Глава 9: Склеп

— Значит, домашний арест… как-то тревожно звучит…

Стоя перед лежащим на кровати больным, Субару высказал свои мысли по поводу только что сказанного. Розваль обычно не был серьёзен, воспринимая всё как шутку, но в нынешних условиях, к сожалению, он был серьёзен.

Во всяком случае...

— Получается, это жители сотворили с тобой такое?

Похоже, Эмилия того же мнения, что и Субару, по поводу текущей ситуации.

Весь в пропитанных кровью бинтах, Розваль сейчас определённо в плачевном состоянии. Видеть его таким было достаточным доказательством правдивости некоторых его слов, ведь он просто был не в состоянии посмеяться.

— Если в деревне есть кто-то способный нанести такие увечья Розвалю, значит, наша ситуация довольно проблематична…

Взявшись за подбородок и оценив свои сильные стороны, Субару почувствовал жгучее беспокойство в груди.

Розваль Л.Метерс. Мало того, что он был покровителем Субару в этом параллельном мире, он являлся ещё и очень сильным заклинателем такого уровня, которого многие могут лишь мечтать достичь.

По факту, сила человека, занимающего пост Главного Мага при королевском дворе Лугуники, была такова, что, даже будь сотня таких, как Субару, не было бы и шанса на победу. Он мог припеваючи уничтожить орду ведзверей. Нельзя было даже подумать о том, что Розваль окажется в таком состоянии…

— Ах, похоже, произошло недопонима-а-ание. Раны мне никто не наноси-и-ил. Нет необходимости быть настороже или планировать отомстить за меня, хорошо-о-о?

— Не беспокойся, ты не заслужил того, чтобы я решился за тебя отомстить… Гораздо важнее, что всё это значит в таком случае? Факты отличаются от тех, что ты только что сказал. Разве ты не должен находиться под домашним арестом…

— Учитывая, что я ранен и был ограничен в возможностях, домашний арест — вполне подходящее словечко. Не потому что я был ранен из-за ограничений, а наоборот: меня ранили, тем самым наложив ограничения. Хотя если бы я объяснял подробнее, то звучало бы все немного по-другому.

От слов Розваля над головой Субару красовался знак вопроса. Сконцентрировавшись, Субару смог успокоиться и разобраться в его словах.

— Получается, жители святилища не причастны к твоим ранам, я прав?

— Грубо говоря, нельзя утверждать наверняка, что они никак не связаны с ними. Но е-е-если бы меня спросили, несут ли жители прямую ответственность за мои травмы, ответ был бы отрицательным. Вот как-то та-а-ак.

— Другими словами, они связаны косвенно.

Розваль наклонил голову, на мгновение Субару показалось, что он смущён его анализом. Затем Розваль с облегчением пошутил:

— Похоже, дитё-то подросло…

Увидев такую реакцию, Субару принял это за знак того, что он недалёк от истины. Решив не дать Розвалю избежать допроса, он уже собирался задать ему следующий вопрос, но…

— Барусу, может, окажешь господину Розвалю немного заботы?

Сказав это, отсутствующая до сих пор Рам вмешалась в разговор. С легко колышущейся юбкой девушка изящно пересекла комнату и положила парный чайный набор, который несла на подносе.

Аромат чая разнёсся по всей комнате; лишь вдохнув его Субару понял, насколько был невнимателен. Когда он собирался продолжить допрос, то вдруг заметил, насколько на самом деле серьёзны раны Розваля.

— Давя так сильно на господина, допытываясь до всего, ты чувствуешь удовлетворение? Взгляни на господина Розваля, страдающего, почти плачущего, но испытывающего к тебе симпатию.

— Когда ты заставляешь меня задумываться о моих действиях… не порть мне настроение! Я имею в виду, он ведь не собирается оставаться больным и рыдать? Что-то не похоже!

— У-у-ух, бо-о-ольно. Бо-о-ольно мне-е-е. Слова, лишённые доброты и сострадания, задели прямо за больное…

И так Субару резко ответил на слова Рам. Словно смеясь над его замечаниями, Розваль начал немного ёрзать на кровати. Когда Субару начал выходить из себя, Эмилия кашлянула и вернула нормальную атмосферу в комнату.

Собрав на себе взгляды всей троицы, она начала:

— В любом случае, кого ни спроси, любой скажет, что Розваль выглядит неважно, так что давайте наконец закончим с этим. Ты не пользовался магией исцеления?

