обед именно это?» Я ответил, что не стоит быть таким придирчивым, ведь его обед приготовили с самыми лучшими намерениями, но всё же в глубине души я был в чем-то с ним согласен. И уж точно стоило спрятать их от вездесущего взгляда Харухи.
— Ну, знаешь, нехорошо почитать только иностранные культуры. Ты должен уважать свои собственные традиции и наслаждаться местными праздниками. Жаль, если ты их игнорируешь, ведь так теряется половина развлечений. Люди, забывающие свои корни, идут ложной дорогой!
Ага, давай рассказывай. Может, ты еще и уверена, что сама идешь исключительно верной дорогой? Я лично думаю, тебе хватило бы ума пойти задом наперед по звериной тропе, протоптанной дикими кабанами.
— Ты о чём? Цель моей жизни — идти дорогой короля. И поэтому я делаю всё, что в моих силах. Кён, ты ведь забыл, что сегодня Сэцубун? Это непростительно.
Я почти уверен, что ты тоже забыла. Увы, как только я собрался это сказать, классный час кончился, и Харухи немедленно начала приготовления. В общем-то, ей нужны были только соевые бобы и футомаки. Она могла купить их сама. К счастью, меня вызвал Окабе-сенсей, чтобы дать какое-то поручение. Что касается Коидзуми, сегодня он был «Мистером Уборка». Таким образом, Харухи могла позвать с собой только Нагато и Асахину-сан. Они ушли после школы втроем и вернулись только сейчас. Вот и вся предыстория.
С футомаки все просто — мы сьедим их, глядя в каком-нибудь, счастливом в этом году, направлении, но у соевых бобов совсем другое, особое предназначение.
— Ну, и где мы собираемся разбрасывать бобы? — спросил я, открыв сумку и поднося ко рту горсть бобов. Они бы неплохо подошли как угощение к чаю. — Если мы разбросаем их в комнате кружка, прибраться будет непросто, так что это не лучший вариант.
— Да где угодно, — воскликнула Харухи с сияющими глазами. — О-о, кстати, да! Разбросаем их с самого высокого балкона в школе во внутренний двор. Хорошая идея, правда? Птицы съедят упавшие на землю бобы, и нам не придется убирать их. — Воодушевляясь всё больше, она продолжила: — У нас уже есть люди, подходящие на роль «счастливых дочерей», так что давайте-ка отметим с размахом!
Лидер Бригады СОС внимательно смотрела на Асахину-сан, поглощенную изучением инструкции на упаковке, и на Нагато, которая уже сидела за столом, читая свой детективный роман.
Если бы у нас в школе проводился конкурс на лучшее исполнение роли «счастливых дочерей», то Гран-При, а также приз зрительских симпатий, вероятно, достались бы этим двоим. Да и без того событие рода «разбросай бобы и изгони демонов» как раз по их части. В исполнении Асахины-сан это будет очаровательным представлением, Нагато же проведет саму процедуру экзорцизма.
Следуя за Асахиной-сан и тянувшей ее Харухи, мы наконец достигли самого высокого балкона и, как положено по инструкции, начали разбрасывать бобы. Их бросала женская половина Бригады — таковы были указания, а мы с Коидзуми лишь отвечали за пополнение запасов. Как ни странно, всё получалось очень неплохо, даже с учетом того, что автором идеи была Харухи.
Когда мы только начали, находившиеся внизу школьники не поняли, в чем дело, и разбежались, будто не желающие умирать насекомые. Но не прошло и минуты, как они вернулись группами по два-три человека и принялись сражаться за брошенные Асахиной-сан и Нагато бобы, словно за деньги. И еще, как правило, они старались уворачиваться от бобов, запущенных сильной рукой Харухи, справедливо полагая, что ее броски ближе к стрельбе на поражение. Из-за этого они напоминали косяки рыб, мечущихся то влево, то вправо.
— Ну куда вы! — посетовала Харухи с обидой в голосе. — Эй, а если бы мы одели Микуру как мико, то смогли бы заработать на этом. Даже возьми мы с каждого всего по сотне йен, вышла бы вполне приличная сумма, правда?
Облачи мы ее в этот наряд, она бы в один миг стала очень популярной, но поводов для беспокойства нет. Зона косплея ограничена помещением нашего кружка.
— Фу-ух, Счастье — в дом. Хм-м, ну да, счастье — в дом...
Я взглянул на Асахину-сан, полностью поглощенную процессом, и на деловито-молчаливую Нагато. Разумеется, у меня в голове промелькнула картинка, на которой они разбрасывают бобы в одеждах жриц, и я ответил:
— Тогда уж не меньше пятисот.