— Исцеляющая магия находится за пределами возможностей Рам, так что…

В ответ на невыразительный, но явно печальный ответ Рам Эмилия взглянула на Розваля ничего не ожидающими глазами. Увидев это, Розваль начал махать поднятой рукой из стороны в сторону.

— Я тоже, я ведь специализируюсь на магии разрушения, понима-а-аете. Если это связано с уничтожением, нанесением вреда или обманом, я могу сделать почти что угодно, но я совершенно безнадёжен, когда дело доходит до исцеления.

— Это довольно печально. Вместо того, чтобы зацикливаться лишь на атакующих заклинаниях, следовало бы попрактиковаться и с защитными…

Тем не менее всякий раз, когда Субару играл в игру, где надо было решать вопрос о прокачке персонажа, он был тем, кто всё вкладывал в атакующие навыки. Так что отчасти он не мог винить в этом Розваля.

В то же время, как Субару пришёл к такому странному выводу, Эмилия вздохнула:

— Ничего не поделаешь. Пака здесь нет, так что я не в лучшем состоянии, но я воспользуюсь исцеляющей магией. Я должна сконцентрироваться, так что сперва надо закончить разговор.

— Великий Дух?!

Потрясённый тем, что она сказала, Розваль сначала удивился, а затем нахмурился. Такое несколько холодное выражение Субару редко видел на его лице. Он невольно сжал плечи, сказав:

— Ой-ой, редко можно увидеть тебя таким серьёзным. Тебя так удивило, что Пака здесь нет? Я и не осознавал, что ты на самом деле был лишь клоуном энтузиастом.

— К сожалению, в единственный раз, когда я подошёл к Великому Духу настолько близко, что мог прикоснуться, я почтительно предложил ему ма-йо-нез. Это было действительно страшно… Впрочем, я понял.

Даже не обращая внимания на шутки Субару, Розваль прищурился. Он вдруг повернул свой левый жёлтый зрачок к Эмилии.

— Госпожа Эмилия, вы не заболели, с вами точно все в поря-я-ядке, да?

— На самом деле Пак часто не высовывает носа. Он не выходил ещё перед тем, как мы отправились в Святилище, так что… ах, но есть кое-что ещё.

Подняв палец, как бы задавая вопрос, Эмилия продолжила быстро бегать взглядом вокруг. Не только внутри комнаты, где они находились; видимо, она просматривала все Святилище. И после этого она сказала тихим голосом:

— С тех пор, как въехали внутрь Святилища… Нет, возможно? ещё только въезжая в лес, я почувствовала, что ответы духов стали тусклыми. И прямо сейчас, когда мы были на улице, я… ощутила на себе странный взгляд.

— Странный… взгляд?

Удивлённый этому, Субару наклонил голову, на что Эмилия ответила: «Да», — и качнула головой в подтверждение. Объяснив, что это было причиной её беспокойства после того, как они разошлись с Гарфиэлом и другими раньше, она продолжила:

— Казалось, будто на меня уставились. Это было неприятно… Я думала, так только со мной, поэтому не рассказала вам.

— И ваши чувства полностью правдивы. Это место неприятно для духов, кроме того, местные жители питают к вам лишь неприятные чувства.

В ответ на тревожные слова Эмилии Розваль излил бессмысленный поток слов. Увидев её глаза, полные боли и нерешительности, Субару решил прервать Розваля и уже было собирался открыть рот, чтобы возразить, но…

— Как насчёт того, чтобы убраться отсюда? Вам не стоит быть такими строгими с раненым. Этот накрашенный клюв прям так и заливается потом.

— К сожалению, ты прав… не так, я вполне понял ситуацию и согласен с тобой. Но это лишь малая жалоба, мы ведь полностью наладили общение. Не так ли?

Глядя через плечо, Субару лишь пожал плечами, взглянув на прислонившегося к двери и обнажившего зубы Гарфиэла. Тот же, видя его реакцию, громко стиснул зубы и оглядел комнату.

— Дом Бабули считается самым просторным и чётким в деревне, но когда тут столько народу, то становится тесновато. Походу, я не прогадал, бросив этого стонущего паренька.

— Теперь, когда ты мне напомнил, что-то я не вижу Отто… Он пошёл домой? Или ты его съел?

Эмилия шокировано посмотрела на Субару, но Гарфиэл лишь громко рассмеялся и хлопнул себя по коленям, как будто услышал удивительную шутку.

— Во мне течёт кровь хищника, но не думаю, что стал бы его есть. В особенности потому, что парень, кажется, расшумелся бы ещё больше, пока я его бы ел. Он сказал что-то о беспокойстве за дракона и повозку… Ну, короче, он просто придумал какой-то предлог и свалил.

Размахивая одной рукой и смотря на окружающих исподлобья, Гарфиэл сел на стул возле стены, взглянув на Рэм, которая все это время косо наблюдала за ним.

— Чаю.

— Я пойду на улицу, соберу несколько опавших листьев, так что, пожалуйста, подождите меня.

— У меня, конечно, есть подозрение, но что ты будешь делать с ними?

— Я не имею никакого желания тратить драгоценные чайные листья на того, кто не имеет никакого представления об аромате и вкусе.

Таков был ответ Рам.

Хладнокровно изложив свои мысли, Рам поспешно вышла из здания. Указывая пальцем в спину розоволосой горничной, Субару посмотрел на Гарфиэля, безмолвно спрашивая: «И что ты в ней нашёл, чувак?» Следуя за её спиной взглядом, тот ответил:

— Волевые женщины стоят того, чтобы за ними бегали, не так ли? И, будучи самцом, совсем не странно привязаться к такой превосходной самке.

— Самки, самцы… Мы тут не цыплят считаем, так что прекращай использовать эти слова. Несмотря ни на что, Рам — достойная молодая девушка, знаешь ли. Называя её так…

— А? Ты что-то сказал? Я обращаюсь с ней так же, как и любая женщина хочет, чтобы с ней обращались, разве нет? Кроме того, до этого мы…

Когда Субару предложил свой откровенный совет относительно его необычного способа общения, Гарфиэл нахмурился, словно что-то заметил, и поднял брови. Затем его лицо приняло неприятное выражение, он повернулся к Розвалю, лежавшему на кровати, и пристально на него взглянул.

— Что, так ничего и не рассказал им ещё, мамкин ты сын? Если бы ты просто помялся, я бы отмахнулся от этого, как от шутки, но с тех пор, как этот полуэльф… с тех пор, как госпожа Эмилия приехала сюда, все сильно изменилось.

— Э-э?

Гарфиэл вышел из себя и решил выговориться. Эмилия была удивлена, услышав своё имя посреди его речи. Но, не обращая на неё внимания, Гарфиэл огрызнулся на Розваля с куда большим гневом, чем прежде:

— В тот момент, когда госпожа Эмилия вошла в Святилище, мы оказались посреди этого хаоса. Что будешь с этим делать? И это я ещё даже не стал вдаваться в главный вопрос. Сын сам знаешь кого, неужели ты пришёл сюда, чтобы просто подурачиться?

Вторая половина его гнева была направлена не только на Розваля, но и на Субару с Эмилией, которые тоже молчали. В частности ярость в его взгляде, направленная на Эмилию, не была чем-то забавным, и Субару, словно защищая её, сделал шаг вперёд, сжав плечи.

— Подожди. Я вижу, что ты злишься, но даже не понимаю почему. Ты ведь ещё больше разозлишься, если будешь продолжать допрашивать того, кто не сможет тебе ответить, не так ли?

— Но это меня бесит. Когда человек даже не получил ответ…

— Но те, кто не обращают внимания на человека, о котором идёт речь, и общаются, словно её тут нет, — это вы с Розвалем, не так ли? Если вы действительно озабочены этой проблемой и хотите что-то предпринять, уж постарайтесь объяснить и нам. Думая, что мы поймём всё просто так, вы поступаете так же нагло, как и я когда-то, знаете ли.

Пока стоял перед ним, Субару почувствовал, как усилилось давление со стороны Гарфиэла. Положение Гарфиэла было ниже, чем у Субару, и, поскольку он сейчас сидел, разница в росте была довольно значительной. Несмотря на это, разница в росте была почти незаметной. Нет, учитывая тёмную ауру, исходящую в сторону Субару, Гарфиэл казался чем-то вроде массивного валуна.

Зная, что Субару определённо взвинчен, не стоило и ожидать, что он отведёт взгляд и отступится.

— Субару…

Субару почувствовал, как тонкие пальцы вцепились в его рукав. Звук голоса, казалось бы, лишённого уверенности в том, что достучится до него, проскользнул мимо его ушей и вернул дрожь в коленки.