Во всяком случае, они кричали «Счастье — в дом», а это только вторая часть традиционной фразы[✱]«Черти — вон, счастье — в дом». См. «Сэцубун». Это потому, что ранее...
— Ну, с тех пор как я прочитала «Слезы Красного Демона»[✱]Naita Akaoni («Red demon cried») — достаточно популярная в японии книжка с картинками, в которой рассказывается о дружбе двух демонов. http://harujpn-citron.blogspot.com/, я поклялась, что, если бы когда-нибудь встретила демона, была бы очень дружелюбна к нему. Всё же Красный Демон тогда немало поплакал. И если бы я увидела ту надпись[✱]Речь идет о надписи на табличке, которую поставил Красный Демон перед своим домом. На ней написано: «Я добрый и вежливый демон! Пожалуйста, заходите ко мне в гости! Не стесняйтесь! Я всегда угощу вас чаем и сладостями!», с радостью бы пришла к нему в гости на чай с десертом...
Харухи, которая всегда с демонами заодно, сделала это заявление на полном серьезе.
— Ладно. Если ты когда-нибудь встретишь Синего Демона, не обижай его. Двери Бригады СОС всегда открыты для кого угодно, тем более для людей, которые на самом деле не совсем люди.
Если мы будем неосторожны, счастье так и будет приходить в дом, что хорошо. Но у меня есть стойкое ощущение, что, если ничего не выпускать наружу, дом попросту надуется и лопнет, прямо как воздушный шарик. Однако я согласен с Харухи по поводу Синего Демона.
Может быть, потому что мне вспомнилось, как я сам когда-то в детстве плакал из-за этой истории. А может, потому что рядом стояла Нагато в повернутой набок маске злого демона. Меня удивило, что Нагато, услышав от Харухи про эту сказку только в комнате кружка, причем не отрываясь от собственной книжки, так заинтересовалась обычной бумажной маской. Она молча взяла ее, осмотрела, словно просканировав взглядом, и нацепила себе на голову.
Наверное, фраза Харухи про «людей, которые на самом деле не совсем люди» ранила ее сердце... Но это было всего лишь плодом моего воображения.
После того как миссия Нагато и Асахины-сан, заключавшаяся в разбрасывании бобов, была выполнена, мы вернулись в комнату кружка и приготовились покончить с футомаки. Определив при помощи интернета приносящее удачу направление, Харухи разделила угощение.
— Не разговаривайте, пока не закончите. Вот, держите, теперь встаньте здесь, лицом туда.
Пять человек встали лицом в одном направлении, образовав линию, и принялись с жадностью, но совершенно бесшумно поглощать футомаки.
Это заняло некоторое время. Харухи и Нагато закончили в два или три укуса, Асахина-сан же, держа суши двумя руками как лесной зверек, тщательно всё пережевывала. Я горячо молился, чтобы не пришлось есть это еще и на ужин.
Оставшиеся бобы высыпали на тарелку, и в конечном итоге они нашли приют в наших с Харухи желудках вместе с чаем Асахины-сан. Теперь я прекрасно понимаю, что Сэцубун — еще и праздник набитого живота.
Казалось бы, после всего этого Харухи должна быть довольна. Но, как ни странно, на следующий день она опять притихла. Как я уже говорил, это не было серьезной меланхолией, Сэцубун доказал, что она в порядке. Но я не понимал, какие выводы нужно сделать из сложившейся ситуации, и оттого на душе у меня царило беспокойство. И еще, кажется, я — единственный, кто заметил эту меланхолию. Я уж молчу про Танигути и Куникиду, которые вообще не при делах, но даже самопровозглашенный эксперт по Харухи, Коидзуми, ничего не заметил.
Очень странно.
Я напряг свой мозг, но оказался совершенно не в силах проанализировать и предсказать поведение Харухи.
Между тем случилось кое-что уже по-настоящему странное. И в отличие от слегка необычного настроения Харухи, это «кое-что» имело форму, различимую невооруженным глазом.
Как я уже говорил, я сообщил Коидзуми, что не собираюсь брать его в путешествие во времени, и от своих слов я не откажусь. У меня нет особой охоты отправляться в прошлое. Я делал это много раз, и нет никакого повода лезть туда снова.
Если кому интересно, это — мое заветное желание, и я очень хочу, чтобы кто-нибудь его исполнил.
Пусть в этот раз в прошлое отправляется кто угодно, но только не я. Я не сдвинусь из этого времени ни на шаг. Впрочем, мои надежды не помешали мне оказаться втянутым в новые приключения со временем.
Тот человек появился в подсобном шкафчике комнаты Литературного кружка.
Anon
10 л.А в чем прикол? Ведь уже на все тома есть русский перевод. К вам в команду вступил переводчик Харухи?