Эмилия стояла позади, неуверенно опираясь на него.

Как он вообще мог бы позволить своим коленям согнуться перед ней? Как он мог бы допустить что-то столь низкое?

—Тц...

Они молча смотрели на него, и первым, кто отвёл взгляд, был Гарфиэл. Когда он щёлкнул языком и сел на стул, то сунул палец в свои короткие золотистые волосы и начал сильно чесать затылок.

— А-а-а! Знаю, я просто свалил это на тебя. Я ещё сказал, что мне жаль, йо!

— Нет, ты этого не говорил. Но перед этим тебе никто не говорил, что у тебя ужасный характер?

Так же быстро, как им овладели эмоции и недальновидность, он смог вернуть трезвый подход и признать свои ошибки. Субару считал, что человек должен быть очень силён духом, чтобы вот так взять себя в руки, и вместо негодования он лишь криво улыбнулся.

Увидев это, Гарфиэл глубоко вздохнул.

— Ой, заткнись, я буду сидеть тихо, пока вы продолжаете. Потому что если я присоединюсь, то разговор снова встанет и это начнёт раздражать.

— Хорошо, что ты проанализировал свои действия, но затем ты продолжил в том же духе, ничего не изменив… Это довольно забавно.

— Комплименты бессмысленны, так как я не очень понимаю сложные вещи.

Видя, что Субару сменил гнев на милость, Гарфиэл фыркнул. В это время Рам, вернувшись, протянула ему чашку с дымящимся чаем.

— Вот твой низкосортный чай.

— Разве ты не должна говорить более вежливо, когда кому-то что-то подаёшь?

Рам ответила: «Разве?», — и протянула чашку с каменным лицом. Гарфиэл получил свой чай и, хоть он и был горячим, выпил все за один присест. Хоть парень и был плотоядным, но, по-видимому, у него не было чувствительного языка. Рам, увидев, что он выпил целую чашку одним глотком, глубоко вздохнула:

— Ничего нового, ты тот, кто ничего не смыслит в чае. Это не устраивает Рам.

— Но ведь на вкус это простые листья. Если захочу промочить горло, вода подойдёт не хуже. Правильно?

— Хоть я и согласен, что у чая и листьев один вкус, не могу полностью согласиться с таким сравнением. Рам, как насчёт того, чтобы дать ему выпить ещё одну чашечку?

Когда Субару сказал это, Рам протянула Гарфиэлу вторую чашку чая. Его мутный цвет слегка напоминал «Осенние листья», и, даже заметив это издали, Субару не смог удержаться от... ещё одной рекомендации, разумеется.

— Слухай, а ты довольно проницательная, так ведь? Понимаешь же, что одной чашки не хватит… Тьфу! Хааа!? Что за… это ж просто вода с листьями?!

— Если можно смочить горло, не имеет значения, вода это, чай или настой на листьях, ведь так? Если уже пригубил, то не останавливайся и пей до дна. А коли оставишь хоть каплю… я тебе кое-что оторву.

Не уточняя, что конкретно собиралась оторвать, она бросила резкий взгляд на пах Гарфиэла. Этого хватило, чтобы Субару понял, на что она нацелилась, и неосознанно сдвинул ноги от чувства опасности. Гарфиэл же неохотно опустошил чашку, морщась от горечи. Внезапно Розваль, который доселе лишь следил за беседой, заявил:

— А-ах. Хоть кто-то из вас обеспокоен моим состоянием и пытается позволить мне отдохнуть? Или суть вашего настоящего плана заставить меня хохотать, чтобы мои раны вновь открылись? В этом случае вы определе-е-енно стремитесь к успеху.

Сказав это, Розваль дотронулся до повязки на верхней части своей головы и горько усмехнулся. Было видно, как неяркое красное пятно становилось все больше и распространялось по белой ткани. В этот момент все настроение в комнате, которое доселе было приподнятым и расслабленным, рассеялось, и Рам, чьё лицо изменилось в цвете, приблизилась к Розвалю. Она положила на его руку, прижимавшую рану, свою и сказала:

— Мне очень жаль, господин Розваль. Хотя Рам всегда была рядом с Вами…

— Не твои ли шутки про чай заставили его смеяться?

Его колкость была пресечена острым, как стекло, взглядом Рам, и Субару замолчал, быстро осмотрев Розваля. По крайней мере, кровотечение не было связано ни с чем серьёзным. Вероятно, раны закрылись лишь недавно и сейчас было самое важное время для его выздоровления.

— Розваль, думаю, было бы лучше, если бы я осмотрела твои раны…

— Не-е-ет. В этом нет необходимости, госпожа Эмилия.

Придя к такому же выводу, как и Субару, Эмилия призвала духов вокруг себя, когда она ступила ближе к Розвалю. Но она была остановлена самим Розвалем, который лишь покачал головой. Духи, светящиеся бело-голубым цветом вздрогнули, будто испуганные нерешительностью своей хозяйки.

Наблюдая за милыми щёчками Эмилии, Субару заметил, что пока духи парили вокруг неё, то по непонятной для него причине Гарфиэл смотрел на неё глазами-ледышками.

— В конце концов, сейчас есть дела поважнее, чем мои пустяковые раны. Не похоже, чтобы моя жизнь была в опасности, так что сконцентрируйтесь на других проблемах в первую очередь.

— Хотя ты это говоришь, я не могу так поступить. Когда рядом находится раненный человек, сидеть сложа руки для меня было бы просто…

— Даже если я скажу Вам, что это необходимо, чтобы сидеть на троне?

Эмилия была сбита с толку и замерла, готовая вылечить Розваля даже силой, если это будет необходимо. Пока она слушала его слова, её лицо стало жёстким, а пурпурные глаза широко открылись. Жёлтый левый глаз Розваля загадочно блестел и пристально наблюдал за ней, словно вглядываясь и изучая.

— Для дома Метерс это «Святилище» лишь простой кусок земли, передаваемый из поколения в поколение, но для будущего госпожи Эмилии он имеет особое… да-а, осо-о-обое значение. Посему я в любом случае непременно хотел Вас пригласить сюда. Просто вы прибыли чуть раньше намеченного срока. Не так ли?

— Необходимо для меня… Что все это значит?

— Проблемы этого «Святилища» и проблемы госпожи Эмилии имеют очень тесную связь. Возможно, здесь вы её и найдёте... Необходимую поддержку, госпожа Эмилия.

Замерев, Субару смотрел, как меняется выражение Эмилии. Будучи причиной этого изменения, Розваль наблюдал за ним, и казалось, что всё происходило в соответствии с его планом. С другой стороны Субару все ещё не мог понять безмолвный диалог этих двоих, и от этого он был как на иголках.

Однако, прежде чем это волнение переросло в слова, Розваль указал на молчавшего Гарфиэла.

— Твоя цель, Гарфиэл. Проводи этих двоих в «Святилище», вернее, в склеп.

— Хех, а это точно хорошая идейка?

Крутя пустую фарфоровую чашку на пальце, Гарфиэл тихо рассмеялся. Вместо ответа на вопрос Розваль поднял голову и погладил волосы Рам персикового цвета, пока она сменяла повязки вокруг его ран.

— Прежде всего крайне важно наконец понять ситуацию. Объяснение обстоятельств и прочих вопросов может быть оставлено на ночь, но трудности со склепом нужно решить до захода солнца.

— Точно, скоро солнце сядет. Будет тяжко, когда это случится. Лан, я провожу вас.

Встав, Гарфиэл поставил чашку на стул, на котором он сидел, и повернулся к Субару и Эмилии. Посмотрев на тех, о ком шёл разговор, но кто совершенно в нем не участвовал, он наклонил голову и открыл рот, оскалив клыки.

— Не будь дураком. Если не хочешь стать как «вчерашний буйный Хойкоро» или что потупее, лучше идти.

— Стой, стой, стой. Мы не понимаем, о чем вообще речь. Начнём с того, что я даже не закончил разговор с Розвалем, знаешь ли. Дай хотя бы с этим разобраться…

— Его раны открылись. Сменить повязки и позволить ему отдохнуть — вот что важно сейчас. Барусу стоит послушаться господина Розваля и направиться к склепу.

Субару было начал сопротивляться Гарфиэлу, но командный тон Рам пресёк все его попытки. Она озирала его своим обычным холодным взглядом, положив одну руку на кровать.

— Успокойся, поговорим, когда придёт ночь. Господин Розваль никуда не убежит. Но если ты не пойдёшь в склеп до захода солнца, то убежит уже он.

— В жизни никогда не слышал о таких энергичных склепах!

Ломая голову в раздумьях, Субару почувствовал взгляд Эмилии, который пронизывал его. В её глазах мерцали неясные эмоции, казалось, что она доверила Субару план их дальнейших действий.

Остаться здесь и закончить разговор с Розвалем или последовать его воли и пойти на могильник вместе Гарфиэлом. Ответ не заставил себя ждать.

— Ясно. Мы пойдём на могильник. Это ведь необходимо, не так ли? И мы заставим тебя ясно ответить на наши вопросы, когда мы вернёмся.

— Прости-и-ите, что все так сложилось. Когда наступит ночь, мы сможем все обсудить достойным образом.

Услышав ответ Субару, Эмилия расслабила плечи, а Розваль удовлетворённо кивнул. Казалось, что Гарфиэл и Рам тоже приняли его, и двое начали направляться по своим делам, когда Субару сказал: «И ещё кое-что», — подняв палец вверх.

— Прежде чем мы пойдём в склеп, мне хотелось бы кое-что спросить.

— Да? Я не против. Если я смогу дать краткий ответ, прошу, спрашивай что уго-о-одно.

— Что-ж, ловлю тебя на слове. Рем — когда-нибудь слышал это имя?

Словно невзначай, Субару задал вопрос, которой беспокоил его больше всего. Первой, кто отреагировал на его вопрос, была Рам. Но это был не тот ответ, на который он надеялся.

Услышав имя, Рам наклонила голову, будто услышала что-то совсем ей незнакомое. В тот момент, как Субару потерял всю надежду, Розваль тихо проговорил это имя про себя.

— Ну так что?

— Ага. Прости, но это имя мне ни о чем не говори-и-ит. Мне показалось, что оно звучит так же, как и имя Рам, но, возможно, ты просто оговорился.

— Так…значит. Да не, все в порядке. Раз вы не помните, то ничего страшного. Вы все равно не сможете помочь.

Отвернувшись, Субару смирился с жестокой реальностью.

Ответы Рам и Розваля развеяли слабую надежду в сердце Субару. Для Рем эти двое были самыми близкими людьми, с которыми она провела столько времени. Теми, за кого она готова была пожертвовать жизнью, теми, кем она восхищалась и любила. Теми… кто забыл её.

Сердце Субару поутихло, когда он смирился с их словами. Он смог принять горькую правду.

Похоже, он единственный в этом мире, кто все ещё помнит о ней.

— Субару, ты в порядке?

С обеспокоенным голосом Эмилия нежно коснулась края рукава Субару. Наслаждаясь прикосновением её нежных пальцев, он закрыл глаза и резко поднял голову, скрывая от девушки тьму на его лице.

— В порядке. Я особо и не надеялся. В какой-то мере я был готов к такому результату… Так или иначе я уже принял решение.

— Конечно. Давай сделаем это. Я помогу.

Эмилия кивнул в ответ на решимость Субару и пообещал свою безоговорочную поддержку. Разбитое сердце исцелилось её нежными словами. В ответ Субару пожал плечами…

— Когда Рем очнется… моя любовь больше не будет всецело принадлежать Эмилии-тан… разве ты не станешь ревновать?

— Если твои чувства ко мне ослабнут, тогда это возможно… Но ведь этого не будет, верно? Ты уже говорил, что готов сделать все ради Рем и ради меня, так что…

В ответ на кокетливую шутку Субару Эмилия сделала неожиданное заявление. Испугавшись такого ответа, Субару потерял дар речи. Её лицо слегка покраснело, с мягкой улыбкой она сказала:

— Пойдём, Субару. Я тоже хочу, чтобы Рам поскорее увиделась с Рем.

— А, а-ах, ну да. Конечно.

Пусть Рам и не помнит, но это будет воссоединением с её сестрой-близнецом. Возможно ли, что это воссоединение сможет вернуть старые воспоминания или воскресить угасшую любовь, которую они когда-то испытывали друг к другу.

Даже если есть такая хрупкая надежда, он будет цепляться за неё изо всех сил, пока есть смысл.

— Барусу.

После того, как Эмилия ушла вслед за Гарфиэлем, Субару уже хотел последовать за ними, но кто-то позвал его сзади.

Обернувшись, он увидел, что к нему быстро подошла Рам. Взяв сменные повязки для Розваля, она вплотную приблизилась к Субару.

— Что-то не так? Если ты планируешь использовать бинты для каких-нибудь игр с бандажом, то Розваль в твоём полном распоряжении, как только мы уйдем…

— Только госпожа Эмилия имеет право войти в Склеп. Барусу ни в коем случае не должен ей мешать.

Игнорируя его шутку, Рам строгим тоном осадила весёлого Субару.

Она произнесла это тихим голосом, чтобы даже Розваль не мог услышать. Заметив удивление на лице Субару, она повторила ещё раз:

— Если ты не желаешь попасть в ловушку обезумевшей воли Ведьмы, то ни при каких обстоятельствах не входи в Склеп!

Воздух внутри Склепа был чистым и довольно прохладным. Однако что-то потустороннее приветствовало и сопровождало Субару, лишь угнетая атмосферу. Каждый его шаг отдавался эхом. Хотел он того или нет, но, похоже, его присутствие уже давно перестало быть тайной. Но даже так звук шагов придавал странное чувство спокойствия…

Потому что во тьме, которая не позволяла увидеть и пяти метров перед собой, в миазмах, которые подвергали сомнению его собственное существование, даже этот обычный звук стал его утешением.

Он не знал, где находится; стены, которые служили единственным звеном между реальностью, вдруг куда-то исчезли. Неужели он уже дошёл до конца? Субару почувствовал иллюзорное ощущение, что он остановился.

Но звук шагов опровергнул это. В пределах происходящего вокруг шаги были единственным, что доказывало само существование Субару. Он чувствовал, что шаги настоящие, и находил в этом маленькое утешение.

Бог его знает, сколько прошло времени; это невозможно было понять, находясь в кромешной темноте. Даже мысли стали затуманиваться, а горло застыло, не в состоянии закричать. Продолжая идти так, он не чувствовал усталости, но и ощущения конечностей стали пропадать.

Не имея другого выбора, он продолжал идти. Он должен продолжать путь. Он не может так просто сдаться.

Он запретил себе останавливаться. Иди, просто иди. Даже под таким тяжёлым грузом он должен стиснуть зубы и продолжать идти.

Иначе как он мог потом сможет посмотреть ей в глаза…

— Понятненько, так вот, что движет тобой. И впрямь очень интригующе.

Внезапно прозвучал чей-то голос, который как внезапно появился, так и навсегда исчез во тьме.

Невообразимая тьма, которая не покидала его с начала пути, в мгновение ока стала яркой, как день, и узкий каменный коридор вдруг стал шире, чем он мог себе представить. Земля под ногами заглушала стук шагов, а затхлый воздух вокруг вызывал приступы тошноты.

Перед ним были руины, абсолютно отличающиеся от мира на поверхности и от того, что он ожидал тут увидеть. Субару потерял дар речи.

Внезапно впереди себя он заметил чей-то силуэт. Это…

— Извини за столь странное приветствие. Я не хотела, чтобы так произошло, но все-таки, несмотря ни на что, я воплощение Жадности в, конце концов. Поэтому жажда знаний для меня… неутолима.

Белая, как первый зимний снег — таковым было первое впечатление об этой девушке.

Длинные волосы, ниспадающие на спину, сияли, как нетронутый снег в солнечный день; видневшиеся участки кожи были столь же полупрозрачными и красивыми. Мудрость исходила из её очей. На теле было чернильного цвета платье; сочетание чёрного и белого подчёркивало её чарующее великолепие.

Любой, у кого есть глаза, скорее всего, был бы очарован такой красотой, однако вместо этого тело Субару охватил ужас, который он ещё никогда не испытывал.

Даже то давление, которое он чувствовал при первом столкновении с Белым китом, и близко не могло сравниться с этим.

Перед немым Субару девушка тряхнула волосами,сузила глаза и, словно понимая, кивнула:

— Прости меня за грубость. Я ведь ещё не представилась. Как же грубо с моей стороны, пожалуйста, прими мои извинения. Все потому, что я уже давно ни с кем не общалась, даже голос все ещё дрожит, кажется.

В отличие от голоса, черты её лица едва изменились, когда она мягко покачала головой.

Взглянув на Субару, который от страха язык проглотил, девушка вежливо провела рукой по груди в знак того, чтобы он расслабился.

-'Меня зовут Ехидна. Я та, кого зовут Ведьмой Жадности, понимаешь? [✱](П.П. «Я капитан Шепард, и это моя любимая гробница на Цитадели» :DD)